Подарок Судьбы (гет)

https://fanfics.me/fic48065

Автор: Hermi Potter-Black
Бета: Lord Burnett
Фандом: Гарри Поттер
Персонажи: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом/Луна Лавгуд, Драко Малфой/Джинни Уизли
Рейтинг: NC-17
Жанр: Приключения, Романтика
Размер: Макси
Статус: Закончен
События: Дамбигад, Независимый Гарри, Путешествие во времени, Раскаявшийся Драко, Распределение в другие факультеты, Сильный Гарри

Саммари:
На шестом курсе во время урока зельеварения у Невилла взрывается котел и четыре студента с помощью непонятного зелья переносятся в прошлое. В тот самый день на Хэллоуин....
Комментарии: Этот фанфик я размешала на сайте http://hogwartsnet.ru/mfanf/ и там он назывался "Гарри Поттер и подарок Судьбы". Вполне возможно, кто-то уже читал его, но здесь фанфик слегка видоизменился и откорректировался!

Опубликовано на Ficbook.net под именем "Рыжеволосая гриффиндорка"




Пролог

Отлично, просто замечательно. Загреметь в больничное крыло в разгар семестра. Гермиона точно закатит настоящую истерику. Открыв глаза, Гарри ожидал увидеть так хорошо знакомые ему очертания хогвартской палаты, в которую попадал бесчисленное количество раз, но, к своему удивлению, заметил, что помещение, в котором он находился, даже с большой натяжкой нельзя было принять за владения мадам Помфри. Последнее, что он помнил — взрыв котла Лонгботтома и горячую вязкую жижу, накрывшую оказавшихся вблизи опасного места студентов, а именно: самого Гарри, Невилл
°, Гермиону и Малфоя, которого на этом уроке по чистой случайности профессор Слизнорт поставил в пару его подруге.
Где это он оказался? И что за странные решётки вокруг? Попытавшись подняться на ноги, Гарри бросил бесполезные потуги уже спустя несколько минут. Потом, почувствовав знакомую боль в шраме, захотел было прикоснуться ко лбу, но с ужасом заметил, что в воздух поднялась детская ручка, а не рука взрослого шестнадцатилетнего парня. Что за чёрт?
— О Гарри, о мой сыночек! — услышал он голос и даже моргнул от неожиданности. Сыночек?! 
— Мой хороший, ты уже очнулся? Что же нам теперь с тобой делать без папы, мой маленький?
Лили Поттер, а это была именно она, подошла к кроватке и достала из нее сына, платком вытирая маленький лобик, на котором виднелся странной формы шрам, не прекращавший кровоточить с того самого момента, когда в Джеймса попала Авада. Гарри не знал, что происходит, но одно было ясно: он сейчас в своём детском теле, и сегодня день, когда погибли его родители. Точнее говоря, только отец. От радости, что мама здесь осталась жива, неважно, какая это была реальность, он сильнее прижался к ней и разревелся, как белуга. Слёзы лились настоящим потоком, и Гарри всё никак н
µ мог успокоиться.
— Лили, вы живы? — послышался голос Дамблдора.
— Да, мы здесь, наверху, — ответила сквозь слезы мама, прижимая Гарри к себе и шепча ласковые слова. — Директор, вы уже видели... Джеймс...
— Мне очень жаль, что Джеймс погиб, — произнёс Дамблдор, глядя на них с подозрительной холодностью, так не свойственной тому старому волшебнику, которого он знал. — Что случилось? Как вам удалось выжить?
— Гарри и есть ребёнок из пророчества, директор, — сглотнув слёзы, сказала Лили. — Он выставил щит, ударившись о который, Авада вернулась к Волдеморту, и тот умер. Растворился.
— Щит? — лицо Дамблдора стало пепельно-серым, и Гарри явственно увидел на нём едва заметные следы злости и раздражения, а также немалой доли страха. И что ещё за щит, о котором говорит мама?
— Да. Прозрачная полусфера, которая укрыла нас с Гарри, когда Джеймс уже был мертв. 
Гарри абсолютно ничего не понимал. Какой щит? О чём она говорит? У него нет никакого щита! По крайней мере, в прошлой жизни точно не было.
— Мальчишка силён, — сказал Дамблдор тоном, от которого у парня в буквальном смысле слова волосы встали дыбом. 
Что за хрень здесь творится? Чувствуя, как тело начинает дрожать от напряжения и злости, он заметил, КАКИМ взглядом стал на них смотреть директор в этот момент.
— Что с тобой, Гарри? — нахмурилась Лили, увидев уже знакомый щит. — Ты зачем это сделал?
— Ему до сих пор страшно, — попытался выкрутиться директор, прекрасно понимая причину подобного поведения и всё ещё до конца не веря, что мальчишка чувствует исходящую от него угрозу. — Ребёнок напуган.
— Лили! Гарри! Вы здесь? — услышали они взволнованный голос Сириуса. Заметив щит, Блэк от неожиданности даже споткнулся. — Что это?
— Это то, что убило Тёмного Лорда, — ответила Лили. — Гарри тот самый мальчик, Сириус. Он спас нас обоих, отбив Аваду и уничтожив это чудовище. Волдеморта больше нет, Бродяга!
К этому времени Гарри уже перебрался на руки к Сириусу и заплакал. Заплакал от радости, что вновь видит живого крёстного, который погиб, попав в Арку Смерти, когда Гарри учился на пятом курсе. Заплакал от осознания того, что в этой жизни у него есть мать, и ему не придется жить у Дурслей.
— Успокойся, Сохатик! — ласково гладил ребенка Сириус, едва сдерживая слезы. Глядя на Лили, он заметил, каким потухшим стал взгляд этой девушки после смерти мужа. Поверить в то, что друга нет в живых... — Питер, эта мерзкая крыса! Я найду его и придушу собственными руками!
Узнать, что они все ошибались, и предателем оказался тихоня Питер, было не слишком приятно. Бедняга Ремус! Всё это время терпел их подозрительность и недоверие. Какими слепцами они были!
— Не стоит делать работу за авроров, Сириус, — сказала Лили, подойдя к ним. — Нам нужно найти подходящее убежище. Сомневаюсь, что приспешники Волдеморта успокоятся просто так и позволят нам жить спокойно в ближайшее время.
— Я ещё вчера разговаривал с матерью, — нахмурился Сириус, не вполне понимая, почему директор смотрит на них с такой злостью. Гарри до сих пор укрывал их троих щитом, и это показалось мужчине довольно подозрительным. Опасность ведь миновала, правда? — Она не поменяла взглядов относительно магглорожденных, но с некоторых пор не слишком отстаивает позицию этого монстра и согласилась помочь мне в случае непредвиденных обстоятельств. Пока я не найду вам с Гарри новый дом, вы поживёте у нас, на Гриммо, 12.
— А ты уверен, что твоя мать не причинит вред моему сыну?
— Абсолютно. Лили, я тебе клянусь, что буду защищать тебя и Гарри всю свою жизнь!
Сила этих слов была настолько велика, и звучали они с такой искренностью, что магия тут же окутала всех троих голубоватым светом. Это означало только одно: клятва принята.
* * *
Она жива. Северус Снейп испытывал огромное облегчение и радость от того, что любимая женщина осталась в живых. Тот факт, что ребёнку Лили и этого мерзкого Поттера удалось уничтожить Повелителя, был почти неправдоподобным, но реальным. Как мог полуторагодовалый малыш победить величайшего мага столетия? Что за сила дана этому мальчику?
Этот же вопрос задал Северусу Люциус Малфой спустя несколько недель после того, как его официально признали невиновным и отпустили из Азкабана на все четыре стороны. За нехилые отступные, разумеется.
— Насколько я знаю, — ухмыльнулся Снейп, — мальчишка выставил какую-то защиту.
— Но ведь против Авады нет контрзаклятья! — воскликнула Нарцисса. — Как такой крошка мог знать, что нужно сделать?
Прижимая к себе своего сына, который был не намного старше Гарри Поттера, женщина не заметила, каким внимательным был взгляд этого ребёнка, и как чутко он прислушивается к их разговору.
— Не знаю. Дамблдор сказал, что мальчишка включил какой-то щит, которому даже он не может дать объяснения, — Снейп держал стакан с виски и задумчиво вертел его в руках, до сих пор не веря в то, что больше не придется прислуживать этому чудовищу и можно вздохнуть с облегчением. На неопределённое время, но и этого было вполне достаточно.
— Если даже наш многоуважаемый директор ничего не знает, то мы и подавно, — сказал Люциус.
Драко в это время пытался придумать рациональное объяснение происходящему, но выходило это из рук вон плохо. Что за реальность такая? Это чёртово зелье перебросило его в прошлое, но в то ли, к которому он так привык? Поначалу всё вокруг выглядело как обычно, но буквально на следующий день, когда ему стало известно о чудесном спасении Лили Поттер, ситуация перевернулась с ног на голову.
В принципе, если так подумать, то он должен поблагодарить этого увальня Лонгботтома за предоставленный ему шанс. Шанс прожить другую жизнь. Возможность исправить все свои прошлые ошибки и, если повезёт, завоевать сердце девушки, которая в ТОЙ жизни была ему недоступна. Для того, чтобы это произошло, надо сделать всё возможное и подружиться с Поттером, если только он тоже попал сюда, а не куда-то ещё. Он молил Мерлина и всех известных ему богов, чтобы эта троица оказалась тоже здесь, в этой неизвестной пока ему реальности.
* * *
Невилл чувствовал себя просто потрясающе. Его родители рядом с ним, живые и здоровые! Не будет теперь больниц, не будет теперь того ужаса, который ему пришлось пережить в прошлой жизни. Теперь они рядом с ним, и он самый счастливый в мире ребёнок. Беллатрису Лейстрендж схватили на пороге их дома, когда она ещё не успела над ними поиздеваться и сделать растениями на всю оставшуюся жизнь. И пусть это звучит странно, но Невилл готов был сейчас расцеловать декана Слизерина за то, каким засранцем тот был в прошлой жизни. Не будь Снейп такой мерзкой сальноволосо
 мышью, не испытывай Невилл страха перед ним, всё оставалось бы как прежде.
Узнать, не перенеслись ли вместе с ним его друзья и Малфой, на которых тоже выплеснулось зелье, он сможет только тогда, когда научится говорить. Сейчас изо рта Невилла выходили только отдельные слова, да и те больше смахивали на какую-то белиберду. Эх, жаль, что в пару Гермионе профессор Слизнорт поставил этого мерзкого слизеринца. Нет бы с ними оказаться Рону или кому другому из гриффиндорцев. Вот было б здорово!
Однако, поразмыслив, а также узнав о неизвестной силе, данной в этой жизни Гарри, Невилл стал сомневаться в своих выводах относительно того, что друзья попали сюда вместе с ним. Чёрт его знает, куда их могло забросить. От этой мысли ему стало немного не по себе, но Невилл решил пока не заморачиваться по этому поводу и ждать. Ждать, когда можно будет поговорить с Гарри и выяснить, перебросило их вместе или раскидало по отдельным мирам, поставив всех в разные условия дальнейшей жизни.
* * *
Гермиона о происходящем в волшебном мире ничего не знала. Она не могла даже связаться с Гарри и Невиллом, логически рассудив, что если её отправило в прошлое, то и с ними наверняка произошло то же самое. Будучи самой умной студенткой Хогвартса за последние сто лет, Герми довольно быстро пришла к выводу, что перебросило во времени всех четверых. Даже Малфоя. Нужно только ждать. Она была уверена, что Гарри сумеет с ней связаться, обойдя запреты своих противных родственничков.
Находясь в полной изоляции от мира магов, Гермиона даже предположить не могла, что в этой жизни многое пойдёт по-другому.



Глава 1

В день своего пятилетия, воспользовавшись всеобщей суматохой, Гарри затащил Невилла в самый дальний угол дома и спросил:
— Невилл, ты ведь тоже помнишь ТУ жизнь?
— Уф! Слава Мерлину, а то я уже начал бояться, что один здесь, — улыбнулся Лонгботтом. — Гарри, я рад, что ты всё помнишь. Я хотел уже и сам у тебя об этом спрашивать, но ты меня опередил.
— И я рад. Ты ведь понимаешь, что Гермиона и Малфой тоже перенеслись сюда?
— Скорее всего, так и есть, но как мы можем с ней связаться? Её родители вряд ли поймут, если к ней прилетит сова с посланием. К тому же, на нас с тобой зелья вылилось гораздо больше, чем на неё и Малфоя. До сих пор вспоминаю ошарашенное лицо профессора Слизнорта, когда он понял, что я даже такое простенькое зелье сумел превратить во взрывоопасную смесь!
Мальчишки рассмеялись.
— И что ты предлагаешь сделать, чтобы обнаружить себя?
— Даже не знаю. Гермиона могла бы придумать способ общения, но вряд ли мы сумеем переписываться с ней, не посвятив в это дело родителей. Может, стоит подождать до поступления в Хогвартс?
— Знаешь, я сильно по ней соскучился, — признался Гарри, слегка покраснев. — Родителям рано или поздно придется рассказать нашу историю, но лучше позже, чем раньше.
— Слушай, а у вас с Гермионой что-нибудь было в той жизни? — слегка смутившись, поинтересовался Невилл. — Вы дружили ещё и с Роном, но между вами двоими всегда была особая связь, которую видели все без исключения. Даже слизеринцы спорили между собой по этому поводу.
— Вот уж не знал, что наша дружба с Гермионой настолько интересовала окружающих. Впрочем, хочу тебя уверить, что тогда мы были просто друзьями. Это сейчас я понимаю, что скучаю по ней отнюдь не как друг, — лицо Поттера стало пунцовым. — Мерлин, Невилл, я был таким дураком в той жизни! Страдал по Чанг, потом по Джинни, но только здесь понял, что по-настоящему любил только Гермиону!
— Знаешь, я тоже был круглым дураком, хотя и не в такой степени, как ты.
— Ты о Луне?
— Да. Мы с ней начали встречаться на шестом курсе, но старались скрывать наши отношения. Не то время, не то место... А сейчас все эти опасения кажутся такими глупыми!
— Мы просто стали старше. Не забывай, что нам уже за двадцатник стукнуло бы в той нашей жизни.
— Знаешь, я только одного понять не могу: откуда у тебя в этой жизни столько силы? И этот щит. Ты узнал о нём что-нибудь?
— Нет, но я сам даже не представляю, что происходит, хотя кое-какие мыслишки и есть. Книги я пока не могу читать без боязни быть раскрытым, так что нужно ещё немного подождать и спокойно засесть в библиотеке, благо, у Сириуса она гораздо больше хогвартской. Главное, не смотреть в глаза Дамблдору. Есть у меня некоторые подозрения на его счёт, но боюсь делать выводы всего лишь из того факта, что на Хэллоуин защита сработала почти сразу после того, как он вошёл в комнату. Давай сейчас мы отправимся к остальным, а все эти дела обсудим попозже. Времени на разговоры 
у нас ещё будет в избытке.
С этими словами оба друга спустились вниз, где их ждали гости, пришедшие к ним на день рождения всем Орденом.
* * *
Отправить письмо Гермионе Гарри и Невилл решились только через два года, став за это время неразлучными друзьями, тогда как общаться с тем же Роном ни одному, ни другому было не интересно. Ко всему прочему, Рон не разделял их рвения в учёбе, а в этой жизни мальчишки твёрдо решили упрашивать шляпу на Равенкло, чтобы оказаться подальше от Дамблдора.
Увидев однажды утром ворона, который постучал в оконное стекло, Гермиона почувствовала, как сильно забилось её сердце. На негнущихся ногах она подошла ближе и с колотящимся сердцем стянула с птицы привязанный свиток.
— Не улетай, я напишу ответ, хорошо? — попросила она птицу. Та важно кивнула, охотно проглотив протянутое девочкой угощение.
Быстренько распечатав письмо, Гермиона увидела знакомый почерк и погрузилась в чтение огромного свитка, который бедный ворон наверняка едва до неё дотащил. Дав птице ещё одну вкусняшку и получив одобрительное карканье, она вернулась к своему чтению, вызывающему у неё местами истерический хохот.
«Привет, Герми!
Если ты читаешь это письмо, значит, ты тоже здесь и поймёшь нас без лишних подробностей. Хочу сообщить, что наше присутствие в этой жизни перевернуло всю историю с ног на голову. И причин для этого несколько.
Во-первых, моя мать жива. Да-да, Герми! Я сумел её спасти. Не спрашивай, как; я и сам толком ничего не знаю, но так вышло, что здесь у меня гораздо больше магических сил, чем в прошлой жизни. Впрочем, мы расскажем тебе всё при встрече. Единственное, что хочу сказать, никаким образом не связывайся с директором, если вдруг тебе в голову придёт такая глупость. Это слишком длинная история, которую я обязательно расскажу тебе по пути в Хогвартс, но ни днём ранее.
Во-вторых, Сириус Блэк стал моим отцом. Они с мамой поженились через три года после смерти папы. Теперь у меня есть младший брат Орион, и в декабре появятся сёстры-близняшки. Семейное древо Блэков показывает это очень отчетливо. В общем, я самый счастливый волшебник на свете. По секрету скажу, что сватовством занимался лично я при поддержке портрета папы и нашего будущего профессора ЗОТИ Ремуса Люпина, в простонародье Лунатика. Мамочка ведь не знала, что я уже большой и периодически кидала на Сириуса ТАКИЕ взгляды (Невилл, не мешай, не видишь, я тут Герми ра
сказываю о своей нелёгкой профессии свахи). В общем, когда я понял, что мама с Сириусом испытывают друг к другу отнюдь не дружеские чувства, мы с папой решили взять всё в свои руки и сделать так, чтобы эти двое перестали мучиться от переизбытка гормонов и позволили... (Невилл, если не хочешь читать, отвернись). Пришлось попотеть, чтобы при этом не спалиться и не раскрыть нашу маленькую тайну. Короче, через три месяца они, то краснея, то бледнея, спросили меня, не буду ли я против, если Сириус станет моим отцом. Я их так и называю. Джеймса Поттера папой, а Сириуса 
” отцом. Я с ними лично беседовал на эту тему. Изобразив для приличия бурную радость от такой потрясающей «новости», я дал им своё благословение и ни разу ещё не пожалел о том, что приложил руку к тому, чтобы мама стала следующей миссис Блэк.
К слову сказать, бабушка Вальбурга (в этой жизни она тоже жива), поломалась слегка для приличия и призналась, что довольна выбором сына, хотя невеста и не является чистокровной волшебницей. Настоящий прогресс после той картины, которая висела на Гриммо, 12, в той жизни, не так ли? Впрочем, этому поспособствовало ещё и то, что мамулечка моя не гнушается заниматься с ней не совсем светлой магией и делает при этом колоссальные успехи. Бабуле такие и не снились, а это, как ты сама понимаешь, не может её не радовать. Мама моя очень сильная и умная, такая же, как ты. Вы 
с ней обязательно подружитесь.
К печально известной тебе тёте Петунии за всё это время мы ездили лишь несколько раз, и воспоминания остались в основном не слишком весёлые; но родственников не выбирают, а потому приходится держать марку. Лично мне эти встречи не особо нравятся, ты же понимаешь, почему; только вот рассказывать всё мамочке я пока не буду. Удовольствие доставляет в этих семейных посиделках только то, что бедный Дадличка боится меня как огня и трогать не решается из-за боязни превратиться в розового поросёнка (Герми, я уже вижу, как ты хмуришь бровки, но должен же я как-то вз
ть реванш у этого хряка за прошлую жизнь?). В общем, развлекался я на полную катушку, обнаружив в себе неисчерпаемые запасы магических сил, которые в прошлой моей жизни кто-то постарался тщательно заблокировать. Но об этом тоже в поезде, времени у нас там будет много.
В третьих, родители Невилла тоже в полном порядке, у него есть младший брат Адам, и в январе в их семье также ожидается прибавление, чему мы все очень рады. Беллатрису остановили почти у порога, до того, как она испытала на них свои бесконечные Круцио.
Буду периодически присылать тебе Люци (оригинальненько, правда?), и он обязательно дождется ответа. Я очень по тебе скучаю, Герми. Вспоминаю наши подвиги и понимаю, насколько мне без тебя здесь плохо.
Мы с Невиллом будем с нетерпением ждать ответа. Он сидит рядом и передает тебе привет.
P. S. Гермиона, рад, что ты с нами. Мы с Гарри ждём встречи с тобой, но моё ожидание даже в подметки не годится ожиданию этого шрамоголового очкарика!!! И пусть Гарри меня прибьёт (ревновать будет, это я тебе точно говорю), целую тебя в щёчку! Бывший растяпа и не очень хороший зельевар Невилл!!!
P. P. S. Герми, как ты успела заметить, этот не очень хороший зельевар здесь сильно изменился, так что при встрече не особо удивляйся, если увидишь совсем не того славного доброго Невилла, которого ты помнишь.
P. P. P. S. Ну почему тебе в пару Слизнорт не поставил какого-нибудь гриффиндорца!!!!????»
Прочитав письмо, девочка улыбнулась. Она не совсем понимала, каким образом здесь удалось спасти Лили Поттер (теперь уже Блэк), но была очень рада за друзей. Упоминание о возможной ревности со стороны Гарри заставило её покраснеть, так как она ещё в прошлом году поняла, что любит этого парня совсем не той любовью, которая возможна между обычными друзьями.
Хорошо, что теперь она не будет теряться в догадках, а сможет периодически получать письма от Гарри и Невилла, узнавая о их нынешней жизни чуть больше того, что они уже успели ей сообщить.
* * *
— Давай, открывай, — с нетерпением сказал Невилл, усаживаясь рядом с ним на траву.
— Она тоже помнит.
— Это и так понятно, если мы видим ответ. Читай.
«Привет, Гарри! Привет, Невилл!
Вы не представляете себе, насколько счастлива я была, когда увидела у своего окна ворона с пергаментом в лапах. В принципе, я понимала, что перенос во времени всех четверых вполне реален, но с каждым пройденным днём мои надежды таяли, как снег. Я ведь думала, что ты живешь у своих мерзких родственников, Гарри, и только поэтому молчишь. Надеялась, что хотя бы в Хогвартсе мне удастся все окончательно выяснить, но теперь я спокойна, и если бы не знала о присутствии хорька в этом мире в его детском теле, всё было бы просто замечательно.
Часто спрашиваю себя: ну что стоило профессору Слизнорту поставить мне в пару того же Рона? Впрочем, что уж теперь говорить. Когда дело сделано, надо просто смириться.
Рада, что твоя мать осталась жива, хотя не понимаю, КАК тебе удалось это сделать. Пожалуйста, напиши несколько строк, чтобы я не мучилась в неизвестности ещё и по этому поводу. Судя по всему, она очень счастлива с Сириусом. И хотя в нашей прошлой жизни я его почти не знала, думаю, ты правильно сделал, что помог им открыть глаза на собственные чувства. Сириус очень хороший человек. Впрочем, если ты отважился заняться сватовством, то так оно и есть. Буду рада услышать о плане, который вы придумали, чтобы их свести. Послушаю в будущем эту историю с большим удоволь
твием.
Расскажи побольше о своём брате. Сколько ему лет, как он выглядит? Колдографию не прошу, поскольку родители, случайно наткнувшись на неё, наверняка слягут с сердечным приступом.
Как там Рон? Ты не думай, Гарри, я просто так спрашиваю. Он ведь тоже не чужой мне человек, хотя именно о нём я думаю только как о брате. Странно, не правда ли?
Невилл, я думаю, что ты заслужил эту капельку счастья в этой жизни. Хотя что я говорю, какая капелька, когда с тобой рядом твои близкие! Целый океан.
У меня, в отличие от вас, ничего не изменилось. Хожу в школу, учусь, но так скучно всё проходить по второму кругу! Братьев и сестёр у меня здесь тоже нет, так что скучаю ужасно. Может, последовать твоему примеру, Гарри, и аккуратно намекнуть об этом родителям?!
P. S. Целую вас обоих крепко (в щёку)! С нетерпением буду ждать ответа.
P. P. S. А ты большой оригинал в придумывании имен, Гарри. Люци — это так... прикольно!!! Если привезешь ворона в Хогвартс, с удовольствием буду наблюдать за физиономией Малфоя, когда ты будешь звать его к себе (ворона, а не Малфоя, разумеется)!!!
Гермиона»
— Я рад, что она тоже здесь. Жалко, что Малфой с нами. Как ты думаешь, стоит нам показывать, что мы в этой же реальности или будем делать вид, что ничего такого не знаем?
— Даже не представляю, что с этим делать, Невилл. Одно радует: он будет учиться на Слизерине, а я даже в этой жизни постараюсь уболтать шляпу на другой факультет.
— Надо Гермионе написать о том, что мы хотим попасть на Равенкло. Думаю, она согласится с нами туда пойти.
— Я тоже так думаю. Напишем ответ чуть позже. Не надо сильно эксплуатировать Люци.
Невилл кивнул, и они направились к дому.
* * *
Драко сидел в своей комнате и обдумывал своё нынешнее положение. Периодически подслушивая разговоры отца и крёстного, он знал, что ни тот, ни другой не хотят возрождения Темного Лорда. А возвращение его было лишь делом времени, уж Драко знал это абсолютно точно. И профессор, и отец пытались найти рациональное решение, как их семье выйти из этого нескончаемого замкнутого круга, в который их в своё время ввёл дедушка, но так и не могли придумать ничего путного, так как другой альтернативы у них не имелось. Прислуживать маразматику Дамблдору Люциус отказыва
ся категорически. Хватит и того, что профессор по своей глупости и молодости попал к нему в кабалу и теперь до конца жизни будет вынужден работать на два фронта, подвергая свою жизнь опасности.
Сам Драко тоже не мог найти подходящего ответа, хотя догадывался, что нужно сделать всё возможное, чтобы в этой жизни подружиться с Поттером. Для этого придётся наступить на горло собственной гордости, но ради спасения близких он готов был пойти на это. Того унижения, которое испытывала вся их семья в прошлой жизни после возрождения Тёмного Лорда, больше не будет. Лучше уж дружить с Поттером, чем прислуживать полукровке, раскидывающему свои знаменитые Круцио при малейшей провинности или хотя бы тени, скользнувшей по лицу в момент получения приказа.
Он до сих пор с ужасом вспоминал тот ад, через который ему пришлось пройти при посвящении. Боль от получения метки была ничем по сравнению с болью, которую он испытывал на очередном рейде, устроенном безумной тетушкой Беллой и этим чудовищем. Как бы он ни презирал магглов, но ведь они тоже люди. Убивать их просто для развлечения, лишь ради получения садистского удовольствия?
Нет, такого здесь не будет. Драко поклялся сам себе, что сделает всё возможное, только бы избежать подобной участи в этой жизни и уничтожить красноглазого ублюдка ещё ДО четвёртого курса.
Как бы получше умаслить Поттера и попробовать с ним если не подружиться, то хотя бы сохранять нейтралитет? Надо всё обдумать. Тщательно взвесить и прийти к такому решению, которое бы устроило не только самого Драко, но и отца.



Глава 2

Сегодня был день, когда ребята занимались покупками к школе. В этом году они снова встретят старых знакомых, увидят Хогвартс. Единственное, что хотели изменить Гарри и Невилл при полной поддержке Гермионы, так это место обучения. Никто из взрослых, глядя на тягу этих двоих к знаниям, не сомневался, что дети попадут на Равенкло. Впрочем, именно к этому они и стремились, желая быть подальше от Дамблдора, от его непонятной игры и манипуляций, которые в прошлом, год от года, всё больше напоминали попытки устранить Избранного, а не сделать его сильнее.
Рон никогда не понимал их стремления попасть на факультет умников. Для него всегда самым лучшим оставался Гриффиндор, где училась вся семья Уизли уже много лет, и который Рон считал самым лучшим на свете. Доказать, что Равенкло ничем не хуже, не представлялось никакой возможности. Рыжий и в этой жизни оставался таким же упёртым бараном, как и раньше.
— Не понимаю, почему вы туда так рвётесь? — недоумевал Рон. — Учиться с заучками?
— Если ты не забыл, — мягко намекнул приятелю Невилл, — то мы тоже заучки. Твои слова.
Так проходили почти все их разговоры, если речь заходила о школе. Лили с Сириусом давно смирились с тем, что их сын не хочет идти на Гриффиндор. Слишком сильна была его тяга к знаниям. Они с Невиллом даже уговорили всех четверых родителей отправить их в маггловскую школу, что Лили и Алиса сделали с огромным удовольствием. Рон, хоть и был их другом, но не испытывал никакого желания идти учиться, да и его семья вряд ли могла позволить себе подобную роскошь.
Вся их компания в данный момент направлялась в сторону магазина мадам Малкин. Зайдя в помещение, Гарри сразу наткнулся на внимательный взгляд Драко, примерявшего мантию в присутствии своих родителей. Как только они вошли, Люциус Малфой поспешил выразить матерям Гарри и Невилла своё уважение, а заодно познакомиться с ребёнком, который в полуторагодовалом возрасте сумел развоплотить величайшего тёмного мага столетия.
— Миссис Блэк. Миссис Лонгботтом. Мое почтение, — блондин отвесил им вежливый поклон, полагающийся при встрече с другими аристократами.
Лили, не ожидавшая от бывшего Пожирателя подобной учтивости к своей персоне, незаметным движением прикоснулась к волшебной палочке, готовая обороняться и защищать сына в любую секунду. Впрочем, в присутствии наследника Малфой вряд ли решится нападать. 
Магия Гарри уловила расплывавшееся в воздухе напряжение и выставила щит, который они видели всего несколько раз за все эти годы после Хэллоуина. Ему удалось закрыть не только себя и мать, но и Лонгботтомов, стоявших теперь в полном оцепенении. Ошарашенными выглядели не только они, но и Малфои, что уж говорить о мадам Малкин с помощницами: не каждый день можешь воочию увидеть то, что помогло ребёнку избежать смерти от Непростительного.
— Впечатляет, мистер Поттер, — сказал аристократ, придя в себя. — Только смею вас заверить, что вам с матерью здесь ничего не угрожает.
— Моя магия просто чувствует опасность, — пожав плечами, ответил мальчик, глядя на Драко. Наследник аристократического рода, увидев его защиту, в буквальном смысле слова позеленел, приняв цвет своего будущего факультета.
— Я поражен вашими способностями, мистер Поттер, — в голосе Люциуса звучали заинтересованность и любопытство. Он жестом подозвал сына к себе и представил его двум женщинам и их детям. — Я так понимаю, вы тоже впервые в Хогвартс?
— Да, только наши сыновья вряд ли будут учиться на одном факультете, — усмехнулась Лили.
— Само собой разумеется, — Малфою даже в страшном сне не могло присниться, что его сын попадёт на Гриффиндор. Такое только в самом ужасном кошмаре можно увидеть.
Пока Гарри пожимал ладонь Драко, тот ни единой эмоцией не показал своих истинных чувств, которые наверняка сейчас буквально бурлили в нём, но проявлять их будущий Пожиратель не решился из-за боязни получить нагоняй от отца. Блондин вел себя как обычно, если не считать того, что гонору и самодовольства у него сейчас было поменьше.
Встретившись с мужьями, Лили с Алисой рассказали о своём знакомстве с наследником Малфоя и непривычной любезности этого скользкого типа по отношению к Гарри.
— Я бы не советовал тебе с ним дружить, сын, — нахмурился Сириус. — Скорее всего, он просто хочет втереться к тебе в доверие и в нужный момент ударить в спину.
— Я и сам всё прекрасно понял, отец, — сказал Гарри. — Он мне сразу не понравился.
— Ещё бы, — восхищенно присвистнул Невилл, — ты даже щит выставил. Это было просто нечто! У Малфоя челюсть до самого пола упала, и наверняка поджилки тряслись от страха.
— Я, как всегда, пропускаю всё самое интересное, — пробурчал Рон.
— О, Невилл, смотри — Гермиона! — воскликнул Гарри, заметив среди толпы знакомую копну каштановых волос. — Герми!
Девочку сопровождала профессор МакГонагалл. Она была удивлена тем, что эту магглорожденную волшебницу знают дети волшебников, но когда те объяснили, что учились вместе в маггловской школе, успокоилась. Естественно, они тут же стали расспрашивать Гермиону, что та уже успела купить, и девочка с радостью похвасталась своей волшебной палочкой, аккуратно уложенной в темно-синюю коробку.
— Профессор МакГонагалл, рада вас видеть, — тепло поздоровалась с женщиной Лили.
— Добрый день, девочка моя! Вижу, вы готовите мистера Поттера к школе?
— Да. Так быстро время пролетело, как один миг, — призналась миссис Блэк.
Профессор МакГонагалл поздоровалась также с семейством Уизли и Лонгботтомами. Глядя на неопрятного Рона, она мысленно содрогнулась от того, что её подопечным станет ещё один представитель этого рыжего семейства. Она ничего не имела против Молли и Артура, как-никак через её руки прошли все их дети, но с каждым годом ей становилось всё страшнее и страшнее. Женщина с нетерпением ждала, когда она на некоторое время сможет передохнуть и не видеть в стенах своей школы этих многочисленных рыжих балагуров, и в особенности двух самых шкодливых — братьев-близне
ов Фреда и Джорджа. Постаравшись выбросить эти мысли из головы, Минерва бросила быстрый взгляд на слегка выпирающий живот миссис Блэк.
— У вас очередное прибавление в семействе, Лили?
— Да. Это будет наш пятый ребенок, — смутилась женщина. — Включая Гарри.
— Я рада, мистер Блэк, — профессор посмотрела на бывшего Мародёра с хитрецой, — что вы остепенились и остановили свой выбор на Лили. Я вижу, она слегка вправила вам мозги.
— Я и сам рад, что она выбрала меня, профессор МакГонагалл, — покаянно опустив голову, ответил Сириус. — Лили кому угодно мозги вправить может, вы же её знаете!
— Мистер Поттер, надеюсь, вы пойдете по стопам своих родителей, — сказала женщина, глядя на мальчишку. Он был точной копией Джеймса Поттера, но с зелёными глазами Лили, и в них не было знакомого блеска, которым горели глаза погибшего отца. Женщина могла проставить всё своё годовое жалованье на то, что мальчик унаследовал не только внешность отца, но и ум матери.
— Профессор, если вы хотите видеть Гарри на своём факультете, — весело прокомментировал Сириус, подтверждая её мысли, — то вынужден вас огорчить, по нему Равенкло плачет.
— Это почему же?
— Гарри слишком умён для нашего с вами факультета, профессор. Они с Невиллом настоящие ботаники, — не удержался от подколки Блэк, получив при этом значительный толчок от стоявшей рядом с ним жены. — Лили, разве я не прав? Гарри с Невиллом в отношении учебы еще хуже тебя. Герми, лапочка, после того, как они с тобой связались, их из библиотеки метлой не выгонишь.
Взрослые рассмеялись, заметив смущение девочки. Когда Гарри с Гермионой ответили на её первое послание, ей в голову пришла замечательная мысль. Если они хотят общаться, им просто нужно сделать так, чтобы можно было проводить с ней целый день. А как это осуществить? Правильно. Вместе учиться в маггловской школе. Они с мальчишками составили идеальный план и с блеском претворили его в жизнь. 
Переговорив с родителями, они нашли самую лучшую школу в Лондоне, куда потом перешла и Гермиона. Всё оказалось так просто. Конечно же, Блэки и Лонгботтомы практически сразу познакомились с Грейнджерами, и их семьи мгновенно нашли общий язык, приходя друг к другу в гости на обеды и ужины. Семьи мальчишек были вполне состоятельными и могли себе позволить покупку жилья в маггловском районе, чтобы не вызывать никаких подозрений.
То, что подружка Гарри и Невилла тоже обладала магическими способностями, Блэки и Лонгботтомы обнаружили почти сразу. Но не слишком удивились, сочтя вполне естественным, что носители волшебного дара подсознательно тянутся друг к другу.
В школе их троица была неразлучна; и родители Гермионы радовались, что их дочь в кои-то веки смогла с кем-то подружиться. Мальчики тоже стремились к знаниям, а подобное качество всегда стояло у Грейнджеров в списке достоинств на первом месте. Странности дочери и её новых друзей если и бросались в глаза, то до определенного момента они старались не обращать на них внимания. Впрочем, довольно скоро родители Гермионы стали свидетелями, как им потом пояснили, очередного спонтанного выброса магии, и Блэки с Лонгботтомами на одной из общих семейных посиделок р
°ссказали Грейнджерам, кем на самом деле является их дочь.
Новость о том, что их Гермиона и эти мальчишки с родителями — маги, они восприняли спокойно, так как глупыми людьми никогда не были, и научно объяснить тот факт, что дочь запросто отправляет куклы спать одним взмахом своей маленькой ручки, не представлялось никакой возможности. В общем, с того дня Грейнджеры ещё больше стали поощрять дружбу дочери с этими мальчишками, если их малышке в будущем предстояло учиться в школе магии и волшебства.
— Разве это плохо? — задрав нос, спросила девочка. — Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть умным.
— Само собой, Гермиона, — сдался Сириус под напором двух разгневанных представительниц прекрасного пола. 
Зеленые и карие глаза смотрели на него одинаково грозно, и он притворно поднял руки, демонстрируя, что сдаётся без боя. Компания снова рассмеялась, а Блэк повернулся к сыну и притворно вздохнув, сказал: 
— И как вы с ней общаетесь?
— Нормально, — пожал плечами Гарри. — Нам с Невиллом просто нравится учиться.
В такой шутливой форме разговор длился ещё где-то около получаса, после чего Лили заверила профессора МакГонагалл в том, что они лично доставят Гермиону домой, и та, добродушно попрощавшись с бывшими и будущими учениками, отправилась по своим делам. Её порадовало, что мальчик Джеймса и Лили унаследовал внешность отца и характер матери. Поттер-старший был хорошим мальчиком, но слишком буйным.
После разговора с МакГонагалл Гарри отправился к мистеру Олливандеру. Странным было то, что и у Гермионы, и у Невилла оказались абсолютно другие палочки. Не те, которыми они владели в прошлой жизни. И это говорило о том, что и у Гарри, вполне возможно, она будет не с пером феникса, а с чем-то другим внутри.
— Я бы этого не хотел, — прошептал Гарри друзьям. — Только благодаря родству палочек я смог на четвёртом курсе наравне сразиться с этим монстром.
— Будем надеяться, что твоя палочка всё-таки снова выберет тебя, Гарри, — также шёпотом ответила Гермиона.
Зайдя в магазин Олливандера, Гарри поздоровался с мастером, и, пока тот разговаривал с родителями, услышал какой-то шум. Гарри показалось, что его словно кто-то зовет. Или что-то. Закрыв глаза и прислушавшись, он понял, что звук идёт откуда-то из глубины магазина.
— Гарри, с тобой всё в порядке? — забеспокоилась Лили, заметив напряжение сына.
— Да, мам, всё нормально. Мистер Олливандер, я слышу какой-то странный тихий голос, — нахмурился мальчик. — У вас там кто-то есть?
— Нет, никого нет, — заинтересовался вдруг его поведением мастер. — Что именно вы слышите, мистер Поттер?
— Не знаю, — неопределённо пожав плечами, ответил Гарри. — Шёпот. Словно кто-то или что-то зовет меня прийти туда и забрать его себе.
— Хм... интересно... Закройте глаза, мистер Поттер, и вытяните руку, — попросил Олливандер. — Вот так, правильно. Теперь прислушайтесь к звуку и мысленно призовите это что-то к себе. Смелее, мистер Поттер.
Гарри так и сделал. Закрыл глаза, сосредоточился на голосе, и мысленно приказал говорящему выйти. Или прилететь. Неизвестный объект довольно скоро оказался в его руках, и ошарашенный мальчик увидел чёрную коробку, в которой лежала потрясающей красоты палочка с красивыми рунами на странном тёмно-красном дереве.
— Я знал, что ваша палочка будет особенной, мистер Поттер, — ошарашенно прошептал мастер, — но чтобы настолько...
— Гарри, это её ты чувствовал? — поинтересовалась Лили у сына, едва придя в себя от шока.
— Да. Мистер Олливандер, чем вызвано ваше удивление? Это какая-то особая волшебная палочка?
— О, мистер Поттер, вы не представляете себе, какая! — Глаза мистера Олливандера горели огнём. Он практически не обращал внимания на родителей Гарри, стоявших рядом с ним, всё его внимание было обращено на этого странного мальчика. — Эта палочка хранится в нашей семье уже несколько сотен лет. Её сделал первый мастер волшебных палочек, Кристофер Олливандер. И самое главное: она не даётся никому в руки, хотя я и предлагал её в свое время нескольким волшебникам, если видел, что они достаточно сильны.
— А какая внутренняя составляющая этой палочки?
— Никто не знает. Даже я, проработав с палочками много лет, не могу понять, из чего она сделана. Ни дерево, ни внутренний состав мне не известны. Попробуйте её достать, мистер Поттер.
Гарри было немного страшно. Если у него получится взять в руки эту палочку, тогда выходит... Нет, не стоит думать об этом. Даже если палочка сама позвала его, это ещё ничего не значит. Неуверенно коснувшись пальцами палочки, мальчик почувствовал исходящее от неё тепло. Оно разливалось по всему телу, и вскоре Гарри держал её в руках, понимая, что это именно то, что ему нужно. Короткий взмах, и магазин осветила разноцветная радуга.
— Гарри, это просто потрясающе красивая палочка, — прошептала Лили.
— Мистер Блэк, миссис Блэк! Я бы порекомендовал вам никому ничего не рассказывать о том, что вы здесь слышали, — сказал Олливандер. — Если кто-нибудь узнает о том, чему вы были свидетелями, на него начнется охота.
— Разумеется, мистер Олливандер.
— Удачи вам, мистер Поттер, — сказал старый мастер и тяжело вздохнул. Блэкам пока не стоит знать, ЧТО за палочку только что получил этот ребёнок. Всему своё время.
* * *
Заметив издали, что в компании Поттера и Лонгботтома находилась Грейнджер, Драко убедился, что этих троих тоже перебросили в эту жизнь, и они каким-то образом сумели связаться друг с другом ещё до своей учебы в Хогвартсе. Может быть, они рассказали всё родителям? Нет, вряд ли. Скорее всего, случайно встретились во время покупок к школе.
Сил у шрамоголового здесь и в самом деле было немеряно. Если тот щит, который Драко видел сегодня в магазине, стал причиной гибели Тёмного Лорда, тогда либо реальность другая, либо эти возможности у Поттера были и в другой жизни, но по каким-то причинам он не мог ими пользоваться.
Поразмыслив, он склонился ко второй версии. Слишком мутной была история с гибелью Поттеров ТАМ. Впрочем, вряд ли эта троица позволит ему и в этой жизни узнать что-то конкретное. Они снова окажутся по разные стороны баррикад, хотя отец и не особо рвётся служить этому красноглазому чудовищу. Плохо, что нет другой более-менее подходящей альтернативы Ордену Феникса, который возглавляет старый маразматик Дамблдор. Будучи взрослым в детском теле, он узнал об этом носителе Света много чего нового из уст своего будущего декана и крёстного, и новости эти не слишк
¾м его порадовали.
Оставалось только надеяться на благоразумие Поттера в этой жизни и возможность если не дружить, то хотя бы не быть врагами. К тому же, отец после той истории в магазине настоятельно рекомендовал Драко сделать всё возможное для того, чтобы подружиться с победителем Тёмного Лорда и обо всём, что удастся узнать в стенах Хогвартса, немедленно сообщать ему.
— Ты у меня умный мальчик, Драко, — сказал вечером того же дня Люциус Малфой. — Я буду рад, если ты сумеешь подобраться к Поттеру как можно ближе.
Мальчик согласно кивнул и стал с нетерпением ждать начала учебного года.
* * *
— Гарри, не думаю, что Малфою стоит знать об этом, — упрямилась Гермиона. — Ты же понимаешь, что он снова начнёт с нами войну.
— А мне кажется, ты ошибаешься, Герми, — нахмурившись, ответил Гарри. — Он не дурак и вполне может обо всём догадаться и без нашей помощи. Если уже не догадался.
В этот момент в дверь купе постучались, и в проёме показалась фигура мальчишки, которого они обсуждали практически всю дорогу после того, как Хогвартс-экспресс тронулся в путь. Драко Малфой собственной персоной, но без охраны в виде двух громил. Забавно.
— Поттер, Лонгботтом, моё почтение, — поклонился он и повернулся к Гермионе.
— Хм... Малфой, позволь представить тебе нашу подругу Гермиону Грейнджер. Гермиона, Драко Малфой. — Гарри зорко смотрел блондину в лицо, но не заметил на нём ни капли брезгливости, а уж его ответ ввёл их компанию в состояние ступора и буквально лишил дара речи.
— Очень рад познакомиться, мисс Грейнджер! — галантно протянув руку, произнёс Драко. Здорово он придумал их разыграть!
Подобного от Хорька они не ожидали. Чего угодно, только не этого. Может быть, это не тот Малфой, и они ошиблись, предположив его перенос в прошлое вместе с ними? Гермионе понадобилась вся её выдержка, чтобы не открыть в удивлении рот и вести себя как подобает в присутствии наследника аристократического рода. Будучи частой гостьей на Гриммо, 12, девочка понимала, какой невеждой она была в прошлой жизни. Лили на пару с Вальбургой шлифовали манеры не только у неё, но и у Джинни Уизли, которая тоже подолгу гостила в их огромном доме и приводила в бешенство Рона, п
казывая неплохие успехи в учёбе практически наравне с друзьями. Позволить себе маггловскую школу Уизли не могли, но Гарри с Невиллом охотно делились с девочкой конспектами, и Джинни, как губка, впитывала всё, что они могли ей предложить.
Молли с Артуром не могли нарадоваться, глядя на дочь, и постоянно приводили её в пример младшему сыну, но тот лишь отмахивался от них.
— Взаимно, мистер Малфой, — придя в себя, ответила Гермиона.
— Всего хорошего, — пожелал он им. — Увидимся на распределении.
— Что это было? — очнулась Гермиона, когда за Драко закрылась дверь. — Ущипните меня. Я сплю и вижу сон.  Драко Малфой поцеловал руку магглорожденной? Куда катится мир, хотела бы я знать?
— Скорее всего, он над нами просто издевался, — высказал предположение Гарри. — Уверен, что он уже всё понял.
— Разумеется. Увидев нас троих, очень просто сложить два плюс два.
Спустя несколько минут к ним заглянул Рон. Он ехал в одном купе с братьями и решил предпринять последнюю попытку уговорить друзей учиться с ним на Гриффиндоре.
— Всем привет, — сказал рыжий и сел рядом с Поттером. — Вы ещё не передумали поступать на Равенкло?
— Рон, не заводи старую песню. Мы уже давно всё решили, — начал терять терпение Гарри. — Прибереги своё красноречие для кого-нибудь другого, а нас с Невиллом оставь в покое.
— Но я не понимаю, что вы там будете делать?
— Учиться, Рон, — произнёс Гарри, едва сдерживая желание врезать младшему Уизли по морде. — Ты пойми, для нас учёба не повинность, и именно этим мы отличаемся от тебя.
— Но если есть возможность попасть на Гриффиндор, зачем идти к заучкам? — недоумевал тот, глядя то на Гарри, то на Невилла. Гермиона была для него с самого начала самой обычной заучкой, но Рон считал своим долгом избавить друзей от такой сомнительной, на его взгляд, компании, и уговорить поступать вместе с ним на факультет, где учился такой великий маг и чародей, как директор Дамблдор.
Спустя некоторое время, плюнув на это бесполезное дело, рыжий покинул их купе, и друзья вздохнули с облегчением.
* * *
Драко стоял в стороне от троицы Поттер-Грейнджер-Лонгботтом и напряженно раздумывал о подслушанном только что разговоре. Было довольно неожиданно узнать, что они стремятся попасть на Равенкло. Рыжий Уизли только и делал, что расхваливал факультет львов, пытаясь направить их на путь истинный (по его мнению), и идти вместе с ним на Гриффиндор. Почему эти трое не хотят вновь учиться на факультете великого Годрика Гриффиндора? Кругом сплошные тайны, и нет никакой возможности узнать, что же происходит с ними на самом деле.
Лонгботтом с Грейнджер уже отправились за стол Равенкло. И если Грейнджер вердикт был вынесен практически мгновенно, то Лонгботтому, по всей видимости, пришлось нелегко. Уболтать Шляпу отправить себя на факультет умников он смог лишь спустя пять минут. Очередь Поттера была не скоро, сам Драко к этому времени уже будет сидеть за столом Слизерина и с нетерпением ждать окончания церемонии распределения и возможности вновь попасть на свою кровать в подземельях змеиного факультета. Когда МакГонагалл назвала его фамилию, он шёл вперёд, совершенно не ожидая 
от Шляпы никакой подлянки.
— О, мистер Малфой, рада, что вы снова здесь, — послышался вдруг голос, и Драко слегка дёрнулся. В прошлый раз артефакт не снизошел до разговора с ним.
— Вы меня помните?
— Разумеется. Время надо мной не властно. Хотя перенос на столь большой промежуток времени я встречаю всего третий раз в жизни, но подобные случаи были.
— А почему вы со мной в этот раз заговорили? — полюбопытствовал Драко.
— Ты здесь совсем другой, — хмыкнула Шляпа, и Малфой готов был поклясться, что она улыбается.
— И что это значит? — в сердце закрались тревога и страх.
— Это значит, что я могу предложить тебе два варианта. Слизерин или Равенкло. Ты в равной степени обладаешь достоинствами для одного и для другого факультета. В прошлый раз был только Слизерин, а в этот раз выбор остаётся за тобой.
Мозг Драко напряженно заработал, пытаясь прокрутить два разных варианта событий. Слизерин — это хорошо. Там будут старые друзья, там всё знакомо. Только вот он ведь должен подружиться с Поттером, а как это сделать, находясь у змей? Решительно вздохнув и надеясь, что отец окажется не слишком расстроен его решением, Драко сказал:
— Отправляй на Равенкло.
— Хм... Как скажешь, — снова усмехнулась Шляпа и крикнула на весь зал: 
— Равенкло!
Чувствуя, как трясутся колени, Драко направился к столу факультета умников, откуда на него с выражением самого настоящего ужаса в глазах взирали Лонгботтом и Грейнджер. Малфой сел неподалёку и подмигнул им. Карие глаза расширились от удивления, но говорить девочка ничего не стала.
* * *
"Только не это", — подумал Гарри, когда Шляпа отправила хорька на Равенкло. "Как теперь они смогут спокойно жить, если этот сыночек пожирателя будет постоянно рядом с ними?" Он увидел, каким удивленным стало лицо Снейпа. Наверняка тот не ожидал подобного поворота событий. Декан Равенкло выглядел не лучше. Казалось, маленький профессор вот-вот упадет в обморок. Да что там говорить, весь преподавательский состав во главе с Дамблдором, был, мягко говоря, в шоке.
— Предки этого белобрысого сейчас переворачиваются в гробах, — помрачнел Рон, и в кои-то веки Гарри был с ним согласен. Мудрено ли, Драко стал первым Малфоем за всю историю школы, который не будет учиться на Слизерине. Интересно, что скажет его отец, когда узнает о результатах распределения своего наследника? Впрочем, Равенкло не Гриффиндор. Вполне приемлемо для чистокровного волшебника.
Однако больше всего Гарри поразила реакция Драко на выбор Шляпы. Он не выглядел ошарашенным или расстроенным, когда шёл за стол. Казалось, Малфой даже доволен подобным решением древнего артефакта. Может быть, ему показалось?
— Поттер, Гарри! — крикнула профессор МакГонагалл, и парень направился на табурет, надеясь, что слово Слизерин не вылетит из этой рухляди раньше, чем он сможет её остановить.
— О, ещё один путешественник из будущего! — услышал он знакомый голос. — Гарри Поттер! Снова не хотим на Слизерин?
— Нет. Я бы хотел попасть к своим друзьям на Равенкло. Надеюсь, ума у меня достаточно?
— Вполне, хотя я и в этот раз предложила бы тебе Слизерин.
— Нет, спасибо. Я, как и в прошлый раз, предпочту быть подальше от змей.
— Как хочешь. Удачи, Гарри Поттер! — пожелала Шляпа и крикнула: 
— Равенкло!
Подойдя к столу и приняв кучу поздравлений, Гарри сел рядом с Драко и сказал:
— Добро пожаловать в этот мир, Малфой!



Глава 3

— Добро пожаловать в этот мир, Малфой! — повторил Гарри, когда они пришли в свою комнату. По иронии судьбы, Хогвартс решил поселить их вместе, и, в отличие от их спальни на Гриффиндоре в прошлой жизни, в комнате стояло всего три кровати. На Равенкло поступило девять мальчишек, поэтому замок расселил студентов уже с учётом окончательного распределения, выделив три мужские комнаты по три спальных места в каждой.
— Хотел бы я сказать, что ничего не понимаю, Поттер, — скривился Малфой, — но я же не дурак, и мне ясно, что ситуацию с переносом во времени вы уже давно просчитали, если общались с Грейнджер ещё до Хогвартса.
— Откуда ты знаешь? — удивился Невилл.
— Видел вашу компанию после посещения магазина мадам Малкин. Вы не выглядели людьми, которые только что познакомились друг с другом.
— Ясно. Можешь ответить на один вопрос? — поинтересовался у него Гарри.
— Валяй! — не совсем по-аристократичному выразился блондин.
— Ты был не слишком расстроен своим распределением. Что, тоже уговаривал Шляпу на Равенкло?
— Нет. Она сама предложила выбирать, — пожал плечами Драко, решив быть с этими двумя предельно откровенным. В пределах разумного, естественно. — Либо Слизерин, либо Равенкло.
— А что тебя на твоем родном факультете в прошлой жизни не устраивало? — усмехнулся Невилл, раскладывая свои вещи. — Ты о папочке своем подумал? Вряд ли он обрадуется, что сын нарушил семейную традицию.
— Мой отец не имеет ничего против факультета умников, — сказал Драко, и тут же на его лице появилась улыбка. — По крайней мере, я на это надеюсь.
— Но почему ты сделал такой выбор? Думаю, нам стоит выяснить всё сразу, чтобы обеспечить более-менее спокойное совместное существование на все эти семь лет обучения. — Гарри смотрел на Малфоя в упор, пытаясь уловить логику этого белобрысого в тот момент, когда ему пришло в голову сменить факультет Слизерин на Равенкло.
— Всё очень просто, Поттер, — ответил Малфой слегка напряженным голосом. — Я просто хочу изменить кое-какие моменты своей прошлой жизни, которые меня не устраивают. Такой ответ тебе подойдет?
— Вполне, — задумчиво глядя на него, ответил тот. — Надеюсь, что у тебя хватит ума не доставать нас в этой жизни. Я сейчас говорю не о себе, а о Гермионе. Сцена в купе была довольно неплохо сыграна, но не думаю, что твои взгляды на магглорожденных могли здесь так сильно измениться.
— Спешу тебя разочаровать, Поттер, — серьезным тоном сказал Малфой, пытаясь по-максимуму говорить правду, но при этом скрывая самое главное. — Ты не прав. Я и в прошлой жизни относился к ним довольно сносно, а Грейнджер доставал только из-за того, что она дружила с тобой и рыжим Уизли.
— Хочешь сказать, что ты не поддерживаешь идеи этого красноглазого ублюдка? — протянул издевательски Невилл.
— Не в такой степени, — ответил, содрогнувшись от ужаса, Драко. Выражение отвращения на холеном аристократическом лице сменилось страхом, но эмоции промелькнули настолько быстро, что только пристальное внимание позволило Поттеру это заметить. — Я не собираюсь повторять своих прошлых ошибок.
— Хм. Что ж, Малфой, — немного подумав, сказал Гарри. — Не думаю, что мы подружимся, хотя чем чёрт не шутит, но пока я не склонен тебе верить. Ты уж извини.
— Ничего другого я не ожидал, Поттер. Хотя должен тебе сказать: тот факт, что ты со мной так спокойно разговариваешь, слегка напрягает, — Драко криво ухмыльнулся.
— Я здесь изменился, если ты не заметил. Мы все изменились. К тому же, нам с тобой жить и учиться вместе целых семь лет.
— Тогда предлагаю заключить временное перемирие, — предложил Драко. — Я не буду доставать вас, а вы не трогаете меня, договорились?
— Договорились, Малфой. Я не буду требовать клятвы, но имей в виду: если только попробуешь сказать что-нибудь нелицеприятное в её адрес, пеняй на себя, — предупредил Гарри, глядя на бывшего слизеринца. — Надеюсь, мы друг друга поняли.
Блондин согласно кивнул и пошел спать. Завтра предстоял трудный день. Послание отцу он уже отправил. Оставалось только надеяться, что тот не будет слишком сильно возмущаться его решением учиться на Равенкло.
* * *
Такого странного распределения, как сегодня, профессор Снейп не видел ещё ни разу за всё время своего преподавания в Хогвартсе. Подумать только, два истинных гриффиндорца и слизеринец на Равенкло. Шляпа сошла с ума. Флитвик был практически в обмороке от подобного решения, хотя, что говорить, не он один. Интересно будет узнать, как отреагирует Люциус на то, что наследник попал на факультет леди Равенкло. Драко уже наверняка отправил в мэнор филина.
Впрочем, удивляло ещё и то, что Лонгботтом с Поттером тоже оказались достойными факультета умников. Поттер. Мальчишка был точной копией своего папаши, но вот глаза... Они были зелёными, как листва на деревьях. В тот момент, когда они скрестили свои взгляды, у Снейпа даже дыхание перехватило от неожиданности. Глаза Лили. Женщины, которую он боготворил, но из-за своей глупой ошибки перестал быть для неё даже другом.
Когда погиб Джеймс Поттер, он одно время надеялся на взаимность с её стороны, на возможность направить их отношения в другое русло. Долгое время не решаясь отправить ей послание и вымолить у неё прощение, пусть даже стоя на коленях, он упустил момент и вскоре узнал, что она выходит замуж за Блэка. Это стало для него настоящим ударом. Теперь рассчитывать на взаимность с её стороны невозможно. Сначала она любила Поттера, теперь Блэка, а к нему, Северусу Снейпу, у неё вряд ли до сих пор теплится хоть малая частичка каких-либо чувств, пусть это даже будет просто 
´ружба.
* * *
Забрав у филина послание, Люциус сел в кресло, расположившись напротив жены, и стал читать:
«Отец, спешу вам сообщить, что Шляпа распределила меня на факультет Равенкло. Ваши настоятельные рекомендации о поддержании с Поттером хотя бы нейтралитета выполнить сейчас гораздо проще, чем мы с вами рассчитывали в начале учебного года. Невероятно, но факт: Поттер и Лонгботтом не просто учатся со мной на одном факультете. Хогвартс умудрился еще больше облегчить нашу с вами задачу, заселив нас троих в одну комнату.
Надеюсь, вы не слишком огорчены моим выбором. Именно выбором, так как Шляпа предлагала мне ещё и Слизерин. Понимаю, что стал первым Малфоем, который не станет там учиться, но рассчитываю на ваше снисхождение и понимание, когда вы прочтёте мое письмо.
С любовью, ваш сын, Драко Люциус Малфой.
P. S. Мама, не будете ли вы так любезны прислать мне новый гардероб, выдержанный в цветовой гамме факультета? Зелёный не слишком хорошо гармонирует с моей нынешней спальней, вам так не кажется?»
— О, Мерлин! — выдохнула Нарцисса. — Драко сошел с ума!
— Хм... а мне кажется, он поступил правильно, — немного подумав, усмехнулся Люциус. — Наш сын умён, а это не самое худшее качество для волшебника, которому в будущем предстоит стать лордом Малфоем. Шляпа ведь давала ему выбирать, а из этого следует, что и хитрость в нем присутствует. Теперь узнать о планах Поттера будет гораздо проще, Цисси, а следовательно, при благополучном исходе дела, мы сможем заручиться поддержкой Избранного, а не этого старого маразматика.
— Люциус, но там же куча магглорожденных студентов!
— Главное, он будет поближе к мальчишке, — отмахнулся Люциус. — Его общение с грязнокровками я как-нибудь переживу, если это позволит нашей семье избежать служения Тёмному Лорду в будущем. Ты же понимаешь, что его возвращение вполне возможно, так что надо обеспечить себе запасные пути отхода, и дружба нашего сына с Гарри Поттером позволит нам сделать это гораздо лучше, чем что-либо ещё.
Нарцисса даже не нашла, что сказать в ответ. Придется вновь заказывать для сына вещи. Мерлин, её Драко стал равенкловцем!
* * *
— Лили, не томи, рассказывай, — попросил Сириус, сидя вечером перед камином.
— Мальчики с Гермионой на Равенкло, чего и следовало ожидать, — отмахнулась от него Лили и тяжело вздохнула. — Драко Малфой тоже.
— Что?! — хором крикнули Сириус и Вальбурга.
— Драко Малфой не просто будет учиться на Равенкло. Он станет жить с ними в одной комнате, — Лили эта новость очень сильно расстроила. — Хогвартс решил поселить их вместе.
— Представляю, какой шок испытает Люциус, когда об этом узнает, — хохотнула Вальбурга. — Этот надменный павлин будет просто в ужасе. Единственный наследник, и не на Слизерине. Впрочем, пусть благодарит Мерлина, что это всего лишь Равенкло.
При этом женщина посмотрела на сына и усмехнулась, заметив на его лице знакомую кривую ухмылку.
— Да... мальчишкам крупно не повезло, — сказала Лили. — Получить в соседи Малфоя не слишком приятно. Теперь им придется быть более осторожными.
— Не думаю, что Малфой-старший окажется сильно возмущён, — задумчиво сказал Сириус. — Полагаю, этот скользкий тип надеется, что между мальчишками завяжется дружба. А учитывая, что теперь они будут видеть друг друга каждый день, круглые сутки напролёт, поверить в такой вариант развития событий гораздо проще.
— Согласна, но мне всё равно не по себе, — вздрогнула Лили.
— Будем надеяться, что у них всё будет хорошо, и сын этого белобрысого не станет ничего против них предпринимать, — Сириус поднялся с дивана, подошел к жене и прижал к себе. — Рыжик, давай не будем думать о плохом. В конце концов, Драко просто ребёнок. Мальчишка наверняка сейчас дрожит от страха, ожидая ответа от своего отца. А наш Гарри вполне может постоять за себя и своих друзей.
— Знаю, Сириус.
— Давай уже спать. Завтра отправим сыну ответ и попросим его писать нам обо всем, что покажется им с Невиллом странным. Он у нас мальчик не глупый, сам всё прекрасно понимает.
— Конечно, не глупый, — улыбнулась Лили. — Вряд ли Шляпа настолько выжила из ума, чтобы отправлять на факультет умников студентов вроде Рона Уизли. Не в обиду ему сказано.
— Всё. Спать. Утро вечера мудренее, — сказала Вальбурга, направляясь в свою комнату. — Так вроде в маггловской пословице говорится.
Лили с Сириусом в ответ только рассмеялись.
* * *
— Не могу поверить, что ты с нами, Малфой, — пробурчала Гермиона за завтраком. — Гарри, Невилл, как же я вам сочувствую.
— Грейнджер, я тоже рад тебя видеть, — как ни в чем не бывало ответил Драко и рассмеялся, заметив её выражение лица в этот момент. — Что тебе не нравится?
— Гарри, что ты с ним сделал? — спросила Гермиона. — Надеюсь, не применял к нему Империо?
— Слава Мерлину, такие кардинальные меры не понадобились, — усмехнулся тот. — Мы договорились соблюдать нейтралитет и не портить друг другу жизнь, только и всего.
— Мудрое решение. Надеюсь, оскорблений в свой адрес я тоже не услышу? — с надеждой спросила девочка.
— Если ты о слове на букву «г», то да, — лениво растягивая слова, ответил блондин. — Надеюсь, что шутки ты воспринимаешь нормально.
— Смотря какие, — пробормотала Гермиона, всё ещё не веря в то, что хорёк откажется от своих издевательств.
— Обычные, — Малфой посмотрел куда-то в сторону и кивнул, приветствуя профессора Снейпа. Тот сидел за преподавательским столом и о чём-то напряженно размышлял. Интересно, он уже разговаривал с отцом или ещё нет? Драко никогда не отличался особым терпением, поэтому сейчас был слишком напряжён и раздражён тем, как медленно текут минуты в ожидании письма от отца, в котором его либо назовут идиотом и кретином, либо похвалят.
Именно в этот момент в зал влетела почта, которую они все с таким нетерпением ждали с самого утра. Драко слегка побледнел, но отвлёкся, когда услышал, КАК Поттер назвал своего ворона.
— Люци, хороший мальчик! — гладил ворона этот шрамоголовый идиот, абсолютно не обращая внимания на Малфоя.
— Как ты назвал своего ворона, Поттер? — процедил сквозь зубы Драко.
— Люци, а что? — глядя на него, беспечно спросил этот тупица. — Тебе ведь нравится твоё имя, правда, мой мальчик?
Ворон одобрительно каркнул, вызвав смех у всех, кто сидел поблизости. Это было оскорбление! Назвать глупую птицу именем его отца! И пусть окружающие ничего не поняли, но он ведь не дурак.
— Ты... ты... ты... идиот! — разозлился Драко.
— Слушай, чем тебе не нравится это имя? — продолжал валять дурака Гарри, прекрасно понимая, что перед преподавателями Малфой не станет затевать драку. Особенно в первый учебный день. — Обычное имя. Ты лучше читай послание своего отца.
Вот урод! Всё ещё кипя от злости, Драко открыл конверт, хотя ему до боли в руках хотелось вмазать по этой наглой физиономии! Ну ничего, он ещё свое получит.
«Дорогой сын!
Я горд тем, что ты правильно понял мою просьбу и остановил свой выбор на Равенкло. Немного непривычно, что Малфой не на Слизерине, но на то мы и змеи, чтобы везде искать свою выгоду, не так ли? В нашем случае выгода заключается в этом мальчишке, так что не упусти шанс и сделай всё так, как мы с тобой договаривались.
Матушка пришлет твои новые вещи сегодня вечером, хотя она до сих пор не может прийти в себя от того, что ты добровольно отказался от факультета великого Салазара Слизерина и отправился на Равенкло.
Я же со своей стороны хочу сказать, что доволен твоим решением.
С наилучшими пожеланиями, твой отец Люциус Малфой.»
— Ставлю пять галлеонов, твоя довольная физиономия означает, что папочка одобрил твой выбор? — съехидничал Гарри.
— Отстань, Поттер, — самодовольно усмехнувшись, ответил Малфой. — За ворона я ещё с тобой вечером поквитаюсь.
— К твоему сведению, когда я придумывал ему имя, то не думал, что ты будешь учиться вместе с нами, — усмехнулся Поттер. — Остынь, ничего обидного тут нет. Люци и Люци.
— Как вообще тебе такое в голову пришло?
— Не знаю, как-то само собой получилось, я и не стал особо раздумывать. Ладно, пошли на занятия. У нас сейчас трансфигурация.
— Снова превращать спичку в иголку, — простонала Гермиона. — Невилл, во что ты нас втянул?
— Грейнджер, чего ты ноешь? Ты же любишь учиться, так что вперёд, на баррикады! — подколол девочку Малфой.
* * *
Да, план необходимо срочно корректировать. Поттер не попал на Гриффиндор, а это немного усложняет задачу. Альбус до сих пор не мог поверить в то, что тщательно спланированные десять лет назад действия не удалось воплотить в жизнь, и Лили Поттер осталась жива. У него ведь было время наслать на неё Аваду, но этот чёртов мальчишка всё испортил. Выставил на него свой щит, и пришлось, скрипя зубами, отпустить их с Блэком на Гриммо, 12, где у Дамблдора не было ни малейшего шанса всё исправить и пустить историю по тому сценарию, на который он рассчитывал.
Теперь мальчишка во второй раз сумел смешать все карты. Пошёл на Равенкло. Целенаправленно. Вообще у них странная компания подобралась. Ладно Лонгботтом, Поттер с ним дружит практически с рождения, да и эта пигалица с гривой каштановых волос училась с ними в маггловской школе, но Малфой? Что может связывать с этой троицей сына бывшего Пожирателя? И если исходить из реакции мальчишки после получения ответа Люциуса, Малфой-старший остался доволен распределением сына.
Этот скользкий тип наверняка решил обеспечить себе пути отхода в лице Гарри Поттера. Будь его воля, Дамблдор бы никогда не допустил их совместного проживания, но распределять детей по комнатам позволительно только замку. Без учёта желаний директора или преподавателей.
Ладно, с помощью Рона Уизли, этого глупого мальчишки, он сможет заманить Поттера в ловушку, и Волдеморт, который сейчас сидит на затылке у Квирелла, сможет запросто его уничтожить. А потом можно потихоньку и поисками крестражей Тома заняться.
* * *
— Ставлю на что угодно, Гарри: профессор Снейп снова начнет своё занятие с проникновенной речи по поводу уникальности его предмета, — сказал спустя несколько дней после начала учебы Невилл, перед тем, как лечь спать. — А ещё и тебя станет спрашивать, пытаясь снять баллы.
— Пусть даже не рассчитывает на это, — ухмыльнулся Гарри. — Мама у меня фанатка зельеварения, ты же знаешь. Тем более, я помогал ей в приготовлении практически всех зелий последние два года. Даже того, за которое её удостоили награды в прошлом году.
— Кстати, а какие у нее отношения с бабушкой Вальбургой? — поинтересовался Драко. — Она же терпеть не может магглорожденных.
— У тебя устаревшие сведения, Малфой. Бабушка довольна тем, что Сириус на ней женился.
— В самом деле? — не услышать в голосе Драко сомнения мог только глухой.
— Мама довольно сильная волшебница, Малфой. Гораздо сильнее самой бабушки. Мой младший брат Орион в свои неполные шесть лет такие иногда фокусы выдает... Да и сёстры не хуже. Она просто на седьмом небе от счастья, что внуки уже в таком возрасте показывают гораздо больше силы, чем в своё время было у отца и его младшего брата Регулуса.
— Ты называешь Сириуса Блэка отцом? — спросил Драко, крайне удивленный тем, что услышал.
— Да. А Джеймса Поттера, портрет которого висит у нас в доме, папой.
— И он не злится на твою мать за то, что та снова вышла замуж, да ещё и за его друга? — Малфой даже не ожидал, что Поттер снизойдет до разговора с ним. Они в этот момент ступали на опасную территорию, и эта беседа, как ему казалось, либо приведёт их к дружбе, либо снова сделает врагами.
— Нет, — Гарри хихикнул. — Мне в свое время пришлось сильно попотеть, чтобы их свести и не выдать при этом своего истинного возраста. Папа с дядей Ремусом всего лишь услышали от меня фразу, что я видел их в коридоре целующимися, и они тут же решили взять дело в свои руки и заняться сватовством.
— Дядя Ремус?
— Ну да. Наш будущий профессор Люпин. Они ведь с папой и отцом дружили в школе. — Гарри было довольно непривычно разговаривать с Малфоем так... спокойно. Впрочем, за время учёбы Драко не только не позволил себе малейшего намёка на оскорбление в адрес Гермионы, но один раз даже заступился за неё перед слизеринцами. Они с Невиллом в тот день немного задержались после трансфигурации у профессора МакГонагалл, и были сильно удивлены, когда подруга рассказала о помощи Малфоя в их отсутствие.
— А сколько лет твоим сёстрам? — продолжал интересоваться его новой жизнью Драко.
— Они близняшки. В декабре им исполнится по четыре года. А ты и здесь один? — решил не отставать от Малфоя Гарри. — У тебя нет братьев или сестёр?
— Нет. У Малфоев всегда один ребёнок в семье.
Или ему показалось, или в голосе этого белобрысого сейчас прозвучало сожаление?
— А у тебя, Лонгботтом, тоже куча братьев и сестёр?
— У меня брат и сестра. Уверяю тебя, Джейн вполне достаточно. Она с лихвой заменит двух сестёр и двух братьев одна. Маленький торнадо в юбке, — в голосе Невилла слышалась гордость. — Братья Уизли, по сравнению с ней, просто лапочки.
— Сочувствую, — ухмыльнулся Драко.
— Хорошо, что они уже закончат школу, когда она приедет в Хогвартс. Иначе это была бы катастрофа.
— Замок вряд ли бы их троих выдержал, — засмеялся Гарри.
Невилл с Драко его поддержали. Можно с уверенностью сказать, что этот вечер стал переломным в их отношениях, заставив отбросить былые обиды, пусть и не до конца, но хотя бы частично. В прежней жизни им всем пришлось нелегко, и пусть ТАМ они находились по разные стороны баррикад, здесь и сейчас им ничто не мешало действовать совместно. У них было много времени, чтобы осмыслить свои прошлые ошибки и попытаться, раз уж предоставился такой шанс, всё исправить.
Драко лишь подумал о том, что никто не должен знать об истинных причинах подобного отношения к этим двоим. Догадаться о желании отца быть ближе к Избранному довольно просто, если знать характер Люциуса Малфоя и его жизненное кредо: всегда иметь на всякий случай запасной вариант. И пусть отец считает, что желание сына дружить с Поттером связано только с возможным возвращением Тёмного Лорда, но и у Драко есть собственные интересы в этом деле.
Разумеется, он стремится спасти семью и не допустить возрождения Повелителя, но ещё больше Драко хочется подружиться с девушкой, которая в прошлой жизни стала его наваждением, его болью, его самым заветным желанием. Он не мог позволить себе упустить такой шанс. О чувствах Поттера к Грейнджер Малфой уже знал, совершенно случайно подслушав в библиотеке их с Невиллом разговор, так что путь у него был свободен, и он обязательно воспользуется любым способом, чтобы сделать любимую девушку своей женой.
* * *
— О да, Гарри Поттер, наша новая знаменитость! — повторив свою фразу из прошлой их жизни, сказал профессор Снейп. — Встаньте, пожалуйста!
Гарри выполнил указание и стал ждать вопросов, ответы на которые он здесь знал слово в слово и даже больше.
— Ваше поступление на Равенкло, мистер Поттер, — продолжил профессор, — позволяет предположить наличие у вас определённых знаний. Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?
Было довольно странно слышать в голосе профессора Снейпа одно лишь любопытство. Ни презрения, ни ненависти, ни злости. Обычный опрос на уроке, ничего более.
— Получится один из вариантов так называемого «Напитка живой смерти», профессор, — как можно вежливее ответил Гарри, глядя Снейпу прямо в глаза. — Однако, если вы помните, несколько лет назад был изобретен новый, усовершенствованный способ приготовления сонного зелья.
— Вы знаете о работах своей матери в области зельеварения, мистер Поттер? — вздрогнул профессор.
— Разумеется. Я помогаю ей в нарезке некоторых ингредиентов с девяти лет и могу готовить любое зелье на начальной стадии приготовления, — Гарри говорил об этом без малейшей капли гордости. Практически все присутствующие в классе знали о том, что Лили Блэк на данный момент времени является одним из самых известных зельеваров не только в магической Британии, но и во всем мире. Её последняя работа, которая произвела настоящий фурор в сфере зельеварения, позволяла практически сразу снимать последствия Круцио и была намного эффективнее любого известного 
о того зелья.
— Очень хорошо, мистер Поттер, садитесь. О ваших практических навыках я могу сделать вывод только после сегодняшнего урока. Ко всему прочему, если вы настолько уверены в своих знаниях по моему предмету, предлагаю вам готовить параллельно два зелья. Если справитесь, ваш факультет получит сто баллов.
Гарри был удивлен. Какой-то неправильный здесь декан Слизерина, честное слово. Говорит спокойно и ровно, никого не вводя своим грозным видом в состояние ступора, как это было в прошлой жизни, да ещё и баллы другим факультетам раздает. Или это происходит только из-за того, что он не на Гриффиндоре?
— Я согласен, профессор, — сказал Гарри. — Что готовить?
— Одно зелье, как и для всех, другое на ваш выбор.
— Хорошо, сэр.
— Инструкции на доске, — взмахнув волшебной палочкой, сказал профессор. — Ингредиенты в шкафу. Приступайте.
Гарри было интересно наблюдать за таким профессором Снейпом, и дело касалось не только вполне доброжелательного характера, но и изменившейся внешности. Когда они перед распределением увидели, КАКИМ здесь был Снейп, Гермиона даже моргнула от неожиданности.
— Гарри, ты видишь то же, что и я? — пробормотала она тогда. — Это профессор Снейп?
Лишь посмотрев на него, Гарри понял, что хотела сказать Гермиона. Во-первых, неизменную чёрную мантию из прошлой жизни заменила тёмно-зелёная, менее свободная, которая показывала, в какой хорошей форме этот мужчина. Разумеется, он же был одного возраста с мамой и отцом, а им исполнилось всего по тридцать одному году. В прошлой жизни Снейп выглядел гораздо старше из-за мрачного характера, вечно немытых сальных волос и постоянного чувства вины за смерть Лили Поттер, которая съедала его заживо, выворачивая душу, заставляя испытывать нечеловеческие муки за с
²ою ошибку. Во-вторых, вместо длинных волос у профессора была короткая стрижка, делавшая его ещё более привлекательным.
А спустя несколько дней они узнали, что здесь на Снейпа ведется настоящая охота не только между молоденькими преподавательницами; студентки старших курсов тоже совсем не прочь были построить ему глазки во время уроков.
— Бедняга Снейп, — посочувствовал тогда Невилл, — и как он с ними со всеми справляется?
Их компания, вместе с ухмыляющимся Малфоем, рассмеялась.
* * *
Оба зелья были выполнены в срок. Снейп не мог в это поверить, но мальчишка прекрасно справился с заданием. Было видно, что он и в самом деле не новичок в зельеварении. На этом уроке Северус ещё раз убедился в том, что Поттер-младший похож на своего отца только внешне. Характер и ум ему передала Лили, и странным образом Снейп чувствовал от этого облегчение.
Северус не мог точно сказать, как бы относился к мальчику, попади тот на Гриффиндор, но это было уже неважно. Гарри Поттер на Равенкло, и о его успехах, равно как и о успехах его друзей, уже ходили легенды. Сын Люциуса от них не отставал ни на шаг, и это обстоятельство приводило Снейпа в замешательство. Эти четверо определённо станут лидерами в учебе. Флитвик просто раздувался от гордости, так как спустя неделю после начала занятий, в копилке его факультета, благодаря правильным ответам этих детей, было больше всего камешков, и не на несколько штук, а раза в д
²а.
— Что ж, мистер Поттер, — хмыкнул он. — Зелья сварены идеально. Сто баллов Равенкло.
— Спасибо, профессор.
— Однако, раз уж вы такой умный, эссе напишете в два раза больше, чем остальные.
— Хорошо, профессор.
Когда они вышли из кабинета зельеварения, Малфой не удержался от подколки:
— Теперь профессор Снейп будет драть с тебя по три шкуры, Поттер.
— Не поверишь, Малфой, — признался ему Гарри, — благодаря маме, я стал сильно любить зельеварение. Она очень терпелива, если надо объяснять что-то мне непонятное. Отец не особо доволен тем, что я часто пропадаю в лаборатории, но мне с ней приятно работать.
— А защита?
— Защиту я не мог тренировать. Сейчас это будет гораздо проще делать, но ты ведь видел, что у нас за занятия с профессором Квиреллом. Одно название, что Защита от темных искусств.
Малфой в ответ лишь вздохнул.



Глава 4

За три месяца занятий всем стало ясно, что странная четвёрка равенкловцев вырвалась в лидеры курса не только на своём факультете, но и в школе. Кубок пополнялся в основном благодаря ответам Гермионы, но и мальчишки старались от неё не отставать, проводя за книгами бОльшую часть свободного времени. Флитвик радостно потирал руки, глядя на то, как эти необычные дети с каждым днем всё больше и больше приближают Равенкло к Кубку Школы. Впрочем, игра в квиддич станет переломной, и тот факт, что она может уничтожить все шансы на победу, заставлял маленького проф
ссора горестно вздыхать от разочарования.
Троицу Поттер-Лонгботтом-Грейнджер почти всегда можно было встретить в библиотеке, где они о чём-то шептались, а четвёртый неизменно садился рядом с ними во время завтрака, обеда и ужина. Они дружили ещё и с Роном Уизли (всё те же трое), но гриффиндорец никогда не присоединялся к ним во время их занятий, предпочитая учебникам либо сон, либо книги по квиддичу. Учился Уизли хуже всех, но его данное обстоятельство ни капельки не напрягало, даже несмотря на полученный от Молли громовещатель, в котором она ругала сына за лень и советовала брать пример со своих д
узей, успехами которых так любят похвастаться при случае Блэки и Лонгботтомы. Рону же на это было наплевать.
— Зря вы поперлись на Равенкло, — в очередной раз прокомментировал он их выбор. Гарри в какой-то момент показалось, что здесь им с Уизли никогда не стать теми друзьями, какими они были в прошлой жизни. Впрочем, как правильно рассудила Гермиона, он им по возрасту не подходит. Теперь у них совершенно другие заботы. В первую очередь, хотелось выяснить, что за силы даны Гарри в этой жизни, и почему у него и здесь есть шрам, если Лили Поттер жива?
— Слушайте, вам не кажется, что Малфой проводит с нами слишком много времени? — спросила Гермиона, когда они по обыкновению сели в самом дальнем углу библиотеки и наложили заглушающее заклятье, чтобы их никто не слышал. — Я, конечно, понимаю, что ему неинтересно в компании этой малышни, но ведь Панси с Блейзом ему прохода не дают. Они продолжают с ним дружить, несмотря на то, что он оказался на Равенкло.
— Ты сама ответила на свой вопрос, Герми. Драко здесь чужой, так же, как и мы. Наша четвёрка для всех этих детей слишком взрослая, но мы не одни, а ему просто не с кем больше поговорить. — Гарри усмехнулся. — Мне иногда его жаль. Наш квартет для всех слишком необычен. Успехи, которые мы делаем в учёбе, заставляют даже одноклассников с Равенкло скрипеть зубами от зависти, не говоря уже обо всех остальных.
— И что ты предлагаешь? — с сарказмом спросила Гермиона. — Допустить его в нашу компанию? Директора тогда точно удар хватит. Он и так с помощью Рона что только не предпринимал, чтобы повторилась вся та история с философским камнем.
— Да, все эти ужимки для того, чтобы я сразился с Волдемортом, до боли напоминают те, что были в прошлой жизни.
— Это может означать только одно: мы в той же реальности, что и раньше. Только благодаря некоторым личностям, — Невилл многозначительно посмотрел на Поттера, — резко поменялась история. Согласись, твоя мать жива благодаря тебе.
— Благодаря ТОМУ Гарри, — продолжал упорствовать Избранный.
— Благодаря ТЕБЕ, — возразил Невилл.
— И что? Ты думаешь, что директор убил Лили Поттер ТАМ и свалил всё на Тёмного Лорда? — иронично спросила Гермиона, но этот вопрос вдруг стал до боли реальным, правильным, объясняющим все те странности, которых тогда они так понять и не смогли. Ребята тревожно переглянулись, осмотрелись по сторонам, и склонились друг к другу ещё ближе, позабыв от неожиданности, что их и так никто не услышит.
— Это всё объясняет, но я как-то не могу представить себе нашего директора в роли убийцы, — прошептал потрясенный Невилл. — Не слишком светлым, но не до такой же степени!
— Но подумай, если бы Гарри не выставил щит, она была бы совершенно беззащитна с ребёнком на руках.
— Против Дамблдора она бы точно не выстояла, а на Сириуса вполне можно было наложить «Обливейт» и всё шито-крыто. Кто за него заступился? Никто. Даже суда нормального не было. Директор ведь мог его вытащить, но все закрыли глаза на некоторые нестыковки, и Гарри спокойненько отправили к Дурслям.
— А щит? Почему у меня его в той жизни не было?
— Ты знаешь, как погиб твой отец, Гарри? — Гермиона задумалась. — Самым логичным объяснением твоего шрама я вижу только то, что он появился в тот момент, когда Тёмный Лорд послал Аваду в твоего отца.
— Но тогда получается, что смерть отца... — Глаза Гарри потемнели от гнева. — Крестраж! Я — один из крестражей Волдеморта! Вот что скрывал от меня Дамблдор! Вот почему так подталкивал к схватке с Волдемортом!
Они, воспользовавшись присланной мантией-невидимкой, уже пробирались в запретную секцию, чтобы найти книгу об этом ритуале, и единственным условием создания бессмертия по нему была смерть другого человека.
— Гарри, мы должны узнать, что можно сделать, чтобы уничтожить в тебе эту гадость, оставив при этом тебя в живых. Я думаю, в библиотеке Блэков мы сможем найти что-нибудь. Не сейчас, у нас ещё есть время. Теперь главное — вывести из игры Квирелла, чтобы исчез Волдеморт. Насчёт дневника и василиска мы что-нибудь придумаем, знаем ведь, что Люциус... Стоп, если в этой жизни Малфой хочет с нами дружить, то зачем ему тогда нужна будет вся эта история с «Наследником Слизерина»?
— Предлагаешь следить в следующем году за всеми сразу?
— Нет, но дневник надо уничтожить. Он ведь у Малфоев, мы не сможем его достать.
— Не торопи события, Герми. Прежде разберёмся с Квиреллом, а там будем думать. Смотри, к нам идёт Малфой, кажется, он чем-то взволнован.
Одного взгляда на Драко хватило для того, чтобы понять — произошло нечто, из ряда вон выходящее.  
— Поттер, у нас проблема, — обеспокоенно произнёс блондин.
— Что случилось?
— Я сейчас подслушал разговор братьев Уизли, ну ты понимаешь, кого я имею в виду, — Гарри кивнул, — так вот, во время обеда они собираются подшутить над профессором Квиреллом.
— Квиреллом? — троица переглянулась.
— Да, они хотят раскрыть его тюрбан. Ты ведь понимаешь, ЧТО это значит? Я не знаю всей истории, которая произошла на первом курсе, но догадываюсь, что профессор прячет под ним отнюдь не лысину.
— Вечно их на приключения тянет! Обед через пятнадцать минут. Мы не успеем ничего сделать! — Гарри сжал челюсти, чувствуя, как волна злости накатывает на него, грозя вырваться наружу. — Так, слушайте меня внимательно. Мы садимся рядом с учительским столом, и, как только эти придурки сделают свою глупость, выставляем щиты перед учениками. Профессора должны справиться с ним сами, мы лишь защитим одноклассников.
— Поттер, а мне ты не собираешься ничего рассказывать? — с иронией в голосе поинтересовался Малфой. — Что там за проблема? От кого мы должны защищать учеников?
— А ты сам не догадался? — съязвил Гарри. — У Квирелла на затылке твой бывший Повелитель.
— Ты предлагаешь сразиться с Тёмным Лордом? — недоверчиво спросил Малфой, стремительно став пепельно-серым. — Совсем из ума выжил?
— Я не сражаться предлагаю, а защитить детей. Старшекурсники нам помогут, как только придут в себя. Побежали.
Они почти влетели в Большой Зал и сели прямо напротив Квирелла. Гарри с трудом удерживал свою злость, магия вокруг искрила так, что рядом с ним к началу обеда остались только его друзья и Малфой. Краем глаза посмотрев на директора, Гарри вновь увидел знакомый страх, и в свете открывшихся фактов ему пришлось приложить все силы, чтобы сдержаться и не прибить Дамблдора на месте.
— Мистер Поттер, — послышался рядом голос профессора зельеварения, — прошу вас успокоиться и не распугивать учеников своим плохим настроением.
К счастью, говорил Снейп вполне нормально, несмотря на язвительные слова, так что Гарри лишь кивнул.
— Я всё понимаю, профессор, и пытаюсь сдерживаться. Но мне... сложно... контролировать... — Шрам на лбу болел невыносимо. Он всегда старался садиться подальше от профессора ЗОТИ, а сегодня на него накатила такая дикая волна головной боли, что Гарри едва не закричал.
— Успокойтесь. Давайте я отведу вас к Поппи, — Мягкосердечный Снейп? Это определенно что-то новенькое, даже для ЭТОЙ жизни.
— Нет, спасибо, — Поттер взял себя в руки и сумел выдавить из себя улыбку. — Голова болит, но терпимо.
— Голова? — бровь Снейпа взметнулась вверх.
— Н..не совсем, но всё в пределах нормы. Благодарю за заботу, профессор, — Гарри посмотрел Снейпу в глаза, и тот лишь кивнул в ответ.
— Что случилось? Шрам болит? — Гермиона подвинулась поближе.
— Да, но я уже успокоился, спасибо, Герми.
Постепенно зал наполнялся учениками, и четвёрка со страхом ждала очередной безумной выходки неугомонных братьев Уизли. Результат не заставил себя долго ждать. Через пятнадцать минут, когда все спокойно поглощали пищу, кто-то словно потянул за ниточку, и слой за слоем тюрбан начал открывать всей школе двуликое лицо самого безобидного, на их взгляд, преподавателя Хогвартса. Когда Снейп заметил, ЧТО скрывается за этим мерзким запахом, лишь его быстрая реакция спасла ближайших к Квиреллу преподавателей от верной гибели.
— Всем приготовиться к битве!
Дальнейшие действия заняли всего несколько секунд. Гарри с друзьями, рассредоточившись по столам всех факультетов, выставили щиты. Того, что первогодки знают заклинание «Протего», сразу никто даже не заметил, но к ним тут же присоединились старшекурсники, один за одним вскакивая из-за своих столов. Поттер вновь чувствовал, что через тело проходит знакомое тепло и постепенно распространяется не только на друзей, но и на всех учеников, сбившихся в кучу рядом с ними. Наблюдали сие зрелище все без исключения, даже Квирелл.
Миллиметр за миллиметром магия Избранного укрывала школьников, а потом и учителей для защиты, и никто не смог сдвинуться с места, пока всё не закончилось. Едва преподаватели приготовились к бою, Гарри крикнул:
— Не надо! Стойте!
— Браво, Поттер! — сказал Квирелл нормальным голосом, в котором не было и намека на того заику, которого они привыкли видеть. — Думаете, что этот бесполезный щит поможет вам?
— В прошлый раз, когда Тёмный Лорд пытался убить нас с матерью, его оказалось вполне достаточно. Ваш господин, который находится у вас на затылке, хорошо помнит, что произошло, не так ли?
— Как ты смеешь со мной так разговаривать! — прошипело нечто, что вселилось в тело профессора. — Ты всего лишь мальчишка!
— Да, я всего лишь мальчишка, но вам эти щиты не пробить. Или хотите ещё раз во всём убедиться?
— Твои силы не безграничны, глупый ребёнок! Сколько ты ещё можешь держать этот купол? Пять минут, десять, пятнадцать?
— А зачем мне столько? — Гарри усмехнулся, хотя Лорд был прав, и он уже сейчас чувствовал слабость. — Защитные чары замка уже известили Министерство об опасности, которая угрожает Хогвартсу. Две-три минуты, и здесь появятся авроры, но вам ведь, уважаемые профессора, хватит этого времени, чтобы справиться с ним?
В этот момент он посмотрел на Снейпа, и тот, с молчаливого разрешения, прочитал его мысли. Защитный барьер вокруг преподавателей исчез, и битва началась. Квирелл дрался так, как и положено опытному бойцу, которым руководит сильнейший маг столетия, но справиться с Дамблдором и Снейпом в компании остальных профессоров, ему не удалось. На последнем решающем заклинании тело Квирелла рухнуло вперёд, и от него отделилась тень, которая исчезла спустя несколько секунд, словно её и не было.
В момент, когда в Большой Зал ворвались авроры, Гарри потерял сознание.
* * *
— Гарри, ты в порядке? — спросила Гермиона, как только он открыл глаза. Девочка почти сразу бросилась ему на грудь, заставив мальчишку густо покраснеть. — Ты нас напугал.
— Я, как всегда, под попечительством Поппи? — криво усмехнулся Гарри.
— Поттер, ты даже тут не можешь избежать больничного крыла, — раздался голос Малфоя.
— Кстати, сейчас придут твои родители, Гарри. Им уже сообщили о случившемся, и они...
— Мальчик мой, с тобой всё в порядке? — в палату почти бегом влетела Лили Блэк. Она села рядом с сыном и прижала его к себе. — Ничего не болит? Ты не поранился?
— Мам, успокойся, я просто потратил слишком много сил. Никто из нас в битве не участвовал.
— Я с тобой, сынок, поседею раньше времени, — в палату почти сразу вслед за женой вошел Сириус. Осмотрев присутствующих, наткнулся на Драко и вопросительно поднял бровь. — Малфой?
— Здравствуйте, дядя Сириус. Мое имя Драко Люциус Малфой. Рад с вами познакомиться.
— Взаимно, племянник, — Сириус позволил себе слегка улыбнуться, глядя на смущённого мальчишку.
— Ладно, Поттер, выздоравливай, а я пошел. Миссис Блэк, рад был снова вас увидеть, — он учтиво поклонился и вышел из палаты, закрыв за собой дверь.
— Как он оказался в вашей компании? — нахмурился Сириус. — Я ведь просил тебя не водить с ним дружбу.
— Но только благодаря ему мы обнаружили, что близнецы собрались пошутить над Квиреллом, и....
— И как вы узнали, что там будет Волдеморт? — Блэк подозрительно прищурился. — Давай, рассказывай всю историю от начала и до конца.
— Отец, мы не знали... — Гарри понял, что сболтнул лишнее. — Просто... у меня всегда болел шрам, когда я его видел. Особенно во время уроков, если он поворачивался спиной. Ну... мы догадывались, что дело нечисто, но даже подумать не могли...
Далее он, соблюдая осторожность, время от времени кидая взгляды на друзей, поведал родителям ту часть правды, которая не раскрывала их тайны, но поясняла их сегодняшнее странное поведение, о котором наверняка расскажут очевидцы в лице преподавателей.
— Сегодня, когда мы сели рядом с учительским столом, боль была просто невыносимой.
— Интересно, где были глаза директора, когда он допустил к преподаванию человека с Волдемортом на затылке!? — воскликнула Лили. — Как он мог не почувствовать тёмной магии!?
— Всё не так просто, Лили, — раздался с порога голос Северуса Снейпа.
— Снейп? Ты что здесь забыл? — глаза Сириуса тут же стали холодными и злыми.
— Хотел проведать мистера Поттера, ничего более. Авроры жаждали его допросить прямо сейчас, но мы с директором настояли на том, чтобы они пришли завтра.
— Спасибо, Северус. — Лили подошла к нему поближе, а он не видел ничего, кроме её глаз. Изумрудных глаз, от которых в своё время отказался по собственной глупости. Её близость сводила его с ума. Он знал, что до сих пор любит эту женщину, но надеяться на взаимность перестал в тот день, когда узнал, что она выходит замуж за Блэка. — Так почему Дамблдор допустил присутствие этой гадости в Хогвартсе?
— Тёмная магия. Волдеморт наложил на тюрбан мощные чары, которые не позволили защите замка распознать присутствие этого чудовища на голове бедняги Квирелла.
— Но, Гарри, что ты сделал, что оказался здесь?
— Он защитил всех нас, Лили. Закрыл куполом. — Профессор с явным восхищением смотрел на Гарри, вспоминая всю ту мощь, которую показал этот мальчишка. — Всё было настолько нереально... это же колоссальные затраты энергии! Мистер Поттер, в будущем вы будете одним из самых величайших волшебников в нашем мире!
— Спасибо за похвалу, профессор. — Гарри смутился и тут же зевнул. — Простите.
— О, сыночек, мы пойдём, а ты отдыхай! Восстанавливай свои силы, а мы с папой придём ещё завтра, хорошо? Вот тебе шоколадка и письмо от Ориона.
— Скажи, что ответ я ему напишу завтра. Сегодня у меня нет сил.
— Хорошо, мой милый. Мы с папой сейчас отправимся к Дамблдору, а вам, дети, — повернулась она к Невиллу и Гермионе, — тоже следует хорошенько выспаться. У вас был тяжёлый день, так что стоит отдохнуть перед завтрашним допросом.
— Лили, хм.., Блэк, нас ждут в директорском кабинете. Там уже почти весь попечительский состав в сборе.
— Мы уже идём.
* * *
— Рад, что мы с вами поняли друг друга, — едва сдерживая злость, сказал Дамблдор, глядя на собравшихся в его кабинете волшебников. Возмущенные родители уже готовы были забрать своих детей из Хогвартса, но при поддержке министра и Люциуса Малфоя ему удалось всех успокоить и уверить, что школа, несмотря на случившееся, продолжает оставаться самым безопасным местом в магической Англии. Случившееся ещё стоило как следует обдумать, но Альбусу хотелось тут же исключить близнецов Уизли, которые за какие-то полчаса сорвали замечательный план и отправили в тар
арары все его идеи по поводу уничтожения противного мальчишки. Сегодняшняя демонстрация силы ещё больше утвердила Дамблдора в том, что он действует в правильном направлении. Поттер должен умереть. Слишком уж много в нём мощи.
Спустя ещё несколько минут в кабинете остались только родители четвёрки отличников (в том числе и Грейнджеры, которых пришлось поить успокоительным, когда им разъяснили, ЧЕМ могло закончиться сегодняшнее приключение их дочери), а также деканы четырёх факультетов Хогвартса.
— Вы понимаете, директор, что только благодаря мистеру Поттеру никто не пострадал? — обманчиво-мягким голосом спросил Люциус. — Только он, мистер Лонгботтом, мой сын и мисс Грейнджер сумели быстро отреагировать на случившееся. Куда смотрели ваши глаза?
— Я уже всё объяснил, мистер Малфой: чтобы диагностировать подобные чары, необходимо было прибегнуть к чёрной магии!
— Это я понимаю, но ведь ВАМ это было вполне под силу.
— Малфой, мы всё равно ничего не добьёмся. — Сириус нахмурился. — Единственный, кто мог дать вам подсказку, это Гарри.
— Гарри? Он знал? — удивился Дамблдор.
— Не знал, но чувствовал боль в шраме каждый раз, когда Квирелл поворачивался к нему затылком во время занятий. Гарри сам упомянул об этом, когда мы были у него в палате и попросили рассказать всю историю с самого начала.
— Сегодня во время обеда, когда они сели у стола преподавателей, боль у мальчишки была такой, что я даже предлагал отвести его к мадам Помфри, — вклинился в разговор Снейп. — Вы же видели, директор, что там творилось.
— К сожалению, Гарри мне ничего не рассказывал о своих болях.
— Он мог не придать этому значения. Он ещё ребёнок! — Лили была зла на Дамблдора.
— Ну-ну, Лили, в твоём положении не стоит волноваться, — мягко пожурил женщину старик. — С Гарри всё в порядке, как и со всеми остальными детьми.
— А если бы мой сын с друзьями не сумели среагировать вовремя, и кто-нибудь пострадал? — продолжала упорствовать Лили. — Эти четверо, судя по всему, успели поставить щиты даже раньше семикурсников. Одиннадцатилетние дети справились с этой задачей быстрее старшекурсников!
— О, ваши дети просто чудо! — воскликнул Флитвик. — Они самые лучшие на своём потоке! Шляпа не ошиблась, отправив их ко мне. Они осваивают заклинания почти всегда с первого раза, им, насколько я знаю, даются одинаково легко и зелья, и трансфигурации! А их «Протего» — выше всяких похвал! Не всем старшим студентам такое удаётся. Их щиты были сильнее, чем у некоторых пятикурсников.
— В самом деле? — подняв бровь, спросил Малфой. — Мой сын и вправду настолько хорош?
Его чрезвычайно порадовала такая похвала в адрес своего наследника. Драко с детства демонстрировал недюжинный ум и хорошие способности, так что подобные слова были вполне заслуженны; но лесть всегда являлась самым слабым местом Люциуса. Вот и сейчас Малфой-старший не смог удержаться от самодовольной улыбки.
— Ваш сын, мистер Поттер, мистер Лонгботтом и мисс Грейнджер — четыре самых сильных волшебника среди всех первокурсников. Могу вам с уверенностью сказать, мистер Малфой, что они являются самыми сильными студентами школы за последние сто лет.
— Мисс Грейнджер? Она ведь... — Люциус запнулся, — она ведь магглорожденная?
— Да, но сил у неё побольше, чем у многих чистокровных, — скривился Флитвик, недовольный презрительным тоном этого смазливого аристократа. Он повернулся к Грейнджерам. — У вас в семье точно не было волшебников?
— Нет, насколько мне известно, — сказал отец Гермионы, с неприязнью глядя на Малфоя.
— Должна сказать, что поддерживаю профессора Флитвика и считаю, что этих детей ждёт блестящее будущее, — МакГонагалл улыбнулась. — Они просто молодцы.
Родителям было приятно слышать такое о своих детях. Кабинет директора опустел лишь через час, и только потом Дамблдор позволил себе расслабиться и обдумать всё, что произошло сегодня в Большом Зале.
* * *
— Драко, а теперь скажи мне, что случилось на самом деле? И как вы сумели так быстро среагировать, поставив щиты перед столами учеников?
— Я уверен, что вам уже всё рассказали и даже показали, отец. Единственное, чем могу дополнить эту историю, так это тем, что именно я услышал разговор двух придурков-близнецов Уизли, которые устроили это представление, и предупредил Поттера. Я догадался, что он что-то знает о Квирелле.
— Ты правильно сделал, — похвалил наследника Люциус, в очередной раз поражаясь его уму и проницательности. 
Иногда старшему Малфою казалось, что Драко не одиннадцать лет, а намного больше. Всегда присутствовала некая недосказанность, мальчишка мог выражать свои мысли ничуть не хуже его самого, скрывая то, что другим знать не положено. 
— Тебе следует быть очень осторожным, сын. Директор не так прост, как может показаться на первый взгляд, так что доверять ты можешь только себе.
— А Поттер? Подружиться с ним я не смогу, хотя некий нейтралитет мы соблюдаем с тех пор, как оказались в одной комнате.
— Это уже кое-что. Сегодняшний день лишний раз доказал правильность моих выводов относительно будущего этого мальчишки. Нам действительно показали в омуте всё, что произошло в Большом Зале, и теперь я на сто процентов уверен: Повелителю не победить Поттера, если он вернётся не сейчас, а через несколько лет. Научившись управлять своей силой, Гарри Поттер станет могущественнее, чем Лорд и Дамблдор вместе взятые. Ты ведь понимаешь, что это означает?
— Да, отец, понимаю, но всё-таки есть кое-что, что вы должны знать. Один вопрос, который я хочу вам задать по поводу моих отношений с Поттером.
— Всего один? — Малфой-старший усмехнулся.
— Вы ведь уже в курсе, что с Поттером и Лонгботтомом путается грязнокровка. Вас не смущает этот факт?
— Смущает, но не настолько, чтобы обращать внимание на подобные мелочи в свете последних событий. — Он пристально посмотрел на сына. — Почему ты не писал, что являешься одним из лучших студентов курса?
— Хм... я ведь сообщал, что учусь хорошо, вам этого недостаточно? — Драко слегка смутился. — К тому же, я думал, что вы переписываетесь с крёстным, а уж он-то должен был вам всё рассказать.
— Северус действительно писал мне, что ты являешься довольно сильным волшебником и достаточно умным, чтобы быть в десятке лидеров. Но сегодня декан Флитвик прямо захлёбывался от восторга, когда рассказывал о достижениях вашей четвёрки. Да и не он один. Вам всем пророчат большое будущее, а сильные волшебники, пусть и не чистокровные, всегда ценятся на вес золота. К тому же, — усмехнулся Малфой, — обновить кровь и влить свежую, да ещё с такими генами, никогда не помешает.
— Что?! Что значит, влить свежую кровь? — Драко даже рот приоткрыл от неожиданности, когда до него дошёл смысл последней фразы. Отец, как обычно, понял всё по-своему.
— Ой, прости. Мы с тобой обязательно вернёмся к этому разговору через несколько лет, — Люциус про себя выругался. Как он мог забыть, что перед ним всего лишь ребёнок, которому знать о таких вещах по возрасту не положено? — Иногда мне кажется, что ты гораздо старше, чем есть на самом деле; а иногда, вот как сейчас, я понимаю, что ты ещё совсем юн.
— Это плохо? То, что иногда я кажусь старше, чем есть на самом деле? — осторожно поинтересовался Драко, стараясь не выдавать своих чувств. Он ведь правильно всё понял, да?! Последняя фраза ведь означала... нет, лучше не думать об этом. Отец просто шутил!
— Временами ты рассуждаешь почти как взрослый, и в определённые моменты это ставит меня в тупик. Ладно, сын. Иди в свою комнату.
— Хорошо. До встречи, отец. Передавайте матушке привет.
Они расстались, а Люциус ещё довольно долго приходил в себя, осмысливая тот поразительный факт, что его сын является одним из самых лучших учеников школы за последнее столетие.
* * *
Произошедшее в зале вновь и вновь заставляло Дамблдора содрогаться от ужаса. Всё, что он раньше встречал в исполнении Поттера, было просто цветочками. Щит, который Дамблдор видел в тот день на Хэллоуин, и некоторые разрушения в доме Сириуса и Лили показались сейчас директору детскими шалостями. Баловством. Сегодняшняя демонстрация силы этого ребёнка была ошеломляющей. Поставить щит на весь зал, даже на преподавателей, охватив огромную территорию — это вам не шуточки. А его «Протего»? Друзей Гарри тоже никто не мог бы назвать слабыми волшебниками, но вс
 равно стол слизеринцев, за которым стоял Поттер, был защищен лучше всего. Три минуты, целых три минуты прошло, пока им на помощь не пришли старшеклассники, выстроившись рядом! Как эти дети смогли так быстро разгруппироваться по столам? И что всё-таки за сила дана Поттеру? В том, что в будущем Гарри станет сильнее его, Дамблдор не сомневался.
Сегодня директор окончательно убедился, что этого мальчишку надо убирать, и чем быстрее он это сделает, тем лучше. Дневник Реддла уже был у Дамблдора, так что подбросить его кому-нибудь из учеников не составит труда. Не сейчас, а после рождественских каникул. Несколько жертв в данном случае не имели никакого значения, если Том сумеет убить Поттера. О крестражах ему известно, и после гибели мальчика-который-выжил, уничтожить их все будет несложно. Тёмный Лорд падет, а его победителем будет он, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.
* * *
— Сириус, я не понимаю нашего директора! — сказала Лили, когда они прибыли домой. — Вся эта история с Квиреллом... Я что-то сильно сомневаюсь, что Дамблдор не смог обнаружить ТАКОЕ у себя под носом.
— Эта ситуация наводит меня на очень неприятные мысли, Лили. — Сириус сидел в кресле с бокалом бренди. — Я давно подозревал нечто подобное, но понять причину подобного поведения пока не в состоянии. Ладно, защитные чары Хогвартса. Применять к ним тёмную магию нельзя, но ведь директор мог как-то провести диагностику вне министерской программы. Он же величайший маг столетия!
— Гарри грозит опасность, я это чувствую.
— Знаешь, я всё ещё не могу прийти в себя от того, что увидел в омуте памяти. Гарри сделал то, что не под силу даже Дамблдору, а ведь мальчику всего одиннадцать лет!
— Признаться, меня это пугает. Насколько же могучим он станет, когда повзрослеет?
— И не всем это нравится. Ты заметила реакцию директора? Ему явно не по душе, что появился волшебник, превосходящий его по силе даже в таком юном возрасте. Даже Снейп, и тот испытывал всего лишь восхищение мальчишкой. Ни капли зависти.
— Северус единственный, к которому мы можем обратиться за помощью, Сириус. Я должна с ним поговорить и попросить присмотреть за сыном. Ты ведь не будешь против?
— Знаешь, а ведь сын и сам ему доверяет. Ты обратила внимание, что они переглянулись перед тем, как Гарри снял щит с преподавателей? Я знаю, Снейп — легиллимент, причём довольно сильный. Он мог просто прочесть мысли мальчика, и тот мысленно дал команду к атаке. Ведь первым освободился из-под щита Снейп, а уже потом, спустя несколько секунд, все остальные.
— Да, я сейчас же пошлю письмо Северусу с приглашением к нам на ужин. Ты ведь не возражаешь?
— Нет, — улыбнулся муж, слегка приподняв бровь. — Ради Гарри я готов вытерпеть присутствие Сопливуса за своим столом даже на семейном ужине. Ко всему прочему, я предлагаю вычеркнуть директора из списка доверенных лиц и отключить его от камина. Вдруг придет не вовремя?
— Да. До выяснения обстоятельств. Аппарировать к нам нельзя, и дополнительная защита не помешает.
— Мерлин, никогда не думал, что буду ставить защиту от нашего добряка-старичка! — воскликнул Сириус, когда Лили поднялась наверх.
* * *
Утром, когда к Гарри пришли друзья, он с удивлением увидел в их компании Малфоя.
— Как твое самочувствие, Гарри? — спросила Гермиона, присев на краешек кровати. — Тебе уже лучше?
— Да, Гермиона, спасибо. — Гарри был слегка смущен такой близостью девочки. — А Рон где?
— Рон дуется на нас. — Невилл усмехнулся. — Обижен тем, что мы не посвятили его в свои планы.
— Уизел просто дурак. — Сказал Малфой, прислонившись к стене. — Его «Протего» просто курам на смех, сам лично видел.
— Не забывай, кто мы, и кто он, — осторожно ответил Гарри, многозначительно посмотрев на открытую дверь.
— Тогда пусть не выделывается, если ленится учиться, и все заклинания у него получаются через пень-колоду. К вашему сведению, по успеваемости он самый последний студент во всей школе.
— Без тумаков и пинков под мягкое место ему никогда даже середнячком не стать с такими успехами, — пробурчал Невилл. — Сколько раз мы пытались затянуть его в библиотеку?
— Ладно, вам на занятия не пора? — Гарри было приятно, что друзья его навестили, но становиться причиной их опоздания к Снейпу ему не хотелось.
— Мы уже идём. Заглянем после уроков, хорошо? — Гермиона улыбнулась. — Выздоравливай, Гарри!
— Я надеюсь, что меня сегодня выпишут.
— Мы тоже надеемся. Пока.
К удивлению мальчишки, день выдался просто сумасшедшим. У него была куча посетителей, ему прислали целую гору шоколада с открытками, в которых дети со всех факультетов без исключения благодарили за спасение. Им восхищались, его восхваляли, и Гарри понял, что после этой истории спокойной жизни уже не будет. Вновь начнётся вся эта ерунда с фанклубом, а уж в следующем году, когда в Хогвартс поступит Колин Криви, вспышки колдофотоаппарата ему обеспечены в ещё большем объёме, чем раньше.
— Здравствуй, Гарри, — в палату вошёл директор Хогвартса, и мальчик настороженно замер, не вполне понимая причины его визита. Внутренне он приготовился к защите, но старался держать магию под контролем. Не хватало ещё, чтобы Дамблдор догадался об истинном отношении Избранного к собственной персоне.
— Здравствуйте, директор.
— Ты в порядке? Голова уже не кружится?
— Нет, всё нормально. Мадам Помфри к вечеру обещала отправить меня в комнату. Завтра я уже буду на занятиях.
— Замечательно, мой мальчик. Я рад, что ты так быстро восстановил свои силы. Я вижу, благодарные студенты и студентки одаривают тебя шоколадом? — он улыбался, но Гарри уже не мог смотреть на директора теми же глазами, как прежде.
— Да я столько за всю жизнь не съем. Вы что-то хотели?
— Нет, просто пришёл узнать о твоём самочувствии и поблагодарить за то, что ты и твои друзья сумели так быстро отреагировать на неудачную шутку близнецов Уизли.
— Спасибо.
— Кстати, до конца учебного года преподавать защиту от тёмных сил буду я. Замену на место профессора Квирелла пока не удалось найти, так что я решил тряхнуть стариной и вновь на некоторое время стать преподавателем.
— Это очень... здорово, директор.
Что ещё Гарри мог сказать? Мягкое вмешательство в свои мозги он допустил, но открывать Дамблдору глубины сознания не собирался. Выставив наружу только то, что хотел, мальчишка с самым простодушным выражением на лице наблюдал за попытками директора прочитать его мысли. Да пожалуйста, на здоровье!
— Ну, я пойду, — не найдя в голове Поттера ничего интересного, Дамблдор расслабился. — У меня ещё много дел, а ты отдыхай, чтобы завтра с новыми силами мог продолжить своё обучение.
— Хорошо, директор. Всего доброго.
— Отдыхай, мой мальчик.
Лишь после того, как Дамблдор закрыл за собой дверь, Гарри вздохнул с облегчением. Мерлин, как же вымотал его этот разговор! Он полежал с открытыми глазами еще некоторое время, а потом уснул, пытаясь поскорее восстановить свои силы. К удивлению Помфри, которая вошла в палату спустя полчаса, кровать мальчика окружал точно такой же щит, какой она видела в Большом Зале; и женщине стало ясно, что магия этого ребёнка даже во сне не даёт причинить Избранному вред. Такое чудо она видела впервые за всю свою жизнь.



Глава 5

Получив от Лили письмо с приглашением на семейный ужин, Северус в первое мгновение хотел отказаться. Сослаться на неотложные дела и отклонить это предложение, чтобы избежать пытки, которая ему предстоит, если он вдруг сойдёт с ума и даст на него своё согласие. Лишь дочитав до конца, Снейп понял, что речь пойдёт о Гарри Поттере. Лили явно очень волновалась за сына.
Написав ответ, Северус стал думать о том, КАК он будет разговаривать с Лили, если все его мысли, все его самые потаённые желания связаны с этой женщиной? И ведь сразу видно, что она счастлива в браке. Лили вся светилась, она выглядела той, которая любит и любима, и лишь этот факт останавливал Северуса от опрометчивого шага тут же признаться ей в своих чувствах. Он никогда не унизится до подобного. У него есть гордость, которая не позволит совершить эту позорную ошибку и разрушить тоненькую нить дружбы, на которую ещё можно было рассчитывать с учётом их после
´него разговора в Хогвартсе.
И вот сейчас Снейп готовился к этой встрече, в душе проклиная себя за то, что вчера дал положительный ответ.
— Добрый вечер, Северус, — тепло поприветствовала его Лили, когда он вошёл к ним через открытый для него камин. — Рада, что ты принял наше приглашение.
— Добрый вечер, Лили, — Снейп преподнёс давней подруге её любимые цветы, с удовлетворением отметив, как на лице женщины появляется улыбка, а лицо её мужа сразу стало таким, словно тот проглотил лимон. — Блэк, моё почтение.
— И тебе не хворать, Снейп. Познакомься с нашими детьми. Это мой сын и наследник, Орион Джеймс Блэк, и мои дочери: Кэтрин и Виктория.
Дети поприветствовали гостя, как и положено воспитанным в аристократической семье отпрыскам. Мальчик был точной копией папаши, но к удивлению Снейпа, как и Гарри, унаследовал зелёные глаза матери, а вот девочки внешне больше походили на мать, но их глаза были такими же синими, как и у отца.
— Рад познакомиться со своими будущими студентами. Надеюсь, они будут такими же одарёнными, как их старший брат.
— Такими вряд ли, но достаточно сильными. — глаза Лили светились от гордости. — Проходи, Северус. Располагайся.
К удивлению Снейпа, вечер прошел довольно неплохо, если не считать того, что его сердце каждый раз, когда Сириус выказывал своей жене знаки внимания, сжималось от боли, а жгучая ревность серной кислотой разъедала душу. За те два часа, которые Северус провёл в их компании, он ещё больше убедился в том, что Лили счастлива с Блэком, и семейное счастье омрачает только страх за старшего сына, который вчера спас не только себя, но и сотню учеников от смертельной опасности в лице Волдеморта.
Разговор на общие темы плавно перешел ко вчерашней истории.
— До сих пор с дрожью вспоминаю эту мерзкую рожу на затылке Квирелла, — содрогнулась Лили.
— Тебе не стоило всего этого смотреть, Рыжик! — Сириус легонько сжал руку жены, от чего Снейпу тут же захотелось врезать ему по морде. Только вот именно Блэк имел право ТАК смотреть на нее, именно Блэку позволено к ней прикасаться и называть ласковым прозвищем! О Мерлин, что за пытка!
— Я должна была, Сириус!
— Кстати, хотел спросить, а кто из вас учил его окклюменции? — поинтересовался вдруг Снейп и по вытянувшимся лицам Блэков понял, что они слышат об этом впервые.
— Чему? — нахмурившись, спросил Сириус. — Ты хочешь сказать, что Гарри может закрывать от посторонних свой разум?
— Да, и довольно неплохо, хочу заметить.
— Ты не шутишь? Мы его такому точно не учили!
— Значит, кто-то другой научил, либо это тоже некая часть оборонительного механизма, наподобие щита. Насколько я понял, сам он вызвать этот щит не может?
— Нет, он возникает самопроизвольно в минуты опасности. Я видела его дважды: в день Хэллоуина и потом, когда ему было лет пять или чуть больше. Плюс в магазине мадам Малкин, когда там появился Люциус Малфой.
— Люциус был впечатлен. — Увидев, как дернулась рука Сириуса, потянувшись к палочке, Снейп поспешил его успокоить. — Расслабься, Блэк, я крёстный Драко, так что с моей стороны невежливо отказываться от приглашений в Малфой-мэнор.
— Крёстный?
— Да.
— Я так понимаю, этот змеёныш хочет, чтобы его наследник подлизался к Гарри?
— Ну... Люциус был бы не против, если бы они подружились. Драко проводит в компании Гарри довольно много времени. Эти четверо, как мне кажется, довольно сильно связаны друг с другом. Не знаю, чем именно, но некая тайна в их отношениях есть. Все они умны, рассудительны (иногда даже чересчур), и, самое главное, весьма сильны для детей их возраста. Гарри, конечно, явный лидер. У него и сил побольше, и способности такие, каких нет ни у одного из остальной троицы, но, тем не менее, я полностью разделяю восторг Флитвика и очень сожалею, что они не попали во время распреде
»ения ко мне.
— Они и в самом деле настолько хороши, Северус?
— Даже больше, чем хороши. Одни их «Протего» во вчерашнем исполнении чего стоят. Даже не у всех старшекурсников такая защита получается.
— Северус, я тебя прошу, присматривай за ними. Доверить сына я могу только тебе.
— А директор? — глаза Снейпа тут же стали серьёзными.
— У него какая-то своя игра. Надеюсь, что я сильно преувеличиваю, но...
— Я тебя понял, Лили. Обещаю, что буду помогать ему по мере возможностей, но твой сын должен мне доверять так же, как и ты, — он усмехнулся, посмотрев на кислую физиономию Блэка. — По крайней мере, смею предположить, что данное предложение является ничем иным, как доказательством твоего доверия и возможности снова стать твоим другом.
— Если бы я тебе не доверяла, — улыбнулась Лили, — то не стала бы тебя об этом просить. Ту детскую обиду я уже давно забыла и простила.
Снейп лишь кивнул в ответ. Дома, когда Северус вновь и вновь прокручивал в голове слова Лили, то понимал, что ему будет вполне достаточно дружбы с её стороны. Возможностью видеть её, говорить с ней, пусть и в компании счастливца Блэка, Снейп решил воспользоваться сполна. Хотя это и причиняло ему боль, но лучше просто дружба, чем вообще ничего.
* * *
Со дня самой неудачной шутки близнецов Уизли прошёл месяц. Наступило Рождество. Первое Рождество с момента его повторного появления в Хогвартсе. Теперь нет Дурслей, которые били его и морили голодом, теперь нет тётушки Мардж... Теперь есть мама, Сириус, Орион, близняшки Кэтрин и Виктория. Теперь у него есть семья, и Гарри в который раз мысленно поблагодарил Невилла за такой подарок.
— Гарри, сынок, как я рад тебя видеть! — стоя на платформе, Сириус обнял сына и поздоровался с Невиллом и Гермионой. — Здравствуйте, дети!
— Здравствуйте, мистер Блэк, — поздоровались с ним Невилл и Гермиона.
— Поздравляю вас с вашими первыми каникулами!
— Спасибо! — Дети были очень взволнованы, а Гермиона, увидев родителей, тут же помахала им рукой. Грейнджеры подошли к их компании и с удовольствием обняли свою дочь, радуясь тому, что видят её живой и здоровой. Недавнее приключение в школе до сих пор заставляло их содрогаться от ужаса.
— Ваша жена ещё не родила? — спросила Сириуса миссис Грейнджер.
— Нет, но должна со дня на день, — Сириус широко улыбнулся. — Наверняка собирается сделать мне самый незабываемый подарок к Рождеству и Новому Году.
Все рассмеялись. Разговор продлился ещё несколько минут, а потом они разъехались по домам, и Гарри с удовольствием прибыл на Гриммо, 12, где с нетерпением ждали младший брат и сёстры, тут же накинувшиеся на него с просьбами рассказать о жизни в школе. Весь вечер он вынужден был отвечать на вопросы малышни о Хогвартсе и о друзьях.
— Гарри, с тобой ведь больше ничего не приключалось после той истории? — спросил Сириус.
— Нет. Ничего серьёзного. Несколько шалостей, но только по вине братьев Рона.
— Кстати, а почему он с вами не разговаривает? — Лили села рядом с мужем и присоединилась к семье, дав распоряжение домовикам по поводу ужина. — Сириус сказал, что тот прошел мимо и даже не попрощался.
— Обиделся, что мы не разрешили ему участвовать во всей этой истории с Тёмным Лордом.
— В смысле?
— Славы Рон хочет, понимаешь? После всего случившегося мы с Гермионой, Невиллом и Драко пользуемся популярностью у школьников, и он злится, что ему ничего не досталось. Мам, Рон даже если бы и захотел, не смог бы нам помочь. Он самый слабый ученик школы из-за своей лени. Мы уже столько раз пытались затянуть его в библиотеку и заставить учиться, но всё бесполезно. Заклинания в его исполнении — это просто кошмар какой-то. Рон совсем не тренируется, профессор МакГонагалл с ним мучается почти на каждом занятии. Впрочем, это касается всех преподавателей, в том чи
ле и профессора Снейпа. У Рона больше всего отработок из-за взорванных котлов. Он всегда пытается списать домашнее задание, а самому что-то придумать — лень. Бедный Перси старается приструнить брата, но у него это плохо получается.
— Молли за него переживает. МакГонагалл прислала ей уже несколько писем с просьбой как-то повлиять на сына и заставить его учиться, — сказала Лили.
— Не удивлюсь, если на каникулах они с Артуром проведут с ним воспитательную беседу, — Сириус подмигнул Гарри. — Хорошо, что ты у нас в отличниках ходишь.
— И не только ты. Мы в ваш адрес столько хвалебных отзывов наслушались! Четвёрка лучших учеников Хогвартса на своём потоке за последние сто лет.
— Прямо так уж и за сто лет, — смутился Гарри, слегка покраснев.
— Нам об этом любезно сообщили профессора в тот день, когда случилась вся эта история с Тёмным Лордом. Флитвик просто в восторге от вас, да и Северус, когда был у нас в гостях, тоже сказал, что вы самые лучшие.
— Профессор Снейп был у нас в гостях? — подобного поворота событий он не ожидал. Декан Слизерина у них дома? Куда катится этот мир?
— Да. Он ведь мой друг, — Лили засмеялась, увидев ошарашенное лицо старшего сына. — Чему ты удивляешься, Гарри?
— Но ведь... — парень посмотрел на Сириуса. — Отец, а разве... я слышал, что вы с ним в школе...
— В школе у нас с ним были разногласия, — согласно кивнул Блэк, усмехнувшись, — но к чему вспоминать прошлое? Надеюсь, что мы оба сумеем отбросить свои старые обиды и даже станем друзьями. По крайней мере, так хочет твоя мама.
Да, события разворачиваются отнюдь не по тому же сценарию, что в прошлой жизни. Снейп — друг семьи. Обалдеть можно. Гарри посмотрел на отца и заметил, что тот наблюдает за ним слишком уж пристально.
— Дети, идите наверх, а мне с вашим братом надо поговорить. Живо! — Сириус сел рядом с Гарри и подождал, когда к ним присоединится Лили. — А теперь рассказывай, что тебе известно о такой вещи, как окклюменция. Мы с матерью тебя ничему подобному не учили, Невилла его родители — тоже вряд ли, я уж молчу о Гермионе.
— Отец... откуда ты... узнал?
— Мог бы более тщательно следить за своими барьерами в голове, сын. Ты позволил влезть туда Снейпу, и он увидел, что там стоит настоящая неприступная крепость. То же самое касается и твоих друзей. Даже Малфоя. Не понимаю, что у вас с ним может быть общего.
— Гарри, не молчи, пожалуйста. Ты всегда от нас что-то скрывал. Ты и Невилл, а потом и эта девочка. Это нельзя не заметить. Рон в вашей компании всегда был лишний. — Лили обняла мальчика и прижала к себе. — Поведай нам, что тебя беспокоит, и о чём мы не знаем. Пожалуйста, сынок, выговорись.
— Мам...отец. Я не могу... — Он не знал, что сказать. Гарри так давно хотел поделиться с родителями своими переживаниями и событиями ТОЙ жизни, но каждый раз его что-то останавливало. Взвалить на них весь груз собственных проблем, чтобы облегчить свою жизнь?
— Не обязательно делать это сейчас, — мягко произнесла Лили, видя замешательство сына. — Потом, когда придет время. Да и с Невиллом посоветуйся. Это ваша с ним тайна, а также тайна Гермионы, так что обсуди с ними всё после каникул, а мы всегда будем рады вам помочь.
— Спасибо, мама.
— Не за что. Мы тебя любим, Гарри, и ты всегда можешь рассказывать нам всё, что посчитаешь нужным.
— Только ответь на мой вопрос, — Сириус поддержал решение своей жены не давить на сына и дождаться того момента, когда он сам захочет всё открыть, без принуждения с их стороны.
— Нас, а точнее меня, научил один из преподавателей Хогвартса. Не спрашивайте, кто это был, я потом вам всё сам расскажу, хорошо?
— Хорошо. Мы подождем, но я надеюсь, что Малфой не узнает вашего секрета. Он в вашей компании появляется слишком часто, чаще, чем мне хотелось бы.
— Пап, не могу тебе этого обещать, так как Малфой с самого начала в курсе всей этой истории. — Гарри тяжело вздохнул. — Больше я ничего говорить не буду, но знай, что он был связан с нашей компанией ещё до Хогвартса. Так сложились обстоятельства.
— Значит, ты ему доверяешь?
— Нет, не доверяю. По крайней мере, так же, как Невиллу и Гермионе. Эта история с профессором Квиреллом слегка подняла его в моих глазах, но пока это всего лишь попытка взглянуть на него несколько по-иному. Не так, как я смотрел на него раньше.
— Хорошо, не будем тебя больше мучить. Иди спать. Спокойной ночи, сынок! — Лили прижала сына к себе и поцеловала в лоб.
— Спокойной ночи!
Когда Гарри ушёл, Лили с Сириусом лишь тревожно переглянулись, понимая, что тайна сына не так проста, как им казалось раньше. Судя по всему, это было нечто куда более значимое, какой-то действительно важный секрет, из разряда тех, что вполне способны перевернуть всю их жизнь с ног на голову.
— Я думаю, что всё намного серьёзнее, чем мы думали, Сириус. Если это случилось до Хогвартса, то при чём тут Малфой, с которым наш сын, если рассуждать логически, даже ещё не виделся?
— Не знаю, Рыжик, но мы дали ему время, и когда он захочет, то расскажет нам всё, что произошло, и мы сможем вздохнуть с облегчением.
— С облегчением ли?
* * *
На Рождество к Блэкам прибыли Лонгботтомы, Уизли, Грейнджеры, а также профессор Снейп и директор Дамблдор. Артур с Молли не особо доверяли бывшему Пожирателю и не могли понять, почему Лили и Сириус позволили ему прийти в их дом. Однако они ещё помнили о том, что на суде их кумир Дамблдор подтвердил невиновность Снейпа, так что выражать вслух свое отрицательное отношение к этому человеку не стали.
Да и расстраивать Лили, которая вот-вот должна родить, тоже не хотелось. Все-таки, любое волнение ей в таком положении было противопоказано.
— Алиса, ну а ты почему шампанское не пьёшь? — спросила вдруг Лили, хитро поглядывая на подругу, которая наполняла свой бокал обычным соком.
— Ну, у меня для этого есть уважительная причина, — густо покраснела миссис Лонгботтом, глядя на мужа. — Я жду ребёнка.
Со всех сторон на неё сразу посыпались поздравления по поводу очередного прибавления в семействе, и весь ужин прошел относительно спокойно и дружелюбно.
* * *
Регулус Джеймс Блэк родился двадцать восьмого декабря, как раз перед Новым Годом.
— Он такой маленький! — воскликнул Гарри, когда ему впервые позволили взять брата на руки. — Привет! Меня зовут Гарри! Я твой старший брат!
Мальчишка смотрел на него глазами Сириуса, не вполне ещё понимая, что, собственно, от него хотят.
— Он похож на тебя, отец! Даже маминых глаз нет, — разглядывая своего братика, Гарри в очередной раз мысленно поблагодарил Невилла за это счастье. — Вам с мамой осталось ещё сделать ребёнка с точной копией... ой...
Гарри стал похожим на рака, когда понял, ЧТО только что сказал. Предполагается, что одиннадцатилетнему мальчику не должно быть известно таких вещей.
— Так, детёныш, признавайся, — нарочито грозно произнёс Сириус, притворно нахмурив брови. — Я понимаю, что ты самый умный на своём курсе, уж Снейп уведомил нас об этом, но знать, откуда берутся дети, тебе вроде бы рановато.
— П-п-простите, — Гарри передал матери брата и уставился в пол.
— Небось старшекурсников подслушивали с Невиллом?
— Ну... да. — Раскрывать тайну пока рано, но как можно было так лохануться? В школе при посторонних все слова держатся под жесточайшим контролем, а тут расчувствовался, видите ли...
— Растёшь прямо не по годам. Что ещё такого интересного ты услышал? — в глазах Сириуса мелькали смешинки.
От стыда Гарри готов был сквозь землю провалиться.
— Ничего. Правда.
— Н-да? — сомнение в голосе крёстного не заметил бы только глухой.
— Ну... мам, я не буду при тебе ничего говорить!
Лили рассмеялась.
— Ладно, дайте нам с Регом поспать, а сами спускайтесь вниз и обсуждайте, что хотите.
К папиному портрету, куда повёл его Сириус, Гарри шёл с неохотой. Вот кто его за язык тянул, скажите, пожалуйста!? Весь разговор Джеймс с Сириусом только и делали, что подкалывали его по этому поводу.
— Кстати, Гарри, за столом я заметил одну очень интересную картину, — с хитрецой в глазах сказал Сириус. — Или мне кажется, или ты действительно неровно дышишь к Гермионе?
— Отец! — отчаянно покраснев, простонал Гарри.
— Что, отец? Вы с ней друг с друга глаз не спускали за столом, — усмехнулся Блэк. — Ты на неё смотришь, как в своё время Сохатый на твою маму.
— Бродяга, ну что ты в самом деле, — попытался укорить друга Джеймс Поттер, глядя на них с портрета. — Гарри, Гермиона хорошая девочка, и я полностью одобряю твой выбор.
Мальчик смог только кивнуть в ответ, а спустя пять минут Сириус отправил его спать.
* * *
— Гарри! Рада тебя видеть! — Гермиона подбежала к нему и обняла, заставив его густо покраснеть, когда он увидел подмигивающего Сириуса и расплывшуюся в довольной улыбке маму. — Добрый день, мистер Блэк.
— Здравствуй, Гермиона! Спасибо за чудесные подарки нам и нашим малышам. Им сначала было слегка непривычно видеть игрушки, которые ничего не делают, но Лили показала, как можно играть, и теперь детей от них не оторвать.
— Я рада, что им понравилось, но и ваш подарок привёл моих родителей в восторг.
— Спасибо, Гермиона. Надеюсь, летом ты приедешь к нам в гости на день рождения Гарри?
— С удовольствием, мистер Блэк, спасибо за приглашение.
В поезде они снова сели вместе, рассказывая друг другу о том, как провели эти каникулы.
— И у нас большие проблемы, друзья, — сообщил Гарри, когда до конца поездки оставалось ещё несколько часов. — Я сейчас позову Малфоя. Он должен присутствовать при разговоре, так как его это тоже касается.
— Привет, Грейнджер, Лонгботтом, — Малфой сел рядом с Гарри и вопросительно уставился на троицу, не совсем понимая, что им от него понадобилось.
— Привет, Малфой. Гарри, а теперь говори, что за проблемы у нас появились. Я так понимаю, твои родители о чем-то догадались?
— Да. Профессор Снейп рассказал им, что у нас у всех стоит сильный блок от ментальной атаки, и их очень заинтересовало, кто именно нас этому научил, да ещё так быстро, за четыре месяца.
— А профессор Снейп каким боком к твоей семье, Поттер? — удивился Малфой.
— Он дружил в Хогвартсе с моей матерью.
— Крёстный дружил с гр... прости, Грейнджер, с магглорожденной?
— В отличие от тебя и твоего отца, у него до определенного времени не было таких предрассудков. Там целая история по поводу отношений профессора и моих родителей, и она слишком длинная, чтобы тебе сейчас рассказывать. После нашей небольшой битвы с Квиреллом, они позвали его на ужин, и Снейп спросил, как им удалось научить меня ставить такой мощный блок. В общем, выяснилось, что никто меня дома такому не учил, и...
— Ты им ничего не рассказал, я надеюсь?
— Нет, но о некой тайне им известно. Они дали мне время, чтобы я поговорил с вами, и только потом поделился этим секретом не только с ними, но и с остальными, кого напрямую касается эта история.
— Не думаю, что родителям стоит знать о нашей прошлой жизни, — задумчиво произнёс Малфой.
— А я считаю, что мы должны им рассказать. Ладно моим, они ничего не поймут, а вот ваши должны быть в курсе ВСЕЙ истории. — Гермиона многозначительно посмотрела на Гарри. — Подумайте, если взрослые станут нам помогать в поисках... ну, вы понимаете...
— Э, нет, так не пойдет, — возмутился Драко. — Либо вы посвящаете меня во все тайны, либо я выбываю из игры.
— Если хочешь узнать ВСЁ, Малфой, то дашь нам Непреложный обет, что никто, даже твой отец, не узнает всего, что ты здесь услышишь. — Гарри смотрел Драко прямо в глаза. — И я должен быть уверен, что ты не поддержишь Тёмного Лорда, когда он возродится.
— Очень надо прислуживать этому красноглазому полукровке, — пробурчал Малфой. — Думаешь, в прошлой жизни у меня был выбор? Как бы не так. Мой отец пошел в Пожиратели по стопам своего отца, и мне пришлось поступить так же. Моего мнения не спрашивали.
— Ты ещё скажи, что тебя силой заставили! — разозлилась Гермиона.
— Если б твоей семье угрожала опасность, Грейнджер, ты бы сделала то же самое! Думаете, мой отец так уж и жаждет возвращения Тёмного Лорда? Каждый день получать по несколько Круцио за малейшую провинность и к вечеру чувствовать себя так, словно в твоём теле нет ни одной целой кости, это, по-вашему, счастье?!
— Если всё так плохо, что им мешало перейти на сторону Света?
— Во главе с директором? — лицо Малфоя скривилось в презрительной ухмылке. — Вы сами хотите служить ТАКОМУ Свету?
Возразить ему друзья ничего не могли, и он с самодовольным видом смотрел то на Поттера, то на Грейнджер.
— Ладно, Малфой, давай клятву, и мы расскажем тебе всё с самого начала.
Когда нужные слова были произнесены, и магия легким облаком окутала всю четвёрку, Гарри поведал о своих прошлых приключениях, опуская лишь некоторые детали, которые не касались дела. Вся история заняла около двух часов, и Малфой с жадностью впитывал новые подробности прежней жизни Золотого Мальчика.
— Я смотрю, весело вам было! — выдохнул он, когда Гарри закончил своё повествование.
.
— Не то слово. Теперь ты понимаешь, что нам жизненно необходимо уничтожить крестражи Волдеморта до четвёртого курса. Повторять прошлую жизнь я не хочу, и допустить смерти Седрика тоже не могу.
— А вы вообще знаете, где их искать?
— Один из них находится у вас дома.
— У нас дома? Ты шутишь? — Малфой побледнел. — Мой отец не может быть причастным к той истории с дневником! Он даже тогда не хотел возвращения своего бывшего Повелителя. Дневник Джинни Уизли подложил кто-то другой!
— Кто, если не он? Вспомни ту ссору в книжном магазине!
— Ничего не знаю. Дневника у нас никогда не было! — Гарри очень хотелось верить блондину, но слишком сильной была его неприязнь к Люциусу с прошлой жизни. — Я могу поговорить... нет, не могу. Мерлин! Что же нам делать?
— Единственный выход — открыться родителям. Твоего отца мне не хотелось бы посвящать во все это, но если он тоже согласится дать Непреложный обет...
— Даст! Мы расскажем им всё на каникулах.
— Твоя мать, Гарри, приглашала нас на День Рождения, лучшего времени и не придумаешь. Только присутствовать могут лишь наши родители и больше никто. Орден Феникса лучше в эти подробности не посвящать.
— Надеюсь только, что мы не слишком опоздаем, если будем ждать до каникул, — вздохнул Гарри. — Что-то у меня предчувствие какое-то нехорошее на предстоящий семестр.
— Сплюнь, Гарри, — сказала Гермиона и тут же хотела пояснить всё Малфою, — это...
— Я понял, Грейнджер, ещё одно маггловское выражение.
— Молодец, Драко! Растёшь прямо на глазах, — усмехнулся Невилл.



Глава 6

После возвращения с зимних каникул в их жизни практически ничего не изменилось. Даже Рон по-прежнему с ними не разговаривал, каждый раз проходя мимо с задранным вверх носом. 
— Хоть что-то остается неизменным в этой жизни, — пробурчала Гермиона. — Обижается на нас, хотя сам вряд ли мог бы помочь в тот момент.
— Уизли для этого слишком туп, Грейнджер, — раздался рядом голос Малфоя. Девушка заметила, что тот теперь всё время садился рядом с ней. Сначала она не обращала на это внимания. Мало ли, какая блажь пришла Драко в голову. Потом Невилл как-то пошутил:
— Или мне кажется, или Малфой к тебе неровно дышит, Гермиона?
Шутка шуткой, но постоянное присутствие Драко заставляло девушку нервничать.
— Не бери в голову, Герми. Просто ему делать нечего, вот и старается к нам в компанию прибиться. Особенно после нашего с ним разговора в поезде, — Гарри улыбнулся, но сам в какой-то момент подумал о том же.
И вот в один из вечеров, когда они готовились ко сну, Гарри не удержался и спросил:
— Малфой, ты что, в самом деле запал на Гермиону?
— Ты с дуба рухнул, Поттер? — спросил Малфой в ответ, тем не менее от Гарри не ускользнуло, насколько бледным стало мальчишеское лицо, и как крепко он сжал руки. Вон как костяшки побелели.
— Ого, неужели я слышу от Малфоя маггловское ругательство?
— С чего ты вдруг взял, что я запал на твою подружку?
— Просто в последнее время ты ведешь себя с ней слишком любезно.
— Тебе не угодишь, Поттер. Сам же мне сказал, чтобы я не оскорблял её, а теперь обвиняешь в том, что я...
— Брось, ты ведь на самом деле к ней неровно дышишь.
— Ничего подобного, Поттер. Грейнджер в будущем, конечно, станет довольно симпатичной, но как девушка она меня абсолютно не интересует. Успокой свои нервы и уже сам, наконец, признайся ей в любви. — Малфой усмехнулся. — Ну же, Потти, хватит ли смелости истинному гриффиндорцу признаться подруге в своих отнюдь не дружеских чувствах к ней?
— Осторожнее на поворотах, Малфой, — угрожающе сжав кулаки, сказал Гарри. Они стояли посреди комнаты, друг против друга, и Невилл в этот момент подумал, что Драко сегодня точно нарвётся на неприятности.
— А разве я не прав? Гермиона пока мала для....
— Малфой! Не смей озвучивать свои мерзкие мысли вслух!
— Ладно, не буду!
— У нас что, вечер откровений? — с сарказмом поинтересовался Невилл. — Может, сам расскажешь, на кого в прошлой жизни глаз положил?
— Ни на кого. У меня была невеста к тому времени, — Драко вздохнул. — Моей женой в прошлой жизни вполне могла бы стать Астория Гринграсс, но любовь... любовью там даже не пахло.
— Твой отец обручил тебя, даже не спросив о предпочтениях?
— В чистокровных семьях, к твоему сведению, Лонгботтом, такое частенько случается.
— А в этой жизни? Что твой скользкий папаша хочет сделать на этот раз?
— Не знаю. Мне пока ещё ничего не было сказано. Впрочем, одну кандидатуру он мне случайно озвучил, но я её рассматривать не собираюсь.
— А если заставит?
— Не-а... тут всё намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
Драко вздохнул. Рассуждения отца о вливании свежей крови в семью Малфой в лице Грейнджер оказались для него ударом. Нет, Гермиона, конечно, была милой, даже красивой, но... Признаваться им в чувствах к девушке, которая, как он надеялся, в будущем станет миссис Малфой, было бы равносильно самоубийству. Во-первых, Поттер его прибьёт, а во-вторых... во-вторых, она и так будет учиться в Хогвартсе со следующего года, так что они наверняка и сами всё сразу поймут. Ну не сможет он себя сдерживать! Может быть, не сразу, но постепенно всё встанет для них на свои места, и то
да ему точно житья не будет.
— Итак, Невилл, теперь твоя очередь раскрыть нам своё сердце. Какая юная ведьмочка смогла покорить сердце храброго гриффиндорца?
— Не твоё дело. К тому же, ты нам соврал, — теперь уже Невилл смотрел на Драко с усмешкой. — Нравилась тебе одна ведьмочка, ой как нравилась!
— Лонгботтом! Заткнись! — лицо Драко стало бледным.
— Вот и ты не лезь в нашу жизнь, лады?
— Эй, вы чего? — Гарри смотрел то на Невилла, то на Драко и понимал, что он многое проворонил из того, что происходило в прошлой жизни прямо у него перед носом. Единственной девушкой, с которой видели Драко, была Панси Паркинсон. Но разве Малфой в этом случае боялся бы разоблачения?
— Не вмешивайся, Поттер, — огрызнулся Малфой. — Лонгботтом, давай договоримся: ты молчишь о моей привязанности, я молчу о твоей.
— А я могу и признаться, мне-то что. Луна замечательная девушка, из хорошей семьи, не глупая, к тому же Гарри о ней давно известно.
— И она сейчас окажется поближе к тебе, правда? — съязвил Драко.
— Да, в будущем мне удастся гораздо быстрее с ней сойтись, если мы сумеем справиться с Волдиком. Впрочем, твой секрет я раскрывать не стану. Ты же сам себя выдашь в следующем году. Думаешь, никто не заметит, что ты на неё пялишься? Персоны, на которую можно списать эти взгляды, рядом-то уже не будет.
— Заткнись!
— Хорошо. Только ты же понимаешь, что твой отец окажется против, не так ли? Именно из-за этого ты так бесишься, — Невилл сейчас был злым и очень язвительным. Почти как сам Малфой. — Тебе никогда не позволят с ней сойтись, ни твои родители, ни её.
— Невилл, остынь, — Гарри положил руку на плечо друга и посмотрел на Драко. — Закрываем тему сердечных дел и ложимся спать.
— Нет, пусть он всё расскажет, — упрямился Лонгботтом.
— Успокойся. Драко, иди погуляй. Пусть он остынет.
— Ты ведь знаешь мой секрет, Лонгботтом, не так ли? Заметил, на КОГО я смотрел на самом деле. Тебе полегчает, если Поттер мне сейчас врежет по физиономии? Полегчает, я тебя спрашиваю?! — Драко уже почти кричал и совершенно выбился из образа уравновешенного, спокойного аристократа, каким все привыкли его видеть.
— Так, остыньте оба! — Гарри было слегка не по себе. — Невилл, меня не интересуют сердечные переживания Малфоя. Забудь этот разговор, а в следующем году я и так узнаю, если всё так сильно запущено.
— О, ты себе не предс....
— Невилл!!
— Пусть говорит, мне всё равно, — Драко вдруг сел на кровать и закрыл лицо руками. — И если сейчас ты любишь Грейнджер, то и тебе будет всё равно.
— Но почему мне должно быть не... — Гарри, в голове которого промелькнуло какое-то воспоминание, уставился на Малфоя так, словно у наследника чистокровного семейства вдруг выросли рога. — Джинни! Ты любишь Джинни Уизли!
— Вот видишь, даже намека хватило, чтобы всё понять, — в голосе Драко слышалась вселенская печаль. — Как ты думаешь, долго я проживу, если Уизли догадаются о том, что я люблю их сестру?
Гарри даже не знал, что ответить на подобное откровение. Он ничего не мог сказать о реакции старших братьев Джинни, но вот кого следовало опасаться больше всего, так это Рона.
— Подозреваю, что они кинутся на меня всем скопом, и в первую очередь это будет твой бывший друг Рональд. Маленький Ронни, как называют его близнецы.
— Да, Малфой, ну ты и влип! — Гарри не смог сдержать ухмылки. — Даже мне в свое время от него досталось по первое число, я представляю, что будет, если он узнает о тебе. Заметь, я не сказал, когда, а если. От нас с Невиллом он ничего не услышит, правда, Невилл?
— Я что, похож на убийцу? — коварно усмехнулся Лонгботтом.
— Так что жить мне осталось ровно год. Ну, если только эти болваны окажутся такими же слепыми, как и прежде, то мне повезет, и я протяну чуть дольше.
— Так, а почему тогда ты начал Гермиону преследовать? — вернулся в начало их разговора Гарри. — Если она тебе не нравится, то зачем весь этот спектакль?
— Ну, раз уж нас всех потянуло на откровения, то отца впечатлили похвалы в её адрес после того инцидента с Волдиком, и он мне вполне серьёзно намекнул о том, что Малфоям обновить кровь с такой сильной ведьмой никак не помешает. Ну, это если ты Волдика окончательно добьёшь, и не надо будет строить из себя блюстителей чистокровности.
— Твой отец хочет женить тебя на Гермионе?!— воскликнули Гарри и Невилл одновременно.
— Ну... он вскользь упомянул об этом, но тут же посчитал меня слишком маленьким для подобных вещей и быстро свернул разговор, клятвенно пообещав вернуться к нему через несколько лет.
— У твоего отца всё в порядке с головой, Малфой? Предлагать тебе в жены магглорожденную ведьму?
— Лучшую на курсе и одну из самых сильных ведьм за последнее столетие. Не надо путать с обычными, среднестатистическими ведьмочками, — Малфой усмехнулся. — Обещаю тебе даже не смотреть в её сторону. Родители Грейнджер вряд ли захотят видеть меня в качестве своего зятя, да и я особо туда не рвусь. Особенно после того, как я узнал, что ты сам к ней неравнодушен.
— И тебя это остановит?
— Почему бы и нет, — беспечно пожал плечами Малфой. — Мне совсем не улыбается быть врагом Избранного.
— Даже так? — Гарри усмехнулся. — Если не желаешь быть врагом, тогда кем ты хочешь для меня быть? Может, пришло время расставить все точки над «i», а, Малфой? Что вы там с отцом задумали?
— Ничего. Ровным счетом ничего.
— Темнишь ты, Малфой, ой темнишь. У нас, как-никак, вечер откровений. Впрочем, я так подозреваю, что Люциус очень сильно хочет видеть меня твоим другом. Я прав?
Малфой промолчал, и Гарри понял, что попал в точку. Всё как Сириус и говорил. Люциус просчитал возможные варианты развития событий, и Драко нужно было лишь заручиться его поддержкой на будущее.
— Какой же твой отец всё-таки предсказуемый!
— Я не прошу тебя дружить со мной, Поттер, — огрызнулся Малфой. — Не хочешь, не надо.
— Знаешь, а ведь в тот день в Хогвартсе лишь твоё высокомерие остановило меня, когда ты протянул мне руку. Будь ты тогда немного попроще, вот как сейчас, мы бы никогда не стали врагами в той жизни. Вряд ли друзьями, но и не врагами. Легче было бы жить, тебе так не кажется?
— Вполне возможно, — пробурчал Драко, собираясь идти спать.
— Пока я ещё не решил, что с тобой делать, Малфой, но твоя помощь с Квиреллом, и то, что ты стоял у стола гриффиндорцев, выставляя там защиту, говорит в твою пользу. Твоему отцу я не доверяю, ты уж извини, а тебе самому моё расположение нужно ещё заслужить. Невилл и Гермиона со мной шесть лет. Я верю им как себе, а тебе пока что не очень. Так что дружбу прямо сейчас я обещать не могу, но на мою помощь в случае чего можешь рассчитывать.
И Малфой понял, что в этот момент Гарри предоставил ему шанс.
* * *
Два месяца после окончания зимних каникул прошли достаточно спокойно. Никаких нападений, никаких загадочных событий, только учёба и разговоры о предстоящем матче Равенкло-Гриффиндор.
— Жаль, что ты не сможешь в нём участвовать, Гарри, — с сожалением сказала Гермиона, отметив, как скривилось при этом лицо Малфоя. — А ты не кривляйся и согласись, что Гарри был лучшим ловцом в ТОЙ жизни.
— Никто и не кривляется, Грейнджер, — ответил ей блондин, ухмыляясь. — К тому же, я ничего не отрицаю. Поттер и в самом деле хорош, так что оспаривать его право играть за команду в следующем году я даже не собираюсь.
— Ого, какое благородство, Малфой.
— Грейнджер, ты в последнее время что-то совсем обнаглела, — прошипел он возмущённо.
— А что я такого сказала? — сделала удивленное лицо Гермиона. — Всего лишь констатирую факт, ничего более.
— Так ты и в самом деле без борьбы отдашь мне право играть за команду Равенкло в следующем году?
— Поттер, не напрашивайся на комплименты. Ты и в самом деле лучший ловец, так что выиграть кубок школы с твоей помощью мы просто обязаны. А вот в нынешнем году вряд ли удастся победить, так как команда у нас, откровенно говоря, слабенькая.
К этому моменту их четвёрка уже подошла к трибуне, чтобы посмотреть за тренировкой и рассчитать хотя бы приблизительно шансы на победу в решающем матче, который позволит командам выйти в финал и стать претендентами на право получить Кубок Школы по квиддичу. По учёбе им в затылок дышал Слизерин, а Гриффиндор находился на третьем месте.
На поле полным ходом шла тренировка, но Гарри, зная, кто сейчас в команде Гриффиндора, понимал, что им ни за что не выиграть. Пусть Равенкло и являлся самым умным факультетом, но со спортом у него явно были проблемы.
— С такими игроками нам не победить, — угрюмо сказал Малфой. — Ты посмотри на этого ловца, он же плетётся как черепаха!
— А ты возьми и сам полетай, раз такой умный, — вклинился в разговор Дилан Матчес, присевший рядом с Гермионой. — Слабо?
— Я бы полетал, но Гарри в этом плане лучше меня, — подмигнув Поттеру, ответил Драко. В голове у бывшего слизеринца тут же возник план по водворению Гарри на его законное место ловца в сборной команды Равенкло.
— Первогодкам не разрешается играть, так что ты извини, но наш капитан вряд ли позволит сесть ему на метлу, — нагло ухмыльнулся третьекурсник, который был запасным охотником в их команде, причём не самым лучшим.
— Малфой, не стоит, — понял замысел блондина Гарри. — Я буду играть, но со следующего года.
— Но мы же продуем! Гарри, ну что тебе стоит показать класс!? — Невилл подхватил затею Малфоя и тут же вклинился в разговор. — Ставлю пять галлеонов, что ты поймаешь снитч быстрее этого придурка, которого мы сейчас наблюдаем на игровом поле.
— Пять галлеонов? Да ты с ума сошел, Лонгботтом. Крис — наш лучший ловец за последние несколько лет.
— Это вы называете лучший? — в праведном возмущении закричал Малфой. — Вот это ваш лучший ловец!? Немудрено, что мы всегда плетёмся в хвосте.
— Ты ещё скажи, что этот малолетка, — кивок в сторону Гарри, — летает лучше него.
— Именно это я и хотел сказать. Невилл, подтверди!
— Малфой, не лезь, — Гарри уже предвкушал полет и робко надеялся на то, что ему вновь удастся стать самым молодым ловцом за всю историю школы.
— Идём. Спорить я не собираюсь, но зная, кто отец Гарри, поверю вам на слово и попрошу нашего капитана позволить тебе полетать и показать, на что способна такая малявка, как ты.
Четвёрка друзей, не веря в свою удачу, спустилась вниз, где Матчес уже что-то шептал на ухо капитану, и тот, спустя несколько минут, рассмеялся.
— Поттер, ты на самом деле хочешь посоревноваться с нашим лучшим ловцом?
— Да.
— Я не могу допустить тебя к полету без разрешения преподавателя, поэтому мы сейчас позовем сюда мадам Хуч, и ты нам покажешь, на что способен сын знаменитого Джеймса Поттера.
— Малфой, ты гений! — прошептал Гарри Драко.
— Сочтемся, Поттер, — отмахнулся тот. — Главное, снять с игры эту черепаху.
Мадам Хуч не понравилась идея проверки Гарри к способностям ловца, но устоять против всей команды, которая загорелась желанием выяснить правдивость слов первогодков, не смогла. Профессор Флитвик, вышедший к ним в этот момент, поддержал своих студентов, и мадам Хуч ничего не оставалось делать, как согласиться на эту авантюру и позволить первокурснику соревноваться с третьекурсником за право играть в предстоящем матче в основном составе команды.
— Ладно, Гарри. Я разрешу тебе полетать, но имей в виду: если ты проиграешь, то вас всех ждет отработка у мистера Филча в течение месяца.
— Мы согласны! — воскликнула вся четвёрка, даже не сомневаясь, что выиграют этот спор.
— Отлично, а теперь вы с Крисом вместе будете ловить снитч. Кто поймает, тот и получит место в команде. Крис, ты всё понял?
— Да, профессор, — на лице мальчишки читалось превосходство. Что ему может противопоставить первогодка, который ещё ни разу не летал во время игры?
— Гарри?
— Да, профессор.
— Отлично, выпускаем снитч.
Далее всё происходило так, как и планировал Малфой. Ему было нелегко признать, что Поттер в чём-то его превосходит, но факты вещь упрямая, и в своё время он на собственной шкуре убедился — в этой игре ему навсегда отведено второе место. Блондин хотел бы тоже играть, но понимал, что бывший гриффиндорец явно опережает его по нескольким пунктам и он сам мог надеяться только на место запасного игрока.
А в это время пораженные равенкловцы наблюдали картину, от которой у всех просто захватывало дух, и уже ни у кого не вызывало сомнения, что Гарри — новый ловец в их команде. Его полёт завораживал, его скорость заставляла девчонок жмуриться от страха, а профессор Флитвик в очередной раз порадовался тому, что Поттер попал к нему, и теперь они смогут побороться за Кубок по квиддичу на равных со Слизерином и Гриффиндором. Мерлин, какой талант к полётам!
Спустя пять минут Гарри увидел снитч и стремительно рванул за ним, хотя школьная метла и в подметки не годилась той, которую ему купил Сириус прошлым летом тайком от матери и подарил на день рождения перед его отъездом в школу. Брать её в Хогвартс было нельзя, но на рождественских каникулах Гарри в полной мере отвел душу, летая на поле, которое ему тоже сделал отец вместе с Ремусом и мистером Лонгботтомом. Невилл всё равно так и не научился нормально летать, но на метле держался значительно увереннее, чем в прошлой жизни.
— Мистер Поттер, — воскликнул Флитвик, — вы в команде и играете в следующем матче!
Гарри был доволен. Теперь у них есть шанс выиграть и получить Кубок Школы, чего не случалось уже много-много лет.
— Гарри, твой полёт — это нечто! — воскликнул один из игроков команды. — Только держим всё в секрете! До матча осталось совсем немного времени, нужно сделать так, чтобы никто не знал о назначении Поттера в команду.
— Согласен, мистер Джонс. Все слышали?
Присутствующие тут же согласились с тем, что необходимо до последнего не раскрывать их главного козыря и ошарашить всех лишь перед началом игры. Впервые за несколько лет у них появился реальный шанс стать чемпионами не только в учебе, но и в квиддиче.
* * *
Тренировки команды проходили в полной секретности. Гарри, на которого все возлагали большие надежды в предстоящем сражении, тренировался вместе со всеми, но весь факультет участвовал в заговоре, и никто из других команд даже не догадывался, кого именно они взяли на место ловца. Тайну пытались узнать многие, но игра в шпионов прошла без сучка и задоринки, и всё открылось только перед самым началом игры.
Когда поражённый стадион взорвался аплодисментами, мадам Хуч дала команду, просвистел свисток, и игра началась. Равенкловцы бились так, как никогда. Игра продолжалась полчаса, счет был 50:50, а ловцы летали вокруг поля в поисках маленького золотистого шарика, чтобы принести своей команде долгожданную победу. Прошло ещё десять минут, и вот вдалеке блеснул долгожданный огонек, за которым тут же ринулись ловцы обеих команд. С замиранием сердца трибуны наблюдали за тем, как Избранный, набрав неимоверную скорость, мчится вниз, а за ним, почти дыша в затылок, лет
¸т ловец Гриффиндора. Когда до земли оставалось всего ничего, храбрый гриффиндорец взлетел вверх, а Гарри, повторив свой знаменитый в прошлом трюк, спустя несколько секунд схватил снитч и тем самым дал своей команде право играть в финале со Слизерином за первое место.
— Итак, дамы и господа, Гарри Поттер ловит снитч и теперь команда Равенкло встретится с командой Слизерина в решающей схватке, которая выявит победителя соревнований и принесет факультету Кубок Школы! Счет 200:50 в пользу команды Равенкло!
Когда Гарри спустился на землю, его тут же подхватили на руки и, ликуя, понесли вперёд, радуясь тому, что впервые за несколько десятилетий они вышли в финал и будут бороться с самой сильной командой Хогвартса за право получить первое место.
Вечером весь факультет праздновал одержанную победу. Гарри Поттер от счастья находился на седьмом небе. Он снова сумел в первой же игре продемонстрировать всё, на что способен, и доказать окружающим, что не зря стал самым молодым ловцом школы со дня её основания.
— Это было нереально круто, Гарри! — восхищённо сказал капитан команды. — Ты где научился тому трюку, который чуть не довел нашего декана до инфаркта?
— Нигде, сам придумал. К тому же, не забывай, мой папа тоже был ловцом и поделился со мной некоторыми своими секретами, когда мне ещё шести не исполнилось.
— Немудрено, что ты так клёво играешь в квиддич, если сел на метлу в пять лет.
— Ну, вообще-то в три, но я тогда ещё даже не думал, что могу стать ловцом. — Гарри смущенно улыбнулся. — Я в самом деле играю с пятилетнего возраста. Невилл тоже, но он всегда в нашей компании был охотником.
— Да? Он летает так же круто, как и ты? — С воодушевлением поинтересовался Джонс.
— Нет, в команду я не пойду, — тут же замахал руками Лонгботтом. — Я гожусь только для домашнего квиддича, но не школьного. Полеты — это не моё. Вот Драко тоже хороший ловец.
— Не стоит, Лонгботтом. Тебе известно, что Поттер намного лучше, — Малфой усмехнулся. — Я, конечно, играю неплохо, но до нашего Избранного мне далеко. Вполне возможно, я попробуюсь в следующем году на место запасного ловца, либо даже охотника.
Гарри в очередной раз поразился, насколько изменился в этой жизни Малфой. Признаться перед всем факультетом, что ты в чем-то хуже? Что может быть страшнее для слизеринца? Вскоре их отправили спать, а старшекурсники продолжали праздновать, вновь и вновь обсуждая тот трюк, который принес им долгожданную победу.
— Классная была игра, Поттер! — сказал Малфой, когда они легли спать.
— Спасибо.
— Кушай на здоровье!



Глава 7

Гермиона сидела в гостиной факультета, пытаясь сосредоточиться на учёбе, но в голову ничего путного не лезло. Она вновь вспоминала лицо Рона за обедом, его пустые глаза и презрительную усмешку, когда он заметил её взгляд. Это было странно. С ним что-то произошло, иначе девочка никак не могла логически объяснить такое отношение бывшего друга к себе и Гарри. Ладно, только к Гарри и Невиллу. Здесь Рон с ней никогда не дружил, да и в прошлой жизни, если бы не случай с троллем, Гермиона так и осталась бы для него обычной заучкой.
— Гермиона, что случилось? — подсел к ней Гарри на диване в общей гостиной. — О чём задумалась?
— Не знаю, как тебе объяснить, но меня настораживает поведение Рона в последнее время.
— Он просто дуется на нас, вот и всё.
— Нет, Гарри. Он не дуется, он ненавидит, а это не одно и тоже.
— Глупости. Я разговаривал с Перси, и он сказал, что Рону здорово досталось на каникулах от старших братьев и отца. Вполне возможно, рыжий просто в очередной раз винит нас в своих проблемах. Его мать всегда в разговорах ставит всех нас в пример, этого я наслушался сполна на каникулах, вот Рон и бесится. К тому же, после вчерашнего проигрыша Гриффиндора он тоже здорово разозлился.
— Не знаю, может быть, ты и прав, — Гермиона, поразмыслив немного, пришла к выводу, что зерно истины в словах Гарри присутствует, если знать характер рыжика. У Рона в его проблемах был виноват кто угодно, только не он.
— Конечно, я прав, Герми, — мальчик смотрел на подругу с улыбкой.
— Нападение, нападение на ученика! — в гостиную ворвался третьекурсник, который весь дрожал как осиновый лист. В глазах плескался страх.
— Роджер, успокойся, — к нему тут же подлетел староста, усадил в кресло и мягким тихим голосом начал задавать вопросы о случившемся. — Что за нападение?
— Нападение, чудовище! — зубы мальчишки стучали от страха. Его всего колотило, так что старшекурсницы достали из своих запасов успокоительное зелье и почти силком влили его парнишке в рот.
Гарри с Гермионой тревожно переглянулись. Вывод напрашивался сам собой: василиск. Невилл уже был рядом с ними, а спустя ещё некоторое время присоединился и Малфой. К этому времени в гостиной находились директор и профессор Флитвик, которые пытались успокоить студентов и призвать всех к порядку.
— Всем оставаться на своих местах и никуда не выходить. Старосты, посмотрите, кто отсутствует, и доложите декану, — директор был собранным, ни одной эмоции не проскользнуло на его лице, кроме заботы и участия. — Я предупрежу остальных учителей.
Он ушел, старосты пересчитывали детей, а Гарри с друзьями сели в самый дальний уголок и зашептались так, чтобы их никто не мог услышать.
— Думаете, это то, с чем мы столкнулись на втором курсе? — спросила Гермиона.
— Не знаю. Это был второй курс. И Джинни, — к удивлению девушки, Гарри бросил взгляд на внезапно побледневшего Малфоя и ободряюще улыбнулся. — Джинни нет, какие ещё будут кандидатуры на роль жертвы Волдика?
— Рон. Я тебе говорила об этом ещё пятнадцать минут назад. В прошлой жизни он бы уже давно пришел к нам мириться.
— Согласен с Грейнджер, и версия эта наиболее правдоподобна, учитывая, что в прошлый раз это оказалась его сестра.
— А как нам достать дневник, Гарри? Если бы мы учились на Гриффиндоре, тогда сделать это было бы проще простого.
— Просто так раздобыть его не получится, придется следить за Тайной комнатой и сражаться с василиском.
— Сражаться!? От его взгляда вообще-то умирают, Поттер, — возмутился Драко, став от страха больше похожим на зелёную лягушку, чем на наследника аристократического рода.
— Вам и не придется ничего делать. Я ведь змееуст, если ты забыл, а взгляд василиска для таких людей не страшен.
— И что, предлагаешь прямо сейчас с ним сразиться? — сарказма в голосе Малфоя значительно прибавилось, когда он узнал, что этот сумасшедший пойдёт разбираться с чудовищем сам, а их оставит на стрёме.
— Нет, конечно. Сначала выясним, нет ли в округе петухов. Если их уничтожили, как и в прошлый раз, придется что-то придумать, пока у нас не появились новые жертвы. Гермиона, никаких походов по Хогвартсу в одиночку, ты меня поняла?
Его начинало колотить, когда он вспоминал о беззащитной окаменевшей девочке на больничной койке. Нельзя этого допустить, нельзя позволить ей снова пролежать несколько месяцев, обездвиженной монстром, которого в прошлый раз им удалось уничтожить слишком поздно.
— Хорошо, Гарри. Только ты тоже будь осторожен, ладно? — девочка взяла его за руку, и мальчишка внезапно покраснел. Гермиона увидела его смущение и отдёрнула руку, заметив, как усмехнулся при этом Малфой. Что вообще с ними происходит?
— Я буду осторожен, но и ты без нас не ходи одна, договорились?
— Договорились. Идёмте к профессору Флитвику, а то мы сидим тут одни, вон как старшекурсники косятся, — кивнул Гарри на старосту Равенкло, которая смотрела на них, нахмурив брови и о чём-то напряженно размышляя.
Пострадавшим учеником оказался магглорожденный студент Равенкло. Профессор Флитвик с самого утра вызвал родителей мальчика в школу. На следующее утро в общий зал прилетела почта, и Гарри получил тревожное письмо от матери с вопросом, что случилось и почему в Совете Попечителей такой переполох. Ответ он послал почти сразу, не упоминая при этом про василиска, просто рассказав историю о некоем чудовище, которое напало на второкурсника с Равенкло.
— Когда будем устраивать охоту на Уизли? — спросил Малфой, когда они после занятий вчетвером уселись в самом дальнем конце библиотеки и установили заглушающее заклятье. — Нам ведь лучше всего будет отобрать и уничтожить этот дневник.
— Чтобы уничтожить дневник, нужен клык василиска или адский огонь. Вызывать огонь слишком опасно, а достать клык василиска негде, если только сразу с ним не сразиться, как это было в прошлый раз. Только придёт ли теперь нам на помощь Фоукс?
— Насколько я помню, у нас дома есть клык василиска, — Малфой задумался. — Я могу попросить отца прислать его мне, хотя он почти сразу может обо всем догадаться.
— Не прокатит. Ты не забыл, что в прошлый раз исключили из...
— Поттер, не будь идиотом! — разозлился Малфой. — По-моему, я уже тебе говорил, что мой отец тут ни при чём!
— А как же объяснить поведение Добби? — иронично поинтересовался Невилл. — Домовик, который...
— Не мог мой отец подложить дневник Джинни, я тебе ещё раз повторяю! — Драко был зол. Ему было неприятно, что друзья подозревают его семью в подобной жестокости, но только как оправдаться, если все улики указывают на Малфоя-старшего? Даже этот чертов домовик, и тот идеально вписывается в картину. В прошлый раз отца ведь исключили из попечительского совета. Только вот теперь не было ссоры с мистером Уизли, на которую все ссылались в той жизни.
— Успокойся, Малфой. Если не твой отец зачинщик, тогда кто? Ведь не мог Добби услышать о предстоящем кошмаре в другом доме, но при этом делать вид...
— Постой! Постой! — глаза Драко при упоминании другого дома вдруг засверкали от радости. — Как я сам об этом не догадался!
— Что случилось? С чего вдруг такое веселье? — подозрительно прищурившись, спросил Невилл.
— Я теперь знаю, ЧТО в прошлый раз произошло. Отец и в самом деле поддерживал в то время связь с некоторыми Пожирателями, и даже участвовал в собраниях, которые проходили в доме у Гойлов.
— А почему не в Малфой-мэноре?
— По кочану, Грейнджер. Гойлы хоть и чистокровные, дом у них поменьше, и защита послабее, чем Малфой-мэнор. Чтобы проводить подобные собрания в нашем доме, отцу необходимо было снимать с него специальную защиту, а на это уходило довольно много времени, и в итоге все решили, что лучше всего собираться там, где защита немного слабее. Это потом, когда... когда Тёмный Лорд сделал наш дом своей... А, ладно, что вспоминать, — махнул рукой Драко. — Другими словами, встречи до ревоплощения Лорда мы проводили в доме у Гойлов.
— Я всё равно ничего не понимаю. Каким боком там оказался Добби?
— Каким боком? Любовным, Поттер. Сох наш милый домовичок по одной из служанок Гойлов, вот и наведывался иногда в гости.
— А ты откуда знаешь?
— От верблюда, Лонгботтом! — засмеялся Драко. — Он у моего отца спрашивал разрешения завести семью с этой малышкой.
— То есть, ты хочешь сказать, что он просто услышал разговор и только поэтому решил меня предупредить?
— Скорее всего. Он довольно своеобразный домовик, если ты помнишь, — Драко поморщился. — Согласен, что отец иногда перегибал палку в обращении с ним, и думаю, только поэтому Добби решился на это безумие.
— Если бы мы могли поговорить с родителями и посоветоваться с ними, тогда бы всё было гораздо проще. Нам ведь важно, чтобы никто не узнал, что именно мы уничтожили чудовище. А ещё лучше, если бы это сделали за нас взрослые, тот же Дамблдор, к примеру.
— Постой, а ведь это идея! — глаза Гермионы сверкнули в предвкушении мести директору. — Мы просто прикинемся бедными овечками и всю грязную работу предоставим выполнять ему и преподавателям. Зачем нам снова лезть в бой без поддержки, сломя голову?
— Вот, давно бы так, — пробурчал Малфой. — Только безрассудства гриффиндорцев нам и не хватало для полного счастья.
Далее девочка объяснила, как можно провернуть это дело так, чтобы василиском занимались те, у кого и знаний и силёнок будет побольше, чем у первогодок, пусть и с душами взрослых людей.
— Гермиона, ты — гений! — восхищенно сказал Гарри.
— Да.... Мой отец, судя по всему, был прав относительно вливания свежей крови в нашу семью, — в очередной раз сморозил глупость Драко. — Не смотри на меня такими удивленными глазами, Грейнджер. Я не планирую с тобой слива... эй, Поттер, я не специально, само вырвалось!
Получив от Гарри нехилый пинок, Малфой усмехнулся.
— Грейнджер, не думай, что я планирую на тебе жениться. Это не входит в мои планы, так что закрой, наконец, свой рот, а то муха влетит.
— Это что, шутка?
— Нет, мой папаша, если я вдруг загорюсь к тебе пылкой страстью, отнюдь не будет против нашего с тобой брака. Я не шучу.
— Не дождешься, Малфой! — пришла в себя Гермиона, хотя чувствовала, что щеки пылают румянцем от смущения и стыда. — Твой отец, наверное, сошел с ума! К тому же, даже если вдруг в Запретном лесу вымрет вся живность, и ты внезапно загоришься ко мне пылкой страстью, то я уж точно не соглашусь на такую аферу!
— Что? Тебе не хочется быть миссис Малфой? — притворившись обиженным, спросил Драко. — Другие на твоем месте просто прыгали бы от радости.
— Другие, но не я. Надеюсь, у меня к тому времени будет более достойное предложение, — она повернулась и решительно зашагала к выходу.
— Да, Поттер, не повезло тебе с будущей супругой! — усмехнулся Драко, глядя на ошарашенного подобным высказыванием своей возлюбленной Гарри.
— Малфой, не каркай! В смысле, не сглазь.
— Ладно, я тоже, пожалуй, пойду. План у нас есть, можно передохнуть, к тому же...
— Мерлин, она же одна ушла! Я за ней!
Гарри по-быстрому собрал книги и помчался вслед за Гермионой, надеясь догнать её за ближайшим поворотом. Он не мог допустить, чтобы его подруга вновь попала на больничную койку, а сейчас было слишком опасно позволять таким студентам, как Гермиона, разгуливать по Хогвартсу в одиночестве.
* * *
Со дня первого нападения прошло две недели. Ученики и учителя уже успокоились, так что не за горами была очередная вылазка василиска Салазара Слизерина, а там, глядишь, и развязка всей истории наступит. План вот-вот вступит в действие, осталось только дать Поттеру необходимые подсказки, и всё пойдет так, как надо. Дамблдор, сидя в своем кабинете, уже предвкушал победу над мальчишкой, когда в кабинет ворвалась МакГонагалл (да-да, эта степенная дама почти рывком отворила дверь его кабинета) и закричала:
— Директор, ещё одно нападение!
— Что? Когда? — он постарался выглядеть взволнованным.
— Только что в коридоре обнаружено окаменевшее тело магглорожденного студента Хаффлпаффа Эрика Скримса. Мерлин, директор, история повторяется! Вы же понимаете, что снова открыта «Тайная комната», как тогда, когда Миртл...
— Идёмте быстрее. Надо успокоить студентов и преподавателей, Минерва. И никаких тайных комнат!
— Но, директор...
Больше ничего сказать она не успела, поскольку в кабинет ворвалась ненавистная ему четвёрка лидеров школы во главе с профессором Флитвиком.
— Профессор МакГонагалл, директор, у нас для вас есть очень любопытные новости, — начал декан Равенкло, но Дамблдор попытался его перебить.
— У нас новое нападение, мне надо спешить!
— Как раз по этому поводу мы и пришли. Мои студенты, — кивок в сторону четвёрки, — видели нападавшего и знают, кто за этим стоит.
Такого удара директор не ожидал. Чего угодно, только не этого! Мерлин, да что же это такое! Снова весь план коту под хвост!
— В самом деле? — Он постарался не выдать своего истинного отношения к этой новости.
— Да. Они видели василиска рядом с Роном Уизли. Этот молодой человек одержим Волдемортом!
— Глупости, быть такого не может! У нас же самое безопасное...
— Но директор, — с самым искренним возмущением воскликнул Гарри, — мы сами видели, как он открывал какую-то дверь в туалете плаксы Миртл и спускался туда вслед за чудовищем!
— Вы сами это видели? Как вы могли так рисковать собой! — возмутилась Минерва. — Вы хотя бы знаете, КАК опасен взгляд василиска, если он смотрит вам прямо в глаза?
— Знаем, профессор, но мы были очень осторожны. Быстро позвать на помощь не вышло, поэтому пришлось самим за ним проследить. Мы шли за Роном почти до конца, а потом он что-то прошептал на странном шипящем языке и...
— Рон Уизли говорит на парселтанге?
— Ну... не думаю, — Гарри слегка помялся. — Понимаете, в его руках была какая-то странная тетрадь, и говорил наш друг не своим голосом, а совсем другим.
— Другим голосом? — голос МакГонагалл вздрогнул.
— Да. Мы очень сильно испугались и тут же побежали к профессору Флитвику, а он уже привел нас к вам.
— Директор, мы должны изъять эту тетрадь и уничтожить как можно скорее. Вы же понимаете, что медлить нельзя! Неизвестно, что ещё может вытворить это чудовище, — возмущенно сказал Флитвик, глядя на ошарашенного директора.
— Изъять тетрадь прямо сейчас у вас не получится, — заметил Малфой. — Рон Уизли остался в той комнате, и мы можем вам показать, где он исчез.
— Ладно, — скрепя сердце согласился Дамблдор, понимая, что уничтожать василиска и изгонять из Рона Уизли призрак Волдеморта придется именно ему, — показывайте!
Спустя двадцать минут они уже были на месте, и профессор Флитвик отправил первокурсников в свои комнаты, предварительно прихватив обоих старост Равенкло и поручив им позаботиться о том, чтобы дети добрались до места назначения в целости и сохранности.
* * *
— Нет, вы видели лицо директора? — смеялся Гарри, когда они с Невиллом и Драко зашли в свою комнату. — Наверняка он не ожидал, что уничтожать василиска и Волдеморта на сей раз придётся нашим многоуважаемым профессорам.
— Мне кажется, Поттер, пока он не уничтожит тебя, то не успокоится, — с самым серьезным видом сказал Малфой. — Ты для него сейчас самый главный конкурент, даже важнее Тёмного Лорда. Тот сейчас неизвестно где, а ты тут, рядышком, только руку протяни.
— Да я и сам все прекрасно понимаю, — поморщившись, ответил Гарри. — Это слишком очевидно. Надеюсь, он хотя бы сейчас от нас отстанет, и даст пожить спокойно оставшееся до летних каникул время.
— Я бы на твоём месте не расслаблялся, Гарри, — добавил Невилл. — Мало ли что ещё придёт в голову нашему многоуважаемому директору. О Квирелле и василиске мы всё знали, но ведь можно придумать ещё что-нибудь такое, о чём мы ни сном ни духом. До конца учебного года осталось два месяца, возможно, он не станет затевать ничего, хотя.... с твоим везением, Гарри, и способностью вечно вляпываться в неприятности...
— Давай всё-таки надеяться на лучшее, Невилл. Ты не представляешь, как меня всё достало. И Волдеморт, и директор. Неужели я даже в этой жизни не могу пожить нормально, как все остальные дети?
— Пока будут живы тот и другой, Поттер, — проницательно заметил Малфой, — спокойной жизни тебе не видать как своих ушей.
И Гарри был согласен с этим на все сто процентов. Если повезёт, и до конца года с ними ничего не случится, то они смогут рассказать всё взрослым, и тогда у них будет настоящая, реальная помощь, на которую можно рассчитывать в случае грозящей опасности.
* * *
— Э-э-э... ребята, привет, — сказал Рон, подойдя к их столу в первый же день после своего возвращения из больничного крыла. — Я хотел... хотел извиниться. Гарри, Невилл, я был настоящим ослом.
Лицо рыжика покраснело, когда он посмотрел на Гермиону.
— И ты прости, что я вёл себя как последний дурак.
— Ладно, Рон, забыли. Я рада, что всё закончилось, и никто серьёзно не пострадал.
— Я хотел попросить... ну... вы же лучшие на курсе... может, позанимаетесь со мной?
— Позаниматься с тобой чем?
— Ну... я же самый отстающий... и... в общем... я могу сидеть с вами, когда вы занимаетесь? — слова давались Рону с трудом. — Подскажете мне, если я чего-нибудь не буду знать.
— Мы тебе поможем, но с условием, что свои эссе ты пишешь сам, а мы будем только проверять, — тут же выдвинула ультиматум Гермиона. — Если рассчитываешь просто списывать, то можешь сразу уходить.
— Я согласен.
— Отлично, Рон. Я рад, что ты решил взяться за ум, — улыбнулся Гарри, заметив смущение рыжего. — Мы с удовольствием поможем тебе подтянуть учёбу, но тебе надо не лениться и делать всё самому. Твои братья будут только рады, а о миссис Уизли я вообще молчу.
— Я понял. Спасибо, — он покосился на Малфоя, хотел ещё что-то сказать, но решил пока не разрушать тот хрупкий мостик, который удалось сейчас восстановить после всех сделанных им гадостей. — Ну, я пойду.
— Пока, увидимся в библиотеке!
— Договорились.
— Неужели Уизел взялся за ум? — спросил Малфой, когда Рон дошёл до своего стола и сел рядом с Перси.
— Видно, миссис Уизли его вконец достала своими причитаниями.
— Я думаю, скорее всего, старшие братья поучили его уму-разуму на каникулах, — улыбнувшись, сказала Гермиона. — Это как раз в их духе. Всыпали ему по первое число, вот он и взялся за ум.
— Полностью поддерживаю Грейнджер, сам Уизел никогда бы не додумался просить нас о помощи. Точнее, — смутился он, глядя на подмигнувшего ему Гарри, — вас.
Никто и не думал возражать, так как о воспитательных процессах в семье Уизли они были знакомы не понаслышке.
* * *
Рон занимался с друзьями с неохотой, скрипя зубами. Другого выхода у него не было, поэтому приходилось всё свободное время сидеть в библиотеке, вместо того, чтобы делать то, что, по мнению Рона, важнее всего. Конечно, имелся в виду квиддич. Уизли с нетерпением ждал следующего года, когда можно будет пробоваться в команду, но пока что он мог только об этом мечтать и с головой погружаться в бесконечные эссе, которыми его нагружала Гермиона по пройденному ранее материалу.
Учиться было лень, но угрозы старших братьев заставили слегка поднапрячься, чего Рон, будь на то его воля, никогда бы не делал. Он уже решил, что после школы станет профессиональным игроком в квиддич, а там хорошие оценки по зельям, а тем более по трансфигурации никому не были нужны. Зачем, в таком случае, тратить своё время на изучение этих предметов?
Присланное недавно от матери письмо, в котором та хвалила внезапное рвение младшего сына, слегка усыпило бдительность братьев, так что иногда Рон урывками, но читал журналы о квиддиче, стараясь, чтобы никто об этом его маленьком секрете не узнал.
* * *
Учебный год закончился победой Равенкло. Впервые за несколько десятков лет и только лишь благодаря тому, что Гарри в решающем матче со Слизерином поймал снитч. Игра закончилась со счетом 250:80, и Гарри Поттер был провозглашен самым лучшим ловцом за несколько сотен лет, обойдя в этом даже своего знаменитого отца. Лили с Сириусом гордились его успехами. По итогам учебного года Гарри признали самым лучшим учеником среди первогодок, что слегка расстроило Гермиону, занявшую второе место, и уж тем более не привело в восторг Малфоя, которому пришлось довольство
²аться третьим. Лишь Невилл остался доволен своим четвёртым. Впрочем, такие результаты были вполне ожидаемыми. Никто не удивился их лидерству.
Слизерин из факультетов шёл вторым. Профессор Снейп оказался несколько расстроен тем, что впервые за семь лет Кубок Школы перешел к Равенкло, но радовало, что это не Гриффиндор. Факультет Минервы Северус ненавидел всеми фибрами своей души.
За последние месяцы Снейп по просьбе Лили и Сириуса потихоньку наблюдал за этой четвёркой и согласился с ними в том, что дети явно скрывают какую-то тайну. Северус попытался их подслушать, позорно прячась за стеллажами в библиотеке, но, к большому удивлению Снейпа, они очень умело наложили заглушающее заклятье, причем такое, что даже он не смог его разрушить. Это обстоятельство еще больше укрепило профессора зельеварения во мнении, что этих четверых объединяет какой-то чрезвычайно важный секрет. Только вот какой?
Теперь он был частым гостем в доме Лили и Сириуса, и они очень много говорили о детях, пытаясь разгадать эту загадку самостоятельно. Вот и сегодня он с удовольствием находился в компании Блэков, заметив, что уже не так сильно реагирует на близость Лили, любовь к которой сменилась на обычное восхищение красивой женщиной. Может быть, все эти годы он любил совсем другую девушку — не её саму, а тот образ, который сам для себя создал? Лили Блэк совсем не походила на ту девчонку, которую Северус знал много лет назад. Разобраться в своих чувствах мужчине так и не у
авалось. Главное, что сердце уже не так сильно кричало о боли, когда он видел рядом с ней Блэка.
— Я боюсь, что директор тоже может о чём-то догадаться, — сказала она, держа на руках маленького Регулуса.
— Не думаю, что Дамблдор сумеет узнать об их настоящих возможностях, Лили, — возразил Снейп. — Они очень осторожны, когда дело касается нашего главного носителя Света. 
Последние слова он произнёс с явной издевкой. И добавил:
— Я бы даже сказал, слишком осторожны.
— Думаешь, они что-то о нём знают?
— Не удивлюсь, если так оно и есть. В последнее время директор ведёт себя очень странно, а уж эти истории с Квиреллом и василиском... Что-то слишком много проблем свалилось на школу с появлением Гарри.
— Думаешь, всё это делалось, чтобы устранить нашего сына? — Сириус прижал к себе Лили, чувствуя, как она задрожала, когда услышала эту фразу.
— Не знаю.
— Мы надеемся, что Гарри с друзьями поделится с нами этой тайной на предстоящих каникулах.
— Было бы неплохо, если бы они не скрывали ничего от вас. О себе я молчу, — криво усмехнулся Снейп, — Гарри так до конца и не доверяет мне.
— Поживем — увидим, Северус. Я только надеюсь на то, что тайна эта не окажется слишком жуткой, — услышав приближающиеся шаги свекрови, женщина повернула голову. — Миссис Блэк, добрый вечер!
— Добрый вечер, дорогая. Как поживает малыш Регулус? — глаза старухи светились от радости. Она обожала младшего внука. Он с каждым днем всё больше походил на Сириуса, и женщина в который раз подумала о том, насколько правильным было решение сына жениться на жене своего погибшего друга. Пусть Лили и не была чистокровной волшебницей, но тот факт, что все дети без исключения, по мнению медиков, обладают магическими способностями выше среднего, давно позволил ей пересмотреть свою точку зрения относительно магглорожденных. По крайней мере, некоторых из них.
— Спит.
— Что случилось? Что-то не так в школе? — участливо спросила Вальбурга, глядя на обеспокоенную Лили и мрачного Сириуса.
— Северус рассказал нам всю историю о чудовище. Это был василиск, представляете, василиск! — Голос Лили сорвался, и малыш от резкого звука почти сразу проснулся. — Гарри угрожает серьёзная опасность. Волдеморт подчинил себе Рональда Уизли, и с его помощью открыл «Тайную комнату».
— «Тайную комнату»? — лицо старухи стало белым, как мел. — Значит, василиск Салазара Слизерина всё это время находился в школе?
— Да.
Северус повторил свой рассказ, и Вальбурга поняла, что опасения невестки за жизнь старшего сына отнюдь не так беспочвенны, как они до недавнего времени думали.
— Уж очень всё это подозрительно. Похоже, кто-то упорно стремится к тому, чтобы Гарри погиб в результате какого-нибудь несчастного случая, — резюмировал Сириус, и остальные с ним согласились.
Через полчаса Снейп ушел, а Блэки продолжили размышлять о том, какую тайну может скрывать их сын, и кто может так сильно желать ему смерти?



Глава 8

Своего дня рождения Гарри в этот раз ждал со страхом. Как рассказать родным всю эту непростую историю? Как родители отреагируют на то, что один из них должен был умереть в тот злополучный день на Хэллоуин, а второй — провести по ложному обвинению двенадцать лет в Азкабане, и потом погибнуть, упав в Арку Смерти? Как рассказать о возрождении Волдеморта? О гибели Седрика? Наконец, о предательстве директора? Куча вопросов и ни одного ответа. В письмах друзей всё чаще проскальзывала паника. Гермиона решила не посвящать своих родителей в эту историю.
— Мои вряд ли что-то поймут из нашего рассказа, — сказала тогда Гермиона, — да и опасно открывать такую тайну людям, память которых потом можно прочитать, не прилагая никаких усилий.
Все они сочли, что это разумно.
Малфой уже поговорил с отцом, который сразу дал согласие на Непреложный обет, чтобы узнать эту тайну из уст непосредственных участников. Люциус был далеко не дураком, поэтому видел, что Драко удалось сблизиться с Поттером не благодаря его наставлениям, а лишь чему-то, что связывало этих детей друг с другом крепче всякой клятвы. Старший Малфой терялся в догадках, но выводы, которые он делал, ещё больше всё запутывали. Объяснить логически происходящие события ему никак не удавалось.
— Отец, я тебя прошу только об одном: не нарывайся на неприятности, — предостерегал его Драко, и то, как были сказаны эти слова, ещё больше убеждало Люциуса в том, что дело слишком серьёзное и вполне может не закончиться для них ничем хорошим. Поэтому Люциус с нетерпением ожидал дня рождения Поттера, чтобы выяснить всё от начала и до конца.
Сириус готовился к встрече своих не слишком любимых родственников с особенной тщательностью. С помощью Лили они установили в доме дополнительную защиту, подробное описание которой нашли в одной из книг семейной библиотеки Блэков. Вальбурга одобрила этот план, так как полностью полагаться на честное слово бывшего приспешника Тёмного Лорда было бы с их стороны довольно глупо.
В назначенный час, когда основные гости разошлись, в дом на Гриммо, 12, прибыли Малфои и с достоинством поприветствовали хозяев, чувствуя себя слегка не в своей тарелке.
— Малфой, ты уж извини, но дополнительные меры предосторожности мы на всякий случай предприняли.
— Я уже понял, Блэк, — скривился Люциус. — Теперь всё в порядке?
— Да. Сначала мы примем у тебя и твоей семьи клятву, а потом будем слушать рассказ наших отпрысков, который, я надеюсь, объяснит все те странности, которым, на первый взгляд, нет никакого логического обоснования.
Когда все, кого они решили посвятить в эту тайну, расселись по местам и произнесли слова клятвы, взгляды взрослых сразу обратились к детям. Судя по взволнованным лицам тех, дело было слишком серьёзным.
— Итак, молодёжь, поведайте нам, наконец, что такого важного вы могли узнать ещё до поступления в Хогвартс, — с лёгкой иронией произнёс Сириус.
Гарри с друзьями переглянулись, и те молчаливо разрешили именно ему начать эту историю.
— Началось всё в тот день, когда Невилл на уроке зелья взорвал котёл, и нас четверых...
— Мистер Лонгботтом взорвал котёл? Когда? — поразился Северус Снейп, глядя на смущенного Невилла. — Такого не может быть!
— Хм... было, в другой реальности. В нашей прежней жизни. — Гарри вздохнул, когда родители недоверчиво уставились на детей, не совсем понимая, что те имеют в виду.
— Скажем так, мы сейчас проживаем другую жизнь, не похожую на ту, которая была у нас ещё десять лет назад.
— Вы хотите сказать, что перенеслись во времени благодаря какому-то зелью? — догадалась Лили.
— Да, и наша нынешняя жизнь, в основном благодаря Гарри, совсем не такая, как та, о которой мы хотели вам рассказать, — добавила Гермиона.
— А по сколько вам было лет, когда вы перенеслись сюда? — как бы мимоходом поинтересовался Снейп, всё ещё не до конца веря в такую фантастическую, даже по меркам волшебного мира, историю.
— Мы учились на шестом курсе Хогвартса, но на других факультетах, — ответил Драко, улыбаясь. — В прошлой жизни шляпа без раздумий отправила меня на Слизерин, папа.
— А мы втроём учились на Гриффиндоре, — тоже улыбнулась Гермиона, — и с Малфоем все шесть лет были заклятыми врагами.
После этих слов Драко скривился, но промолчал, так как Грейнджер всего лишь назвала вещи своими именами.
— Так, дети, давайте по порядку, — попросил Сириус. — Всё это просто замечательно, но мы хотели бы услышать самое главное — почему вы так не доверяете директору Дамблдору?
Тишина, которая установилась после этих слов, никому из взрослых не понравилась.
* * *
Гарри не знал, что ему говорить. Он беспомощно озирался на своих друзей, в том числе и на Малфоя, но те молчаливо передали ему право высказать все их подозрения по поводу двуличности и беспринципности человека, которого почти все в этой комнате, да и во всей магической Англии, считали носителем Света и справедливости. Взрослые, затаив дыхание, смотрели за метаниями мальчишки, уже подозревая, что его слова перевернут весь их мир с ног на голову.
— Видите ли в чём дело, мы подозреваем, что в прошлой нашей жизни Дамблдор был виновен в твоей смерти, мам, — Гарри смотрел матери прямо в глаза, не отводя взгляд, — а также в том, что отправил тебя, отец, без суда и следствия в Азкабан на долгие двенадцать лет, обвинив в том, что именно ты был Хранителем тайны и сдал их Тёмному Лорду.
Сказанное настолько поразило всех присутствующих, что в комнате установилась мёртвая тишина. Лили побледнела, а Сириус сжал подлокотники кресла так сильно, что, казалось, вот-вот сломаются пальцы.
— Ты хочешь сказать, Гарри, что в прошлой вашей жизни мой сын гнил в тюрьме, словно какой-то преступник? — спросила Вальбурга, и лицо её в этот момент больше походило на восковую маску. Впрочем, не у неё одной, а практически у всех взрослых, которые присутствовали при разговоре.
— Всё оказалось гораздо хуже. Только давайте я расскажу, что нам известно о тех событиях, по порядку. В общем, в тот ужасный день на Хэллоуин погиб не только папа, но и ты, мам. По словам Дамблдора, ты умерла, закрыв меня собой, перед этим проведя какой-то древний ритуал самопожертвования. Ни у кого и в мыслях не было подозревать в твоей смерти Дамблдора. Списали всё на Тёмного Лорда. Сириус, отдав меня Хагриду, помчался ловить Хвоста, уж он-то знал, кто на самом деле был Хранителем. Питер убил с десяток простых людей, отрезал себе палец и долгие годы скрывался в 
образе крысы в семье Уизли, а тебя, отец, схватили авроры, и ты оказался в Азкабане, даже не получив нормальной защиты.
Далее, шаг за шагом, он поведал взрослым всю историю со своей стороны, потом настала очередь Невилла, и завершил повествование Драко.
— Мерлин, — едва не лишилась чувств Нарцисса, — Люциус, я не хочу такой жизни для нашего сына!
— Я тоже, — Малфой-старший был поражён. Неужели Дамблдор в ТОЙ жизни сделал такое с Избранным? Каким образом? Как ему удалось, если при малейшем чувстве опасности мальчишка закрывает себя щитом? — Постойте, а как же ваш щит, Поттер? Неужели он не помог?
— В той жизни у меня не было ничего подобного.
— Или было, но на тебя поставили ограничитель, — проницательно заметила Вальбурга. — Есть такой ритуал, очень тёмный по нынешним временам, который позволяет ограничить силу слишком одарённого младенца, чтобы тот не смог навредить ни себе, ни окружающим. Ограничитель сохраняется до тех пор, пока маленький волшебник не сможет контролировать свою магию самостоятельно.
— Мам, ты думаешь, на Гарри наложили такой ограничитель? — спросил недоверчиво Сириус.
— Скорее всего. Если в прошлой их жизни он был всего лишь в меру одарённым волшебником, то я вижу только одно-единственное объяснение.
— В данном случае, выводы детей вполне логичны, — мрачно сказал Люциус. — Если бы здесь мистер Поттер не поставил щит до прихода Блэка, то вам, миссис Блэк, было бы довольно трудно справиться с директором, да ещё с ребёнком на руках. А так, вы убиты, на тебя Блэк, в случае чего, и «Обливейт» могли наслать, так что...
— Тогда все эти истории, которые происходили потом, тоже его рук дело, — вклинился в разговор Фрэнк Лонгботтом, едва придя в себя от рассказа сына. Подумать только, провести всю свою жизнь в Мунго! И всё благодаря этому старому манипулятору! Алиса сидела в кресле без единой кровиночки в лице, сжав при этом руку такой же бледной Августы Лонгботтом.
— А что за крестражи, о которых вы говорили, — поинтересовалась Лили, — и как они связаны с Темным Лордом?
— Крестраж — это своеобразный способ сделать себя бессмертным, но душа при этом разделяется, и ничем хорошим для того, кто решился на подобное, это закончиться не может. Самым главным условием для этого является убийство человека. А Тёмный Лорд разделил свою душу на семь частей ради получения вожделенного бессмертия.
— Семь частей?! Да он сумасшедший! Даже один крестраж сделает человека монстром! — воскликнула Вальбурга, показав, насколько хорошо она знакома с тёмной магией. — У него же ничего человеческого не осталось!
— Вы правы, бабушка, — сказал Гарри. — Это чудовище уже никогда не сможет стать полноценным человеком.
— Из всего вышесказанного, мистер Поттер, я могу сделать вывод, что вы тоже являетесь крестражем Тёмного Лорда, не так ли? — тихо сказал профессор Снейп.
— Что?! Мой сын ?! — Лили посмотрела на Гарри, но тот лишь печально кивнул.
— Думаю, что убив отца, он случайно поместил в меня крестраж, который исчезнет только в том случае, если я умру.
— Тогда понятно, почему Дамблдор так жаждет вас убить, мистер Поттер, — Люциус задумчиво вертел свою трость и мучительно пытался вспомнить, что же в их библиотеке, в самых тёмных её разделах, есть такое, что может помочь Поттеру отсоединить от тела эту гадость и при этом остаться в живых. Если их семье удастся избавить этого мальчишку от частички Тёмного Лорда, тогда стопроцентно можно будет рассчитывать на его поддержку в случае чего.
— Вы думаете, директор знает о крестражах уже сейчас?
— Уверен. Просто так он вас уничтожить не может. Ваш щит спасает даже от Авады, а вот мелкие неприятности в виде Квирелла и василиска — вполне приемлемый выход. Да и в глазах волшебного мира Дамблдору тоже хочется остаться чистеньким. Убивать своими руками он не станет, это точно, для этого всегда можно придумать нечто такое, что бросает тень на кого угодно, но только не на нашего многоуважаемого директора, — в завершающие слова Люциус вложил весь сарказм, на который только был способен.
— Думаю, надо изучить книги по чёрной магии и узнать, есть ли способ избавиться от крестража, не погубив при этом его человеческого носителя, — озвучила мысли Малфоя-старшего Вальбурга. — Хотя я никогда и не встречала упоминание о человеке-крестраже, но поискать стоит. Теперь ваши секреты стали более-менее понятны, дети.
— Да, а ещё слишком высокие оценки, — сказал профессор Снейп, с хитрецой глядя на четвёрку смущенных друзей, пытаясь своей шуткой разрядить установившуюся в комнате гнетущую атмосферу. — Со следующего года будете заниматься со мной дополнительно, если вы такие умные.
— Да мы с удовольствием, профессор, — улыбнулась Гермиона. — Учиться нам здесь довольно просто, но так неинтересно!
— Также я мог бы втайне от директора заниматься с вами приёмами Защиты от тёмных искусств, которые проходят на старших курсах. Вы ведь можете показать нам, на что способны?
— Прямо сейчас? — Гарри усмехнулся.
— Что, Блэк, хочешь полюбоваться на этого ребёнка в процессе битвы? — с хитрецой в глазах подначил Сириуса Снейп. — Разобьётесь на пары и покажете своё мастерство, чтобы мы знали, чему вас нужно обучать, а чему — нет.
— С удовольствием! — потирая руки, сказал Гарри, которого сильно угнетала необходимость постоянно скрывать свои умения от окружающих. — Гермиона, ты со мной?
— Да.
Все присутствующие спустились в специально отведенное для тренировок помещение, и решили, что первыми выйдут сражаться Драко и Невилл. Поединок этих двоих длился достаточно долго и выглядел очень неплохо даже для тех шестнадцатилетних детей, которыми они когда-то являлись. Взрослым было слегка непривычно видеть своих отпрысков в ТАКОЙ битве, но сразу стало ясно, что мальчишки и в самом деле достаточно опытные бойцы. Схватку выиграл Драко, но с огромным трудом и лишь благодаря чистой случайности.
Когда свою дуэль начали Гарри с Гермионой, всем присутствующим сразу стало понятно, что эти двое намного превосходят по силе и мастерству предыдущих соперников. Это был красивый танец с плавными переходами, с потрясающе красивыми связками, и даже Снейп признал, что у них отличная подготовка. Не всякий семикурсник способен на подобное, не говоря уже о тех, кто даже не отучился в школе шесть лет. Гарри с Гермионой были просто великолепны. Их поединок длился намного дольше, чем у Невилла с Драко, и первой сдалась девушка, почти полностью исчерпав свои силы.
— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, вы просто молодцы! — с восхищением сказал Люциус, в который раз удивившись способностям Избранного и этой девушки. Впрочем, в бою со взрослыми волшебниками, в особенности с аврорами, они вряд ли могли бы продержаться так долго, но, тем не менее, их бой показал, что эти трое ничуть не преуменьшили свои возможности. На сегодняшний день в их детских телах было слишком мало силёнок, но знание некоторых заклинаний его сильно впечатлило. Особенное внимание он уделил девочке. Несмотря на то, что она магглорожденная, магических си
 в ней имелось предостаточно, и Люциус уже в который раз подумал о том, что совсем не возражал бы, если б сын впоследствии обратил на неё свое внимание. Впрочем, об отношениях своего сына и этой девочки в прошлой жизни он сегодня наслушался сполна.
— Я так понимаю, ваш «ОД» занимался отнюдь не по школьной программе, — заметил Фрэнк Лонгботтом, до сих пор находившийся в состоянии шока от увиденного. Пусть сын и был почти самым слабым в этой четвёрке, но при достаточно интенсивных тренировках Невилл может стать отличным бойцом и в будущем весьма неплохим аврором.
— Нашим руководителем являлся Гарри, — сказала Гермиона, смущенная похвалами в свой адрес со стороны взрослых, но больше всего чувствуя себя не в своей тарелке от пристального взгляда Люциуса Малфоя. Если Драко не шутил, то этот человек и впрямь рассматривает её как возможную кандидатуру на роль своей невестки. — Он тренировал нас с самого начала и до конца, вплоть до того дня, когда Невилл бросил нечто непонятное в свой котёл и перенёс нас сюда.
— Ты в своём рассказе упоминал, что на третьем курсе мог вызвать патронуса, сын, — сказал Сириус, отойдя от шока. — Ремус и в самом деле научил тебя ему?
Сириус бросил взгляд на своего друга, который выглядел в этот момент так, словно его стукнули чем-то тяжёлым по голове, и он никак не может прийти в себя.
— Да. Я могу его и сейчас вызвать. Мы с Герми уже тренировались в Выручай-комнате во время учебы.
— У меня силы маловато для полноценного патронуса, Гарри, — пробурчала недовольная девочка. — Получается какое-то бесформенное облако. Это у тебя сил даже в этом теле хватает на материального оленя, которого и погладить можно.
— Погладить патронуса?! — воскликнули все взрослые сразу.
— Гарри, покажи! — попросила Лили, глядя на сына. Она была поражена открывшимся способностям ребёнка, и никак не могла поверить, что в ТОЙ жизни она была уже десять лет как мертва. Десять лет, которые её сын рос круглым сиротой в семье Петунии, ненавидевшей всех волшебников и всё, что связано с магией. Миссис Блэк подозревала, что бОльшую часть своей жизни в семье сестры он раскрывать перед чужими людьми не стал, и они с Сириусом выяснят подробности чуть позже, когда все разойдутся.
Тем временем Гарри, сосредоточившись, вызвал в себе своё самое лучшее воспоминание из этой жизни и крикнул:
— Эксперто Патронум!
В ту же секунду из палочки выскочил сноп искр, и в комнате появился знакомый троице олень. Драко, который до этого никогда не видел патронуса Поттера, замер от восхищения. Впрочем, поразился не только он.
— Мерлин, этого не может быть! — воскликнула Лили.
Серебристый олень тут же подошел к ней и потерся мордой о протянутую руку, что привело всех в неописуемый восторг. Способность в двенадцать лет вызывать ТАКОГО защитника дана далеко не каждому волшебнику. Хотя, что тут говорить, это заклинание проходят только на старших курсах, настолько оно сложное.
Люциус посмотрел на Поттера. Этот мальчишка даже не устал, несмотря на то, что совсем недавно дрался на почти полноценной дуэли и потратил кучу магических сил на последнее заклинание. В этот момент он окончательно решил перейти на сторону Света в лице этого ребёнка. Если их семью ожидает такая незавидная участь с возвращением Повелителя, нужно сделать всё возможное, чтобы крестражи были уничтожены все до единого, включая тот, который заключен в голове Гарри Поттера.
Через десять минут они вернулись наверх, чтобы продолжить обсуждение предстоящей войны с Дамблдором и Тёмным Лордом, и никто не мог сказать, кто из этих двоих был хуже.
— Значит, после того, как Дамблдор рассказал тебе о крестражах, вы перенеслись сюда?
— Да. На следующий же день. Мы знаем о том, что это за крестражи, но не имеем представления, где их искать. Один уже уничтожен, второй сейчас находится на развалинах дома Мраксов, а третий, — Гарри пристально посмотрел на Вальбургу, — сейчас где-то в нашем доме.
— Что? В нашем доме крестраж Волдеморта?! — побледнела старуха, не веря тому, что сказал ей ребёнок.
— Он у Кикимера, насколько я понимаю. И это медальон Салазара Слизерина, который ему перед самой смертью передал ваш сын Регулус.
— Кикимер! — тут же крикнула Вальбурга, и почти сразу перед присутствующими появился старый эльф, с трепетом глядя на свою грозную хозяйку.
— Что угодно моей госпоже? — спросил он с почтением.
— Скажи, у тебя есть на хранении какой-нибудь медальон, который тебе дал покойный хозяин Регулус? — задала вопрос Вальбурга, почти сразу отметив, как эльф стал мелко трястись от страха. — Отвечай немедленно!
— Да, моя госпожа. Хозяин Регулус дал его несчастному эльфу перед самой своей смертью и приказал любым способом уничтожить! Но плохой эльф так и не смог этого сделать!
— Принеси его сюда, да поживей, а ты, Гарри, расскажи, удалось ли вам его уничтожить в той жизни?
— Нет. Мы тогда ещё не знали, что он здесь. Лишь потом, после.... — голос Гарри дрогнул, — после смерти отца... когда он...
— Я всё поняла, — мягко улыбнулась Вальбурга, и тут же, с громким хлопком, перед ними вновь показался Кикимер, отдал ей медальон и почти сразу же исчез.
— Итак, медальон Салазара Слизерина, с частичкой души этого чудовища.
— Крестраж можно уничтожить лишь с помощью клыка василиска, меча Гриффиндора, пропитанного ядом василиска, либо адским огнем. Какой способ в данном случае предпочтительнее?
— У нас есть клык василиска, — сказал Люциус, подтвердив тем самым слова Драко. — Хранится в самой укромной части дома на всякий случай ещё с незапамятных времен.
— Вот и отлично. Медальон мы уничтожим. Кикимер! — и вновь старый эльф появился перед хозяйкой, не совсем понимая, что такого интересного заключает в себе этот медальон, и почему хозяйка так странно на него смотрит? — Спрячь его подальше. Когда будет нужно, я его у тебя заберу, и мы сами выполним приказ твоего любимого хозяина Регулуса.
— Да, госпожа. Кикимер счастлив, что сможет исполнить... — начал причитать старый эльф, но Вальбурга его перебила и приказала:
— Скройся с глаз! Теперь, Гарри, рассказывай об остальных крестражах.
— О них нам практически ничего не известно, кроме, разве что, названия предметов, которые использовал для этого Темный Лорд. Мы знаем, что оставшиеся четыре крестража — чаша Хельги Хаффлпафф, диадема Ровены Равенкло, змея Нагайна и я.
— Тогда нам нужно срочно заняться поисками оставшихся крестражей, чтобы успеть их уничтожить до вашего четвёртого курса. Я, правда, не думаю, что кто-то ещё согласится пожертвовать руку ради Тёмного Лорда, — скривился Люциус, зная, что в прошлый раз это был Питер Петтигрю, в настоящее время покоящийся на кладбище, — но рисковать не стоит. К тому же, леди Вальбурга, я тоже займусь поисками ритуала, который позволит нам избавить мистера Поттера от одной седьмой частички души Тёмного Лорда в его голове.
— Это значит, Малфой, что ты решил сменить сторону? — иронично поинтересовался Сириус.
— Блэк, я же не дурак, и, зная все события наперёд, не хочу подобной жизни ни себе, ни своему сыну, — Люциус иронично вздернул бровь. — Насколько я понимаю, мы все в определённой степени сменили сегодня сторону, не так ли?
Возразить ему не смог никто. Все понимали, что сегодняшний вечер и необычная история, которую рассказали им дети, перевернула их привычный мир вверх тормашками.
* * *
Весь вечер они обсуждали возможное местонахождение проклятых крестражей, а Гарри с друзьями, по мере необходимости, дополняли свой рассказ деталями, о которых не успели им рассказать или на что не обратили в своё время внимания. Все четверо понимали, что теперь с их плеч сняли часть груза, а значит, они получили возможность прожить эту жизнь так же, как и все другие дети их возраста.
— Гарри, Гермиона, Невилл, вы же там и детства нормального не видели, — сказала сквозь слезы Августа Лонгботтом. — Бог мой, какая тяжелая жизнь у вас там была!
— Это уже в прошлом, миссис Лонгботтом, — ласково произнесла Гермиона, коснувшись руки пожилой женщины. — Сейчас у нас есть возможность всё исправить, не допустить всех жертв ТОЙ войны.
— Спасибо мистеру Лонгботтому, — иронично подняв бровь, заявил профессор Снейп, до сих пор не веря в то, что один из его самых лучших студентов был в прошлой своей жизни таким невероятным растяпой. — Кстати, а вы не помните, что именно бросили в котёл в тот момент?
— Нет, — Невилл слегка покраснел. — Я в той жизни вообще с зельями не дружил. Мог добавить туда всё, что угодно.
— Но благодаря твоей неуклюжести и страху перед профессором, — улыбнувшись другу, сказала Гермиона, — мы получили новую жизнь, лучше той, что у нас была.
— Лонгботтом меня боялся? — поразился зельевар, краем глаза отметив, что все вокруг уже едва сдерживают смех.
— О, крёстный, вас все боялись, — мечтательно закатив глаза, протянул Драко. — Вы не похожи на того профессора зельеварения, к которому мы там привыкли. В той жизни вы были злым, раздражительным, язвительным суки... ой... в общем, нехорошим человеком.
Северусу Снейпу, в отличие от всех остальных, было не до смеха. Это каким же он монстром там был, если дети его ТАК боялись?
— А ещё мы с удовольствием наблюдали за тем, как вы снимаете баллы с Гриффиндора, — продолжал Малфой.
— Я и сейчас их снимаю, — пробурчал Снейп.
— Да, но не в таких количествах и по вполне логичным причинам.
— Ты хочешь сказать, Драко, что я мог за просто так им баллы снять? — на Снейпа в этот момент было больно смотреть.
— Почти всё время так и получалось, профессор, — подтвердила Гермиона. — В основном баллы снимались с Гарри, или меня и Рона, если мы за него заступались. В общем, лучше нам не говорить на эту тему, потому что наши с вами отношения не заладились с самого первого курса, и так продолжалось вплоть до того момента, когда мы перенеслись сюда. На шестом курсе, кстати, зельеварение у нас вёл профессор Слизнорт, а вас поставили преподавать нам ЗОТИ.
— Гермиона, а как ТЫ оказалась на Гриффиндоре? — поинтересовалась Лили. — Если судить по рассказу Гарри, то и тогда ты была слишком умной для львиного факультета.
— Ну... вообще-то, я тогда сама уговорила шляпу на Гриффиндор. В этот раз она даже слушать меня не стала, сразу крикнула Равенкло.
— А вы с Гарри как здесь попали на Равенкло? Тоже уговаривали? — спросила у сына ожившая к тому времени Алиса Лонгботтом.
— Я — да, — улыбаясь, ответил ей сын. — Шляпа почти уже крикнула «Гриффиндор», но так как, по её мнению, мозги у меня тоже имеются, она позволила мне самому выбирать, на каком факультете учиться. Гарри же, насколько мне известно, предлагали ко всему прочему и Слизерин.
— Слизерин? — криво ухмыльнулся Сириус.
— Да, отец. Шляпа и в прошлый раз мне его предлагала, даже уговаривала, обещая златые горы, но я не хотел туда поступать, наслушавшись историй о том, что оттуда выходили только тёмные маги, поэтому выбрал Гриффиндор. А в этот раз мы с Невиллом ещё летом, перед первым курсом решили идти на Равенкло. Сочли, что Гриффиндор нам не подходит из-за директора, а Слизерин... — Гарри повернулся к Драко, — ты уж прости, Малфой, но Слизерин мы отбросили только из-за тебя. Не хотели видеть тебя в своей компании.
— Я ничуть в этом не сомневался, Поттер, — сказал Драко, с иронией глядя на Избранного.
— А как ты сам, племянник, оказался на Равенкло? — спросил вдруг Сириус.
— В отличие от прошлого раза, — усмехнулся Малфой-младший, — здесь шляпа предложила мне два варианта.
— И ты выбрал Равенкло? Чем тебя в прошлой жизни твой змеиный факультет не устраивал? — продолжил тот.
— Есть у Драко одна тайна... — начал было Поттер, но Драко его перебил.
— Поттер, имей в виду, если вы начнёте меня доставать, расскажу и я кое о чём кое-кому!
— Напугал, Малфой, — ухмыльнулся Гарри, подмигнув Невиллу. — Я и сам могу кое-кому кое-что рассказать, от меня не убудет. Ты ведь знаешь об этом, да?
— Ребята, вы о чём? — полюбопытствовал Сириус, глядя на внезапно смутившихся мальчишек. — У вас ещё какие-то секреты есть в загашнике?
— Есть, пап, но они не касаются ни директора, ни Тёмного Лорда, — покраснел Гарри, и Лили с Сириусом тут же догадались, что дети сейчас говорят о своих юношеских увлечениях в прошлой жизни.
Сообразил об этом и Люциус, подозрительно рассматривая своего внезапно побледневшего отпрыска. Он лишь сейчас обратил внимание на то, что Гарри в течение всего вечера ВСЕГДА оказывался рядом с мисс Грейнджер. Где бы они ни находились, Поттер был рядом, а в трудные моменты разговора без колебаний брал руку девушки в свою, а она, также без колебаний, почти механически, позволяла себя утешать, не испытывая при этом никакого смущения.
— Насколько я могу судить, мистер Поттер, — усмехнулся Люциус, — этот кое-кто сейчас довольно уютно устроился рядом с вами?
Лицо Гарри стало красным, как помидор, и Драко на мгновение даже порадовался тому, что отец почти сразу догадался о чувствах этих двоих и сделал правильные выводы, которые в будущем позволят ему избежать разговоров о...
— Люциус! — поразилась подобной бестактности Нарцисса. Она никогда не видела, чтобы её муж был таким бесцеремонным с малознакомыми ему людьми.
— Всё в порядке, миссис Малфой. — Гарри довольно быстро взял себя в руки, стараясь не обращать внимания на то, КАК теперь на него смотрела Гермиона. — Мистер Малфой, нам довольно рано в нашем нынешнем возрасте говорить о таких вещах, вы не находите?
— Рано, но ведь в той вашей жизни вы уже были обручены с мисс Грейнджер, если я правильно понимаю?
Гермиона, которая совсем не ожидала услышать из уст этого лощёного аристократа нечто подобное, даже не нашла, что сказать в ответ на такую глупость. Лица родителей Невилла в этот момент вообще не поддавались описанию, а Сириус с Лили едва сдерживали смех.
— Блэк, я сказал что-то смешное? — поднял бровь Люциус. — Мне уже сейчас хотелось бы узнать о матримониальных планах мистера Поттера относительно мисс Грейнджер.
— А с чего вдруг ты так сильно заинтересовался отношением нашего сына к этой девочке? — иронично ухмыляясь, поинтересовался Сириус. — Или ты своими дурацкими вопросами даёшь нам понять, что рассматриваешь её кандидатуру на роль невесты для Драко?
Заданный в шутливой форме вопрос заставил взрослых рассмеяться, но когда они увидели вполне серьёзное лицо Люциуса Малфоя, смех практически мгновенно стих.



Глава 9

— Я в самом деле не стану мешать Драко, если он вздумает жениться на ней, — невозмутимо ответил аристократ, разглядывая девочку. — согласитесь, леди Вальбурга, что брак с сильной волшебницей, пусть и магглорожденной, довольно неплохой способ обновить нашу кровь и влить в неё свежие силы.
— Абсолютно с тобой согласна, мальчик мой, — усмехнулась старуха. — У нас сегодня вечер откровений, насколько я понимаю?
— Только ещё одного вечера откровений нам и не хватало, — заявил Драко, глядя на смущённую Гермиону. — Отец, на мой брак с ней можете даже не рассчитывать.
— Эй, я вам что, лошадь? — запоздало возмутилась девочка. — Малфой, по поводу нашего с тобой брака я тебе уже всё сказала, а ты, Гарри...
— Герми, давай мы попозже обсудим эту тему, ладно? — мягко произнёс мальчик, глядя на свою подругу. Он был не слишком доволен тем, что правда выплыла на поверхность именно таким образом, но решил не заморачиваться по этому поводу и поговорить с ней после того, как все разойдутся по домам и оставят их одних.
— А у вас, я смотрю, нешуточные страсти кипят, — сказал Снейп, пытаясь не показать, насколько сильно он удивлен поведением Люциуса. Неужели этот ревнитель чистоты крови на самом деле рассматривал мисс Грейнджер в качестве своей будущей невестки?
— Гермиона, так у вас с Гарри в самом деле что-то было в прошлой жизни? — спросила Лили с улыбкой.
— Н-н-нет, — слегка запинаясь, ответила девочка, покраснев ничуть не меньше мальчишки. — Мы были там просто друзьями.
— В самом деле? — в разговор вступила Августа Лонгботтом. — Тогда как вы объясните тот факт, что весь вечер сидите рядом, никого не подпуская друг к другу? Ни мой внук, ни тем более, мистер Малфой ни разу не удостоились чести сидеть рядом с вами, а уж тем более, держать вас за руку, милая леди. Ни за что не поверю, что в прошлой вашей жизни вы являлись просто друзьями.
Гарри и Гермиона, до этого времени абсолютно не придававшие значения собственному поведению, смутились ещё больше.
— По-моему, этот вопрос касается только меня и Гарри, — ответила, наконец, девочка, глядя на миссис Лонгботтом. — И нам всего лишь по двенадцать лет.
— А по-моему, сейчас самое время для подобных разговоров, — со смешком ответила Вальбурга.
— Миссис Блэк, — сжав зубы, заявила Гермиона. — Я понимаю, что в чистокровных семьях подобное случается сплошь и рядом, но мне не слишком приятно, что меня обсуждают, словно я не человек, а... кобыла!
— Браво, Грейнджер, — зааплодировал ей Драко, — не в бровь, а в глаз!
— Но, Драко, — вклинилась в разговор Нарцисса, — в прошлой жизни вам было по шестнадцать лет, к этому времени отец уже наверняка подобрал тебе будущую супругу?
— Да, подобрал, — Малфой-младший скривился. — Только не спрашивайте меня, кто она, пожалуйста. Всего лишь обычная помолвка между чистокровными волшебниками, заключённая, когда нам обоим исполнилось по пятнадцать лет. И если бы нас не перебросили сюда, я к этому времени вполне мог быть на ней женат.
В это время Гарри смотрел на Гермиону, замечая на её лице смущённую улыбку, в душе надеясь на то, что бабушка Невилла права, и подруга на самом деле отвечает ему взаимностью. Она подвинулась к нему поближе, и прошептала:
— Гарри, когда все разойдутся, нам с тобой надо будет поговорить.
Он лишь кивнул в ответ, заметив, что мать и Сириус смотрят на них с улыбками на лицах, и глаза отца светятся пониманием и одобрением.
— С этими тремя всё понятно, — сказал вдруг Фрэнк Лонгботтом, — а вот ты, сынок, не хочешь с нами поделиться своими матримониальными планами в той своей жизни?
— Хм... вообще-то, отец, у меня там была девушка, — Невилл усмехнулся. — Радует, что она тоже будет учиться на Равенкло и сойтись с ней сейчас будет гораздо проще, чем в прошлой жизни.
— И как её зовут, если не секрет? — глаза Алисы загорелись, когда она узнала, что сын в той жизни всё-таки нашел себе пару, несмотря на свою природную застенчивость.
— Не секрет. Это Луна Лавгуд.
— Дочь Ксенофилиуса Лавгуда? — полувопросительно спросила Августа Лонгботтом. Невилл кивнул. — Хорошая девочка и развитая не по годам. Я встречалась с ней несколько раз, и она мне показалась достаточно сильной маленькой волшебницей.
В голосе старухи все услышали одобрение выбором внука, и Невилл расслабился. Главное было получить поддержку бабушки в этом деликатном деле, а остальное дело техники.
— И как далеко у вас дело зашло тогда? Заключили помолвку? — продолжил допрос Фрэнк.
— Нет, мы не успели, да и отношения свои не особо афишировали перед остальными, — мальчишка смутился. — Шла война, как-то не до того было.
— Отлично, мистер Лонгботтом тоже уже почти пристроен, — с иронией заметил Снейп, забавляясь разговором, который разрядил гнетущую обстановку после того, как дети поведали им о выпавших на их долю испытаниях в прошлой жизни. — Я так понимаю, больше нам никто рассказывать ничего не собирается, так что вполне можно разойтись по домам.
— Да, уже довольно поздно, — произнёс Сириус, посмотрев на часы. — О следующей встрече договоримся чуть позже. Надо придумать способ общения между собой, чтобы не светиться почтовыми переписками.
— Сквозные зеркала — наилучший способ связи, — сказал Люциус. — У всех такие найдутся?
Зеркала нашлись у всех. Спустя несколько минут гости разошлись по домам, оставив хозяев одних. Лили и Сириус, прекрасно понимая, что детям не терпится поскорее поговорить, быстренько засобирались спать.
— Ладно, мы пойдем наверх, а вы с Гарри спокойно побеседуйте, — сказала Лили, глядя на подростков. — Сириус, пошли, не будем им мешать. Кикимер уже приготовил для тебя комнату на третьем этаже, Гермиона. Спокойной ночи, дети.
— Всем спокойной ночи!
Гарри поцеловал их, как делал это обычно, и, когда подошел к Сириусу, тот прошептал:
— Удачи тебе, сынок!
— Спасибо, отец.
* * *
— Люциус, как ты мог? — спросила мужа Нарцисса, глядя на расстроенного сына. — Ты бы ещё напрямую поинтересовался у Драко о его предпочтениях под такой клятвой.
— Ничего, хотя бы мистера Поттера подтолкнул в нужном направлении, — усмехнулся Малфой-старший. — Жаль, что мисс Грейнджер уже занята, но тебе, Драко, я бы не советовал расслабляться. Теперь, когда я знаю о твоей тайне, спуску от меня в домашнем обучении не жди.
— Может, всё-таки скажешь, на ком ты в прошлой жизни должен был жениться, — спросила миссис Малфой. — Судя по всему, ты остался не слишком доволен нашим выбором.
— На Астории Гринграсс, — нехотя ответил Драко. — Только я вас прошу, давайте не будем в ЭТОЙ жизни делать то же самое. Связываться с ними я не советую, особенно в свете последних событий.
— Но ведь тебе нравился кто-то?
— Отец, я прошу вас, давайте оставим этот разговор. Девушку, которую я хотел бы видеть своей женой, вы не примете никогда, поэтому можете искать мне невесту на ваше усмотрение. Мне всё равно.
Драко повернулся и хотел уже идти в свою комнату, но Люциус попросил сына задержаться.
— Она что, магглорожденная? — нахмурился он, заметив испуг на лице жены.
— Люциус, я тебя прошу, не дави на ребенка, — в голосе Нарциссы сквозило беспокойство и страх. Одно дело, если речь могла бы идти о мисс Грейнджер, которая всецело устраивала мужа, и совсем другое, если это какая-нибудь посредственность в лице одной из тех простолюдинок, вызывающих у Люциуса нервный тик.
— Мам, спасибо за заботу, но я и сам могу за себя постоять. В конце концов, Поттер с Лонгботтомом обо всём догадались ещё в ТОЙ жизни. Хотя, если быть более точным, Лонгботтом в той, а Поттер в этой, так что и вы в своё время узнаете. Доносчиков на Слизерине найдётся достаточно, чтобы известить вас о плохом поведении единственного сына и наследника такого чистокровного семейства, как наше.
Голос Драко был сухим и язвительным, таким, которого они никогда прежде от него не слышали. Теперь, когда сыну не требовалось скрывать перед ними свой истинный возраст, он позволил себе роскошь разговаривать с отцом таким тоном, как и положено взрослому волшебнику. Из уст ребёнка это звучало поистине устрашающе.
— Я повторяю свой вопрос: она — магглорожденная ведьма? — холодным тоном поинтересовался Люциус, глядя сыну прямо в глаза.
— Нет, вполне себе чистокровная, но только не из той семьи, которую ВЫ, отец, примете с распростёртыми объятиями.
— Влюбился в дочь одного из этих предателей крови? — поморщился Малфой-старший.
— А мы теперь кто? Разве мы не предали идеалы чистокровности, став тем самым на один уровень с семьями, подобными Лонгботтомам? — голос Драко прямо-таки сочился ядом. — Наше сегодняшнее собрание в доме Блэков и тот факт, что мы встали под знамена Поттера — разве это не делает нас тоже предателями крови, отец?
Развернувшись, Драко почти бегом побежал в свою комнату, надеясь хотя бы там дать волю слезам, душившим его с того момента, когда отец задал свой дурацкий вопрос о наличии у него романтических чувств к какой-нибудь девушке. Ему было больно, очень больно. Драко понимал, что Невиллу с Гарри повезло гораздо больше его самого, и они наверняка обретут счастье рядом с теми, кто им дорог. Мальчишка со страхом ждал предстоящего учебного года, но в то же самое время ему не терпелось поскорее вновь увидеть Джинни Уизли, чтобы иметь возможность каждый день рассматрив
°ть её рыжие волосы, сводившие Драко с ума, доводившие его до безумного желания наплевать на все условности и сделать её своей женой.
Мерлин, какой же он дурак! Отец никогда, никогда в жизни не даст своего согласия на такой мезальянс, но даже если такое чудо и случится, Уизли вряд ли выдадут свою единственную дочь за сына Пожирателя. Впрочем, если им удастся без особых проблем победить Волдеморта, а также включить в свои ряды некоторых орденцев и доказать, что Малфои на их стороне... "Нет, не смей даже думать о таком!" — приказал он себе. — "Не смей и дальше тешить себя иллюзиями по поводу этой девчонки!"
Она никогда не обратит на него внимания. Никогда. Пусть Джинни сейчас и не сохнет по Поттеру, считая его своим братом, но ведь есть и более достойные претенденты. На нём свет клином не сошелся, да и как может гриффиндорка общаться с тем, кого шляпа лишь в силу своего старческого слабоумия не отправила на факультет змей?
Уснуть мальчику удалось далеко не сразу, Драко лишь надеялся, что Поттер в этот момент смог получить положительный ответ от Грейнджер, и хотя бы у него будет всё хорошо.
* * *
Когда они остались одни, Гермиона опустила глаза и никак не могла подобрать слов, чтобы начать эту нелёгкую беседу. Все эти годы они только и делали, что ходили вокруг этой темы достаточно близко, но никто из них не решался признаться друг другу в своих чувствах, словно ожидая чего-то или кого-то, кто бы мог их к этому разговору подтолкнуть.
— Герми! — кашлянув, сказал Гарри. — Я... я не знаю, что сказать. Всё это так странно, так...
— Я всё понимаю, Гарри, — она подняла на него глаза, буквально задохнувшись от его взгляда. — Со стороны миссис Лонгботтом было довольно бестактно говорить о таких вещах при посторонних.
Гарри не стал ничего отвечать, просто подошёл к ней и взял за руки, не сводя с подруги пристального взора.
— Гермиона, выслушай меня, пожалуйста. Мне следовало поговорить с тобой ещё тогда, в прошлой нашей жизни, но я был настоящим слепцом. Дураком, который не понимал своих настоящих чувств к тебе. Я считал себя твоим другом, но сегодня взрослые сразу увидели то, чего не заметил тогда никто из нас. Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне, но в своих чувствах я разобрался ещё до того, как мы с Невиллом отправили тебе своё первое письмо. Я тебя люблю, Гермиона, очень сильно люблю, и я надеюсь, что у меня есть хоть капелька надежды на то, что ты когда-нибудь сможешь ответить 
¼не взаимностью.
— Глупый! Какой же ты глупый, Гарри, — с улыбкой ответила она, чувствуя, что сердце вот-вот взорвется от переполнявших её чувств. — Я тоже тебя люблю!
— Правда?! — не веря своему счастью, переспросил он.
— Я тоже поняла это давно. У меня было слишком много времени на то, чтобы понять: по Рону я скучаю скорее как по брату, а вот ты...
— Значит, мы будем вместе? Всегда? — спросил Гарри, ощущая, как по телу проходят магические волны, грозя вырваться наружу. Он чувствовал себя самым счастливым волшебником на свете.
— Да, Гарри, всегда. Я всегда буду с тобой, в каком бы мире мы ни находились. Клянусь, что буду всегда с тобой, в печали и в радости.
— Я тоже тебе клянусь, — прошептал он в ответ, ещё ближе прижимая её к себе. — Клянусь быть с тобой всегда, что бы со мной ни случилось.
В ту же секунду их окутало золотистое сияние, настолько сильное, что Гермиона даже зажмурилась. Она с опаской открыла глаза и посмотрела по сторонам, с опозданием понимая, что магия приняла их слова как сигнал к действию, и теперь по их рукам узкой ленточкой двигался луч, скрепляя их узами, которым можно было найти только одно объяснение.
— Г-гарри... — пискнула она, когда спустя несколько секунд на безымянных пальцах их левых рук появились узкие колечки, на мгновение засиявшие ярко-красным светом, который тут же погас, словно ничего и не было. — Что произошло?
— Не знаю, — он нахмурился, разглядывая свою руку. Кольцо было почти таким же, как и у Гермионы.
— Дети, что случилось? — почти бегом слетела со ступенек Лили, опасаясь, что сыну угрожает опасность. Следом за ней шёл Сириус, на лице которого был написан страх ничуть не меньший, чем на лице жены. — Что за вспышка магии, Гарри? У вас всё в порядке?
— Мам, я не знаю, что произошло, — сказал Гарри, протягивая вперёд свою руку. — Мы с Герми... ну, сказали кое-что друг другу, и в результате, вот...
Сириус, разглядев кольца, усмехнулся.
— Поздравляю с женитьбой, сын.
— С какой женитьбой? Вы о чём? — Гермиона не на шутку испугалась.
— Что конкретно вы сказали друг другу?
Гарри, который чувствовал себя просто ужасно после всего случившегося, дословно передал их разговор родителям, но в ответ услышал лишь радостный смех.
— Мерлин, Гарри, вы же произнесли клятву, которую мужчина и женщина дают перед алтарем. Фактически, вы уже женаты, остались лишь формальности.
— Как женаты? Нам всего по двенадцать! — возмутилась Гермиона.
— А нечего разбрасываться такими клятвами в доме, который весь пропитан магией, бестолочи, — пробурчала Вальбурга, которая тоже почувствовала, что магический фон в доме нарушился и спустилась вниз, чтобы проверить причину таких сильных возмущений. — Так что теперь по магическим законам вы женаты и в день своего совершеннолетия, ну или чуть раньше, должны будете подтвердить свой брак. Как это делается, вы, я думаю, уже знаете.
Гарри с Гермионой были в полном шоке.
— Я так понимаю, вы признались друг другу в своих чувствах, слегка перестаравшись в формулировке? — поинтересовалась Лили.
— Да, мам. Герми тоже меня любит, но женитьба... — он почувствовал прикосновение к своей руке и обернулся. — Ты не расстроилась?
— Я удивлена, только и всего, — девочка посмотрела на него с хитрецой. — Я даже рада, что теперь мне не придется в будущем отгонять от тебя твоих поклонниц.
— Поклонниц? — ухватился за это слово Сириус, — Вот с этого места поподробнее, Гермиона.
— Отец, не придирайся к словам! — покраснел Гарри.
— Да ладно, сын, не прибедняйся! Наверняка девицы бегали за тобой толпами, если твоя новоиспечённая жена так волнуется.
— Не за мной, — жестко произнёс Гарри, сжав зубы, — а за Мальчиком-который-выжил и наследником древнего чистокровного рода Поттеров. Большая разница, к твоему сведению. За то время, которое мы провели в Хогвартсе, только Герми относилась ко мне как к обычному парню.
— Всё с вами ясно. Гермиона, а ты сейчас расскажешь всё родителям, или подождем до завтра? — усмехнулась Лили.
— Лучше завтра.
Гермиона жутко волновалась, она не могла смотреть на Гарри и не думать при этом, что теперь он целиком и полностью принадлежит ей. Мерлин, Гарри Поттер теперь её муж! С ума можно сойти. Родителей точно удар хватит.
— Надо будет хорошенько отметить вашу женитьбу, — подмигнул сыну Сириус.
— Не знаю, стоит ли окружающим знать о свадьбе, — сказала задумчиво Лили. — Лучше всего сделать вид, что это обычная помолвка. Разговоров будет много, но подробности никто, кроме ваших друзей знать не должен.
Когда Гарри с Гермионой поднялись наверх, Вальбурга повернулась к сыну.
— Ну что ж, поздравляю вас, дети мои, с женитьбой вашего сына на такой замечательной и умной ведьме, как мисс Грейнджер. Впрочем, с сегодняшнего дня её с полным правом можно называть миссис Поттер, не так ли?
* * *
Сообщение о том, что их дочь вчера по чистой случайности вышла замуж за Гарри, Грейнджеры восприняли с олимпийским спокойствием. По крайней мере, мама в обморок не упала, и то хорошо. Обошлись всего лишь двумя порциями успокоительного. С самого утра молодожёны с Сириусом сходили в Гринготтс, где подтвердили факт их брака и выдали соответствующие документы, которые давали теперь Гермионе полное право называться миссис Поттер. Старший гоблин, в принципе, так и назвал её при встрече.
— Доброе утро, мистер Блэк, — и тут же поклонился детям. — Мистер и миссис Поттер, я полагаю?
Гермиона уже представляла реакцию общественности на тот факт, что магглорожденная ведьма сумела всего за год повысить свой статус до немыслимых высот, заключив в столь раннем возрасте помолвку с представителем одного из самых богатых семейств магической Британии. Друзей о своей женитьбе они известили ещё с самого утра, воспользовавшись сквозными зеркалами, подаренными Сириусом и Лили. Невилл, как всегда, высказался довольно скромно, а вот Драко не удержался.
— Грейнджер, да ты шустрая, — пошутил он, глядя на них своей знаменитой ухмылкой. — Всего за один вечер сумела окольцевать Избранного, не дав другим поклонницам в будущем ни малейшего шанса.
— Малфой, заткнись, пожалуйста, — попросил Гарри. — К тому же, со вчерашнего вечера она не Грейнджер, а Поттер, так что ты немного ошибся в формулировке.
— Ой, простите, пожалуйста, миссис Поттер, — снова издевка в голосе.
— Не язви, Малфой. Впрочем, на людях она останется мисс Грейнджер. О том, что кольца у нас свадебные, никто, кроме наших семей, знать не должен. Я ясно выразился?
— Яснее некуда, Поттер. Ладно, я рад за вас, а теперь мне пора. Отец с самого утра решил погонять меня по ЗОТИ, чтобы в следующий раз я мог на равных посоревноваться с тобой или твоей женой на магической дуэли у нас дома. Он весьма впечатлен вашими успехами, и теперь спокойной жизни мне не видать, как своих ушей.
— Сочувствую, Малфой.
— До связи, Поттер. Ещё раз примите мои поздравления.
— Спасибо. До связи.
Потом они прошлись по магазинам, поели мороженого и уже к обеду вернулись домой.
— Знаешь, Малфой был какой-то странный сегодня, — проницательно заметила Гермиона, сидя рядом с ним на диване. — Какой-то... обречённый.
— Думаю, я даже знаю причину, — сказал Гарри и тут же хитро прищурился. — Только я тебе ничего не говорил.
— Ты никакой клятвы не нарушишь, если расскажешь? — обеспокоилась она.
— Нет. Просто как-то вечером нас потянуло на откровения, и мы втроём поделились друг с другом своими сердечными секретами.
— Неужто Малфой признался в том, что сох по нашей маленькой Джинни? — усмехнулась Гермиона, глядя на ошарашенного мужа. — Мерлин, Гарри, его взгляды на неё нельзя было не заметить. Впрочем, за все шесть лет никто из Уизли так ничего и не понял, в то время как девчонки, в том числе и сама Джинни, были в курсе этой маааленькой слабости нашего слизеринского принца.
— И ТЫ знала?
— Конечно, я же не слепая, — она слегка покраснела. — Мне сначала в голову пришла крамольная мысль, что Малфой неровно дышит ко мне, но пришлось от неё отказаться и присмотреться к нему повнимательнее, чтобы понять, кто же так сильно мог заинтересовать этого высокомерного аристократа.
— Бедный Малфой, — посочувствовал Гарри своему бывшему врагу. — Из парней только Невилл догадался. Я думаю, что остальные не стали бы молчать и сразу донесли обо всем Уизли.
— Ему надо постараться не пялиться на неё так же, как он делал это раньше.
— Судя по всему, сделать это будет довольно трудно. Там всё запущено, ты же сама видела. Он на самом деле её любит, Герми. У него такие глаза были, когда он о ней рассказывал, я даже испугался.
— Рону не понравится, если Малфой вдруг решится за ней приударить. Он и тебя-то с трудом выносил рядом с ней, что уж говорить о сыночке Пожирателя, пусть и бывшего.
— Ладно, до того времени, как это произойдет, может случиться что угодно, так что не будем ничего загадывать наперёд и позволим событиям идти своим чередом.
— Дети, у нас большие проблемы, — вбежала в комнату запыхавшаяся Лили. — В «Пророке» напечатали статью о вашей свадьбе. О свадьбе, а не помолвке!
— Что?!
— Непонятно как, но им стало известно, что это была именно свадьба. На первой полосе!
— Откуда? Мы же были осторожны! — Гарри с Гермионой переглянулись и поняли, что забыли о самом главном своём сопернике из жёлтой прессы: Рите Скитер. — Эта проклятущая журналистка!
— Вы были с ней знакомы?
— Да. Она наверняка воспользовалась своей анимагической формой и сумела как-то нас подслушать, когда мы были в городе. Вот зараза!
— Что будем делать, миссис Блэк? — с испугом смотрела девочка на свою свекровь. — Она же нас по стенке размажет. Точнее не нас, а меня.
— Что делать, что делать, — расстроилась Лили, — не знаю я, что будем делать. Меня ужасно бесит эта змея Скитер, достала ещё тогда, когда мы с Сириусом только-только решили пожениться. Самое неприятное: мы уже получили письмо от Дамблдора, в котором он просил подтвердить или опровергнуть эту статью при личной встрече. Он придёт к нам на ужин, как и всё семейство Уизли, и весь Орден Феникса, чтобы, цитирую: «выяснить причину этого маленького недоразумения и предпринять соответствующие меры».
— Как мы объясним им нашу поспешную свадьбу? — спросил Гарри, сжав ладошку Гермионы.
— Я уже с Вальбургой обо всём переговорила, и она дала дельный совет, а если точнее, объяснила то, что вчера произошло на самом деле. Бывали случаи, когда во время помолвки магия решалась поженить пару сразу, если считала, что они подходят друг другу. Для этого кто-то из двоих должен быть очень сильным волшебником. Это случалось очень редко, но Дамблдор не может не знать о подобном, так как в последний раз это произошло тридцать лет назад в его присутствии. А уж о твоих возможностях, Гарри, осведомлён весь магический мир, поэтому никаких проблем быть не должн
¾. Просто скажем, что вы случайно произнесли нужные слова, и магия тут же связала вас брачными узами.
Гарри с Гермионой лишь вздохнули, понимая, что в ближайшее время покой им будет только сниться.



Глава 10

— Значит, чистая случайность? — прищурившись, спросил Дамблдор.
— Совершенно верно, — грозно глядя на притихших молодожёнов, сказала Лили. — Вы же знаете: когда сил у волшебника достаточно, и были произнесены нужные слова, магия дома вполне может такое сделать, если захочет. О силе Гарри вам известно, её с лихвой хватило, чтобы скрепить клятву магическими кольцами.
— И вы с Сириусом не против?
— Нет. Гермиона хорошая девочка, отличница в учёбе, сильная ведьма, почему мы должны возражать против такой партии? Нас не устраивает только то, что им всего по двенадцать лет, и то, что официальную помолвку мы планировали провести только в следующем году.
Наложив на дом дополнительные чары по защите, а также выстроив в голове целую крепость с крепким фундаментом, семейства Поттеров, Блэков и Лонгботтомов стоически сдерживали атаку директора, храня в секрете истинное окончание вчерашнего вечера. В принципе, клятва, данная на вчерашнем собрании, не позволяла кому-то постороннему ничего узнать, но подстраховаться не помешает.
— Значит, в этом учебном году преподаватели будут обязаны называть Гермиону миссис Поттер, я правильно всё понимаю? — Рон был в шоке, когда услышал о женитьбе друга.
— Совершенно верно, мистер Уизли, — усмехнулся директор и вновь повернулся к Блэкам. — Если ваши семьи не возражали против этой свадьбы в будущем, тогда не вижу никаких проблем. Магия сама знает, что лучше для волшебника, и если она решила сделать их мужем и женой, то кто мы такие, чтобы оспаривать её решение?
Лили изо всех сил старалась держать себя в руках, чтобы не убить этого мерзкого старикашку на месте. От скорой расправы её сдерживало только то, что за это ей грозит Азкабан и поцелуй дементора, и дети останутся сиротами. Как же у неё руки чесались бросить в него непростительное и одним махом решить все их проблемы, чтобы уж наверняка Дамблдор не смог больше ничего придумать для убийства Гарри!
Со всех сторон послышались поздравления, пожелания счастья и любви, и дети от всего этого безумия чувствовали себя не в своей тарелке. Когда эта пытка закончилась, они вздохнули с облегчением, предварительно заблокировав камин, во избежание внепланового прихода нежданных гостей.
— Сириус, я так желала его убить! — выдохнула Лили, когда они остались одни.
— Не ты одна, — сжав кулаки, ответил Блэк. — Ненавижу! Ненавижу этого мерзкого старика за то, что он сотворил ТАМ и собирался сделать здесь!
— Успокойся, сын, — сказала Вальбурга, задумчиво глядя на Гарри с Гермионой, на протяжении всего вечера сидевших рядышком, держась при этом за руки и поддерживая один другого и взглядом, и ласковым поглаживанием пальцев, которое, кроме неё, никто не видел. Нет, не зря магия решила их поженить, ой не зря. Они же как две половинки одного целого.
— Малфой нашёл клык василиска? — спросила Лили мужа, который должен был ещё днём связаться с Люциусом и пригласить того вечером к ним, чтобы избавиться от медальона Салазара Слизерина.
— Да. Он обещал прибыть в десять, и мы с ним сами сделаем всё на пустыре, подальше от нашего дома, а вам, молодежь, надо поспать. Вы оба выглядите очень уставшими.
— Будешь тут усталым, если Дамблдор весь вечер пытался проникнуть мне в мозг, — пробурчал Гарри. — Мне кажется, он догадался о блоке.
— Думаю, что да, вот только сделать ему ничего не удастся. Клятва даже при легиллименции не позволит ничего узнать. Но в школе тебе надо постоянно быть начеку. Вам четверым придётся держать оборону, и я бы не советовал никому из вас бродить по школе в одиночестве.
— Сам знаю. Гермиону я никуда от себя не отпущу, — мальчик улыбнулся, глядя на жену. — Идем спать?
— Пошли.
— Кстати, — усмехнулась Лили, — раз уж вы муж и жена, то я выделила вам общую спальню на втором этаже.
— Мама!
— Что мама? Вы муж и жена, так что всё вполне законно.
— С ума можно с вами сойти, — пробурчал Гарри, слегка покраснев.
— Я не понял, сын, ты что, против? — спросил Сириус, подмигнув, вызвав у присутствующих приступ истерического смеха.
— Вам тут весело, я смотрю, — сказал появившийся внезапно Малфой. Защита его пропустила без особых проблем. — Неужели встреча с мерзким стариканом смогла вас так рассмешить?
— Повеселишься с ним, как же, — сказал Сириус, когда успокоился. — Устроил тут массовую проверку мозгов у всех присутствующих, так сказать, для профилактики.
— Ни капли в этом не сомневался, — Люциус посмотрел на Гарри. — А вас, молодые люди, позвольте поздравить со свадьбой. Быстро вы это дело провернули.
— Спасибо, мистер Малфой.
— Вот небольшой презент от нашей семьи, Нарцисса с Драко просили вручить лично.
— Спасибо.
Гермиона развернула упаковку и достала коробочку, открыв которую, увидела потрясающей красоты серьги. Она с восхищением рассматривала драгоценности, никогда не видев так близко подобной роскоши.
— Но это очень дорогой подарок, мистер Малфой, я не могу его принять!
— Ерунда, мисс Гр..., простите, миссис Поттер, — Люциус криво усмехнулся, когда увидел смущение девочки. — Довольно непривычно слышать к себе такое обращение, не так ли?
— Не то слово, — вздохнула Гермиона, понимая, что впереди её ждёт не слишком приятный приём от прекрасной половины учащихся Хогвартса.
* * *
Последний месяц перед началом учебного года Гермионе пришлось провести у Блэков. Девочке прислали несколько заколдованных писем, и диагностика, которую провела над ними Лили, показала, что практически все были не слишком доброжелательными. Магический мир возмутила женитьба Избранного на магглорожденной ведьме, и некоторые статьи, вышедшие после объявления о их свадьбе, прямым текстом содержали в себе подозрения об использовании приворотного зелья. О количестве присланных на Гриммо, 12, громовещателях и говорить не хотелось.
— Гермиона, Гарри, будьте осторожны, пожалуйста, — напутствовала их Лили, когда усаживала на Хогвартс-экспресс. Присутствующие смотрели на них с любопытством, пытаясь любым способом узнать, как семья Поттера отнеслась к его ранней и поспешной свадьбе. — Не берите в руки никаких подарков, не ешьте подаренных конфет или других предложенных вам продуктов. Любовное зелье ещё никто не отменял.
— Мам, мы всё прекрасно понимаем, — поморщился Гарри, в который раз проклиная свой длинный язык. Не заключи они с Гермионой этот брак, проблем было бы гораздо меньше, а так теперь не только Дамблдора надо бояться, но и половину Хогвартса.
— Отлично, я рада, что вы понимаете всю серьёзность ситуации. Всегда будьте рядом, не ходите поодиночке.
Грейнджеры, которые тоже прибыли на вокзал, поцеловали на прощание и дочь, и новоприобретённого зятя, и спустя пять минут четвёрка друзей уже встретилась в одном купе, чтобы отправиться на свой второй год обучения в Хогвартсе в ЭТОЙ жизни.
— Поттеры, приветствую! — манерно растягивая слова, ехидно поприветствовал их Малфой. — Теперь вам придется сдерживать толпу фанатов, ещё большую, чем в прошлом году. Вы заметили, как пялились на вас окружающие?
— Не трепи нервы, Малфой. Как подумаю, какая война сейчас начнётся, так просто хоть волком вой. Кстати, твой отец уже ходил к Дамблдору?
— Да. Этот маразматик ему все нервы вытрепал, но поверил в то, что мы хотим воевать на стороне света в предстоящей войне, — Драко нахмурился. — Крёстный за него поручился, а уж он у нашего директора на хорошем счету.
— Всё-таки родители правильно сделали, что уговорили мистера Малфоя вступить в Орден для вида, а уж на нашу сторону с трудом, но перешли также и Уизли, и наш многоуважаемый Аластор Грюм. — Гарри вспомнил тот тяжёлый разговор с Молли и Артуром Уизли, которые три дня с ними не общались после того, как их посвятили во всю эту историю с директором и прошлой жизнью. Клятва не позволила им сразу пойти к Дамблдору, да и поразмыслив немного, увидев тот день на Хэллоуин в воспоминаниях Лили, они согласились с тем, что все странности прошлого года ничем другим объясн
ть нельзя, кроме как двуликостью их любимого и уважаемого носителя Света. В отличие от четы Уизли, Грюм поверил в историю сразу, так как и сам догадывался о каких-то вещах, но не имел достаточных доказательств, а потому молчал в тряпочку. — Рон теперь тоже в курсе всей истории, как и все их дети, исключая малышку Джинни.
Малфой, при упоминании этого имени, лишь вздохнул. Драко до дрожи в коленях боялся встречи с этой девочкой, но в то же самое время ему хотелось поскорее её увидеть и... нет, нужно держать себя в руках. Он не имеет никакого права показывать своей заинтересованности. Мерлин, как же ему сдерживаться и не пялиться на гриффиндорский стол в её сторону?
— Малфой, — сказал Гарри, глядя на мучения Драко, — ты говорил со своим отцом по поводу Джинни?
— Нет. Я только упомянул, что моя избранница хоть и чистокровная, но не принадлежит к аристократическому роду, как мы, — тяжело вздохнув, Драко посмотрел на Гермиону. — Он скорее принял бы тебя в семью, чем кого-то из Уизли. Папенька их на дух не переносит, уж не знаю почему. И у меня не хватило смелости ему сказать, что в прошлой жизни мне нравилась их дочь.
— Тогда будь посдержаннее, Малфой, и не пялься на неё слишком уж откровенно, — заметила Гермиона. Во время одного из его визитов в дом Блэков, она якобы впервые узнала этот «секрет». О том, что все девчонки с Гриффиндора знали о его слабости, они решили Драко не рассказывать. "Остатки гордости бывшего слизеринца, которые при нём остались, следует сохранить", — пошутил как-то Гарри.
— Тебе легко говорить, Поттер, у тебя муж прямо под боком, да и секретность сохранять не надо, — грустно пробурчал Драко, глядя на парочку.
В этот момент по закону подлости в приоткрывшейся двери показалась рыжая голова Рона Уизли.
— Эй, всем привет! К вам можно?
— Заходи, Рон, — улыбнулась Гермиона.
— Я тут не один. Мы с Джинни никак не можем найти свободное купе. Вы не против, если мы присоединимся к вашей компании?
— Нет, проходите, — Гермиона бросила быстрый взгляд на блондина и мысленно застонала.
Малфой, увидев девочку, сразу дёрнулся и впился в неё голодным взглядом, несмотря на то, что Невилл изо всех сил стукнул его в бок, пытаясь привести в чувство. Гарри ухмыльнулся, а Рон, ничего не замечая, уселся рядом с Невиллом и протянул руку к лежащим на столе сладостям.
Едва сдерживая свои эмоции, с маниакальностью человека, испытывающего жажду, Драко смотрел на Джинни, подмечая каждую деталь её внешности, любуясь, сжимая до боли кулаки, чтобы не наделать глупостей и не протянуть к ней руку. Она была такой же красивой, как и раньше. Такой яркой, такой милой... и такой маленькой. Серые глаза смотрели на девочку так пристально, что она тут же смутилась и опустила взгляд, что не укрылось даже от обычно невнимательного Рона. Ему ну очень не понравилось, КАК сын бывшего Пожирателя смотрит на его сестрёнку.
— Малфой, прекрати пялиться на мою сестру! — зарычал он, сжимая кулаки.
— Уизли, успокойся, — взяв себя в руки, сказал Драко, посмотрев рыжику прямо в глаза. — Никто не пялится, умерь свой гриффиндорский нрав и съешь лучше сладостей. Говорят, успокаивает.
— Рон, в самом деле, не говори ерунды, а ты Джинни, рассказывай, какие у тебя впечатления от поездки, — спросил ласково Гарри, переводя разговор в другое русло, дабы уберечь друзей от драки.
— О, здесь чудесно, — ответила девочка, сверкнув глазами. — Мне всё очень нравится. Я уже прочла книги, которые ты мне порекомендовала, Гермиона, они очень интересные.
— Смотри, попадешь на Равенкло, матушка будет сильно расстроена, — ухмыльнулся Рон. — Заразили мне сестричку своими книгами, она их, как сумасшедшая, поглощала все каникулы. Сидела днями в своей комнате вместо того, чтобы, как нормальные люди, наслаждаться последними деньками свободы.
— Мама ничего не имеет против Равенкло, Рон, — задрав нос, парировала Джинни, проявляя тем самым свой отнюдь не стеснительный характер. При наличии шести братьев девочке приходилось постоянно держать оборону, что ей с успехом удавалось благодаря тому, что в играх мальчишек Гарри с Невиллом и Роном всегда выступали на её стороне. Драться она научилась тоже благодаря им и могла постоять за себя ничуть не хуже старших братьев. — Я у неё уже спрашивала. Не хочу учиться с кучей братьев, мне вас и дома хватает.
— Будешь первой Уизли, которая не попала на Гриффиндор, сестричка, тебе это надо?
— Лучше быть умной, чем такой же бестолковой, как ты и близнецы, — девочка тут же показала брату язык. — Вот возьму, и уболтаю шляпу на Равенкло!
У Малфоя от этих слов чуть не остановилось сердце. Да, пусть она окажется на Равенкло, пусть! Пусть всегда будет рядом с ним! Пусть у него будет возможность каждый день находиться рядом с ней без боязни быть застигнутым за подглядыванием, пусть... Драко не обращал внимания на ухмылку Поттера, сидевшего напротив, он лишь иногда, мельком, бросал взгляд на рыжее солнышко, которое продолжало беззаботно болтать о своих впечатлениях от поездки и предстоящем распределении. Нет, не надо так часто на неё смотреть, не надо провоцировать Рона, и так глядящего на него 
олком с того самого момента, как рыжий заметил странный взор Драко, направленный на Джинни.
За разговорами дорога прошла быстро, и вот они уже сидели за своим столом, ожидая предстоящего распределения толпившейся у входа малышни. Друзья с нетерпением ждали, когда МакГонагалл озвучит фамилию Джинни, с усмешкой глядя на бледного Малфоя, который почти силой заставлял себя выглядеть так, будто ему ни до чего нет дела. Он даже на девиц, смотревших волком на Гермиону, не обращал внимания, в отличие от самих Поттеров.
— Уизли, Джиневра! — прозвучало долгожданное имя, и Драко закрыл глаза. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Одна минута, другая, третья... зал замер...
— Равенкло! — услышал он вердикт Шляпы и едва не подпрыгнул от радости.
Открыв глаза, он успел заметить удивление на лице всех её братьев, но для него самого в тот момент не имело значения ничего, кроме того, что его любимая теперь постоянно будет рядом с ним. Гарри с Гермионой поприветствовали девочку, поздравив с удачным распределением, а Невилл, тем временем, ничуть не хуже самого Драко с жадностью смотрел на малышку со странным именем Луна. У блондинки был всё такой же отрешённый взгляд, хотя по словам Гарри и Невилла, им удалось в своё время с большим трудом предупредить миссис Лавгуд о грозящей ей опасности и предотврати
‚ь смерть.
— Ну вот, — прошептала Драко Гермиона, — теперь у тебя есть прекрасная возможность видеть её каждый день без опаски быть раскрытым перед всеми остальными Уизли.
Блондин лишь кивнул в ответ. Сбылась его мечта, а остальное не имеет никакого значения. Каждая клеточка в теле пела от радости, сердце переполняла эйфория, и даже злой и немного расстроенный взгляд Рональда Уизли не мог омрачить счастья Драко. Джинни, его любимая Джинни тоже станет учиться на Равенкло! Что может быть лучше?
— Малфой, куда подевалось твоё слизеринское хладнокровие? — поинтересовался шепотом Гарри. — Возьми себя в руки и успокойся. Невилл, тебя это тоже касается. Вы словно с ума посходили, честное слово.
— Поттер, я бы посмотрел на тебя, если бы тебе не удалось поговорить с Грейнджер в тот вечер, — пробурчал Драко, опустив взгляд. — Тебе уже не надо ни о чём таком думать, а у нас с Лонгботтомом ещё всё впереди.
— То есть, если я правильно понимаю, ты намерен за неё бороться?
— Ей всего одиннадцать, а мне двенадцать, так что несколько лет у меня в запасе есть. Я надеюсь, что все наши неприятности к этому времени закончатся.
Гарри осталось только вздохнуть.
— Всё будет в порядке, Гарри, — прошептала ему на ухо Гермиона. — Малфой очень сильно изменился здесь, так что будем надеяться, что Джинни обратит на него своё внимание чуть позже, когда повзрослеет.
— Хорошо хоть с её стороны уже нет того обожания ко мне, как было там.
Директор к этому времени уже завершил свою пламенную речь, и на столах появилась долгожданная еда. Все они здорово проголодались, так что почти сразу прекратили свои разговоры и занялись ужином, чтобы поскорее попасть в свои комнаты и лечь спать.
* * *
"Шляпа продолжает удивлять", — подумал профессор Снейп, когда услышал результат распределения младшей Уизли: "Хоть у кого-то из этой ужасной семейки появились мозги." 
Он сидел за своим столом, внимательно наблюдая за четвёркой друзей, и лишь поэтому успел уловить взгляд, который бросил крестник на эту девочку. Загадка, которую задал ему Люциус, тут же разрешилась, но настроение Снейпа в этот момент стремительно приблизилось к отметке, равной нулю. Кто угодно, но только не Джиневра Уизли! Ненависть Малфоя-старшего к этой семейке слишком сильна, чтобы он мог позволить своему наследнику брак с кем-то из этих рыжих недоумков. Для бывшего Пожирателя это окажется слишком большим ударом, так что Снейп решил не рассказывать о 
екрете Драко и сделать вид, что ничего не было. Только вот надолго ли хватит везения Драко, чтобы не раскрыть перед всем Хогвартсом своих чувств к этой девчонке? Донести на новоявленного предателя крови почтет за честь любой слизеринец, особенно зная о большой «любви» Люциуса Малфоя к этой семейке.
* * *
— Малфой, — сказал Гарри Драко на следующее утро, — собери уже свои мозги в кучу и постарайся не слишком выделяться. Когда ты видишь Джинни, у тебя на лице сразу появляется идиотская улыбка, не заметить и не понять которую не сможет только слепой или полный придурок. Невилл, тебя это тоже касается.
— А мне что? Я одобрение бабушки получил, родители против Луны тоже ничего не имеют, так что выглядеть влюбленным придурком мне никто не мешает, — Лонгботтом усмехнулся. — А вот тебе, Малфой, в самом деле стоит сдерживать свои эмоции в Большом Зале и в нашей гостиной. Вытащи из закромов остатки своего хваленого слизеринского спокойствия и хладнокровия и не высовывайся. Веди себя нормально, а то Рон и так на тебя злится. Если хочешь прожить подольше, не раскрывай перед всеми остальными свой маленький секрет, и всё будет в порядке.
— Не ёрничай, Лонгботтом, — огрызнулся Драко, сам прекрасно понимая, что ведёт себя глупо. Шумно вздохнув, он вышел в гостиную, и почти сразу его пресловутое слизеринское хладнокровие лопнуло как мыльный пузырь, когда он увидел в компании Гермионы и Луны Джинни Уизли. "Так", мысленно приказал себе Малфой, "напялить на лицо маску холодного аристократа и вперёд". Определённо, в компании Поттера и Лонгботтома он значительно подрастерял свои навыки. Ведет себя как последний хаффлпаффовец! Ещё раз глубоко вздохнув, он ленивой походкой направился к девочкам, с
араясь выглядеть так, как это положено наследнику аристократического рода.
— Поттер, доброе утро! — поздоровался он, пытаясь смотреть при этом на Гермиону, а не на Уизли.
— Доброе утро, Малфой, — с самым серьёзным выражением лица ответила эта нахалка, но глаза при этом явно над ним насмехались. Решив отомстить ей чуть позже, Драко повернулся к остальным девочкам. Джинни смотрела на него настороженно, не понимая, почему этот мальчик ведет себя так странно. Его лицо было холодным и слегка отстранённым, чего она не наблюдала ни у кого из своих родственников и знакомых, включая Гарри и Невилла. — Я полагаю, с мисс Уизли ты уже знаком. Позволь тебе представить мисс Луну Лавгуд.
— Мисс Лавгуд, рад с вами познакомиться, — церемонно поклонился он.
— Доброе утро, мистер Малфой, — так же официально поздоровалась блондинка, но тут же всё испортила своим следующим высказыванием. — Я вижу у вас в голове слишком много мозгошмыгов.
— Простите?! — кашлянув, спросил Драко. — Кого?!
— Мозгошмыгов, — она улыбнулась. — Они мешают вам быть счастливым, разгоните их, и проблем в вашей жизни станет намного меньше.
Поттер за спиной подозрительно хрюкнул, но оглядываться Малфой не стал. Он и так знал, что тот едва сдерживает смех от всего этого фарса. Может быть, строить из себя аристократа в присутствии Джинни не такая уж хорошая идея? 
Они пришли в Большой Зал, и очень многие сразу же повернулись в их сторону, пытаясь уловить хотя бы тень какого-нибудь скандала. Подробности о свадьбе Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер магический мир знал только из газет, поэтому всем без исключения было любопытно посмотреть на знаменитую парочку и понять, почему магия решила соединить таким древним ритуалом наследника древнего рода Поттеров и какую-то магглорожденную выскочку.
Увидев сестру в сопровождении Малфоя, Рон Уизли сжал кулаки, а сама девочка, высоко подняв свой курносый носик, специально схватила Драко за руку и гордо прошествовала к столу, не обращая внимания на зубовный скрежет своего бестолкового братца. В отличие от Рональда, близнецы смотрели на их парочку скорее заинтересованно, чем злобно, и Малфой подумал, что, возможно, не всё так плохо, и при удачном стечении обстоятельств они его сразу не убьют, а позволят объясниться, прежде чем решаться на столь кардинальные меры, как физическое устранение.
— Благодарю вас, мистер Малфой, — церемонно сказала она. Девочка вела себя за столом ничуть не хуже той же самой Панси, чем удивила не только своих братьев, но и Драко. Уизли с хорошими манерами? Ущипните его. Тем не менее, подражая Гермионе и Луне, Джинни успешно пользовалась всеми приборами, лежащими на столе, и Драко вынужден был признать, что ей в очередной раз удалось его поразить.
— Малфой, закрой рот и начинай уже свой завтрак, — прошептал ему на ухо Гарри. — Не удивляйся тому, что Джинни знает этикет. Школа моей мамы и бабушки Вальбурги.
— Понятно, что не Молли Уизли, — ответил Драко, усмехнувшись. — Ты глянь на Ронни, он просто в ужасе.
— У Джинни возник с ним конфликт по поводу учебы. Она почти весь июнь и половину июля провела у нас, и мама с бабушкой постарались отшлифовать её манеры, цитирую: «чтобы не ударила в грязь лицом, хоть как-то подняв рейтинг своего жуткого семейства в глазах окружающих». Бабуля была в ужасе от её поведения за столом, когда Джинни оказалась в первый раз у нас в гостях несколько лет назад. Когда к нам приезжала Гермиона, Молли отпускала Джинни к нам, и мама с бабушкой гоняли их по этикету до седьмого пота.
— Заметно, что она ведёт себя по-другому, не так, как в прошлой жизни.
— Ты недоволен?
— Наоборот. Наличие хороших манер — это довольно неплохо для будущей миссис Малфой, — прошептал Драко, наклонившись к Поттеру, чтобы их никто не услышал.
— Ты думаешь, твой отец разрешит тебе на ней жениться?
— Я буду очень стараться, чтобы это случилось, Поттер. Я без неё не смогу, — в голосе блондина слышались отчаяние и тоска. — Никогда не отдам ее другому, если у меня будет хотя бы малейший шанс на взаимность через несколько лет.
В который раз Гарри поразился переменам в характере Малфоя-младшего. Пусть он иногда продолжал вести себя как самый настоящий засранец, но таких моментов становилось все меньше, да и раздражали они уже не так сильно, как раньше. Самому Гарри, рядом с которым сидела его любимая, и которую он в любой момент мог взять за руку, было немного жаль бывшего слизеринца.
Все уроки Гарри и Гермиону доставали вопросами о прошедшем бракосочетании, выпытывая у них пикантные подробности, вздрагивая, когда девочку называли «миссис Поттер». Сама виновница переполоха уже практически не обращала внимания на то, что теперь она Поттер, но несколько болезненных шпилек в её адрес всё-таки прилетело. Впрочем, они всегда были вдвоем, и взгляд у Гарри в такие моменты был таким, что у обидчиков тут же пропадало всякое желание говорить ей какую-нибудь гадость, а к концу дня подобных смельчаков не осталось вовсе.
— Эй, Малфой! — в коридоре, когда они уже направлялись в свою башню, им встретился Рон Уизли с самым грозным выражением лица. — Хочу тебя предупредить, чтобы ты держал свои поганые руки подальше от Джинни!
— Рон, прекрати, — попытался утихомирить друга Гарри. — Что такого, если он ведёт себя с твоей сестрой учтиво, как и положено аристократу?
— А мне всё равно, — продолжал гнуть своё рыжик. — Не хочу, чтобы моя сестра общалась с сыном Пожирателя!
— «Ронни, братец... — в коридоре появились близнецы.
— ... не стоит создавать...
— ...проблему там, где её нет.»
Фред (или Джордж?) с ухмылкой смотрел на Малфоя, придерживая при этом младшего братца от расправы над побледневшим белобрысым мальчишкой. Они знали всю историю их переноса из другой реальности, но до сих пор до конца не осознавали, что перед ними не второклашка, а взрослый волшебник, который маленького братца физически вряд ли сильно побьёт, а вот на магической дуэли у малыша Ронни не было никаких шансов. Уж они попросили Гарри с друзьями показать класс, и были в восторге, когда те предложили им у них учиться.
«Этот равенкловец...
...всего лишь провел нашу любимую...
...младшую сестричку к столу...
...к тому же, мелкая сама...
... захотела тебя позлить!»
— Мерлин, да вы не видели, как он на нее в поезде пялился! — продолжал горячиться Рон, пытаясь вырваться из рук братьев.
— Уизли, никто на нее не пялился, — покраснел Драко. — Придумай более убедительную причину, по которой я не могу проводить девочку с моего факультета к нашему столу!
— Она моя сестра!
— Рон, — начал терять терпение Гарри, — что за истерика?
— Я ещё раз...
«Малфой, не обращай внимания...
... на этого забияку и грубияна...
... который всего лишь...
... завидует тому, что наша...
... обожаемая сестричка оказалась умнее...
... его самого, и шляпа великого Годрика Гриффиндора...
... посчитала нашу маленькую девочку...
... достойной факультета самых умных...»
Спустя пять минут они уже были в комнате, и Драко потирал от усталости виски, которые просто разрывались от боли.
— Поздравляю, Малфой, твоего везения хватило всего лишь на один день, — резюмировал Гарри. — Теперь от Рона житья не будет, и продолжать тайно любоваться Джинни тебе уже не светит без угрозы для собственного здоровья. Впрочем, близнецов ваш поход к столу не напряг, да и сегодня они встали на твою сторону, так что вполне возможно они не станут чинить тебе никаких препятствий, если ты через пару-тройку лет начнешь бегать за их бесконечно любимой младшей сестричкой.
— Да и плевать на Ронни! Главное, она прошла со мной к столу, — блаженно закрыв глаза, протянул Драко. — Никогда в прошлой жизни я не оказывался так близко к ней.
— О, Мерлин, ты снова стал похож на идиота, Малфой! Я пошёл в гостиную, мы с Герми договорились встретиться. Твоя довольная физиономия жутко раздражает, может, принести тебе лимон?
— Отстань, Поттер. Иди к своей супруге и попроси тебя немного развеселить, а то от твоего похоронного вида мухи дохнут.
Гарри махнул на него рукой. Потом посмотрел на ухмыляющегося Невилла и отправился на встречу с Гермионой, чтобы впервые за весь этот долгий день побыть с ней не просто рядом за одной партой, а посидеть вдвоем на диване и поговорить. Девочка уже была на их любимом месте и, заметив его, махнула рукой.
— Что за конфликт у вас был с Роном? — спросила Гермиона, как только Гарри сел рядом и слегка приобнял её.
— Откуда знаешь?
— Несколько равенкловцев видели, что вы стояли в коридоре, и Рон вот-вот готов был затеять драку.
— Что ещё может случиться, Герми? — ухмыльнулся он. — Нашему другу не понравился торжественный марш Малфоя и Джинни перед завтраком, и он не слишком вежливо попросил безумного влюбленного держать руки подальше от младшей сестры.
— Надеюсь, ничего серьёзного не произошло? — встревожилась она.
— Нет. Как раз, когда Рон собирался наброситься на нашего несчастного влюблённого, на выручку пришли близнецы и довольно мило объяснили братцу, что в утренней сцене виноват он сам, так как просто-напросто ревнует сестру к нам.
— В смысле?
— Да подкалывают они Рона по поводу того, что их младшенькая оказалась умнее его и стала единственной Уизли, которая удостоилась чести учиться на факультете Ровены Равенкло.
— Понятно. Рон в своем репертуаре, хотя на месте Малфоя я бы остереглась пока показывать свою заинтересованность Джинни. Знаешь, мне даже его жаль. Он сильно изменился за прошлый год, да и вообще вроде как повзрослел.
— И безумно влюблен, не забывай, — Гарри задумался. — Он сегодня вполне серьёзно озвучил свои намерения заполучить её себе в жёны.
— Возможно, если нам удастся победить наших двух самых главных врагов, у него всё и получится, но я сильно сомневаюсь, что Малфой-старший примет Джинни с распростёртыми объятиями.
— Ну тебя же он рассматривал в качестве возможной претендентки на роль будущей миссис Малфой. Чем чистокровная волшебница, пусть и из бедной семьи, может ему не подойти? Мы же знаем, что Джинни в будущем станет одной из лучших на своём курсе, так почему бы отцу Драко и не дать разрешения на этот брак?
— Ты не забывай о самих Уизли. Артур с Молли до сих пор настороженно относятся к Малфою, даже несмотря на то, что дополнительная защита, которую поставила на ваш дом твоя мама под руководством матери Сириуса, пропускает ЕГО, но не пускает директора. Кстати, родители не боятся, что таким образом они компрометируют себя в его глазах? Дамблдор ведь может обо всём догадаться.
— Не думаю. Мама придумала байку о том, что дом сам не пропускает никого, включив какую-то древнюю родовую защиту. Бабушка клянётся, что она и сама не в курсе, что происходит, и теперь никто, кроме членов семьи, в дом проникнуть не может без их особого разрешения.
Гермиона рассмеялась.
— Директор не пытался снять защиту с дома?
— Попробовал, но его так шарахнуло, что он успокоился и позволил Вальбурге искать ответ в книгах семейной библиотеки. Там же невооруженным глазом видно наличие чёрной магии, а подозревать мать в том, что она может ей пользоваться, Дамблдору никогда не придет в голову.
— Хотела бы я посмотреть на его лицо в тот момент, — улыбнулась Гермиона.
— Было довольно забавно. Сириус прям светился от гордости за маму, когда она ему рассказала.
Они разговаривали ещё некоторое время, и лишь ближе к одиннадцати разошлись по своим комнатам, не дав сплетникам ни малейшего повода к очередной пошлой шутке, которых за сегодняшний день они наслушались сполна.



Глава 11

— Северус, ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил друга Люциус, всё ещё рассчитывая разузнать имя той, которая в своё время сумела завоевать сердце сына.
— Не думаю, Люциус, что тебе понравится ответ, — поморщился Снейп. С начала учебного года прошло два месяца, и повышенное внимание Драко к мелкой Уизли не заметил только слепой. К четвёрке лидеров теперь уже второго курса присоединилась не только она, но и мисс Лавгуд, и их компанию всегда можно было наблюдать либо сидящей за столом в Большом Зале, либо в библиотеке. Лонгботтом всегда садился рядом с блондинкой, Поттер с супругой, а Малфой с Уизли, и такой расклад устраивал далеко не всех. Рональд Уизли периодически пытался устроить драку, но почти всегда, 
º удивлению преподавателей, их останавливали близнецы. Они снисходительно относились к тому, что Драко теперь часто можно было наблюдать в компании их младшей сестры, и, в отличие от Рона, абсолютно ничего не имели против.
— Всё настолько плохо? — сжав зубы, спросил Люциус, подозревая самое худшее.
— Хуже некуда. Для тебя.
— Уизли, я полагаю.
— Да.
— Насколько сильно он к ней привязан?
— Хм... вспомни Джеймса Поттера в первые годы учебы. Так вот, Драко ведет себя ещё хуже.
— Дементор подери эту семейку! Почему из всех семейств магической Англии ему нужно было влюбиться в эту нищебродку Уизли!?
— Странно, что ты против чистокровной волшебницы, в то время как буквально несколько месяцев назад рассматривал в качестве невестки магглорожденную ведьму в лице Грейнджер, теперь уже Поттер.
— Грейнджер умная и сильная волшебница, а эта гриффиндорская выскочка...
— Она не на Гриффиндоре, Люциус, — перебил друга Северус, глядя на его удивленное лицо. — Да-да, ты не ослышался, мисс Уизли попала на Равенкло и теперь на пару с мисс Лавгуд борется за звание лучшей студентки первого курса.
Люциус даже дар речи потерял на несколько секунд. Уизли на Равенкло?! Это же ещё более невероятно, чем Малфой на Гриффиндоре!
— Ты не шутишь?
— Нет. Мисс Уизли тоже довольно умна, магии в ней предостаточно, да и манеры, откровенно говоря, разительно отличаются от тех, которые можно было ожидать от их семейки. И ещё у нее талант к зельеварению, — в голосе Снейпа звучало восхищение. — Она в зельях даже сейчас переплюнет любого второкурсника, причем никогда не делает их строго по рецепту, подходя к делу творчески и с некоторой долей выдумки. Качество зелья при этом не страдает ни на грамм.
— Что-то в последнее время странное в нашем мире творится, — пробурчал Малфой. — Умный Уизли, это ж надо такое!
Впрочем, несмотря на этот факт, Люциус не хотел видеть её в качестве своей невестки. Кто угодно, только не она.
— Люциус, я знаю причину твоей ненависти к этой семейке, но не стоит из-за того давнего инцидента лишать Драко...
— Закрыли тему, Северус! Я не позволю ему на ней жениться, — серые глаза полыхали гневом и ненавистью. — Перебесится и женится на той девушке, которую выберу ему я.
— Ты не видел, КАК он на неё смотрит, Люциус, — попытался заступиться за крестника Северус. — Это не просто юношеская влюбленность.
— Мне плевать. Я не хочу больше добавлять эту поганую кровь в мой род, слышишь? Почему, зная причину моего отношения к Уизли, ты пытаешься меня уговорить оставить Драко в покое? Мне просто достаточно заключить магическую помолвку с каким-нибудь чистокровным семейством, и он выбросит из головы всю эту блажь в виде рыжей ведьмы...
— Люциус...
— Закрыли тему, Северус.
Снейп вздохнул. Он понимал, что Люциус никогда не переступит через свою ненависть к Уизли и не забудет того унижения, которому его подвергло это семейство много лет назад, не позволив ЕМУ, наследнику древнего рода, жениться на их младшей дочери.
— Тем самым, Люциус, ты становишься ничем не лучше их самих.
— Миранда погибла из-за них, Северус, и этого я им никогда не прощу!
— Но что, если малышка Джинни ответит ему взаимностью, Люц? — выложил последнюю карту Северус. — Что ты будешь делать, если она будет любить его так же, как и он её? Ты позволишь повториться той ужасной истории, в которой погибла единственная сестра Артура и единственная женщина, которую ты любил по-настоящему? Позволишь сыну испытать весь тот ужас, который пережил тогда сам?
Люциус обреченно сел в своё кресло и закрыл лицо руками.
* * *

Драко был счастлив. Безумно счастлив тем, что теперь может каждый день быть поблизости от Джинни, смотреть на неё столько, сколько вздумается, прикасаться иногда к её руке, показывая то или иное заклинание и просто находиться рядом во время завтраков, обедов и ужинов. Поттер с Лонгботтомом постоянно подкалывали его этой любовью, но Драко было всё равно. Он почти не обращал внимания на их смешки, когда разговаривал с Джинни. Их компания, которая в этом году увеличилась до шести человек, уже не была такой обособленной, как раньше, но по-прежнему выделялась в 
ƒчёбе, лидируя на своём курсе в прежнем составе.
Гарри играл в команде Равенкло по квиддичу и уже принёс им первую в этом году победу в матче с Гриффиндором. Всем было понятно, что их факультет, благодаря великолепной игре Поттера, вполне может рассчитывать на Кубок школы и в этом году. Профессор Снейп и профессор МакГонагалл только скрипели от зависти, когда видели их ловца в игре, но Гарри учился на Равенкло, и теперь их факультетам явно придется сойти с дистанции за Кубок на время его обучения в Хогвартсе. В учёбе умники всегда выигрывали, но из-за квиддича каждый год им приходилось довольствоваться 
 лучшем случае вторым, а то и третьим местом. Теперь же всё изменилось. Теперь Флитвик был на коне, и это обстоятельство бесило не только МакГонагалл, но и Снейпа.
— Драко, ты о чём задумался? — спросила его Джинни, сидя с ним в гостиной и делая эссе по зельеварению.
— Что?! — повернулся он к ней, тут же смущенно улыбнувшись. — Прости, Джинни. Я думал о игре и о том, что, вполне возможно, Кубок вновь достанется нам.
— Папа очень огорчен, что Гарри не попал на Гриффиндор, — улыбнулась она, и сердце Малфоя в который раз за вечер пропустило удар. — Хотя этого и следовало ожидать, судя по его полетам на домашнем поле, которые они устраивали при каждой встрече.
— А он не огорчен тем, что ты попала на Равенкло?
— Они с мамой мной гордятся, — она хихикнула, — и Рону после моего распределения стало доставаться еще больше из-за учёбы.
— Твой братец лентяй, каких свет не видывал, Джинни. С прошлого года у него в голове только квиддич, а с этого ещё и постоянные стычки со мной при каждом удобном случае, — поморщился Малфой, вспоминая свою недавнюю драку с этим рыжим придурком в тёмном коридоре перед уроком трансфигурации. 
Близнецы в этот раз не успели вмешаться, и маленький Ронни, пользуясь случаем, решил размять кулаки. Хорошо хоть благодаря Поттеру и Логнботтому, он научился драться без использования волшебной палочки. По-плебейски. У Драко в ушах до сих пор стояли насмешки, которые теперь раздавались от слизеринцев в его сторону. Отец был недоволен его поведением, хотя тот факт, что наследник не ударил в грязь лицом, немного остудил гнев Малфоя-старшего.
— Зато сейчас, когда его взяли в команду, он просто пыжится от важности, — вновь звонкий смех. — А на его драчливый характер не обращай внимания.
Сегодня они занимались дольше обычного. Поттер с супругой сидели в дальнем углу в своём любимом кресле и о чем-то мило беседовали. Недалеко от них расположились Невилл с Луной, и в результате за учебным столом остались они одни, что безумно нравилось Драко из-за возможности сесть рядом с девочкой настолько близко, насколько позволяли приличия. На подозрительное хихиканье со стороны Поттеров, а также на их красноречивые взгляды он старался не обращать внимания.
— Спасибо за помощь, Драко, — сказала она, вставая из-за стола. — Ты мне очень помог.
— Пустяки, Джинни, — смутился он. — Ты и сама соображаешь в зельях ничуть не хуже меня. Профессор Снейп очень рад, что у него появилась такая талантливая студентка, как ты.
— Спасибо. Я пойду спать. Уже поздно. До завтра.
— До завтра, Джинни.
Уходя, девочка наклонилась к нему и поцеловала в щеку, что заставило Малфоя покраснеть до корней волос. Раньше она никогда такого не делала, да и окружающие сразу заметили его смущение.
— Ого, тут у нас ещё парочка Малфой-Уизли намечается, — сказал с ехидной ухмылкой четверокурсник Ричард Авернард.
— Не твоё дело, Авернард, — тут же огрызнулся Малфой, заметив, что Гарри с Гермионой и Невилл с Луной уже направляются в их сторону. Этот чистокровный выскочка, место которому было на Слизерине по мнению большинства однокурсников, всегда неодобрительно высказывался по поводу дружбы Малфоя со всей троицей, и в особенности с Гермионой.
— Мне дела нет, а вот твоему папаше вряд ли понравится, если ты начнешь ухлестывать за малышкой Уизли.
Джинни к тому времени уже стояла в окружении Поттеров и Лонгботтома, не совсем понимая, что плохого она сделала. Луна что-то зашептала ей, и только потом, спустя пару секунд, лицо девочки стало близким к цвету волос, когда подруга пояснила, что конкретно этими словами хотел сказать старшекурсник.
— Ей одиннадцать, если ты не забыл, а мне двенадцать. Нечего тут устраивать спектакль из обычного дружеского поцелуя в щёку. В щёку, Авернард, а не в губы, как это делаешь ты кое с кем по темным углам, — Малфой знал, чем задеть этого высокого парня. 
Лицо старшекурсника тут же стало бордовым, а Драко с выражением превосходства на лице посмотрел на окруживших его студентов и спокойно повернулся, надеясь пойти в свою комнату и лечь спать.
— Не думай, Малфой, что твой папаша одобрит твою дружбу с грязнокровкой и предателями крови! — выкрикнул Авернард, и в гостиной воцарилась тишина. Малфой, не дойдя до двери своей комнаты, повернулся. В его глазах полыхала ненависть и злоба, но в то же самое время он был холоден, как и положено в таких случаях аристократу, и сейчас он напомнил Гарри того слизеринца, которого они видели в прошлой жизни.
— За грязнокровку с тобой расправится Поттер, а вот за предателей крови тебе придётся сразиться со мной, — Малфой смотрел своему противнику прямо в глаза, ничуть не испугавшись предстоящей дуэли.
— Ты дурак, сражаться с четверокурсником, Малфой? — испуганно спросил блондина капитан команды по квиддичу Джонс. — Авернард сотрёт тебя в порошок.
— Это дело чести, не так ли, Авернард? — голос Малфоя был холоден, как снег. Теперь, впервые за всё время их обучения здесь, и Гарри, и Невилл видели перед собой чистокровного волшебника, который был мало похож на влюбленного мальчишку, каким он бывает в своей комнате, когда его никто, кроме них, не видит.
— Сомневаюсь, что стоит биться с вами поодиночке, — усмехнулся Авернард, будучи уверенным в своих силах. — Вы будете сражаться со мной вдвоем.
— Ты придурок, Авернард, — сказал Лонгботтом, встав между ними, пытаясь предотвратить детоубийство. В данном случае, Авернарда. — Возможно, повторяю, возможно, с Драко ты и справишься, но вот против Поттера я тебе не советую сражаться.
Четверокурсник заржал. Неприлично, зло, не понимая, что своими словами роет себе могилу. Не в прямом смысле этого слова.
— Лонгботтом, ты хочешь сказать, что Поттер побьёт меня? Я знаю, что он слишком хорош для второкурсника, уж меня просветили по поводу его дуэли с этим придурком, которого Дамблдор по своей тупости поставил преподавать ЗОТИ, но сомневаюсь, что ты знаешь о моих возможностях.
— Ты вообще видел, на что он способен? — намекнул на сцену с Квиреллом Невилл. — Знаний Гарри достаточно, чтобы размазать тебя по стенке, и не думай, что у него будет мало сил выдержать бой с такой посредственностью, как ты.
— Что?! Да как ты смеешь так со мной разговаривать? Ты, предатель крови, который лижет зад нашему директору на пару с Поттером!
— Ещё раз повторяю: сразишься с Гарри, до конца обучения будешь посмешищем для всей школы, — попытался утихомирить Авернарда Невилл. Впрочем, все, кто был близко знаком с этим чистокровным выскочкой, знали, что тем самым Лонгботтом еще больше толкает своих друзей к дуэли.
— Поттер, вызываю тебя на дуэль. Завтра вечером в учебном классе по ЗОТИ, — Авернард ухмыльнулся. Он знал, что если Гарри откажется, именно он станет посмешищем всей школы на всю оставшуюся жизнь.
— Отлично, Авернард, — сквозь зубы прошипел Поттер, — но только после моей победы ты публично, перед ВСЕЙ школой попросишь прощения не только у моей жены, но и у мисс Джиневры Уизли.
— Да запросто, — легко согласился тот.
— Отлично, тогда завтра мы сразимся с тобой вечером в пустом классе возле зала славы. Не хочу, чтобы все называли меня трусом.
— Если я выиграю, Поттер, тебе здесь делать больше нечего.
— Авернард, ты в своем уме, вызывать второкурсника на дуэль? — попытался вразумить заносчивого равенкловца староста. — Тебе же будет хуже.
Впрочем, все второкурсники, которые видели Поттера в схватке с их неудачником-преподавателем, смутно догадывались, что Избранный знает гораздо больше, чем любой из них. Сил у него имелось предостаточно, а уж драться на дуэли с приемным сыном самого Сириуса Блэка многие посчитали бы самоубийством. Авернард был неплох для своего возраста, но никто не представлял, на что способна такая тёмная лошадка, как Гарри Поттер, и каковы его истинные возможности.. О его щите все знали не понаслышке, о дуэли Поттера с Локхартом, после которой незадачливого профессора 
 позором выдворили из школы, за последний месяц прознали все старшекурсники, и теперь большая часть учеников затруднилась бы с точностью сказать, кто из этой парочки может выйти победителем. 
* * *

На следующее утро, когда их шестёрка заняла привычные места, со своего места поднялся профессор Дамблдор и жестом заставил всех молчать. Постепенно разговоры за столами утихли, и все посмотрели на директора, который с добродушной улыбкой смотрел на двоих равенкловцев. Впрочем, Гарри явно видел в его глазах нарастающую панику и страх.
— Мистер Поттер и мистер Авернард, прошу вас встать.
Оба участника предстоящей дуэли поднялись из-за стола и посмотрели в сторону преподавателей, понимая, что тем стало известно о предстоящем поединке.
— Я узнал, что на сегодняшний вечер вы назначили дуэль. Вы же знаете, что они у нас запрещены, не так ли?
— Да, профессор Дамблдор, — зазвенел голос Гарри. — Мистер Авернард не очень лестно отозвался о моей жене, миссис Гермионе Джейн Поттер, и я, как ее муж, обязан вступиться за её честь.
— Поттер, говори своими словами, — издевательским тоном сказал Авернард, глядя на девочку. — Я назвал твою жену грязнокровкой.
Зал ахнул. Даже слизеринцы не называли так магглорожденных в присутствии преподавателей, а этот равенкловец позволил себе подобную роскошь в присутствии всего Хогвартса. Теперь Поттера точно посчитают трусом, если он откажется от дуэли. Гарри это понимал как никто другой. Уж Сириус научил его подобным тонкостям.
— Профессор Флитвик, я прошу у вас разрешения провести дуэль с мистером Авернардом в присутствии преподавателей.
Декан Равенкло тяжело вздохнул. Он понимал, что у Гарри Поттера нет другого выхода. В присутствии преподавательского состава, особенно его, как их декана, дуэль вполне возможна.
— Директор?
— Если вы, профессор Флитвик, согласны на это, то я не вижу причин запрещать официальный магический поединок, который восстановит честь мистера Поттера и его супруги.
— Профессор Дамблдор, вчера мы решили, что в случае моей победы, — Гарри говорил совершенно спокойно, — мистер Авернард публично принесет извинения моей жене и мисс Джиневре Уизли перед всем Хогварсом.
— Хорошо, мистер Поттер. После уроков я прошу вас обоих собраться в дуэльном зале. Присутствовать могут только преподаватели, — все возмущенно застонали. — Только преподаватели.
— Не согласен, профессор Дамблдор, — высокомерно заявил Авернард. — Если в случае поражения я должен извиниться перед всеми, то считаю, что и его поражение должны наблюдать все, а не только преподаватели.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно. Старшекурсник не сомневался в своей победе. Он собирался размазать зарвавшегося Поттера по стене, опозорив перед всей школой. У него даже в мыслях не было, что этот малолетка может его победить.
— На вашем месте, мистер Авернард, — подал голос профессор Снейп, — я бы не стал публично унижаться дважды.
Слизеринцы ахнули. Они все прекрасно знали, что Авернард — самый лучший боец среди четверокурсников. Предполагать, что второкурсник сильнее его, было, на их взгляд бессмысленно и глупо.
— Я хочу, чтобы за дуэлью могли наблюдать не только преподаватели, но и студенты.
Четвёрка друзей лишь усмехнулась. Никто из них не сомневался в исходе поединка, понимая, что Авернард проиграет. В отличие от них, Луна и Джинни, которые не знали всей истории с перемещением, побледнели, когда до них дошел весь смысл вчерашней потасовки.
Весь день им приходилось выслушивать советы по поводу дуэли от тех, кто встал на их сторону, но Гарри только отмахивался. К удивлению друзей, когда в коридоре они встретили Рона, тот не стал, как и раньше набрасываться на Драко с кулаками, а выдал следующее:
— Малфой, я благодарю тебя за то, что вступился за честь нашей сестры.
— Не за что, Уизли. Полагаю, Гарри правильно сделал, что заступился за них обоих, хотя если твоих братьев не устроит результат, то они могут сразиться с этим придурком и позже.
Рон кивнул. Занятия в Выручай-комнате позволили ему в полной мере осознать, насколько слабым бойцом он был по сравнению с ними, поэтому теперь драться с Малфоем младшему Уизли не хотелось, несмотря на то, что ему по-прежнему не нравилось наблюдать Джинни в компании сыночка бывшего Пожирателя. Да и близнецы попросили его не вмешиваться, а уж получать от них тумаки Рону хотелось в последнюю очередь.
— Гарри, ты следи за своими силами, — предупредила мужа Гермиона. — Не переусердствуй.
— Знаю, Герми, я буду очень осторожен и постараюсь его не покалечить, — скривился Гарри. — Этого придурка давно следовало поставить на место. Не понимаю, почему шляпа отправила его к нам, а не на Слизерин.
— Никто не знает. Удачи тебе, — Гермиона, несмотря на смешки окружающих, поцеловала его в щёку и пошла к друзьям, которые уже заняли свои места за расставленными по бокам столами.
В середине зала уже всё подготовили для дуэли, и нетерпеливые зрители, которые пришли полюбоваться на первую разрешённую дуэль в Хогвартсе, спрашивали друг у друга о возможных результатах предстоящей драки. Все студенты разделились на две группы. Как ни странно, три факультета были за Гарри, и только Слизерин встал на сторону Ричарда Авернарда как чистокровного волшебника, решившегося выступить против зарвавшегося Мальчика-который-одной-левой-уложил-Тёмного-лорда. Остальные Авернарда не жаловали, но сразиться с ним до сегодняшнего дня не решалось да
¶е большинство пятикурсников.
Выполнив все необходимые на дуэли правила, Поттер и Авернард начали схватку, которую зрители наблюдали, затаив дыхание. Первые пять минут битва была слабенькой. Участники приценивались друг к другу, но большинству из присутствующих стало понятно, что Поттер не так прост, как может показаться на первый взгляд. Постепенно сложность заклинаний увеличивалась, и спустя ещё десять минут все без исключения пришли к выводу, что второкурсник, скорее всего, выйдет из этой схватки победителем. Авернард тоже это понял. Он перестал быть надутым индюком, прекратил д
µлать вид, что поддаётся слабому противнику и теперь все свои умения направлял на то, чтобы не пропустить удар.
Гарри решил не скрывать свои способности. В конце концов, о его силе все были наслышаны. Дамблдор и так знал о его возможностях. Он даже слегка продлил своё удовольствие, наблюдая за бесполезными попытками чистокровного ублюдка достать его с помощью некоторых весьма сложных, выходящих за рамки школьной программы, заклинаний. Через двадцать минут боя никто уже не сомневался, что Авернарду придется не только извиниться перед Гермионой, но и на все оставшиеся три года стать посмешищем всей школы, проиграв второкурснику. Схватка длилась в общей сложности 
олчаса, за которые Гарри даже не запыхался, в то время как его соперник уже почти потерял силы и практически выдохся. При этом все, кто хоть что-то соображал в защите, понимали очевидную вещь: именно Поттер поддаётся. По мнению большинства, второкурсник мог уже раз десять покончить с Авернардом, но раз за разом оттягивал момент, пока одним ловким движением не выбил бесполезную теперь деревяшку из рук своего поверженного соперника.
— А теперь, Авернард, будь любезен, извинись перед моей супругой и мисс Уизли, — невозмутимо сказал Поттер, глядя на противника.
Авернард смотрел на Поттера с недоумением. Как? Как у него это получилось? Откуда этот ребёнок знает такие сложные заклинания? Откуда в нем столько силы? 
Молчание затянулось.
— Мистер Авернард, — едва скрывая радость, сказал профессор Флитвик. Этот чистокровка его жутко раздражал с самого первого дня своего обучения, и вот теперь он получил по заслугам, что приносило декану самого умного факультета непередаваемое удовольствие. — Вы проиграли в честном поединке, будьте любезны извиниться перед миссис Поттер.
Это был позор не только на всю школу, но и на весь магический мир. Его, представителя чистокровного рода, заставляют извиниться перед грязнокровкой за проигрыш её мужу-второкурснику! Тем не менее, нужно было это сделать немедленно, чтобы не опозориться ещё больше.
— Миссис Поттер, мисс Уизли, прошу прощения за те необдуманные слова, которые я сказал в ваш адрес вчера вечером перед всем нашим факультетом, а также сегодня во время завтрака. Впредь такого не повторится, — он поклонился, хотя единственным желанием на данный момент было запустить Авадой не только в эту мерзкую девицу, но и в того, кто на все следующие три года превратил его в изгоя. Теперь его никто и в грош не будет ставить.
— Извинения приняты, мистер Авернард, — поклонилась в ответ Гермиона, понимая, что сегодня они с Гарри нажили ещё одного врага.
— Конфликт разрешен, прошу всех разойтись по своим комнатам.
Директор говорил спокойно и вполне доброжелательно, но крепко сжатые кулаки показывали его гнев, который он умело скрывал от посторонних, нацепив на себя знакомую маску доброго дедушки. Гарри ничуть не обмануло это спокойствие. Сегодня он впервые показал, на что способен, к тому же преподаватели понимали, что он мог справиться с этим выскочкой гораздо раньше. Будь его воля, битва продлилась бы минут пятнадцать, не больше.
— Поттер, с тобой опасно связываться, — восхищенно присвистнули близнецы. — Пожалуй, мы будем с тобой дружить. Спасибо за нашу малышку, хотя мы и сами хотели после Рождества надрать Авернарду его чистокровный зад за все его гадости.
— У вас вряд ли будет такая возможность, Уизли, — лениво растягивая слова, сказал Малфой. — На его месте я бы свалил из школы, и чем скорее, тем лучше. Он опозорил себя не только тем, что вызвал на дуэль ребёнка, но и тем, что проиграл. Мой отец отрёкся бы от такого наследника.
— Я рад, что ты его помучил, — злорадно потирая руки, сказал Невилл. — Может, стоило ещё немного его погонять?
— Я и так едва сдерживался, Невилл, — сказал смущенный Гарри, глядя на друзей. — Он достаточно сильный противник... для четверокурсников. Фред, Джордж, вы уж простите.
— Ладно Гарри, мы всё поняли, — начал Фред,
— ты решил избавить этого проходимца...
... от ещё большего позора...
....чем тот, который наблюдал весь...
... Хогвартс за эти полчаса».
— Мистер Поттер, я могу с вами поговорить? — к ним подошёл директор, заставив друзей насторожиться и окружить плотным кольцом всю их компанию, кроме Гарри.
— Да, профессор.
— Пойдём в мой кабинет, — любезно предложил он, но Гарри его спокойствие и доброжелательность ой как не понравились.
Гарри переглянулся с Гермионой, понимая, что отказаться от приглашения он не может. Профессор Снейп нахмурился, когда увидел директора, уходящего с Гарри, и почти тут же подошел к профессору Флитвику, что-то зашептав ему на ухо. Декан Равенкло решил потом подумать о таком странном поведении своего коллеги и сразу без вопросов бросился вдогонку за Гарри и Дамблдором, надеясь, что директор не станет напрямую избавляться от человека, который в течение семи лет обучения должен следить за своими подопечными и быть в курсе всех их дел.
— Директор, надеюсь, вы не станете возражать против нашего с профессором Снейпом присутствия?
К удивлению Гарри, даже МакГонагалл решила присутствовать при разговоре. Скрепя сердце Дамблдор согласился на это, но для себя решил вызвать Поттера потом и основательно пошерстить у того в голове, пытаясь докопаться до истины, которую, он был уверен, от него скрывали.
— Гарри, ты показал себя отличным бойцом, — начал свою речь Дамблдор, когда они зашли к нему в кабинет, и все расселись в свободные кресла. — Только я бы хотел узнать, откуда тебе известны заклинания ТАКОГО уровня, если вы их еще не проходили на ваших занятиях ни с профессором Локхартом, ни с профессором Ричардсон?
— Директор, позвольте мне ответить, — вклинился в разговор Флитвик. — Дело в том, что с прошлого года мы с профессором Снейпом дополнительно занимались с Гарри по защите после того случая с Квиреллом.
— Без моего разрешения? — разозлился Дамблдор. — Вы взяли на себя смелость давать студенту дополнительные занятия без моего ведома?
— Но директор, не думаю, что я должен согласовывать с вами такие вещи, — удивился коротышка. — Мы с вами знаем, что возвращение Того-кого-нельзя-называть — лишь дело времени, поэтому мистер Поттер с друзьями подошли ко мне и попросили поговорить с профессором Снейпом по поводу их обучения вне школьной программы. Они отличники, осваивают заклинания с первого раза, и я не видел большой беды в том, чтобы позволить этим четверым брать уроки сверх того, что предлагали им их преподаватели. До мистера Поттера его друзьям, конечно, далеко, так как сил у них малова
о для некоторых заклинаний, но у мальчика, который в будущем должен ещё раз сразиться с Тёмным Лордом, должна быть подготовка выше остальных учащихся. У него магия бьет ключом, вы это знаете, так почему бы не направить её в нужном направлении для достижения общей цели?
— Общей цели? — переспросил Дамблдор.
— Я имею в виду полное уничтожение Темного Лорда, если ему удастся когда-нибудь вернуть своё тело.
Гарри старался не показывать своего удивления словами декана, понимая, что весь этот спектакль разыгран по просьбе декана Слизерина. Только как профессор Флитвик мог придумать такую отговорку, не зная всей истории?
— Северус, по-моему, — Дамблдор мягко пожурил декана Слизерина, — ты мне не говорил о том, что занимаешься защитой с четвёркой наших лидеров.
— Директор, вы просили меня проследить за общей подготовкой мистера Поттера, и я предположил, что дополнительные занятия — это как раз то, что ему нужно. Как уже сказал профессор Флитвик, у Гарри слишком много сил, которые он не в силах тратить на занятиях ввиду того, что обычно дети не настолько сильны. Программа рассчитана на среднестатистического студента, в то время как мистеру Поттеру некуда выбрасывать излишки магии, и дополнительные занятия — это именно то, что ему надо, чтобы расслабиться.
— Мистер Снейп и мистер Флитвик правы, директор, — сказала МакГонагалл, не совсем понимая раздражения своего учителя и человека, которому до недавнего времени доверяла так, как никому другому. — Мальчику некуда девать свою энергию во время наших занятий, поэтому, позволив ему продолжать уроки, мы сможем дать ребенку нужные знания, а не просто сидеть и ждать, что он, как и в прошлый раз, закроется щитом, и Тёмный Лорд вновь исчезнет на несколько лет до следующего раза.
Дамблдор понимал, что они правы, но позволить этому мальчишке накапливать силы и опыт было для него равносильно самоубийству. Впрочем, он понимал, что другого выхода у него нет, и придется вновь притворяться добрячком, который всего лишь волнуется о своем студенте.
— Я рад, что все вы так серьезно отнеслись к моей просьбе заботиться о мальчике, — вновь сладким голосом сказал он, глядя на Поттера. — Гарри, впредь постарайся не допускать подобных дуэлей, особенно со своими сверстниками.
— Никто не хотел с ним сражаться, директор, но вы сами слышали, как он назвал Гермиону, — спокойно ответил Гарри, стараясь не смотреть директору в глаза, притворившись смущенным и расстроенным своим поведением ребёнком. — Ко всему прочему, он назвал Джинни, в смысле Джиневру Уизли, предательницей крови и хотел драться ещё и с близнецами. Простите, что раскрываю эту историю, профессор Флитвик.
— Я не знаю, что с ним делать, директор, — посетовал коротышка. — Он постоянно задирает малышей, особенно магглорожденных. Часто дерётся, пользуясь своими силами.
— Думаю, сегодняшняя дуэль заставит его пересмотреть своё поведение. Все свободны.
Когда они втроём вышли из кабинета директора, профессор Флитвик, глядя на Гарри, попросил их пройти в его кабинет. Он понимал, что Снейп категорически против того, чтобы Поттер беседовал с Дамблдором наедине. Ему пришлось соврать по поводу дополнительных занятий по просьбе профессора зельеварения, и маленькому волшебнику хотелось узнать, во что он только что вляпался.
* * *

— Итак, я вас внимательно слушаю, мистер Поттер.
— Профессор Флитвик, я...
— Мистер Поттер, помолчите, — перебил мальчишку Снейп, глядя на своего коллегу. — Дело в том, что я занимаюсь с Гарри по просьбе его родителей.
— А директор почему не в курсе? Вы были напуганы, когда увидели, что Дамблдор уводит мальчишку в свой кабинет.
Снейп с Гарри переглянулись. Рассказать их тайну Флитвику означало либо приобрести еще одного союзника, либо автоматически посвятить Дамблдора в свои планы. Впрочем, то, как декан Равенкло вёл себя в кабинете директора Хогвартса, говорило в его пользу.
— Вы даете нам гарантию, что здесь полностью безопасно? — прищурившись, спросил Снейп.
— Безопасно? От кого вы... вы боитесь, что директор может узнать о нашем разговоре? — напрямую спросил Флитвик, став ещё больше сосредоточенным и серьезным. — Я правильно вас понял?
— Абсолютно.
— Я вас уверяю, что этот кабинет чист, Снейп. Впрочем, сейчас вы можете мне ничего не рассказывать и согласовать со мной место, где мы можем поговорить в полной уверенности, что нас никто не услышит. Я установил здесь специальные антиподслушивающие чары, — с некоторым самодовольством поведал им Флитвик, — но если вы не хотите...
— Дело слишком серьезное, Флитвик, и мы вам полностью доверяем, вот только здесь в этих стенах не стоит рассказывать вам всю историю. На Рождество вы получите сову с приглашением, но не раньше, уж извините. Тайна слишком неправдоподобна, даже для нашего мира, и раскрывать её без разрешения Блэков я не имею права.
— Я всё понимаю. Гарри, будь осторожен. Мне не нравится поведение директора с тех пор, как ты пришел к нам учиться. Дополнительные занятия, я полагаю, теперь можно проводить легально?
— Спасибо, профессор, что выручили нас, — сказал Гарри, глядя своему декану прямо в глаза. — Мистер Авернард сегодня стал моим врагом, но вы ведь понимаете, что всё это мелочи. Он не сможет мне досадить, если только не ударит в спину. У меня есть враг посильнее.
— Полагаю, что речь сейчас идет не о Тёмном Лорде, — проницательно заметил коротышка.
Гарри лишь тяжело вздохнул.



Глава 12

К радости друзей, спустя три недели после дуэли родители Авернарда забрали сына домой, а заодно и его документы, чтобы перевести Ричарда в Дурмстранг. После всей этой истории чистокровный волшебник стал негласным посмешищем всего Хогвартса, хотя все понимали, что проиграть Гарри мог бы и старшекурсник. Недаром он Избранный — так считали почти все студенты, которые теперь боялись даже намеком обидеть кого-то из этой четвёрки. Сразившись на учебной дуэли у их нового преподавателя, друзья слегка приоткрыли свои способности, но и того, что они показали, вп
лне хватило, чтобы их оставили в покое. Старшие курсы стали считать всех четверых серьёзными противниками, а с Гарри даже семикурсники не рисковали связываться, вспоминая бахвальство Авернарда, в результате получившего такой пинок, что теперь вовек не отмоется. Проверять Поттера на знание заклинаний из школьной программы никто не решался, хотя в гостиных других факультетов многие спорили, насколько далеко тот вышел за рамки стандартного обучения, и вообще: что за могуществом наделен их Избранный, если у него хватает магических сил изучать столь сложн
‹е заклятья в таком юном возрасте?
Это обсуждали в гостиной Равенкло даже тогда, когда в ней присутствовал сам виновник всех волнений Хогвартса. Странно, но после дуэли они сблизились не только с однокурсниками, но и со всеми остальными студентами, даже со старших курсов. Да и вообще факультет стал намного сплоченнее, сильнее и дружелюбнее, что приносило Флитвику огромное удовольствие.
Наступило Рождество. Перед каникулами Гарри с Гермионой договорились погостить несколько дней у её родителей, поэтому после того, как Хогвартс-экспресс привез их на платформу 9¾, они с Лили и Сириусом стали ждать Грейнджеров, разговаривая между собой о состоявшейся дуэли.
— Гарри, может быть не стоило показывать свои настоящие возможности, — посетовала Лили, которой жутко не нравилось, что теперь директор знает о реальных способностях сына.
— Отказаться от драки я не мог, но и проиграть было бы глупо и неправильно. Авернард должен был ответить за свои слова, к тому же, в результате этого поединка я стал заниматься с профессором Снейпом и профессором Ричардсон вполне легально. Наш декан тоже попросил показать мои реальные знания по предмету, и сейчас усиленно занимается со мной чарами, надеясь научить меня тому, что не входит в обычный школьный курс. Ко всему прочему, мы с остальными решили, что заниматься по его предмету на дополнительных занятиях буду только я. У Гермионы, Невилла и Малфоя н
 хватает для этого сил. Они знают заклинания, но в этих телах выполнить их не могут.
— Голова сразу кружится, — призналась Гермиона, вздохнув. — У Гарри магии в излишке, и даже заклинания, которые изучают только на седьмом курсе, для него произнести проще простого, а мы после нескольких тренировок поняли, что нам это не по зубам. До нашего Избранного нам далеко.
Последнее предложение, произнесённое слегка язвительным тоном, заставило их компанию рассмеяться.
— Что-то твоих родителей не видно, Гермиона, — сказал Сириус, глядя на часы. — Ты уверена, что они знают точное время прихода поезда?
— Да. Позавчера я получила от них сову.
Ещё через полчаса стало понятно, что Грейнджеры не приедут, и от нехорошего предчувствия у Гермионы сжалось сердце.
— Герми, не волнуйся. Мы сейчас с моими родителями съездим к тебе и всё выясним. Не паникуй раньше времени.
— Я боюсь, Гарри, — сказала девочка, едва сдерживая слезы. — Они не могли опоздать на целый час. Они не могли забыть о том, что меня надо встречать, они...
— Может быть, у них сломалось колесо, — попыталась успокоить невестку Лили. — Поедем к вам, у тебя ведь есть ключи от дома?
— Да.
К Грейнджерам они ехали в полном молчании. Взяв такси и назвав адрес своего дома, Гермиона молилась всем богам, чтобы родители были живы. Страх, который она пыталась выгнать из своей головы, вновь и вновь набрасывался на нее с рычанием голодного зверя, разрывая нервы, заставляя сердце биться всё быстрее и быстрее. Она прижималась к Гарри, а он в ответ успокаивал ее своими объятьями, своим тихим голосом. Девочка очень хотела побыстрее добраться домой и убедиться, что всё в порядке. Взять в руку телефон и позвонить им на сотовый, чтобы убедиться в том, что все 
хорошо, и они просто застряли в пробке.
Когда они подъехали к дому, Гермиона практически взлетела по ступенькам дома и попыталась вставить ключ в дверь. Именно попыталась. Ключ не подходил, и спустя несколько минут на крыльце дома появился её отец, с недоумением глядя не только на Гарри, но и на Гермиону.
— Молодые люди, что вам угодно? Кто вы такие и почему пытаетесь открыть нашу дверь?
— Па.... — начала Гермиона, с ужасом глядя на безразличное лицо отца.
— Простите, — быстро перебила ее Лили. — Мы, наверное, ошиблись домом. Родители девочки только недавно переехали, а она сама учится в другом городе, и в новом доме ещё ни разу не была.
— А, всё ясно, — лицо Грейнджера разгладилось. В их районе действительно было продано несколько домов, поэтому он не видел в случившемся ничего страшного.— Я, правда, не знаю, в какой дом заселились ваши родители, но вы ведь можете уточнить по телефону. Если у вас нет мобильного, можете пройти в дом и позвонить, а я подскажу, куда вам надо пройти.
Гермиона ничего не понимала. Что случилось? Почему отец её не узнаёт?
— Спасибо, мы сами всё выясним. Ещё раз извините за беспокойство.
Лили быстренько подхватила Гермиону под руки, и они отошли подальше от дома, чтобы не попадаться Грейнджерам на глаза. Сириус с Гарри молча последовали следом.
— Мам, отец, вы вообще понимаете, что случилось? — задал вопрос Гарри. — Что происходит?
— Не знаю, но судя по всему, на родителей Гермионы наложили «Обливейт». Надо поговорить с Грюмом и прислать сюда специалиста.
— Но кому нужно лишать памяти родителей Герми? — не понимал Гарри. — В чём смысл?
— Не знаю, сынок. Гермиона, детка, поехали к нам. Не плачь, — Лили успокаивающе прижала девочку к себе, пытаясь унять поток слёз, который хлынул у той из глаз после осознания того, что родители её не помнят, и теперь Рождество придётся провести в другом доме. — Мы обязательно всё выясним и поможем твоим родителям вновь тебя вспомнить.
— Но кому... кому понадобилось... — всхлипывала Гермиона, — кому понадобилось это делать? Зачем?
— Мы обязательно это выясним, милая. Успокойся. Аппарируем к дому, Сириус.
Когда они прибыли домой и рассказали эту нелепую историю Вальбурге, та лишь сочувствующе похлопала девочку по плечу.
— Успокойся, милая. Мы подымем на ноги всё Министерство, чтобы они могли нам помочь, — лицо старухи зажглось мстительным огоньком. — Как мог кто-то узнать о точном адресе проживания родителей Гермионы, если это должно находиться в строжайшем секрете? Чем там отдел тайн занимается, Сириус, если допустил подобную утечку информации?
— Мам, я всё выясню. Надо вызвать сюда Грюма, чтобы он занялся этим делом.
Поговорив со старым аврором по сквозному зеркалу, он вкратце рассказал о случившемся.
— «Обливейт» или проклятье «Забвения»? — спросил Аластор деловито.
— Без понятия, я не специалист по таким делам. Мы ничего не знаем о соседях. Если проводили чистку всего района, тогда Гермиону не вспомнит никто. Нам нужно было поскорее увести оттуда детей, а то мало ли что.
— Я буду у вас завтра вечером. Пошлю в тот район спеца, чтобы сделал диагностику.
Гермиона сидела рядом с Гарри и тихонько плакала, не понимая, кому понадобилось лишать родителей памяти, но, самое главное, кто это мог сделать?
* * *
Он был зол. Эти чертовы магглы ничего не могли сказать. Вся имеющаяся у него информация наверняка не соответствовала действительности. Вокруг ведется игра, он это чувствовал, но понять, какая именно, ему так и не удалось. Теперь не стоит так слепо доверять своим сторонникам. Можно было и Аваду в них послать, но тогда оказалось бы сложнее спрятать следы, а раскрывать своё присутствие в этом мире раньше времени ему не очень-то и хотелось. Главное, удалось заполучить молодое тело, а остальное стало делом второстепенной важности.
Дамблдор хоть и великий комбинатор, но даже он не понял, что вся компания этих детишек во главе со взрослыми ведёт за его спиной свою игру. Попытавшись за одним из завтраков прочесть мысли Поттера и его друзей, он не смог ничего узнать. Стоял блок от произнесённой клятвы. Точно такой же был и у предателя Снейпа, но с ним он разберется чуть позже. Главное, узнать способности Поттера и то, откуда в мальчишке столько сил. Увидев его дуэль с этим слабаком Авернардом, он многое понял, да и история с прошлой попыткой в теле Квирелла произошла на его глазах, так что 
е зря этот старый маразматик так рьяно пытается расправиться с Поттером. Печально, что и Малфой заодно с этой компанией. Младший сынок тоже в деле, а Люциус не такой дурак, чтобы упустить возможность встать на сильную сторону и быть на коне в любой ситуации.
Мерзкие трусливые твари. Ну ничего, он ещё с ними расправится, он ещё покажет, на что способен. Главное, не привлекать к себе внимания, а остальное со временем прояснится, и ему удастся завоевать власть, показав своё настоящее могущество. О потере двух крестражей Волдеморт уже знал, одним пришлось воспользоваться во время ритуала, осталось три. Надо их вернуть любой ценой. Для возрождения Тёмный Лорд умертвил сына своего самого верного соратника, и теперь у него во временном пользовании находится молодое, пусть и не такое привлекательное тело, которое у н
µго когда-то было.
Всему свое время. Он никуда не торопится. Воевать с Поттером в этом теле ему не с руки, да и магических возможностей в нём меньше, чем он рассчитывал, так что год-другой у него в запасе есть. Потом можно будет провести полноценный ритуал и вернуть себе тело взрослого волшебника со своей кровью и со своей магией. За это время он сумеет узнать секрет Поттера, а также сможет понять, как можно его убить, не причинив себе никакого вреда. Слишком сильным был этот мальчишка, а рисковать своей жизнью ещё раз Тёмный Лорд не хотел.
У него ещё есть время. Он должен терпеть нынешние неудобства и подождать подходящего момента, чтобы нанести удар не только по своим бывшим врагам, но и по тем, кто осмелился его предать. Всех ждёт неминуемая смерть. И Круцио по сравнению с их будущими мучениями будут просто детской забавой.
* * *
— Всё очень плохо, Блэк, — начал с порога Аластор, посмотрев на заплаканную девочку. Мальчишка сидел рядом с ней и прижимал к себе, пытаясь успокоить, но, судя по всему, получалось это у него не очень хорошо. — Это не «Обливейт», а «Вечное забвение». Я сожалею, Гермиона, но мы не сможем вернуть твоим родителям память.
— Но разве нет зелья.... — начала девочка, вскочив со своего места, но тут же вернулась обратно, когда аврор покачал головой.
— Это черномагический ритуал, который приводит к потере памяти определённых периодов жизни человека. В данном случае, связанных с тобой и с теми, кого ты знала. Соседи отделались «Обливейтом». В принципе, можно с ними поработать и выяснить хоть какие-то мелочи, но я сомневаюсь, что тот, кто стоит за всем этим, сам лично присутствовал при чистке. С ними, скорее всего, работал обычный исполнитель, которого вряд ли оставят в живых после выполненной работы. И нет никаких следов, что самое паршивое. Дамблдор уже в курсе. Пусть он и хочет избавиться от Гарри, но по
тупать так с родителями Гермионы ему не с руки.
— Тогда кто это мог сделать?
— Не знаю, миссис Блэк, — аврор сидел в кресле и недовольно хмурился, пытаясь разгадать очередную головоломку. — Единственное, что могу сказать точно, Дамблдору это совершенно ни к чему.
— Тогда кому? Кому нужно проводить такую зачистку?
— Главное то, откуда они узнали адрес родителей Гермионы, вот в чем вопрос, — подала голос Вальбурга. — Насколько я понимаю, на доме была хоть какая-то мало-мальская защита?
— Да, но она не сработала, — Аластор был зол. — Все щиты были аккуратно сняты, а это наводит меня на мысль, что к случившемуся причастен кто-то из наших. Кто-то из тех, кому поручили охрану Грейнджеров. Я лично занимаюсь каждым из этих людей, но пока ничего узнать не удалось. Как только станет что-то известно, я пришлю патронуса.
— Непонятно, что от них хотели узнать, — сказал Гарри, глядя на Аластора. — Директор пытался нас читать, но, благодаря клятве, ему это не по зубам. Серьёзно лезть в голову он не станет. Может, Дамблдор пытался узнать у родителей Гермионы подробности того вечера, когда мы с Гермионой поженились?
— Единственным тёмным волшебником, способным такое сделать, является Волдеморт, — помрачнев, сказал Грюм, — но он сейчас мёртв или развоплощен, так что...
— А если он сумел возродиться? — тихо спросила Гермиона, глядя на застывших от её слов волшебников. — Ведь кроме того ритуала, который он проводил в прошлой нашей жизни, есть довольно много способов вернуться в мир живых в теле другого человека. Мы читали о возможностях крестражей, такое сделать довольно сложно, но, убив человека, можно запросто вселить свою душу в новое тело и жить в нём до самой смерти.
Взрослые замолчали. Отбрасывать такую возможность не стоило.
— Если Волдеморт сумел это сделать, тогда жди беды, — сказал Грюм, посмотрев на детей. — Вы нашли хотя бы один из оставшихся крестражей?
— Нет. Мы были в доме Мраксов, но там ничего нет, — вздрогнув, сказал Сириус. — Надо провести полное обследование, Аластор.
— Знаю. Я этим займусь. Вы правильно сделали, что установили дополнительную защиту, миссис Блэк.
Спустя несколько минут старый аврор покинул их дом, а Гарри с Гермионой и всем семейством оставалось только надеяться на то, что они слишком сгущают краски, и Волдеморт по-прежнему мертв.
* * *
Каникулы прошли быстро, но праздник не принёс радости никому из друзей, и особенно Гермионе. Она всё время грустила, плакала по ночам, находя утешение в объятиях Гарри, который старался всеми силами поддерживать девочку, успокаивал и шептал на ухо нежные слова. Никто из взрослых не мог им сказать ничего утешительного, так как за всё время существования проклятия «Вечного забвения» ещё никому не удавалось обнаружить способ восстановить память его жертвам. Ни зелья, ни контрзаклятья, ничего. Данное обстоятельство Гермиону очень удручало. Лежа в постели р
дом с Гарри, она вспоминала все прочитанные книги, вспоминала всё, что знала об этом заклятьи, но вынуждена была признать своё полное бессилие и невозможность в ближайшее время вернуть себе тех, кто ее любил и кого она сама все годы любила не только в прошлой, но и в этой жизни.
Во время каникул они провели ещё одно собрание, пополнив свои ряды несколькими новыми сторонниками. На свою сторону им удалось перетянуть Флитвика, семейство Лавгудов в полном сборе, а также нового преподавателя по ЗОТИ, мисс Ричардсон. На собрание её привел профессор Снейп, и, так как защита девушку пропустила, никто не возражал против её присутствия и посвящения в их общую тайну наравне с остальными участниками. Джинни с Луной в связи с последними событиями тоже посвятили во всю историю с переносом во времени. Разговор вновь длился несколько часов, вс
¿лывали новые подробности прошлой жизни, и в тот же вечер миссис Лавгуд узнала, что именно Гарри с Невиллом предупредили её насчёт проводимого опасного эксперимента и его возможных последствий.
— Я даже не знаю, что вам сказать, мальчики, — сказала женщина, растроганно глядя на детей. — В первый момент, когда ко мне пришло ваше письмо, я посчитала это глупой шуткой, но затем решила не рисковать и оставить всё как есть. Жаль, что мне так и не удалось вывести ту формулу.
— Мы рады, что сумели вам помочь, миссис Лавгуд, — сказал Невилл, смущенно глядя на Луну. Девочка не имела ничего против того, чтобы они сидели рядом, и когда мальчишки рассказали всю историю, глубокомысленно заметила:
— Значит, мои выводы относительно нашего с тобой будущего имеют под собой основу, Невилл.
— Нашего с тобой будущего? — переспросил Невилл, мгновенно покраснев и став похожим на помидор. На лицах друзей появились понимающие улыбки, а взрослые едва сдерживали смех.
— Очевидно, что мы другу нравились в прошлой вашей жизни, — пожав плечами, сказала девочка, — так что не вижу никаких причин для того, чтобы в этой всё было по-другому.
Невилл даже не знал, что сказать. Луна всегда поражала его своими выводами относительно того или иного события, но как она догадалась о его чувствах к ней в той жизни?
— Луна... — хотел он что-то сказать, но девочка положила свою руку ему на плечо и посмотрела прямо в глаза.
— Ты мне тоже нравишься, но мы поговорим об этом, когда будем постарше, хорошо?
Невилл лишь кивнул и весь оставшийся вечер держал ладонь Луны в своей, не обращая внимания на то, каким завистливым взглядом смотрит на него Малфой. Его отец специально посадил сына подальше от Джинни, из чего они сделали вывод, что Малфоя-старшего о любви сына к мисс Уизли уже известили. Только вот взгляд Люциуса, устремленный на девочку, не был злым или презрительным; нет, всё было с точностью наоборот. Невилл даже в какой-то момент подумал, что в глазах бывшего Пожирателя промелькнула боль, но так как это длилось всего одно мгновение, Лонгботтом решил, ч
о ему просто показалось.
— Что удалось узнать на месте развалин дома Мраксов, Аластор? — поинтересовалась Вальбурга, повернув разговор в другую сторону.
— К сожалению, догадка Гермионы вполне реальна, — сказал старый аврор, глядя на девочку. — Тёмной магии там в избытке, и кольца мы не нашли.
— Значит, вполне возможно, Волдеморт сумел вселиться в тело какого-то несчастного?
— Да, скорее всего. Гарри, ты с момента всей этой истории чувствовал боль в шраме? — Грюм смотрел на мальчишку, который сидел рядом с женой и о чём-то напряженно думал.
— Нет, хотя некоторое время испытывал дискомфорт, словно кто-то пытается прочесть мои мысли. Директора я в расчёт не беру, — Гарри посмотрел на Снейпа. — Я подумал, что кто-то из ваших студентов пытается пошарить у меня в голове, профессор.
— Моих студентов, мистер Поттер? — нахмурился Снейп. — Сомневаюсь, что хоть один из них обладает знаниями легиллименции.
— Старшекурсники вполне могут такое сделать, Се...кхм... профессор Снейп, — сказала мисс Ричардсон. Её заминку с именем заметили, но вдаваться в подробности никто не осмелился, увидев, каким тяжелым взглядом посмотрел на окружающих зельевар. Впрочем, интерес профессора зельеварения к симпатичной брюнетке за последний месяц учебы детей в Хогвартсе выглядел слишком явным. Многие старшекурсники чуть ли не пари заключали по поводу того, сколько времени понадобится декану Слизерина, чтобы заполучить её к себе в постель.
— И что вы предлагаете, мисс Ричардсон, — невозмутимо спросил у нее Снейп, словно и не заметил этой оговорки, — проверить всех на наличие у них в голове Волдеморта?
— Нет, но вдруг кто-то из студентов ведет себя странно, — пожала плечами девушка. — Мы же не будем отрицать того, что Тёмный Лорд может вселиться в тело ЛЮБОГО человека? С Квиреллом была совершенно другая история, там присутствовала некая магическая субстанция, обладающая мощью этого человека, его голосом и его силой. Сейчас в теле может быть только дух, без магии обладателя и всех вытекающих последствий. Эту магическую субстанцию можно поместить в какой-нибудь тёмномагический артефакт и использовать потом для проведения полноценного ритуала, такого, 
оторый может вернуть ему и тело, и магию, и возможности. Гарри ведь рассказал о том, что случилось с ним на четвёртом курсе, кто даст нам гарантию, что эта история не повторится вновь?
— В словах мисс Ричардсон есть смысл, — задумался Снейп, посмотрев на Люциуса. — Извините за подробности, но метка по-прежнему молчит, а это значит, что тело Тёмного Лорда ещё не возродилось. Возможно, что дух смог заселиться в тело школьника, и на данный момент он обладает только возможностями этого ребёнка.
— Или взрослого волшебника, Снейп, — пробурчал Аластор. — Необязательно это должен быть студент, хотя для наблюдения за Гарри эти выводы имеют под собой гораздо бОльшую основу, нежели мои собственные.
Аластор смотрел на школьников и недовольно хмурился. Ему не слишком нравилось присутствие всех детей при разговоре, но они должны быть осторожны, а без знания всей истории вряд ли у кого-то из них будет возможность защититься в случае чего. История с родителями миссис Поттер выглядела слишком подозрительной, и полностью исключать возможность причастия к ней Дамблдора старый аврор не стал. Постоянная бдительность!
* * *
—Драко, мне надо с тобой серьёзно поговорить, —сказал Малфой-старший, когда они пришли домой.
— Люциус, не стоит, — попыталась возразить Нарцисса, но, посмотрев на сжатые челюсти мужа, поняла, что спорить с ним бесполезно и не слишком безопасно.
— Иди наверх, Нарцисса, — стальным голосом приказал он, глядя на Драко. Тот не сводил с отца глаз, понимая, что разговор сейчас пойдёт о Джинни.
— Мам, всё в порядке, — мягко сказал он матери. — Иди.
Взгляд женщины метался между сыном и мужем, но спустя минуту мужчины остались одни.
— Значит, Джинни Уизли? — спросил Люциус, расположившись в кресле.
— Да, отец, Джинни Уизли, — прямой, открытый взгляд и сжатые кулаки.
— Почему именно она, Драко? Почему из всех девушек магической Англии ты выбрал одну из Уизли?
— Я не выбирал, отец. Ты не любишь мать, поэтому тебе меня не понять, — мальчишка говорил спокойно, без единой эмоции на лице. — Я её люблю и пойду даже против вашей воли, если понадобится. С самой первой встречи в той жизни она перевернула весь мой мир с ног на голову. Понимаю, что вы их ненавидите, но мне всё равно. Не хочу спрашивать о причинах этой ненависти, но имейте в виду: если Джинни ответит мне взаимностью, я сделаю её своей женой независимо от того, дадите вы своё согласие на этот брак или нет.
После этих слов Люциус молчал минут пять, а потом устало ссутулился и посмотрел на сына с такой болью, что у Драко дрогнуло сердце.
— Ты был не прав, когда говорил, что я не могу тебя понять, — сказал он, задумчиво глядя в горящий камин. — Как раз Я понимаю тебя больше, чем кто-либо другой. Когда-то давно, ещё до того, как мы с твоей матерью поженились, я любил одну девушку. Любил так сильно, что пошёл против воли семьи и сделал ей предложение. Она отвечала мне взаимностью, поэтому приняла мое кольцо и сделала меня самым счастливым волшебником на свете. Нам тогда едва исполнилось по шестнадцать лет. Мой отец с трудом, но принял моё решение, несмотря на то, что девушка была из небогатой семьи. 
Нам с Мирандой даже в голову не могло прийти, что именно её семья воспротивится нашему браку. К тому времени, как мы окончили школу, её чудовищное семейство сделало всё возможное, чтобы нас разлучить, и в конце концов у них это получилось. Они выставили меня предателем и трусом, который собственноручно разорвал помолвку и заключил брак с невестой из более богатой и знатной семьи. Через год она вышла замуж, а ещё через год умерла от руки своего мужа, подобранного её семьей и удовлетворяющего их условиям.
— Ты хотел жениться на Миранде Уизли? — спросил бледный от волнения Драко, впервые в жизни видя отца в таком подавленном состоянии. Обычно все его чувства держались под строгим контролем, но в течение всего рассказа на лице холёного аристократа мелькали настолько сильные эмоции, начиная от радости и заканчивая яростью, что становилось страшно. Никогда в жизни Люциус Малфой не позволял себе подобной слабости в присутствии сына.
— Да. Она была младшей сестрой Артура Уизли, отца Джинни.
— Значит, мне не показалось, — прошептал младший Малфой, с сочувствием глядя на отца.
— Что тебе не показалось?
— Когда ты смотрел на Джинни, в твоих глазах я на мгновение заметил ТАКУЮ боль...
— Она очень похожа на свою тётю, — взяв себя в руки, сказал Люциус, — и я теперь не удивляюсь твоему интересу к этой девочке. Видимо, это рыжее семейство и есть наше фамильное проклятье.
— Но вы против того, чтобы я в будущем на ней женился? — затаив дыхание, спросил Драко.
— Нет, если чувства будут взаимны, я не стану препятствовать твоему браку с этой девушкой, сын, — ответил Люциус устало. — Я просто не хочу повторения истории, не хочу, чтобы тебе тоже причинили боль.
Драко не знал, что сказать в ответ, поэтому просто кивнул и ушёл, оставив отца одного.
* * *
— Вам стоит следить за своим языком, мисс Ричардсон, — прислонившись к двери, сказал Северус, с иронией глядя на смущённую девушку. Он, как и положено галантному кавалеру, довел её домой, слегка задержавшись у порога.
— Я прошу прощения, мистер Снейп, — ответила она, открыто ответив на его взгляд. — Постараюсь впредь следить за своей речью и не допускать подобной вольности в присутствии посторонних.
— Смею ли я надеяться, мисс Ричардсон, что наедине вы хотите называть меня по имени? — сверкнув чёрными глазами, спросил Северус. 
Мисс Ричардсон определенно удалось его заинтересовать, и за последний месяц Снейп уже несколько раз ловил себя на мысли, что присутствие этой женщины доставляет ему определенного рода неудобства. Она красива, умна и оказывалась довольно интересным собеседником в любом споре, который неизменно возникал на собраниях, проводимых директором по окончании рабочего дня.
— Если вы не будете против, Северус, — прошептала она у самых губ.
Близость этой женщины была ему приятна, в этом Северус признался себе не так уж и давно. С тех пор он испытывал непреодолимое желание её поцеловать, но позволить себе подобное там, где тебя в любой момент могут застукать нерадивые ученики... Сейчас, когда она находилась совсем рядом, сдерживаться уже не хотелось.
— Думаю, что смогу позволить вам эту слабость, Кэтрин, — прошептал он в ответ, коснувшись губами её губ, обняв за талию и прижав к себе настолько близко, насколько это было возможно. Поцелуй оказался потрясающим. От мисс Ричардсон пахло полевыми цветами и чем-то ещё, чему он не мог найти названия, но анализировать такие мелочи в этот момент Северусу хотелось меньше всего. Мягкие женские губы были податливыми и мягкими. Она с готовностью ответила на его поцелуй, позволила его языку пробраться внутрь, заставив его сердце понестись вскачь.
— Кэтрин, — почти простонал Снейп, оторвавшись от её губ, — останови меня, пока не поздно.
— Зачем? — девушка посмотрела на Северуса слегка затуманенным взглядом, взяла его за руку и повела за собой, в свою спальню.
Зельевар не стал возражать. Вновь прильнув к её губам и прижав к себе, показывая всю силу своего желания, он позволил тонким женским ручкам расстегнуть свою мантию.
— На нас слишком много одежды, Северус, тебе так не кажется? — поинтересовалась Кэтрин, глядя ему в глаза.
— Полностью с тобой согласен.
За пять минут они сбросили всё лишнее на пол и в тот же момент оказались на кровати, охваченные желанием, которое тлело долгие месяцы, но сегодня вырвалось наружу, сметая всё на своем пути. В этот миг во всей вселенной остались только они одни; никаких Тёмных Лордов, никаких тайных собраний, только страсть. Впервые за много лет Северус позволил себе с головой окунуться в свои чувства. Впервые за много лет во время секса в его голове не мелькал образ рыжеволосой девчонки с зелёными глазами. Впервые за много лет в последний момент он произнес имя той девушки, 
которая была с ним, была под ним и смотрела на него так, словно он являлся единственным мужчиной во всем мире, во всей вселенной.
Много позже, лежа рядом с девушкой, Северус прокручивал в голове всё случившееся и понимал, что только сегодня, рядом с Кэтрин, ему удалось окончательно освободиться от своей привязанности к Лили Эванс. Остались позади и боль, и разочарование, и зависть к тем, кто сумел завоевать её любовь. Та, которая сейчас спала, положив голову ему на плечо, заставила Снейпа впервые почувствовать себя желанным. Ещё никогда на протяжении всей своей жизни Северус не ощущал ничего похожего. Случайные связи, случайные женщины — всё это показалось сейчас таким далёким, так
м неправдоподобным...
Прижав Кэтрин к себе, он закрыл глаза и вскоре уснул.
* * *
В Хогвартс-экспрессе они, как и положено, сели в одном купе. Глядя на поникшего Малфоя, Невилл нахмурился. Прошло уже несколько часов, а от бывшего слизеринца никто так и не услышал ничего интересного, кроме банального «Привет. Как дела» или «Хорошо, спасибо». В их оживлённом разговоре Малфой не участвовал, и означать это мрачное настроение могло только одно.
— Ты говорил с отцом? — спросил его Гарри, на мгновение скосив взгляд на Джинни.
— Да. Он не против, но подробности потом, Поттер.
— Хорошо. Я рад за тебя.
— Спасибо, — Драко при этом смотрел на Джинни, которая, заметив его пристальное внимание, опустила глаза и слегка покраснела.
"Всё-таки Драко немного странный", — подумала девочка, отвлёкшись на минуту от общего разговора. С самого первого дня их знакомства Джинни постоянно ловила на себе его взгляд. Где бы она ни находилась, серые глаза неотрывно следили за ней, внося в её душу какую-то непонятную тревогу. Малфой был красивым мальчишкой. Мисс Уизли была достаточно смелой и давно призналась себе в том, что он ей симпатичен.
Она видела, что их общение не нравится Рону, интересует близнецов и настораживает родителей. Причину, по которой отец с матерью так себя ведут, она узнала совершенно случайно, подслушав их разговор три дня назад.
— Артур, история повторяется, тебе так не кажется? — задала вопрос Молли, глядя на мужа. — Этот мальчик был влюблен в нашу Джинни в прошлой жизни, и что-то мне подсказывает: любит сейчас, отрицать это бессмысленно.
— Я знаю. Любовь Люциуса и Миранды мои родители не приняли, собственными руками подтолкнув сестру к гибели, — голос отца звучал зло и раздражённо. — Если мальчишка любил нашу девочку, и продолжает её любить, я не стану повторять ошибки прошлого. Главное, чтобы сам Малфой не запретил сыну встречаться с ней через несколько лет. Ты же знаешь, что он нас ненавидит после того, как мы выдали Миранду за этого монстра. Считай, убили собственными руками.
— Если Драко в самом деле любит нашу дочь, мне его жаль.
— Если Драко любит Джинни, и в будущем она ответит ему взаимностью, то я сделаю всё возможное, чтобы они были вместе.
Так девочка узнала о том, что Драко в неё влюблён, и осознание этого оказалось для неё как ушат холодной воды. Теперь становились понятными его взгляды, его дружба и его помощь. Она была слишком мала, чтобы понять всю глубину такого непонятного слова, как любовь, но, слыша постоянные признания родителей, догадывалась, что это нечто волнующее, восхитительное и жутко интересное, и с нетерпеливостью ребёнка хотела поскорее узнать, что же это такое. Свою собственную симпатию в данный момент она выразила лишь тем, что села рядом с Драко, взяла его за руку и улыб
улась, чем ввела всю их компанию, а особенно Рона, в состояние ступора на несколько минут. Сам Драко был не исключением.



Глава 13

— Малфой на седьмом небе от счастья, ты не находишь? — заметила Гермиона, когда они с Гарри сидели в своём любимом кресле в гостиной Равенкло после ужина.
— Люциус дал согласие на их брак, если Джинни ответит на его чувства, — усмехнулся Поттер, — а уж после той сцены в нашем купе только такой кретин, как Рон, может рассчитывать, что она одумается и пошлет его подальше. Уже целых два месяца весь Хогвартс перемывает им косточки, а Драко на это даже не реагирует. Ты можешь представить себе такого Малфоя в прошлой жизни?
— Нет, конечно. Он вообще изменился так, что мне даже жутко иногда становится.
— Мне тоже.
Их размеренную школьную жизнь в последнее время можно было назвать расслабленной и в какой-то степени спокойной. Омрачало ситуацию только то, что профессору Снейпу до сих пор не удалось ничего выяснить в головах своих студентов, да и делать это приходилось слишком медленно и осторожно, чтобы не спугнуть Волдеморта, если тот и в самом деле вселился в тело какого-то школьника.
Впрочем, все ещё надеялись на то, что они ошибаются, и Тёмный Лорд по-прежнему где-то далеко и всего лишь предпринимает попытки вернуть себе своё тело. По мнению Снейпа, логичнее было бы вселиться в первогодку, которого никто из детей до школы не знал, и Гарри с ним соглашался. Впрочем, в последнее время профессор Снейп стал настолько непозволительно... счастливым, что говорить с ним о чём-то постороннем, кроме как о мисс Ричардсон, даже язык не поворачивался.
— Знаешь, Снейп здесь просто лапочка, — сказала Гермиона и тут же засмеялась, увидев удивлённое лицо мужа. — Гарри, не смотри на меня так. Я разве не права?
— Гермиона, ещё чуть-чуть, и я подумаю, что ты тоже не осталась равнодушной к его новой внешности, — проворчал Поттер.
— Ой, я не могу, Гарри, — вновь засмеялась Гермиона, глядя на его недовольную физиономию, — Снейп же старше меня на двадцать с лишним лет. К тому же, у меня есть ты.
Девочка придвинулась к нему ещё ближе, ласково провела пальцами по щеке и тут же почувствовала, насколько напряженным Гарри стал в этот момент.
— Герми, не надо пока что делать такие вещи со мной, — сказал он слегка хриплым голосом. — Нам ещё парочку лет нельзя, ты же знаешь.
— Знаю, прости, — смутилась она, но когда попыталась отодвинуться, он снова прижал её к себе.
— Глупая, иди сюда, — прошептал он на ухо. — Мерлин, Герми, я ведь в голове уже взрослый, но это дурацкое детское тело, дементор его подери, иногда так мешает.
— Но ведь на каникулах ты... мы спали в одной кровати, — покраснела она, — и ты ничего такого не...
— Герми, ты говоришь такие глупости. Конечно, я ничего такого не делал и сейчас не могу, — Гарри тоже был смущен таким откровенным разговором, но ведь надо было что-то делать с этими дурацкими снами, которые уже просто достали, заставляя каждый вечер накладывать на кровать заглушающее заклятье, чтобы никто не слышал его стонов. — Мне же вроде как всего двенадцать лет.
— Тогда в чём проблема? — не совсем поняла девочка.
— Ни в чём. Просто... нет, Герми, вернемся к этому разговору немного попозже, когда оба станем чуточку старше.
Гермиона смущённо улыбнулась, глядя на его покрасневшие уши. Ничего, время привыкнуть друг к другу у них ещё есть.
* * *
— Знаешь, Сириус, — хитро прищурилась Лили, лежа у мужа на груди, выводя какие-то только ей понятные узоры, от которых по его телу пробегала дрожь, — с каждым разом у нас получается всё лучше и лучше.
— Хмм... Сочту твои слова за комплимент, Рыжик, — усмехнулся Блэк в ответ, в мгновение ока перевернув жену на спину и наклоняясь к ней за поцелуем. Лили тут же запустила пальцы в его волосы и позволила мужским губам скользить по коже, прокладывая дорожку поцелуев вниз, туда, где было сосредоточено всё её желание.
— Сириус, — застонала она, выгибаясь ему навстречу, подставляя своё тело для жадных, обжигающих поцелуев.
— Ммм..., — только и мог промычать он, достигнув своей цели.
* * *
Говорить не хотелось, да и не с кем было. Муж после нескольких часов безудержного секса уже дрых как сурок, а Лили почему-то вспомнилась её недолгая семейная жизнь с Джеймсом Поттером. Она никогда не сравнивала их двоих, да и глупо было это делать, настолько разными были эти два волшебника, ставшие по очереди её мужьями. Её первой любовью оказался Джеймс, которого по-первости она не замечала только из-за их с Сириусом шалостей, считая его ветреным и пустым мальчишкой. В то время у Лили был Сев, но она никогда не интересовалась им как мужчиной. Северус являлс
 для неё просто другом, и его предательство на пятом курсе Лили переживала очень тяжело. Обратив внимание на Поттера одним прекрасным осенним днем, Лили пришла к выводу, что он ей нравится. Нравится как мужчина, и это открытие поначалу было ей не слишком приятно. Ещё некоторое время Лили пришлось бороться с собой, но, в конце концов, когда Джеймс в очередной раз безо всякой надежды попросил её пойти с ним на свидание, она неожиданно для них обоих согласилась.
Джеймс был счастлив, она — тоже. Их отношения постепенно переросли в нечто большее, и после школы они поженились. Неизвестно, что случилось бы, если бы Хранителем они оставили Сириуса, но в итоге её любимый оказался мертв, и без помощи балагура Блэка ей вряд ли бы удалось так быстро оправиться от горя.
Поначалу к Блэку она тоже относилась как к другу. Они с ним подолгу разговаривали о прошлом, вместе смотрели на растущего Гарри, и постепенно Лили поняла, что Сириус стал интересовать её не просто как друг, а как мужчина. В тот день она ни с кем не могла разговаривать, избегала общения с портретом Джеймса, думая о себе, как о последней предательнице, последней девке, которая так быстро смогла забыть мужа и стала смотреть на других мужчин. Впрочем, другие мужчины её не интересовали. Со страхом Лили призналась себе, что, кроме Блэка, ей никто был не нужен.
Ремус тоже был другом. Симпатичным, в какой-то степени даже красивым, но при взгляде на Люпина у неё не колотилось сердце, не потели ладошки, да и вообще, она относилась к нему как к брату.
Спустя несколько недель после своего открытия, она решилась поговорить с Джеймсом. Было немного страшно, но Лили чувствовала себя обязанной поделиться с ним своими новыми чувствами.
— Лил, солнышко, кто я такой, чтобы возражать? — сказал он мягко. — Ты ведь жива, в отличие от меня, так что имеешь полное право испытывать желание к другому мужчине.
— Но ведь он твой друг, — смутившись от таких откровенных речей покойного мужа, сказала она со вздохом.
— И что из того, что Сириус мой друг? Разве он не мужчина?
— Но если он... ну... если он не испытывает ко мне ничего...
Это было как раз накануне дня рождения Гарри, когда она уложила сына спать и едва не полетела со ступенек. В последний момент Сириус успел её подхватить и к удивлению Лили, не стал сразу отпускать руки, а прижал к себе ещё ближе. Взглянув в тот момент в его глаза, Лили увидела полыхающий в них огонь и сдалась практически без боя, когда он её поцеловал, а потом потянул на диван, попутно снимая с неё одежду.
Гарри был тогда очень рад, что они будут жить с Сириусом. Лили усмехнулась. Мелкий паршивец всё это время притворялся ребёнком, а она только теперь поняла, что все те странности, происходящие с ним на протяжении всего этого времени, объяснялись только тем, что в теле маленького мальчика был взрослый парень. Да и Джеймс на днях признался, что только благодаря Гарри они с Ремусом узнали о их с Сириусом симпатии друг к другу.
История с переносом во времени здорово смахивала на какой-то фантастический маггловский фильм, но для волшебников услышать нечто подобное было хоть и странно, но вполне объяснимо. Впрочем, до сих пор Лили не могла окончательно поверить в то, что Дамблдор оказался таким мерзким чудовищем.
— Рыжик, ты что не спишь? — сонным голосом спросил Сириус, глядя на неё одним открытым глазом.
— Да так... думаю.
— На ночь вредно думать, Лили. Давай спать, — рука мужа опустилась на её талию и подвинула к себе еще ближе, — но если ты не устала...
— Сириус!
— Мы можем продолжить...
С хохотом подмяв под себя сопротивляющуюся Лили, Сириус занялся с ней любовью. Чувствуя под собой податливое, мягкое тело своей жены, которая стонами отвечала на каждый его толчок, Блэк в очередной раз подумал о том, что он самый счастливый человек на всём белом свете.
* * *
</cente
Просто уму непостижимо. Сын Люциуса втрескался в эту предательницу крови Уизли. До каникул они были вместе, а после Рождества интерес наследника Малфоя к Джиневре Уизли переполошил всех чистокровных волшебников Хогвартса, так как подобное внимание могло означать только одно: Люциус Малфой не против подобного мезальянса. Впрочем, девчонка на самом деле не так уж и плоха. Смазливая мордаха дополнена вполне сносными мозгами и наличием сильного магического поля. Недаром она попала на Равенкло. Пусть Распределяющая шляпа и стара, но она вряд ли настолько 
ыжила из ума, чтобы отправлять на факультет умников тупиц.
Больше всего удивляло само присутствие Малфоя на этом факультете. Как чистокровный мог туда попасть? Он умён, это отрицать бессмысленно, уж Волдеморт не понаслышке знает о четвёрке лидеров в школе, в которой Драко идет третьим после Поттеров, но это же Малфой! Вообще, вся история с этой четвёркой его сильно напрягала. Но выяснить он ничего не сумел, заметил проверку Снейпа и постарался на некоторое время спрятаться.
Сканирование мозгов настораживало. Зачем декану проверять своих учеников? Выяснить, не затевают ли студенты чего-нибудь эдакого? Или целенаправленно ищут ЕГО в новом теле? О крестражах им известно, это однозначно, так как потерю медальона он уже уловил, и теперь у него осталась чаша, диадема и Нагайна. Любимая змея спрятана надежней некуда, диадема здесь в Хогвартсе, а вот чаша... Беллатриса в Азкабане, и вытащить её в ближайшее время невозможно, а гарантировать сохранность тёмномагического артефакта в Гринготтсе с учётом последних событий было бы глупо. 
Эти заучки всё могут вычислить, если уж достоверно знают о крестражах.
Ещё бывшего Тёмного Лорда волновал вопрос с силами Поттера. Чем обладает этот ребенок, если уже сейчас может с лёгкостью справиться с четверокурсником, даже не запыхавшись? И этот щит? Какой механизм включения защиты? На что реагирует его магическое поле при выявлении потенциальных противников? Ведь даже будучи полуторагодовалым ребенком, он смог поставить защиту от него и отразить Непростительное! Понятно, почему Дамблдор так его боится. Если Поттеру позволить и дальше развивать свою магию, им со стариканом даже вдвоём не справиться с Избранным.
Волдеморт усмехнулся. А что, неплохая идея: заключить с маразматиком временное перемирие и завалить общего врага сообща! Вот потеха будет. Впрочем, директор вряд ли согласится на союз с Тёмным Лордом, так что неуместные шутки можно оставить на потом и подумать, что можно сделать для устранения этого самого Избранного. Его самого принимали за ребенка, им никто не интересовался, а об истинном характере наследника-чистокровки знали только родители, на которых он сразу наложил «Империо» и устроил всё наилучшим для себя образом, ко всему прочему побаловавши
ь «Обливейтом».
Снейпа, этого предателя-шпиона, можно убрать потом, глядя в глаза, будучи в своем собственном теле. Мисс Ричардсон, по которой сохнет этот придурок, устранить не составит особых проблем, пусть она и сильна в ЗОТИ, как говорят старшекурсники.
Вся история с переселением души жутко раздражала. Быть одиннадцатилетним ребёнком с весьма посредственными магическими способностями ему уже до чертиков надоело, но жажда мести всем вокруг заставляла только скрипеть зубами и ждать своего триумфа.
Он сидел в гостиной Слизерина рядом со старшими ребятами и, после того, как они упомянули в разговоре Гарри Поттера, внимательно слушал, чтобы выяснить новые подробности и добавить эти знания к тем, что у него уже имелись.
— Ты вообще видел Поттера на дуэли или нет? — спросил пятикурсник Николя Карнье, глядя на Ричарда Норби. — Я тебе говорю, у него знаний побольше, чем у нас с тобой. Вспомни эту историю с профессором Квиреллом в прошлом году. Ты видел его «Протего»? Забыл, КАКИЕ заклятия он уже знает? Большинство из тех, что он применил к этому придурку Авернарду, даже мне не по силам.
— Я всё видел, просто до сих пор не могу оправиться от шока, что Поттер без особых усилий победил самого лучшего дуэлянта-четверокурсника. И вообще я слышал, что его друзья, пусть и послабее, но достаточно сильны среди своих сверстников, даже грязнокровка Грейнджер, точнее, Поттер. Знаешь, иногда я думаю, что среди магглорожденных волшебников встречаются очень сильные маги. Девчонка сильна и в теории, и в практике. Правда, у Поттера сил побольше, но он же Избранный.
— Я слышал, что с Поттером проводят дополнительные занятия по Защите и Чарам. Профессор Снейп и профессор Флитвик занимаются с ним после занятий, чтобы освободить его от излишков магии, которые он не в силах потратить на обычных уроках.
— Излишков магии?
— Да. Я слышал, что в гостиной Равенкло после его вспышек ярости приходится даже мебель менять. Мне как-то Линда Баулок рассказывала об этом, когда мы с ней встречались. По её словам, иногда даже Дамблдор не может восстановить повреждения.
— Шутишь?!
— Нет. С тех пор, как он стал заниматься, разрушений стало меньше, но ведь Поттер растет, представляешь, что будет с ним через парочку лет? Я иногда думаю, что Малфой совсем не дурак, если прибился к их компании. Его папаша уже наверняка просчитал всё на сто ходов вперед и только поэтому не возражает против его общения с этими предателями крови и грязнокровкой.
— Думаешь, Люциус Малфой перешел на сторону света?
— Уверен. Этот скользкий змей уже всё рассчитал и наверняка будет поддерживать Поттера и всю эту их дебильную компанию во главе с Дамблдором.
— Сомневаюсь, что с Дамблдором во главе, — вклинился в разговор семикурсник Оливер Харрисон. — Полагаю, Дамблдор в свете последних событий и покушений на Избранного стал не слишком популярен.
— Думаешь, они создали третью сторону? — восхищенно присвистнул Карнье.
— Не знаю. Я же не общаюсь с ними. Мой отец уже хотел было поговорить с Малфоем-старшим, но думает пока не торопиться. Поттер силен, но у директора есть преимущество, огромное преимущество — опыт. Гарри силён для школьника, но выстоять в битве против Дамблдора или Повелителя на данный момент времени у Избранного нет шансов. Если только он снова не закроется щитом от Авады и не развоплотит Тёмного Лорда в прежнее состояние.
Мальчишка засмеялся, а Том Реддл, он же Тёмный Лорд, он же Повелитель, лишь скрипел зубами и едва сдерживал огромное желание наслать на этих молокососов качественный «Круцио». В профилактических целях.
<center>* * *
— Есть успехи по поводу твоих школьников, Северус? — спросила друга Лили, когда тот в очередной раз прибыл к ним с визитом.
— Некоторые предположения есть, но надо пообщаться с родителями. Я выделил троих первокурсников среди своих и ещё несколько с других факультетов. Впрочем, сомневаюсь, что Тёмный лорд оставил родителям память, и, скорее всего, они ничего не помнят. Надо поговорить с Аластором, чтобы он всё проверил сам или с теми, кому доверяет. Они уже вычислили предателя?
— Да. Аврор был под «Империо», — сказал мрачно Сириус, — и его почти сразу убили. Палочки, естественно, не зарегистрированы.
— Я волнуюсь за Гарри, — сказала миссис Блэк, глядя на мужа. — Он там совершенно беззащитен против Дамблдора и Тёмного Лорда одновременно.
— С Тёмным Лордом можно пока повременить, если он в теле ребенка, Лили, а вот с директором ему пока не справиться. Гарри силен, и у него есть опыт студента шестого-седьмого курса, но не более. Я бы предложил тебе, Сириус, позаниматься с ним по аврорской программе летом. Три месяца интенсивных тренировок, на которые у него сил предостаточно. Здесь, в этом доме, министерская слежка не действует, насколько я понимаю?
— Нет. Гарри может тренироваться столько, сколько нужно, — Сириус крутил в руке бокал с вином, задумчиво рассматривая прозрачную жидкость и думая при этом о той опасности, которой подвергается Гарри, находясь в Хогвартсе. — Полагаю, я могу попросить присоединяться во время тренировок и Аластора.
— У меня есть новости! — в гостиной показался Люциус Малфой. В его глазах светилось самодовольство и гордость. — Мне кажется, я знаю, где спрятана Чаша Хельги Хаффлпафф!
— Ещё один крестраж? — взволнованно спросила Лили.
— Да. Сестрица моей жены, хорошо известная вам Беллочка, спрятала её в банке Гринготтс. Думаю, нужно привлечь к этому делу Билла Уизли. Он у гоблинов на хорошем счету, знает все подводные камни в общении с ними, так что сможет придумать что-нибудь такое, чтобы суметь достать Чашу и быстренько её уничтожить.
— Да, я отправлю сову, — сказал Сириус. — А ты как узнал, Малфой?
— Вспомнил кое-что и сопоставил факты.
— То есть, другими словами, Чаши там может и не оказаться? — нахмурилась Лили.
— Должна быть. Я полагаю, Тёмный Лорд безгранично доверял Белле и, как мне кажется, вполне мог отдать ей на хранение частичку своей души. Беллатриса же просто помешана на нём.
— Тогда надо сейчас же связаться с Биллом и рассказать о своих подозрениях, чтобы он смог обдумать, как всё это провернуть, не вмешивая нашего директора.
— Мне пора. Блэк, я надеюсь, мы справимся с Лордом быстрее, чем он сможет возвратить себе своё тело.
— Я тоже на это надеюсь, Малфой. Очень хочется поскорее сделать жизнь Гарри немного попроще и позволить ему наслаждаться детством, которого в прошлой жизни у него и его друзей не было.
* * *
Переместившись в Малфой-мэнор, он с удивлением увидел своих бывших друзей из УПСов, Шелли и Лоуренса Венпрайтов. Дементор их подери! Сам же позволил прийти и забыл. Вот и склероз подкрался незаметно. Письмо бывшего сотоварища его насторожило, но и отказать в просьбе встретиться ему после последних событий было не с руки.
— Венпрайт, чем обязан? — холодно спросил Люциус, усаживаясь напротив них.
— Дело есть, Малфой, и очень срочное, — слегка дрожащим голосом сказал Лоуренс, глядя Малфою прямо в глаза.
— Очень срочное? — поднял бровь Люциус. — Это как-то связано с Повелителем?
— Да. Я подозреваю, что он сумел перевоплотиться.
Блондин даже не дрогнул, хотя пульс участился в разы от охватившего его нехорошего предчувствия.
— Что даёт тебе право так думать?
— Летом в Албании мы встречались с каким-то тёмным магом, который следил за тем, чтобы развоплощённая оболочка Тёмного Лорда не исчезла, а поддерживала своё существование благодаря кое-какому запрещённому ритуалу, — Венпрайт переглянулся с женой, у которой едва хватало выдержки, чтобы не удариться в истерику. — Больше мы ничего не помним. У нас стёрты воспоминания о нескольких днях нашей жизни.
— Я полагаю, что это не всё, — проницательно заметил Люциус, понимая, что Лорд убил маленького Ричарда, заняв его место. Снейп уже показывал ему список возможных первокурсников, одержимых Тёмным Лордом. Сын Лоуренса входил в их число.
— Нет, не всё. Ричард, наш сын, сильно изменился после лета. Когда он был у нас на Рождество, мы не могли понять, что с ним происходит. Он стал злым, раздражительным, язвительным и таким... диким. Сначала мы подумали о проблемах в школе, но недавно нам пришло письмо от Снейпа с просьбой о встрече. Вчера он приходил к нам и задавал странные вопросы о поведении сына на каникулах, о том, не изменились ли его привычки, и нам стало понятно, что ему явно что-то известно. Разумеется, декан не стал распространяться о причинах своего интереса, но его просьба ни в коем случа
µ не посвящать в это сына заставила нас провести кое-какое расследование. Люц, у Повелителя есть возможность восстать из мёртвых, ты ведь понимаешь?
— Мне кое-что известно, но я не думаю...
— Мы знаем о крестражах, — перебила Малфоя Шелли. — По крайней мере, о нескольких.
— Даже так? — холод в глазах Люциуса сменился заинтересованностью. Он уже понимал, что нашел ещё одних сторонников в борьбе с Лордом.
— Да, мы полагаем, что он провел ритуал замещения душ, убив нашего Ричарда, — всхлипнула миссис Венпрайт.
— Я так понимаю, вы не желаете его возвращения? — спросил Малфой, глядя Лоуренсу прямо в глаза.
— Нет. Если у него есть крестражи, прежнего Тёмного Лорда, каким он был до того, как мальчишка Поттеров его развоплотил, уже нет и не будет. Это чудовище! Это монстр!
— А как же «Обливейт»? Разве он не позаботился о нем? — настороженно спросил Люциус, глядя на этих двоих и до конца ещё не веря в их добрые намерения.
— Тебе ли не знать, что «Обливейт» можно снять, — насмешливо ответил Венпрайт, глядя ему прямо в глаза. — Люциус, неужели ты думаешь, что после того, как этот ублюдок убил нашего сына, мы будем продолжать ему служить так же преданно, как раньше? Мы не можем находиться в подчинении у человека, который виновен в смерти нашего единственного ребёнка.
— Вы хотите перейти на сторону Дамблдора? — спросил Малфой, придерживаясь точно такого же мнения относительно поведения своего бывшего Господина.
— Нет, я так полагаю, что существует некая третья сторона, о которой тебе известно. Мы знаем, где находится самый главный из его крестражей, змея Нагайна, и согласны выдать её убежище. Взамен мы переходим на ту сторону, не последнюю роль в которой играет Гарри Поттер.
Люциус такого поворота событий не ожидал. Если УПСы уже знают о третьей стороне, то Дамблдор и подавно, а это означает, что с каждым днём опасность для Гарри и его друзей, в число которых теперь входит и его сын, увеличивается в геометрической прогрессии.
* * *
— Значит, Ричард Венпрайт? — задумчиво спросил Снейп. — Не зря я его выделил. Довольно странный для своего возраста студент. Умный, хитрый, расчетливый. Эти качества присутствуют в любом cлизеринце, но здесь преобладает маниакальная жестокость. Уж я понаблюдал за ним некоторое время, и от его выходок волосы встают дыбом. Ко всему прочему он ненавидит магглорожденных, и первогодки всегда стараются обходить его стороной, так как простыми травмами не отделывался ещё никто из них.
— Эти двое согласны выдать прибежище Нагайны, но сражаться с ней и убить просто так мы не можем.
— Надо придумать способ, как уничтожить эту гадину. Останется Диадема и Гарри.
— Я вроде бы нашёл упоминание в своём архиве о ритуале извлечения крестража из тела человека, но это только ссылка на древний манускрипт, — Малфой посмотрел на Снейпа и в который раз поразился переменам, которые произошли с этим обычно мрачным и нелюдимым человеком за последние несколько месяцев. — Слушай, а ты сильно изменился за это время. Мисс Ричардсон определенно оказывает на тебя благоприятное воздействие.
— Мои отношения с мисс Ричардсон касаются тебя в последнюю очередь, Люциус, — нахмурившись, сказал Снейп. Подобных подколок ему вполне хватало от преподавателей, которые извели своими многозначительными взглядами не только его, но и Кэтрин. — Я пойду, мне ещё надо кое-что уладить.
Северусу не хотелось обсуждать свои отношения с этой девушкой с кем бы то ни было, и особенно с Люциусом Малфоем. Их свидания, по глубокому убеждению Снейпа, никого не должны волновать, и лезть в свою личную жизнь он никому не позволит. Ему нравилась эта девушка, слишком нравилась. Она была единственной женщиной после Лили, с которой у него возникало такое давно забытое чувство, как нежность, и Северус, будучи человеком далеко не глупым, решил полностью заполучить эту девушку себе.
Пригласив её на ужин, Снейп уже знал, что сегодня всё либо закончится, либо она согласится стать его женой, и тогда всё только начинается. Северус с нетерпением ожидал прихода Кэтрин, сидя в своём любимом кресле.
В ожидании девушки мысли профессора вернулись к сегодняшнему разговору с Люциусом. Его выводы относительно студентов оказались верны. Тёмный Лорд в Хогвартсе, но в теле ребенка он вряд ли сможет причинить Гарри вред. Силёнок в теле бывшего Ричарда Венпрайта было маловато для сильного заклятья вроде Авады или Круцио. Но, тем не менее, опасность была, и немаленькая. Надо поскорее решать вопрос с крестражами и уничтожить Волдеморта. Плохо только то, что останется ещё Дамблдор, а избавиться от него будет ой как непросто.
— Добрый вечер, Северус! — из камина к нему шагнула Кэтрин и, вопросительно подняв бровь, кивком указала на накрытый стол. — Романтический вечер?
— Хм... Да. Проходи.
— Если бы я знала, что все будет ТАК романтично, я бы оделась получше, — смутилась она.
— Всё и так хорошо, Кэтти, — Снейп назвал её ласковым прозвищем, чувствуя нерешительность и страх перед тем, что сейчас должно произойти. Ему не хотелось рисковать потерять её, но желание получить эту девушку себе в жёны перевешивало доводы рассудка, который кричал: «Стой!». — Вина?
— Да, пожалуй. Сегодня какой-то особенный вечер, Сев? — спросила она с легкой улыбкой.
— Особенный.
Едва сдерживая дрожь, Северус Снейп подошел к девушке, опустился на одно колено и достал заветную коробочку, увидев, как расширились от удивления синие глаза.
— Мисс Кэтрин Луиза Ричардсон, — прокашлявшись, сказал он. — Не окажете ли вы мне честь, согласившись стать моей женой?
Кэтрин не ожидала такого развития событий. Втайне она надеялась, что её чувства к нему взаимны, но предложения руки и сердца она в ближайшее время от Северуса не ожидала. Этот человек умеет удивлять.
— Сев... ох, Сев, конечно, я согласна, — выдохнула она, протягивая ему левую руку. Кольцо было потрясающим. Очень необычным, красивым — таким, о котором только может мечтать любая девушка. Когда кольцо оказалось на пальце, Кэтрин наклонилась и коснулась губами его губ, чувствуя, как колотится сердце, как кружится голова от нахлынувшего счастья. — Я тебя люблю, Сев.
— Я тоже тебя люблю, Кэтти, — прошептал он, впервые в жизни чувствуя себя абсолютно счастливым человеком. Эта женщина перевернула его жизнь, и с недавнего времени Северус стал думать о том, что подобное положение его полностью устраивает.
Они выпили немного вина и впервые говорили о себе и своих чувствах открыто, ничего не скрывая, словно забыв о том, что в мире сейчас неспокойно, что грядут тяжёлые времена. В данную минуту, в данную секунду им были абсолютно безразличны и Волдеморт, и Дамблдор. На этот вечер они были одни в целом мире. Эти двое не хотели думать ни о чем, кроме как друг о друге.
Впрочем, длилось это счастье недолго. Через час с ним связался Сириус с неутешительными новостями: Аластор Грюм обнаружил в собственном доме тела Шелли и Лоуренса Венпрайтов. Оба подверглись заклинанию Авада Кедавра, и вновь отследить нападающего не представлялось возможным, так как палочка была не зарегистрирована.
— Это та самая палочка, которой применялось заклятие «Вечного Забвения» к родителям Гермионы, — мрачно сказал Блэк. — Я полагаю, мы нашли ребёнка, в тело которого заселился этот монстр. Я уже говорил с Гарри. Ричард Венпрайт на территории Хогвартса отсутствует.
— Значит, он узнал о разговоре родителей мальчика с Люциусом?
— Скорее всего, да.
— Тогда надо предупредить Малфоя. Мы сможем предоставить ему убежище?
— Да. Я уже связался с ними и предложил погостить в нашем доме, пока мы не найдем Тёмного Лорда в теле этого ребёнка и того, кто ему помогает. Сейчас это самое надежное убежище для всех, кто входит не только в нашу группу, но и в Орден Феникса. Впрочем, Дамблдора тоже надо известить о наших поисках. Другого выхода нет. Пропал ученик, его родители убиты, а это уже напрямую касается директора, и скрыть факт исчезновения ребёнка с территории Хогвартса не удастся.
— Мы ведь не можем рассказать директору обо всём.
— Придётся раскрыть кое-какие моменты расследования. Грюм лично доложит о своём открытии директору, не ввязывая сюда детей. О крестражах Люциус рассказал на собрании Ордена, так что большой беды не будет, если Малфой придет к Дамблдору и расскажет о своём сегодняшнем разговоре с Венпрайтами и их выводами относительно маленького Ричарда. Жаль, что мы до сих пор не знаем, где найти Нагайну. Помощь этих волшебников была бы нам как нельзя кстати.
— Хорошо. Я понял тебя, Блэк. Сейчас же иду в гостиную Слизерина и проведу небольшое расследование по поводу исчезновения Ричарда Венпрайта, — зеркало закрылось, и Северус повернулся к Кэтрин. — Прости, Кэтти. Романтический вечер не удался.
— В другой раз, Сев, — мягко улыбнулась девушка, подошла к нему и поцеловала. — Главное сейчас разобраться с Тёмным Лордом, а уж потом проводить подобные вечера и всё остальное.
Он лишь кивнул в ответ и тут же вышел из комнаты, отправившись к своим студентам для выяснения обстоятельств пропажи мальчишки, в теле которого поселился его бывший господин.
* * *
— Ты идиот! Ты зачем убил родителей этого молокососа? — расхаживая по комнате, орал Волдеморт на своего помощника. — Я тебя просил всего лишь узнать, с кем они в последнее время разговаривали! Теперь весь план коту под хвост!
— Мой Господин, у меня не было другого выхода. Их освободили от «Обливейта» тем самым заклятием, которым вы не смогли воспользоваться с родителями этой грязнокровки. Они же сильные противники, я не смог бы с ними справиться без Авады!
— Если бы я не был в теле этого противного мальчишки, Керстак, я бы на тебя самого Аваду набросил. Теперь мне надо вновь скрываться! До сегодняшнего дня у них были всего лишь предположения, а сейчас они точно знают, что я нахожусь в теле этого ребёнка!
— Мой господин...
— Молчать! — Волдеморт вскинул палочку и, охваченный яростью, наслал на нерадивого слугу «Круцио». Гнев застилал глаза, и он уже почти не осознавал, что делает. Главное было причинить боль, доставить муки, удовлетворить своё безумное садистское желание, и Керстак свалился на пол, а сам Тёмный Лорд, потратив все свои силы на это тёмное заклятие, почти сразу упал в глубокий обморок. Действие Круцио мгновенно закончилось, и слуга, глядя на неподвижное тело своего Господина, испытывал огромное желание ударить в него Авадой и вновь отправить его в ту оболочку, 
которая хранится в Албании в тёмномагическом артефакте в хорошо спрятанной пещере.
Ему не пришлась по душе служба Волдеморту после возвращения того из мира мёртвых. Когда Тёмному Лорду удалось в Албании подчинить себе тело Квирелла, самому Керстаку сильно доставалось во время их встреч. Ни одна из них не обходилась без Круцио. Доставлять удовольствие подобная пытка могла только сумасшедшим вроде Беллы.
Глядя на детское тело, валявшееся перед ним в отключке, он минут пять обдумывал своё нынешнее и будущее положение возле этого монстра. Не было никаких сомнений в том, что разделив свою душу на шесть частей, Тёмный Лорд потерял право называться человеком. Пусть и обладающим магическим даром. Вздохнув, Керстак достал свою палочку, направил её на обездвиженное детское тело и произнёс всего два слова: «Авада Кедавра».
* * *
— Вы вообще что-нибудь о нём знаете? — едва сдерживая злость, спрашивал Снейп у своих студентов, которые впервые в жизни видели своего декана в подобном состоянии. — Хоть кто-нибудь разговаривал с ним? Неужели никто не общался с Ричардом достаточно близко, чтобы знать, куда он мог направиться?
— Нет, профессор Снейп, — вперед вышла староста факультета, мисс Роббинс. — Он был нелюдим. Уильямс, что ты молчишь?
Девушка обратилась к одному из первокурсников, которому выпала сомнительная честь жить с Ричардом Венпрайтом.
— Профессор, я за всё время обучения перебросился с ним всего лишь парой фраз, — вышел вперед светловолосый парнишка. — Он даже никогда не здоровался по утрам. Постоянно молчал.
— Хорошо, я всё понял. Все свободны. Ложитесь спать.
Северус возвращался в свою комнату в самом препаршивом настроении. Потратив впустую почти два с половиной часа, он так ничего и не добился от детей. Сын Венпрайтов, по словам старшекурсников, ни с кем никогда не разговаривал, ни с кем со Слизерина не конфликтовал. Единственное, что за ним замечали, так это вполне намеренное избиение более слабых магглорожденных детей с других факультетов при каждом удобном случае. Старосты просили его успокоиться, но этот малолетний изверг пропускал все их намеки и приказы мимо ушей.
— Мы даже с Вами собирались завтра говорить на эту тему, — признались старосты, когда рассказывали о его издевательствах.
Найдя себе двух помощников, из которых и слова вытянуть нельзя было, он планомерно искал в коридорах одиноких детей первогодок и с методичностью изверга избивал их. Дети ничего не говорили, так как боялись расправы. Придя в свою комнату, Снейп связался с Блэком и рассказал всё, что сумел узнать о Ричарде Венпрайте, в теле которого находился Волдеморт.
— Не понимаю, на что он рассчитывал. Убить Гарри в теле ребёнка у него не было никакой возможности, что могло понадобиться этому чудовищу в Хогвартсе?
— Я уже думал об этом, — сказал Снейп, нахмурившись. — Мне кажется, он туда явился только затем, чтобы забрать кое-что ценное. По крайней мере, это было вполне объяснимо.
— Думаешь, крестраж?
— Скорее всего, Диадема. Чашу Хаффлпафф вы же забрали из Гринготтса?
— Да. Билл очень умело провернул это дело, хотя при этом пришлось поставить Дамблдора в известность. Он узнал обо всём от Малфоя. Впрочем, может, оно и к лучшему. Нам сейчас главное уничтожить крестражи Волдеморта, в том числе тот, что находится в теле Гарри.
— Люциус уже упоминал, что нашел ссылку на какой-то древний манускрипт. Он уже подходил с этим вопросом к твоей матушке?
— Да. Они сейчас вдвоём этим занимаются. Мы предоставим им с Нарциссой убежище, так что, пока они будут здесь, то помогут матери и Лили искать нужный свиток и ритуал освобождения души из крестража-человека. Они переберутся к нам завтра утром. Кстати, мы правильно сделали, что рассказали директору. По-моему, он слегка успокоился и перестал шариться по мозгам. Усыпляя его бдительность на то время, пока мы ищем крестражи, мы даём Гарри небольшую передышку. Другой вопрос: когда мы расправимся с Тёмным Лордом, придется что-то придумывать с директором.
— Всему своё время, Блэк. Надо сделать сначала одно, а потом уже думать о чем-то ещё.
— Ты прав. Ладно, Снейп, до связи.
— До связи.
Тяжело вздохнув, Северус убрал остатки того, что было некоторое время назад романтическим ужином, и лёг спать. Главное, с завтрашнего дня мисс Ричардсон официально станет его невестой. Он уже сообщил этой пронырливой Скитер о помолвке, и в завтрашнем утреннем выпуске «Пророка» о них с Кэтти выйдет небольшая заметка, из которой весь магический мир узнает о том, что скоро мисс Ричардсон станет женой Северуса Снейпа и сделает его самым счастливым мужчиной в мире.



Глава 14

Да... придется слегка корректировать свои планы по отношению к Поттеру. Дамблдор сидел за своим столом и думал о последних событиях, которые произошли в их жизни. Орден знает о крестражах. Уже уничтожены кольцо и Чаша, остаются Нагайна, Диадема и Гарри Поттер. Теперь им всё известно, и стать победителем Волдеморта ему уже не светит. Пока тот бродит в новом теле ребенка Венпрайтов, у Ордена Феникса будет реальная возможность сделать всё возможное, чтобы уничтожить души Тёмного Лорда и не дать ему возродиться вновь. Не хотелось бы отдавать все лавры им, но пр
¸думать ничего достойного ему пока не удалось.
А всё этот чертов Малфой, будь он неладен. Пришел к ним и сразу раскрыл все тайны своего бывшего господина. Дамблдору поначалу показалось, что этот Пожиратель что-то скрывает, но постепенно всё становилось на свои места. Тот просто-напросто понял, что с Поттером лучше дружить, а что мальчишка в будущем будет сильным волшебником и сможет победить Волдеморта, становилось понятно даже сейчас, когда ему ещё только двенадцать.
В двенадцать Поттер уже был серьезным противником даже для старшекурсников. Наблюдая однажды за его тренировкой с мисс Ричардсон и Снейпом, Дамблдор увидел потенциал мальчишки, и тот факт, что сложнейшие заклинания тот может тренировать по нескольку часов в день, говорил о многом. Если сейчас мальчик с лёгкостью может делать то, что ему самому в своё время удалось только к двадцати годам, можно себе представить, каким сильным к этому времени будет Поттер и какие заклинания будет знать.
Уничтожить просто так его не получится. Даже во время сна вокруг него этот дурацкий щит. Как бы Дамблдору хотелось повернуть время вспять и вернуть тот день на Хэллоуин, когда он пришел к ним после визита Волдеморта, и жена Джеймса Поттера была одна с сыном на руках! Был ведь момент, когда можно было аваднуть Лили, а на сына поставить ограничитель, так нет, профукал, и теперь приходится расхлебывать последствия своего промаха во всей красе.
— Директор, я могу войти? — в кабинет вошла профессор МакГонагалл. — Вы уже в курсе, что пропал студент Слизерина Ричард Венпрайт?
— Да. Северус мне уже сообщил об этом, Минерва, — мрачным голосом сказал Дамблдор. — Проблема в том, что в теле этого мальчишки был Волдеморт, поэтому он и исчез.
— Волдеморт?! — воскликнула женщина с выражением ужаса на лице. — Вы уверены?
— Да. За последнее время очень много чего произошло. От мистера Малфоя мы узнали, что Том Реддл в своё время сумел сделать несколько крестражей, и у него есть возможность вернуть себе не просто свое тело, но и магию.
Он поведал ей обо всех последних событиях, которые произошли в Ордене Феникса, и о которых не знало Министерство.
— Я думаю, Фаджу не стоит знать об этом, директор, — сказала Минерва, глядя ему в глаза. — Или вы считаете по-другому?
— Не думаю, что это хорошая идея, но придется его известить, — вздохнул Дамблдор. — Некоторые действия должны быть выполнены незамедлительно, а без его ведома сделать нечто подобное не представляется возможным.
— Что вы хотите сделать?
— Это покажется довольно жестоким, но необходимо всех Пожирателей, находящихся в Азкабане, приговорить к поцелую дементора.
Сказав эти слова, Дамблдор едва сдержал крик радости. Вот, вот что поможет ему уничтожить Поттера! Черт, как же он раньше не догадался? Можно свалить всё на Фаджа, и при этом мальчишка стопроцентно будет мертв. От поцелуя дементора ещё никому не удавалось выжить.
— Думаю, что жестокость эта обусловлена всеобщей безопасностью в будущем, директор, — сказала Минерва, слегка нахмурившись. — Если есть возможность возвращения Того-кого-нельзя-называть, то у него должно быть как можно меньше сторонников.
— Я рад, что вы поддерживаете эту точку зрения, Минерва.
Дамблдор сочувствующе улыбнулся, но в душе все пело от радости. Он нашел способ избавиться от Гарри Поттера раз и навсегда. В этот раз прокола не будет, а если окажутся лишние жертвы, что ж, так тому и быть. Главное — избавиться от того, кто через несколько лет станет обладать силой, с которой не сможет справиться ни Том, ни он сам.
* * *
Нарцисса весь день в доме Блэков провела как на иголках. Ей было не слишком приятно покидать Малфой-мэнор, но в нём, с учетом последних событий, находиться было не слишком безопасно. На то время, пока Волдеморт будет на свободе, их дом перестал быть крепостью. С помощью Лили и Вальпурги они могли бы поставить дополнительную защиту, но времени на это не хватало, да и не факт, что родовая магия Малфоев позволит проделать с собой нечто такое, что теперь стояло на Гриммо, 12.
Да еще и Лили подлила масла в огонь, невозмутимо сообщив о том, что для них с Люциусом уже подготовили комнату, и они могут чувствовать себя как дома. Нарцисса грустно улыбнулась. Наивная. Для них с Сириусом подобное в порядке вещей, а она никогда за все годы их с Люциусом супружества не проводила с мужем всю ночь. Он приходил только для того, чтобы выполнить свой супружеский долг, а уж когда она сообщила о своей беременности, больше ни разу за все эти годы не пришел к ней, приводя её в отчаяние.
В отличие от Люциуса, она выходила замуж по любви. Сколько радости у нее было, когда родители сообщили ей о заключенной между их семьями помолвке! Сколько надежд! Впрочем, довольно скоро она узнала о том, что он любит другую девушку, и это причинило ей огромную боль.
И вот сейчас, когда Лили провела их наверх, Нарцисса не могла поднять глаз, даже не представляя, КАК отреагировал её муж на то, что их поселили в одной комнате.
— Спокойной ночи! — пожелала им миссис Блэк и закрыла за собой дверь, оставив их с Люциусом наедине.
— Хм... полагаю, — кашлянул муж, спустя некоторое время, — спать нам придется в одной постели.
— Мы можем попросить...
— Не стоит беспокоить хозяев дома по таким пустякам, Цисси, — женщина подняла глаза и увидела на губах Люциуса кривую ухмылку. Отвращения на его лице не было. И то хорошо.
Она лишь кивнула и сразу отправилась в ванную, пытаясь скрыть от него свое смущение. Мерлин! Нарцисса не понимала, КАК ей стоит вести себя рядом с ним. Пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, а также набраться храбрости привести собственный план по соблазнению мужа в исполнение, женщина приняла душ, надела на себя наряд, купленный ею давно в одном маггловском магазине нижнего белья за баснословные деньги и решительно вышла из ванной. Надеясь, что голос её не выдаст, она спокойно посмотрела на Люциуса и сказала:
— Твоя очередь.
Реакция мужа на её появление добавила Цисси решимости. Челюсть Люциуса практически достигла пола в тот момент, когда он увидел, во что одета его скромница-жена, а голубые глаза буквально полыхнули огнем. И пусть это длилось всего мгновение, все равно миссис Малфой успела это заметить и мысленно похвалила себя за то, что послала подальше все вбиваемые матерью нормы поведения приличной девушки, надев на себя это прозрачное бесстыдство.
Лежа в постели, она чувствовала, как колотится её сердце. Ей было страшно, но жажда заполучить Люциуса к себе в постель пусть даже на то время, пока они будут прятаться, была намного сильнее этого страха. "Мерлин! Дай мне храбрости" —, мысленно сказала она себе, когда Люциус вышел из ванной и направился в сторону кровати. Всё это время она лежала с закрытыми глазами, чувствуя, как полыхают от охватившего её стыда щёки.
— Цисси, ты спишь? — прошептал он совсем близко.
— Нет, но пытаюсь уснуть, — так, голос вроде ровный, это хорошо.
— Открой глаза, я не кусаюсь, — в бархатном голосе послышалась насмешка. Она так и сделала. Повернулась в его сторону и увидела, что он лежит на боку, на расстоянии вытянутой руки от неё, и смотрит со знакомой уже усмешкой, от которой она ещё молоденькой девушкой буквально сходила с ума. Сердце тут же ухнуло куда-то вниз.
— Ты что-то хотел? — спросила она слегка напряженным голосом.
— А мне кажется, это как раз ты что-то хотела, надев на себя эту... хм... безделицу, — он пододвинулся к ней ещё ближе и только огромная сила воли позволила Нарциссе остаться на месте и не переметнуться на самый край кровати подальше от этой сводящей с ума близости.
— Что ты имеешь в виду? — блестяще, Нарцисса, просто блестяще. Голос выдал тебя с потрохами.
— Не строй из себя дурочку, Цисси, — тут же разозлился он.
— Я не понимаю.... — в этот момент он обхватил её за талию и прижал к себе.
— Мы оба этого хотим, не так ли? — прошептал он, наклоняясь к её лицу. О да, доказательство его желания не заметить невозможно! — Цисси, не стоило надевать на себя этот наряд, если ты не планировала меня соблазнить. Ты же не думаешь, что нормальный мужчина может остаться равнодушным, глядя на практически обнаженное привлекательное тело молодой и красивой женщины?
В этот момент, наплевав на все правила приличия, год за годом вколачиваемые когда-то матерью, Нарцисса впилась в губы мужа, на мгновение выбив из него дух. Он не ожидал от неё подобной смелости.
— Цисси, если ты хочешь заняться со мной любовью так же, как и раньше, — хрипло выдохнул он, спустя некоторое время, — то лучше нам сразу прекратить это. Я хочу, чтобы ты отдавалась мне вся!
— Да! Я согласна! — сверкнула она глазами, в которых он видел лишь желание.
— Ты позволишь мне всё, Цисси?! — пробормотал он, опуская свою руку вниз. — Никаких запретов!?
Она ничего не сказала, просто позволила его рукам раздвинуть свои колени и застонала, когда его пальцы достигли цели. Лежать перед ним вот так, выставив себя напоказ, было стыдно, но вместе с тем, Нарцисса чувствовала, как тело охватывает ещё бОльшее желание. Он её хочет! Это несомненно. Только это обстоятельство позволяло ей не сгорать от стыда, а позволять его рукам, его губам дарить ей незабываемое наслаждение. Только это обстоятельство заставляло её сжимать в руках простынь и стонать, подобно какой-нибудь уличной девке.
Глядя на лежавшую перед ним страстную женщину, Люциус не мог поверить, что это его жена. Нет, эта сексуальная штучка никак не могла быть Нарциссой Малфой. Нарцисса Малфой никогда не позволила бы ласкать себя так, как хотелось ему. Нарцисса Малфой никогда не позволила бы себе со стоном отвечать на его ласки и, закусив губу, двигаться навстречу его пальцам, его губам...
— Люци... Люци, сделай что-нибудь... — со стоном прохрипела она. — Я хочу...
— Чего ты хочешь? — вкрадчиво поинтересовался он, прекратив свои ласки, заставив её застонать от разочарования.
— Я... я хочу... тебя... — послушно сказала Нарцисса, чувствуя себя практически на седьмом небе от тех чувств, которые он сумел в ней вызвать.
Люциус с радостью выполнил её просьбу. Постепенно, миллиметр за миллиметром он поднимался вверх, касаясь губами нежной кожи. Устроившись поудобнее меж разведённых ног, посмотрел ей прямо в глаза:
— Вот такой я и хотел тебя видеть, Цисси!
С этими словами Люциус сделал первый толчок, со стоном входя в послушное тело. Нарцисса обхватила ногами его талию и впилась в губы, хранившие на себе её запах. Он продолжил двигаться внутри, подводя её к черте и подходя к ней сам. С каждой минутой его движения становились всё более резкими, дыхание со свистом вырывалось из лёгких, и спустя некоторое время они вместе достигли долгожданного освобождения.
— Мерлин, Цисси! — пробормотал он, спустя мгновение. — Не думал, что ты можешь быть такой...
— Какой? — она уже полностью пришла в себя, но не чувствовала ни капли стыда за свое поведение. Тело было практически невесомым.
— Страстной! Сексуальной! Порочной! — сказал он, всё ещё находясь в её теле.
— Тебе не понравилось?
— Наоборот, — скатившись с неё, он лег на спину и перевернул её на себя. — Я очень рад, что моя жена оказалась такой страстной женщиной, Цисси.
Нарцисса улыбнулась. Она была довольна собой. Его желания на данный момент было для неё вполне достаточно.
* * *
— Мистер Грюм, нападение Пожирателей в южном районе Лондона, — сказал молодой аврор Перкинс, зайдя к шефу в кабинет. — Чёрная метка в небе! Наши уже на месте.
— Живо туда.
Аластор понимал, что их опасения не беспочвенны. Волдеморт возродился, и теперь у Фаджа не будет ни единого шанса это опровергнуть. Прибыв на место преступления, они обнаружили обездвиженное тело мальчишки. Грюм, глядя на ребенка, ничего не мог понять. Судя по всему, это и есть Ричард Венпрайт, а если в нём была душа этого ублюдка, то получается, что кто-то его заавадил и скрылся. Убил кто-то свой, из сторонников.
— Мистер Грюм, вот письмо. Мы проверили, с ним всё в порядке, — доложил один из авроров.
По мере чтения лицо старого вояки всё больше вытягивалось. Не может быть, этого просто не может быть. Удача сама плывет в их руки.
— Подколите это к уликам, Шейли. Оформите здесь всё как положено, а мне пора к начальству. Сведения, которые здесь написаны, слишком важны, чтобы мы могли их игнорировать.
Аврор кивнул. Новости и в самом деле были просто нереальными. В их руки плыла окончательная победа над Волдемортом, возвращения которого боялось большинство волшебников. Гарри Поттер, который сумел его развоплотить в первый раз, был тогда слишком маленьким и не может знать о том, как у него это получилось. Никто не знал наверняка, что тогда произошло, но вот теперь имеется несомненное доказательство, что воскрешение этого монстра лишь дело времени. О крестражах он не слышал ничего такого, но если Грюм так взволнован, то значит, это довольно опасная штука.

Аластор же прямиком направился в дом к Блэкам.
— Сириус, у меня новости.
— Что случилось? — Блэки смотрели на улыбающегося аврора настороженно. Смеющийся Аластор Грюм — это вам не хухры-мухры.
— Садитесь. В общем, нашли тело Венпрайта. Мои авроры поехали на вызов и обнаружили там останки мальчишки, но ко всему прочему сообщник Волдеморта написал МНЕ письмо. Он убил Ричарда Венпрайта, в теле которого был Тёмный лорд, оставил нам Диадему и указание точного местонахождения змеи Нагайны.
— Это шутка? — недоверчиво спросил Сириус, у которого просто в голове не укладывалось то, что сейчас произошло.
— Нет. Всё серьёзно. У нас остаётся только один крестраж в теле Гарри. За уничтожение Нагайны возьмутся мои лучшие люди. Мне известно местонахождение этой пещеры. Артефакт, в котором находится та самая магическая субстанция — единственное, о чём не знал тот маг, который предал Волдеморта и наслал на него Аваду.
— Значит, мы не можем его до конца уничтожить, пока в теле Гарри частичка его души? — спросила Лили.
— Нет, к сожалению. Мы можем лишь рассчитывать на то, что он не догадается о Гарри и будет думать, что ещё до сих пор жива его змея.
— С ума сойти! Это что же такое произошло, что этот человек решился убить своего повелителя?
— Не знаю. Ладно, мне пора. Всю эту историю ещё надо довести до конца, а потом будем думать, как оградить Гарри от Дамблдора.
Старый аврор ушел, а семейство Блэков осталось сидеть на своих местах и переваривать свалившуюся на них информацию.
— Не могу поверить, что кто-то решился заавадить самого Тёмного Лорда, — сказала Лили. — Просто уму непостижимо, что у кого-то хватило на это смелости.
— Полагаю, у него были на это причины, — проницательно заметила Вальпурга. — Нарцисса ещё спит?
— Да. И Люциус тоже пока не спускался, — ответила Лили и вдруг замерла, глядя на лестницу. — Хм... Доброе утро, точнее сказать, день.
— Доброе, — улыбнулась смущенно миссис Малфой. — Что-то случилось?
Она заметила, что Блэки смотрят на них с мужем так, словно видят перед собой привидение. Точнее, два привидения.
— Цисси, деточка моя, — откашлявшись, сказала Вальпурга, — не знала, что вы хотите завести второго ребёнка.
— А... что вы имеете в виду? — нахмурилась Нарцисса, покраснев при этом до корней волос.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь о фамильном заклятьи Блэков? — поразилась старуха. Ошарашенные лица Малфоев заставили всех троих хозяев дома захохотать.
— Может, объясните причину вашего веселья? — иронично поинтересовался Люциус. — И при чём тут предполагаемая беременность Цисси?
— Нет, я знала, что твои родители безголовые тупицы, — сквозь смех ответила Вальпурга, — но чтобы настолько...
— Да прекратите вы этот смех, — раздраженно сказала миссис Малфой.
— Цисси, деточка, поздравляю вас. Через девять месяцев ожидайте очередного прибавления в семействе, — сказала Вальпурга, с удовольствием глядя, как вытягиваются лица этих двоих. — Те, кто родился в этом доме, в первую же брачную ночь всегда...
— Какая первая брачная ночь!— возмутился Люциус.
— Дом воспринимает её именно так, — сказала Лили. — В семье Блэков всегда первыми рождаются мальчики спустя ровно девять месяцев после свадьбы.
— Мерлин! Вы хотите сказать, что дом воспринял... — Нарцисса густо покраснела, посмотрев на мужа, но тот, к её удивлению, не выглядел слишком расстроенным.
— Значит, у нас будет ещё один сын, — сказал он, подойдя к жене. — Надеюсь, ты не против?
— Нет, хотя... это довольно неожиданная новость.
Хозяева дома вновь рассмеялись, но спустя несколько минут уже рассказывали странную историю, которую им поведал недавно Аластор Грюм. Супруги Малфой ещё долго обсуждали с Блэками непростую ситуацию, которая складывается вокруг Гарри, а вечером стали собираться домой. Они оба понимали, что ночь, проведенная на Гриммо, 12, позволила направить их отношения совсем в другое русло.
* * *
— Я рад, что история с Волдиком движется к своему завершению, — сказал Гарри, сидя с друзьями в Выручай-комнате. Вместе с ними, как всегда, находились Джинни с Луной, а также близнецы Уизли и Рон. — Отец сообщил, что авроры уже отправились за змеёй, а Диадему уничтожили в отделе тайн. Остаюсь только я в качестве его крестража.
— Тогда надо поскорее отыскивать способ, который позволит освободить тебя от этой гадости в голове, Поттер, — подал голос Драко. — Наши родители уже половину Блэковской библиотеки перерыли. Бабушке очень пригодилась помощь моей матери. Она ведь тоже Блэк, так что запретные родовые книги доступны и ей.
— Я уверена, что они найдут этот манускрипт, — добавила Гермиона. — Единственное, что меня волнует на данный момент, так это бездействие Дамблдора. Мы с вами слишком сильно расслабились в последнее время.
— Директору сейчас невыгодно тебя трогать, Гарри — серьёзно сказал Фред (или Джордж). — Пока не уляжется вся эта шумиха, которую мы сегодня наблюдали после статьи Скитер. Министр хоть и дурак, но у него хватило здравомыслия не отрицать того факта, что у Волдика есть реальная возможность вернуться и снова начать войну.
— Приговорить всех Пожирателей к поцелую дементора... — Невилл вздохнул. — Они все сволочи и убийцы, но столько волшебников уничтожить за такой короткий период — это вам не шутки. Родители многих учеников Хогвартса погибнут, и здесь начнется самая настоящая война. Слизерин и так не жалуют, а сейчас, когда есть реальная возможность возвращения этого красноглазого полукровки...
— Уверяю тебя, Лонгботтом, — сказал Драко, нахмурившись, — многие чистокровные семьи согласились бы перейти на нашу сторону. Только сумасшедшие, вроде моей тетушки Беллы, будут служить ему до конца, узнав о крестражах.
— Кстати, Поттер, — ухмыльнулся один из близнецов, — завтра ваш матч со Слизерином. Надери им зад!
— Обязательно, — Гарри посмотрел на Малфоя. Тот сидел рядом с Джинни, не обращая внимания на недовольство Рона.
— Уже пора идти. Скоро отбой, не хочется попадаться Филчу на глаза, — сказала Джинни.
Они вышли из комнаты и отправились по комнатам, но перед самым выходом Драко остановили близнецы.
— Малфой, есть разговор, — сказали они, глядя на парня, который под их взглядами весь словно съёжился. — Джин, малышка, не волнуйся, он будет в целости и сохранности.
Девочка улыбнулась, а потом подмигнула Драко, показывая тем самым, что в курсе предстоящего разговора, и бояться ему нечего.
— Я так понимаю, разговор касается меня и Джинни, — глядя в глаза одному из близнецов, сказал Драко.
— Да. Ты ведь знаешь историю с нашей тётушкой и твоим отцом?
— Отец рассказывал о ней, и он не станет препятствовать мне.
— Мы тоже. Рон, перестань кривляться. Наши родители не будут повторять ошибок прошлого и тоже позволят вам встречаться, если Джинни захочет. Только мы должны быть уверены, что твои чувства к ней настоящие.
— Я люблю Джинни, — Драко вздохнул. — Любил ещё там, в той жизни, но тогда у меня не было ни единого шанса на взаимность. Она любила Поттера, а я был Пожирателем и надеяться на взаимность перестал ещё на третьем курсе.
— Мы не будем вам мешать, но имей в виду: если ты обидишь нашу девочку, набьём тебе морду даже несмотря на то, что ты старше и опытнее.
— Не обижу. Вы не представляете себе, насколько я благодарен Лонгботтому за эту жизнь.
— Ладно. Мы тебя предупредили. Пошли.
Драко вернулся в комнату в самом лучшем расположении духа. Теперь у него есть одобрение семьи Джинни, а значит, дальнейшее зависит только от него самого.
— Я так понимаю, разговор был о ваших возможных отношениях с Джинни в будущем? — спросил со смешком Гарри. — Они ведь не против?
— Нет, не против.
— Поздравляю. Теперь можешь ухлёстывать за ней со спокойной душой и чистой совестью.
Малфой лишь кивнул в ответ.
* * *
Матч со Слизерином был в самом разгаре. Счет был 80:50 в пользу змей. Команды прилагали все усилия к победе, раз за разом прорываясь к воротам противника, и весь факультет Равенкло надеялся на Гарри. От него сейчас зависела их победа или проигрыш.
Летая вокруг поля, ловцы высматривали снитч, поэтому именно они первыми заметили то, чего никто не ожидал увидеть в Хогвартсе, да и вообще в любом месте, кроме Азкабана. Гарри чувствовал знакомые ощущения холода и паники. Впрочем, не только он один.
— Матч окончен, всем детям покинуть поле, — послышался голос профессора МакГонагалл.
Гарри был слишком далеко от спасительной черты. Дементоры приближались быстро, и мальчишка осознал, что его вновь охватывает то самое чувство, которое было у него в прошлой жизни. Голова кружилась очень сильно, тело почти не двигалось, все ощущения исчезли, осталась только безысходность и пустота.
— Гарри! Улетай! — услышал он вдруг голос Гермионы. — Очнись!
В голосе девочки звенело отчаяние. Она знала, что дементоры — его самый жуткий кошмар. Знала, что в их присутствии он почти теряет способность соображать. Палочки во время матча запрещены, это было всем известно. Она с отчаянием наблюдала, как дементоры кружили вокруг поля в поисках добычи, и один из них почти вплотную приблизился к Гарри. Гермиона видела, как черная туча приближается к мужу, и он, совершенно обездвиженный, даже не может повернуть свою метлу и улететь от этого кошмара в сторону, туда, где уже стояли на изготовке преподаватели и выпускали п
тронусов, уничтожавших тех дементоров, которые кружили по квиддичному полю.
Гарри видел приближение своей смерти и понимал, что не сможет ничего сделать. Беспалочковой магией он только начал заниматься, а сама палочка была там, в раздевалке. Надо пробовать, надо пытаться, надо вспомнить все уроки, которые проводил с ним профессор Снейп, когда начал заниматься с ним беспалочковой магией несколько недель назад. Зажмурив глаза, он представил себе своё лучшее, самое хорошее воспоминание, освободил своё сознание от всего ненужного, вытянул вперед руку и крикнул:
— Эксперто Патронум!
Чувствуя, как через пальцы проходит знакомая волна, он открыл глаза. У него получилось! Получилось создать патронус, который был ничем не хуже того, что он создавал с помощью палочки. Гарри тут же пришел в себя. Холод развеялся, но на поле до сих пор кружили дементоры.
Отправив серебристого оленя разбираться с остатками нападавших, он спустился вниз, где его ждали взволнованная Гермиона и профессор Флитвик.
— Мерлин, Гарри, ты сделал это! — бросилась к мужу Гермиона и прижалась к нему что есть сил, рыдая навзрыд от того, что могла его потерять.
— Тшшш... Герми, любимая, не плачь, со мной всё в порядке, — шептал он, закрыв глаза и уткнувшись ей в шею. — Я цел и невредим.
— Я так испугалась, — всхлипывала она, — так испугалась за тебя.
Держа девочку в своих объятиях, Гарри не обращал внимания ни на что вокруг. Он успокаивал её, шепча ей ласковые слова, убеждая перестать плакать. Прошло несколько минут, и Гермиона успокоилась настолько, что смогла поднять голову и посмотреть ему в глаза.
— Ты вызвал патронуса без палочки! — сказала она с восхищением.
К ним уже мчалась мадам Помфри. Дементоры исчезли, профессора направились к Поттеру, который оказался к дементорам ближе всех и, скорее всего, мог пострадать от этих тварей больше других.
— Мистер Поттер, с вами всё в порядке? — беспокойно спросила медсестра.
— Да, всё нормально. Спасибо, — Гарри обвел глазами присутствующих и увидел, что все взгляды устремлены на него. — Что?! Что случилось?
— Или я ошибаюсь, — профессор МакГонагалл внимательно смотрела ему прямо в глаза, — или вы сумели вызвать своего патронуса без помощи палочки?
— Да. Профессор Снейп занимается со мной беспалочковой магией.
От его слов стало совсем тихо. В очередной раз все убедились в том, что Поттер гораздо сильнее любого из студентов. До Дамблдора ему далеко, а вот с любым из них этот парень может справиться запросто. Освоить этот вид магии, да ещё и в раннем возрасте, было дано далеко не каждому. Высшая степень магии, высшая степень мастерства — сражаться в бою без палочки, и теперь ею владеет двенадцатилетний ребёнок.
— Мистер Поттер, — к ним уже на всех парах мчался директор Хогвартса. — Надеюсь с вами ничего не случилось? Вы целы?
— Да, директор, со мной всё в порядке, — Гарри позволил себе ухмыльнуться. — Дементоры уничтожены.
— Я рад, — сказал Дамблдор, но Гарри готов был поставить весь свой годовой бюджет карманных денег на то, что не будь вокруг столько свидетелей, старичок собственноручно придушил бы его за то, что Гарри разрушил такой безупречный на первый взгляд план и вновь остался жив. Профессор Снейп, находившийся рядом, лишь многозначительно поднял бровь, намекая мальчишке на то, что они сильно расслабились и совершенно утратили бдительность, о которой им неизменно напоминал Аластор Грюм. Впрочем, предугадать нападение дементоров на школу Хогвартс было всё равно, ч
‚о определить точную дату конца света.
— Отлично, теперь все расходятся, а мы с мистером Поттером идем в больничное крыло, — Поппи решительно взяла мальчишку за руку и потащила за собой, несмотря на то, что Гарри чувствовал себя более-менее сносно и почти успокоил свои шалящие нервы, последствия которых могли наблюдать все окружающие: искры, которые сверкали вокруг ребенка, почти исчезли и находиться рядом с ним теперь можно было без опасения за собственное здоровье.



Глава 15

— Сириус, этот чертов старикан натравил на него дементоров! Дементоров! — билась в истерике Лили, которая только что узнала о нападении в школе от профессора Флитвика. — Он там один, в опасности!
— Успокойся, Лили, — Сириус прижал жену к себе и попытался успокоить. — Все уже закончилось, Гарри справился! Наш сын молодчина!
— Сириус, как ты не понимаешь, я не могу не волноваться за него. Однажды в голову этого старого маразматика может прийти нечто, что убьёт моего сына, и я ничего не смогу сделать!
— Тише, Лили. Гарри тоже не лыком шит. Успокойся, любимая.
— Успокоиться!? Ты предлагаешь мне успокоиться???!!! — Лицо Лили раскраснелось от гнева. — Моего сына хочет убить величайший маг столетия, а ты просишь меня успокоиться?!
— Два величайших мага столетия, — послышался голос Снейпа. — Ты забыла о Тёмном Лорде, Лили.
— Северус, рассказывай, что произошло, — тут же набросилась на друга миссис Блэк.
— А что рассказывать? — пожал плечами зельевар. — Во время матча в школу прилетели дементоры и начали кружить по стадиону. Гарри без палочки сотворил патронуса, и всё закончилось, даже не успев начаться. Пять минут и никаких тебе дементоров над полем.
Северус специально говорил скучающим, слегка ленивым голосом, предварительно усевшись в кресло и налив себе в бокал бренди.
— Гарри без палочки создал патронуса? — не веря услышанному, переспросила Лили, буквально плюхнувшись в кресло. Глаза расширились от удивления, в голосе смешались восхищение и страх перед подобными нестандартными умениями старшего отпрыска, раз за разом вгонявшими их в ступор.
— Разве профессор Флитвик ещё не похвастался? — ухмыльнулся Северус.
— Нет. Он только успел сказать, что никто не пострадал, а Гарри снова сумел отличиться. Подробностей не было. Вроде как раз этот маразматик его к себе вызывал в тот момент.
— Неси Омут Памяти, буду показывать, — сказал Снейп, равнодушно глядя на то, что Сириус сел рядом с женой и обнял её, пытаясь прогнать остатки страха.
Через полчаса ошеломленные Блэки всем семейством, включая Вальпургу, а также оба Малфоя, сидели в гостиной и переваривали только что увиденное, буквально лишившись дара речи и не в силах сказать ни слова.
Каждый думал о своём, но в общем и целом мнение сводилось к одному: ещё несколько лет, и мальчишка станет непобедим для большинства волшебников, даже среди авроров, если уже сейчас может сделать ТАКОЕ!
— Не могу поверить! — прошептала Лили. — Это просто невероятно!
— Мистер Поттер не перестает удивлять, — сказал Малфой, в который раз про себя подумав о правильности своего решения присоединиться к третьей стороне в лице этого мальчишки.
— Ну и силища у этого ребенка! — с дрожью в голосе сказала Вальпурга. — Я такого никогда в жизни не видела.
— Зрелище и в самом деле невероятное, — сказала Лили и взглянула на мужа. — Ты видел лицо директора в тот момент, когда Гарри выпустил своего патронуса? Дамблдор же ненавидит его! Пусть никто и не заметил этого выражения, но Я увидела. Его перекосило от злости.
— Он быстро сумел взять себя в руки, — заметила Нарцисса. — Вряд ли кто-то заметил это.
— Остается только надеяться, что директор не станет нападать на него напрямую, — вздохнул Сириус. — Пока Гарри слишком слаб для сражения с Дамблдором. Без опыта магические силы практически ничего не значат. Остается только летом усиленно с ним заниматься. С Аластором я договорился, будем тренировать его здесь по программе, которую преподают в школе авроров.
— Я тоже могу помочь. Я видел, что Гарри весьма умело составляет цепочки в дуэлях. Вспомните ту связку, которую он выполнил в поединке со своей супругой. Миссис Поттер тоже хорошая волшебница, но её заклинания послабее будут. У парня талант к защите, — Люциус усмехнулся, глядя на то, каким взглядом на него посмотрела Лили. — Я сказал что-то не то, миссис Блэк?
— Нет, вы правы, мистер Малфой. Просто непривычно слышать ваши похвалы в адрес Гарри, вспоминая всё, что мы про вас от них узнали. Простите, но ещё несколько месяцев назад я бы никогда в жизни не поверила в вашу лояльность к НАШЕЙ стороне.
— Я бы и сам не поверил, миссис Блэк, — ничуть не смутился Люциус. — История о прошлой жизни не слишком красит нашу семью, но смею вас заверить, что Тёмного Лорда в этой жизни я поддерживать не собираюсь. Ни я, ни моя семья. Мы встали на вашу сторону, и теперь наши семьи в одной лодке, а значит, я буду делать все возможное, чтобы помочь вашему сыну избавиться от обоих врагов.
Лили кивнула.
— Тогда будем ждать лета. Кстати, Северус, Драко писал, что теперь мисс Ричардсон ходит с кольцом на безымянном пальце. Неужто ты решил жениться? — насмешливо поинтересовался Малфой, глядя на смутившегося друга, но Снейп довольно быстро взял себя в руки и усмехнулся в ответ.
— Совершенно верно. Ты мог прочитать об этом в "Пророке". Я разместил там соответствующее объявление.
— Северус, я так рада за вас. Мисс Ричардсон довольно милая особа, — Лили улыбнулась.
— Спасибо, Лили.
— Вы уже определились с датой? — спросила Вальпурга, с интересом глядя на этого мужчину, до недавнего времени считавшегося закоренелым холостяком и женоненавистником. Некоторое время ей даже казалось, что он влюблен в ее невестку, но, слава Мерлину, она ошибалась.
— Пока ещё нет, но собираемся это сделать буквально на днях.
— Поздравляю, Снейп, — иронично усмехнулся Сириус.
Они беседовали больше часа, но вскоре Северус с ними распрощался и ушёл, а Малфои и Блэки ещё некоторое время обсуждали увиденную в воспоминаниях картинку и вновь высказали мнение, что через несколько лет Гарри станет величайшим магом уходящего столетия.
* * *
Нет, это что за невезение?! Даже дементоры ему нипочем! Что за ребёнок такой, чёрт бы его побрал!? Дамблдор сидел в своём кресле и вспоминал сегодняшнее происшествие, абсолютно не понимая, какие силы даны этому паршивцу, если он так легко может вызвать настолько мощного патронуса, да ещё без использования волшебной палочки?
Почему в мальчике столько силы, откуда в нём всё это взялось? Нет, надо что-то делать. Нужно любой ценой узнать их секрет. А в том, что секрет имелся, сомневаться не приходилось. Что-то связывало этих детей, всех четверых, и тайна эта не так уж и проста. Их явно объединяло нечто, тщательно скрываемое ими ото всех, кроме собственных родителей. О существовании третьей стороны догадаться не составило большого труда, а уж об участии в заговоре всего семейства Блэков и Малфоев сомневаться не приходилось вовсе.
Детям явно было известно что-то важное. Что-то такое, что позволяло им предугадывать события, действовать наверняка. Они обходили все ловушки, и теперь не вызывало сомнений, что им известно нечто, о чём он может только догадываться. В голове возникали даже мысли о предвиденье, о вещих снах, о чём угодно, но только ничего не могло объяснить тот факт, что они так легко уходили от его ловушек и отмахивались от смертельной опасности, как от мухи.
Надо всё узнать. Пробраться в библиотеку незамеченным ему не составит труда, они там любят посидеть, а заглушающее с помощью специального заклинания снять для него проще простого, так что, может быть, он и выяснит их секрет. В голове каждого из них стоит блок из-за принесенной клятвы, и другого варианта у него нет.
Отлично, решено. Завтра он всё разузнает. Давно надо было это сделать, возможно, и от мальчишки удастся избавиться. Хотя... нет, магия Поттера наверняка поставит щит. Дьявол! Что делать? Ему рядом с ним нельзя находиться, а вот... у него ведь есть верный помощник.
Дамблдор усмехнулся. Да, подслушать планы детей вполне можно поручить Минерве. Придумать правдоподобную причину и послать в качестве личного шпиона, что может быть лучше?
* * *
— Снейп здесь в самом деле не такой уж и бука, — сказал Гарри Гермионе, сидя рядом с ней в библиотеке. Они по привычке расселись в самом дальнем углу и обсуждали недавнюю новость, которая сразила всех наповал, несмотря на то, что об отношениях профессора зельеварения и профессора ЗОТИ знали практически все.
— Этот человек заслуживает счастья, Гарри, — произнесла в ответ девочка. — Он на стороне Света, и наша новая жизнь дала ему шанс доказать это, а также побороть свою любовь к твоей матери.
— Мисс Ричардсон довольно мила, — усмехнулся Гарри. — Профессору повезло, что директор решил в кои-то веки нанять нам нормального преподавателя ЗОТИ. Жаль, что она будет работать недолго, и в следующем году нам опять поставят кого-нибудь другого.
— Думаешь? По-моему, причин её ухода может быть несколько, и смею надеяться...
— В декрет уйдёт, и все дела, — присоединился к их разговору Драко, едва не рассмеявшись от ошарашенных лиц трёх присутствующих девчонок. — Поттер, только не говори, что ты не знала о том, что в браке вполне можно родить ребёнка. Тебе это должно быть известно, не маленькая, чай.
— Малфой, если ты помнишь, мне было семнадцать на тот момент, когда мы перенеслись сюда, — прошипела та возмущенно. — К тому же, придержи свой язык в присутствии Джинни и Луны, им как-никак ещё только по одиннадцать исполнилось.
— Простите, — тут же покаялся Драко, с хитрецой глядя на девочек. Джинни улыбнулась, хотя её лицо в эту минуту больше походило на помидор.
— Отлично, Малфой, — иронично подколол друга Невилл, — тебя послушать, так ты прямо супер-знаток отношений между парнем и девушкой. Ты уже успел в ТОЙ жизни с кем-нибудь...
— Если есть такое желание, Логнботтом, — язвительно высказался Малфой, — в комнате могу просветить тебя по поводу некоторых аспектов подобных отношений. На будущее, так сказать.
— Успокойтесь уже, — прервала их Гермиона. — Невилл, Малфой, разговаривайте в своей комнате о чем хотите, а в нашем присутствии постарайтесь не распространяться на тему своих прошлых побед у женской половины Хогвартса.
— Поттер, прости, но ты замужем, тебе уже по сути двадцать пять, так что перестань строить из себя невесть что, — подколол Гермиону Драко. — Вы с твоим супругом вполне уже можете себе позволить поцелуй в губы...
— Малфой, заткнись! — прошипел Гарри.
— А что я такого сказал? — притворился удивленным Малфой. — Грейнджер... хм.. прости, Поттер, в этом теле в сентябре будет четырнадцать, а тебе тринадцать, почему бы не поцеловаться?
— Малфой, я тебя сейчас чем-нибудь стукну, — пригрозила Гермиона, взяв в руки для убедительности книгу потолще и с самым грозным видом махнув ею в сторону этого белобрысого змеёныша.
— Драко, в самом деле, не стоит их смущать, — за дело взялась Джинни.
— Джинни, но так приятно посмотреть на их реакцию, — хитро прищурился парень, глядя на любимую своим самым обаятельным взглядом, на который только был способен.
— Ого, вы уже прямо по именам друг друга называете! — не остался в долгу Гарри. — Джинни, солнышко, а братья в курсе, что Малфой для тебя теперь просто Драко?
— Это их абсолютно не касается, — отрезала девочка. — Я могу называть своего будущего мужа, как мне вздумается.
После этих слов челюсти Гарри, Гермионы и Невилла можно было собирать с пола. А вот Луна, как ни странно, смотрела на подругу с понимающей улыбкой.
— Малфой, ты что, уже успел сделать Джинни предложение? — оправившись от шока, спросил Гарри.
— Что-то типа того, — пожал плечами Драко, взяв ладошку девочки в свою руку. Поднеся ее к губам, запечатлел на ней поцелуй и уставился на своих друзей с видом победителя. — По крайней мере, Джинни знает, что я её люблю и хочу в будущем сделать своей женой.
— И я абсолютно не буду против, — заявила девочка.
— Тогда понятно, почему вокруг тебя нет мозгошмыгов, — глубокомысленно заявила Луна, глядя на Малфоя. — Ты последовал моему совету и разогнал их, так что теперь будешь абсолютно счастлив.
— А не рановато ли предлагать ей замужество? — спросила Гермиона. — Вам ведь по...
— Чья бы корова мычала, Поттер. Сами во сколько поженились? — насмешливо поинтересовался Драко, глядя, как смутилась после этих слов Гермиона. — Я люблю Джинни давно, вы это знаете, и если она не против моей кандидатуры в качестве будущего мужа, почему я должен сопротивляться?
— А почему я должна быть против? — удивилась Джинни.
— Ну мало ли, — пожав плечами, сказал Драко. Голос его был спокойным, хотя сердце в груди билось как сумасшедшее. Он был самым счастливым волшебником на свете.
— Глупый, — сказала девочка, погладив его по щеке. — Я была бы круглой дурой, если бы отказалась от такого мужа, как ты.
— Да, дура не поступила бы на Равенкло, — не удержался от подколки Невилл. — Отлично. Все пристроены, как я погляжу.
— А вы что, с Луной тоже решили пожениться? — засмеялся Гарри.
— Я же тоже не дура, — совершенно нормальным голосом сказала Луна и улыбнулась. — Невилл будет моим мужем, это я знаю совершенно точно. В прошлой вашей жизни, из которой вы к нам пришли, мы были с ним вместе, разве в этой должно быть по-другому?
— Ну вот и славно, что всё так разрешилось, — сказала Гермиона, глядя на друзей. — Теперь нам остаётся решить проблему с Волдиком и директором, а потом можно и расслабиться.
— С Волдемортом на данный момент всё более-менее понятно. Его заавадили, и он вновь где-то прячется, а директор здесь и вряд ли успокоится, пока я буду жив, — тяжело вздохнув, сказал Гарри. — Наверняка сейчас придумывает очередной план, чтобы меня убить, раз уж столько раз не получилось.
— В который раз думаю о том, что зелье очень удачно нас перенесло в это время. Твоя мать осталась жива, Поттер, — Малфой нахмурился, — на тебя не поставили ограничитель, и теперь взрослые в курсе всей истории и помогают нам по мере возможностей.
— Точнее, делают ту работу, — съязвила Гермиона, — которую в прошлой жизни пришлось делать нам. Когда мы узнаем, как избавить Гарри от крестража Волдеморта в голове, то нам останется решить проблему с директором, и тогда можно будет жить спокойно. Сомневаюсь, что Дамблдор в ближайшее время оставит свою идею избавиться от такого соперника, как Гарри. Хорошо хоть профессор Флитвик теперь на нашей стороне. О профессоре Снейпе и его будущей жене я вообще молчу. У нас есть их поддержка, а это главное.
— Надеюсь, что до конца года со мной ничего не случится. Знаете, я уже давно заметил, что мой щит включается каждый раз, когда рядом оказывается директор, — Гарри усмехнулся. — Один раз я встретил его в коридоре и даже не понял сначала, что происходит. Лишь потом, через минуту, я увидел нашего уважаемого носителя Света и догадался о том, что в его присутствии я буду всегда ходить со щитом.
— Тебе везёт, Поттер, — буркнул Малфой, — у тебя есть щит, а вот что делать с нами? Мы, конечно, достаточно сильны, но против директора никто не выстоит.
— В бою я тоже не смогу с ним драться, — сказал Поттер. — Хотя убить меня в поединке у него вряд ли получится, так как щит выставляется только в случае, если противник ЖЕЛАЕТ мне смерти. В поединке с Авернардом такого не было, да и вообще на уроках ЗОТИ моя магия ведет себя достаточно спокойно.
— По-моему, мы засиделись, — кивнул Малфой в сторону библиотекаря, которая поглядывала в их сторону, всем своим видом давая понять, что им пора сдавать книги и разойтись. — Мадам Пинс уже пять минут буравит нашу компанию взглядом, с тактичностью бегемота показывая, что пора бы нам уже отсюда сваливать.
Компания рассмеялась и ушла, не заметив того, что весь разговор слышал человек, мир которого за несколько минут рухнул в пропасть.
* * *
— Профессор Флитвик, я могу войти? — в кабинете показалась профессор МакГонагалл, и стоило декану Равенкло увидеть бледное лицо женщины, как он тут же предложил ей сесть и принести стакан воды.
— Минерва, что случилось? — обеспокоенно поинтересовался коротышка.
— Я... Мерлин, я такая слепая. Так слепо ему верила, а он... — прошептала профессор МакГонагалл, с отчаянием глядя ему в глаза.
— Да что произошло?
— Дамблдор. Он попросил меня подслушать вашу четвёрку лучших учеников и дал мне специальное заклинание против заглушающих чар.
— Вы узнали их секрет? — сжав челюсти, спросил Флитвик.
— Да. Узнала. Мерлин, какое же чудовище наш директор!
— Успокойтесь. Мы решим вашу проблему, Минерва. «Обливейт» ещё никто не отменял. Вы ведь не хотите, чтобы он всё узнал?
— Нет. Лишайте меня памяти, чтобы не подставить этих детей, но только расскажите мне всю историю.
— Я не могу открыть вам всё без разрешения мистера и миссис Блэк, а также самих детей, Минерва, — покачал головой коротышка. — Даже если бы хотел, не мог бы это сделать.
— Клятва?
— Да. Не хочу лишаться магии, вы же понимаете. Я поговорю с родителями мистера Поттера, но сейчас давайте подчистим вашу память и сделаем всё возможное, чтобы дети были в безопасности. Показывайте, что вы слышали, а уж я сделаю всё в лучшем виде, не беспокойтесь.
Отсеяв ненужные разговоры, подчистив места, где упоминалось о прошлой жизни детей, Флитвик создал картину, которая в общем и целом показывала их разговор просто как шутливые подколки подростков, а также опасения о возможном возвращении Волдеморта. Нигде даже мельком не упоминалось, что им что-то известно о будущем или о планах директора по устранению Гарри Поттера.
После ухода Минервы, с которой они якобы разговаривали о школьных занятиях, Флитвик связался с семьей Гарри и сообщил о подозрениях директора. Он был совершенно уверен в своих новых чарах, неизвестных Дамблдору, и о которых маленький профессор пока не собирался никому рассказывать, чтобы иметь возможность и дальше общаться с заговорщиками без опасения быть подслушанным этим так называемым носителем Света.
У Снейпа и мисс Ричардсон в кабинетах и в комнатах он лично устанавливал подобную защиту и был совершенно спокоен за сохранение тайны. Придется только поговорить с Гарри и сообщить, что директору известно контрзаклинание против заглушающих чар, а также установить аналогичную защиту в комнатах, где живут эти дети, дабы оградить их от подобного в будущем.
Он незамедлительно связался с мальчиком и тут же посвятил его в случившееся.
— Значит, мы теперь не можем говорить о переносе во времени в Хогвартсе.
— Желательно, Гарри. Директор уже понял, что у вас есть тайна и он постарается сделать все возможное, чтобы её узнать. Впрочем, будем надеяться, что его устроит та картина, которую он прочтет в голове у профессора МакГонагалл.
— Получается, что она тоже будет на нашей стороне?
— Думаю, что да. Я поговорил с твоими родителями, и они будут рады, если их декан присоединится к нам.
— Хорошо. Я предупрежу всех о том, чтобы в школе больше не обсуждали наш секрет. С братьями Уизли я тоже поговорю.
— Отлично. Будь осторожен, Гарри. Дамблдор ни в коем случае не должен узнать о вашей тайне. Пока он может лишь строить догадки по поводу вашего квартета, но если директору удастся узнать правду, его действия никто не сможет предугадать.
— Я всё понимаю, профессор.
— Иди, Гарри. В этот раз нас пронесло, но рассчитывать на удачу в будущем не стоит. Теперь мы не знаем о том, что он может придумать, так что будь осторожен.
Мальчик кивнул и тут же вышел, а профессор Флитвик ещё долго сидел в своем кресле и пытался понять, какого дементора директор так рьяно стремится уничтожить Поттера?
* * *
Предатель! Дементор его подери! Заавадил ЕГО, Тёмного Лорда! Да я за это с него три шкуры спущу! Пусть только попадется! Жаль, что и диадемы больше нет. Нагайна на месте, и то радует. Только как теперь выбраться из этого чертова артефакта? Без помощи посторонних он ничего не может сделать. Поблизости нет людей, и неизвестно, когда появится его слуга, который знает об этом тайнике и может помочь ему перевоплотиться в свое тело и вернуть себе магию.
Волдеморт понимал, что влип по-крупному. Теперь ему придется ещё долго ждать возвращения. В лучшем случае несколько лет, за которые Поттер станет непобедим, и тогда ему даже связываться с этим мальчишкой не стоит. Со временем сила этого ребёнка возрастёт настолько, что победить его будет очень и очень сложно, если не сказать, невозможно.
Находясь внутри артефакта, найденного им в Албании, Тёмный Лорд прикидывал свои шансы на победу и понимал, что возвращаться надо как можно скорее. Через несколько лет Поттер прибьёт его одной левой и даже не запыхается. Можно лишь рассчитывать на то, что маразматику удастся убить Поттера раньше, а потом можно будет потягаться со стариком и выиграть, захватив власть и установив свои порядки и свои взгляды по всему волшебному миру, поставив всех на колени.
Он ещё вернется и отомстит им всем!
* * *
— Ты хочешь сказать, что теперь обсуждать вашу прошлую жизнь мы не будем даже в библиотеке? — переспросила Джинни.
— Да. Директор знает контррзаклинание против заглушающих чар, так что во всех общественных местах будем разговаривать только о нынешней жизни, — Гарри посмотрел на друзей, которые собрались с ним в Выручай-комнате для обсуждения последних событий.
Всем было неприятно, что директор и раньше мог узнать об их планах. Ведь, в отличие от Гарри, они не могли знать о приближении директора и говорили свободно, предварительно установив заглушающее заклинание, чувствуя себя в безопасности.
— Очень плохо, но профессор Флитвик пообещал установить какие-то специальные чары в нашей комнате, — сказал Гарри. — Они не известны никому, поэтому контрзаклинания на них нет.
— А здесь он не может нас услышать? — спросил Фред Уизли, оглядывая Выручай-комнату. — Что-то я уже стал опасаться за любое место в Хогвартсе.
— Эта комната — единственное место в школе, где мы можем говорить спокойно, — ответила Гермиона. — Я читала в одной книге, что эта комната создавалась специально для того, чтобы любой желающий мог здесь делать то, что он хочет, и замок не станет выдавать его секрет. Даже директору.
— Отлично, значит, собираемся здесь для обсуждения наших планов, — сказал Невилл. — Кстати, у Волдеморта остался только один крестраж, Гарри.
— Знаю. Отец уже говорил со мной по сквозному зеркалу и сообщил, что аврорам удалось обезвредить Нагайну, и теперь все будут думать о том, что Волдеморт не вернется. В завтрашнем выпуске "Пророка" будет раскрыта вся история с крестражами и воскрешением в теле Ричарда Венпрайта. Единственное, о чем умолчал Аластор Грюм, так это о том, что Гарри тоже является крестражем. Это сделано ещё и для того, чтобы директор не догадался о том, что мы знаем истинную историю с убийством Джеймса и появлением у Гарри этого шрама.
— Мой отец нашел ссылку на манускрипт, в котором есть ритуал, который может избавить тебя от этой гадости в голове, — сказал Малфой. — Мы просто подождем, когда он его найдет и проведём обряд, чтобы Волдеморт окончательно сдох, и всё, что с ним связано, ушло в прошлое.
— Драко, ты забыл о Дамблдоре, — мягко напомнила Джинни, не обращая внимания на Рона, который от такого фамильярного обращения сестры к Малфою скривился так, словно съел лимон. А затем продолжила, обращаясь уже к Гарри. — У нас останется большая проблема в его лице. В отличие от Тёмного Лорда он жив и силен так, что тебе пока нет никакой возможности его одолеть.
— Я знаю, Джинни, — вздохнул Гарри. — Только проблема в том, что директор не сможет напасть на меня открыто. Авадить он меня не решится, но вот устраивать каждый год что-то вроде василиска или дементоров ему вполне по плечу. Я сейчас усиленно занимаюсь с профессором Снейпом беспалочковой магией, но с директором мне пока сражаться все равно, что самолично запустить в себя авадой.
— Может быть, он сейчас успокоится? — высказала предположение Гермиона. — Волдеморт будет мёртв, а Гарри..
— Гарри ему проще простого представить очередным Тёмным Лордом, устроив какую-нибудь подлянку, — подала голос Луна, совершенно выбив окружающих из колеи. Обычно мисс Лавгуд всегда говорила загадками, но в этот момент её вполне можно было назвать адекватным и обычным человеком. — Только представьте себе, насколько правдоподобно это будет звучать с учетом силы Гарри и его возможностей делать волшебство без использования волшебной палочки.
— А Луна права, — задумчиво глядя на подругу, согласилась Гермиона. — Устроить что-нибудь мерзкое и свалить всё на него будет гораздо проще, чем убивать своими собственными руками.
— В школе он не может этого сделать, к тому же, Гарри, ты в его присутствии всегда надеваешь свой щит, — возразил Малфой, хотя в душе был согласен с подобным высказыванием. — Ко всему прочему, директор, скорее всего, знает, что ты — крестраж Волдеморта, а это даёт нам лишние основания предполагать какую-нибудь гадость с его стороны.
— Надо тогда следить за тем, чтобы Гарри никуда не вляпался, — заявила Гермиона. — Не стоит нам ходить в одиночку.
— Мы и так ходим всей компанией и на занятия, и в Большой Зал, — сказал Невилл, — так что не боись, выпутаемся из этой истории и свергнем старикана с его пьедестала.
— Хотелось бы в это верить, — буркнул Рон, все ещё кидая грозные взгляды на сестру и Малфоя, который самым наглым образом прижимал девочку к себе и держал её ладошку в своих мерзких ручонках, совершенно потеряв совесть и наглость. — Ты бы не лыбился так, Малфой.
— А что такое? Ронни не нравится, что его сестричка сидит рядом с будущим мужем? — в голосе Драко слышалась насмешка. — Ты что-то имеешь против моей кандидатуры на роль её мужа?
— Будь моя воля, — буркнул Рон, — ты бы к ней и на пушечный выстрел не подошел.
— Ронни, ты забыл, о чем мы с тобой говорили совсем недавно? — спросил брата Фред (или Джордж). — Мы не имеем ничего против их встреч и будущего брака, так что засунь свои предпочтения в одно место и помалкивай.
— Не могла найти себе кого получше? — продолжал упрямиться Рон. — Что ты нашла в этом белобрысом...
— Рональд Биллиус Уизли, — отчеканила Джинни. — К твоему сведению, я разговаривала с родителями, и они дали своё согласие. Ты бы лучше сам поискал кого-нибудь себе для успокоения нервов. Вон Лаванда к тебе явно неровно дышит. Можешь начать с неё, а нас с Драко оставь в покое.
— К тому же, Уизли, — не удержался от подколки Малфой, — мой отец тоже согласен. Ты зря надеешься на то, что тебе удастся что-то нам сделать.
— Посмотрим.
— Рон, не думай даже, — пригрозил Фред. — Тебе мало истории с тётей Мирандой?
Рон замолчал. Он уже знал о любви Люциуса Малфоя к тёте, а также о том, как его собственная родня выдала девушку замуж за «подходящего» жениха и в итоге через год хоронила молоденькую девятнадцатилетнюю женщину, до смерти избитую мужем в состоянии алкогольного опьянения. Его до сих пор оторопь брала от услышанного, но видеть рядом с Джинни сына Малфоя ему было ну очень неприятно.
— Рон, в самом деле, что ты привязался к ним? — сказал Гарри, нахмурившись. — Мы все на одной стороне, так что не стоит делать того, о чём впоследствии можешь пожалеть.
— Так, нам пора расходиться, — спохватилась Гермиона. — Скоро отбой. Не хотелось бы попадать на глаза Филчу и его кошке. Отработки ещё никто не отменял.
* * *
Дамблдор сидел в своем кресле и задумчиво рассматривал янтарную жидкость в прозрачном бокале. Минерва ничего не узнала. Он просмотрел её воспоминания о разговоре без её ведома, применив нужное заклинание и стерев из памяти весь их прошлый разговор, но ничего конкретного увиденное не могло ему рассказать. В то, что дети разговаривали только о своих проблемах, ему верилось с трудом. Он не мог понять почему, но интуиция всё равно указывала на то, что вокруг него плетется какая-то интрига. Может быть, она встретила кого-то из них чуть позже, и они подкорректир
¾вали её память?
Такое вполне возможно, учитывая знания и умения этого проклятого мальчишки. Он чувствовал, что они скрывают какую-то тайну, но вот как можно это узнать, не попав Поттеру под горячую руку? Заканчивать жизнь подобно Тому, ему не хотелось, и пока жив Гарри Поттер, Волдеморт тоже будет жить. О том, что мальчишка — крестраж этого неудачника, этим ослам неизвестно. Следовательно, вполне возможно, что Тёмный Лорд сможет возродиться вновь, и тогда можно будет начать войну, в которой он, и только он станет победителем.
Единственный выход из создавшейся ситуации: надо поспособствовать воскрешению Тома, но для этого ему нужен Гарри. Как можно похитить мальчишку так, чтобы не вызвать подозрений? И ещё этот артефакт, в котором находится тело Волдеморта. Надо поискать то место, куда Том спрятал свою магическую сущность, прихватить для ритуала Гарри Поттера и тогда можно будет уничтожить Зло и вновь быть победителем Света для всей магической Британии. Только надо всё хорошенько обдумать, не спешить, попытаться ещё что-то узнать о том, что скрывают от него дети и их родители.




Глава 16

      Прошло полтора года. Летние каникулы перед четвёртым курсом.
— Не понимаю, Сириус, почему наш директор бездействует. Его молчание меня жутко настораживает, — Лили сидела в кресле рядом с мужем и задумчиво смотрела на огонь в камине, пытаясь понять и предугадать следующий шаг Дамблдора. — Люциус так и не нашел тот свиток?
— Нет. К сожалению, этот ритуал слишком редкий, и о нём нигде ничего не написано, — Блэк посмотрел на приёмного сына, рядом с которым сидела его жена и тяжело вздохнул. — Тебе, Гарри, нужно быть очень осторожным.
— Я всё понимаю, отец, только постоянная боевая готовность уже стала раздражать, — Гарри нахмурился. — Даже в этой жизни нам постоянно приходится жить с оглядкой. Впрочем, весь прошлый год мы не влипали ни в какие неприятности, так что и за это спасибо. Полтора года счастья, если можно так выразиться.
— Что у вас там на четвёртом курсе было?
— На четвёртом курсе у нас был турнир, на котором Волдеморту удалось восстать из мёртвых. Надеюсь, в этом году ни у кого из его сторонников не возникнет желания расстаться со своей рукой и дать ему возможность провести ритуал. Всех особо ярых уже нет в живых, новых он не мог найти, а старые вон сами его готовы заавадить. Удачно тогда этот его прихвостень расправился со своим Повелителем.
— Но ведь у него нет крестражей, кроме тебя самого, — Лили с тревогой посмотрела на сына, понимая, что при условии присутствия некоей личности, которая возжелает вернуть Тёмного Лорда, единственным выходом для возрождения этого урода будет смерть Гарри. — Ты ведь понимаешь, Гарри, что тебя могут убить для этого.
— Понимаю, мама, но других вариантов нет. Если будет турнир, то сто процентов, что Дамблдор вновь позволит какому-нибудь Пожирателю приехать в Хогвартс и заколдовать Кубок, чтобы тот выплюнул мое имя. Барти Крауч здесь ещё жив, а Аластора Грюма Дамблдор уже пригласил на должность преподавателя ЗОТИ.
— Гарри, но ведь ты понимаешь, что таким образом автоматически становишься мишенью, — обеспокоенно сказала Гермиона. — Я не хочу, чтобы ты вновь рисковал жизнью.
— Я тоже не хочу, Герми, но предугадать или предотвратить это не могу, — Гарри сидел в кресле рядом с девушкой, обнимая её за плечи. — Не волнуйся, прорвёмся!
— Надеюсь, что прорвёмся, — Гермиона посмотрела на Сириуса и улыбнулась, глядя на то, с каким выражением лица он смотрит на них с Гарри. — Вы что-то хотите сказать, мистер Блэк?
— Нет, абсолютно ничего, — отшутился тот, но глаза при этом были хитрющие-хитрющие.
— Да? — скептически сказала Гермиона. — Вы уверены?
— Да, я уверен.
Гарри, глядя на крёстного, сразу догадался, о чем тот думает. Вот же неймется ему. Совсем достал со своими подколками по поводу их с Гермионой совместных ночевок в спальне. Ему уже четырнадцать, а Гермионе через три месяца пятнадцать, и позавчера Сириус с папой на пару пытались просветить его на счёт исполнения им супружеских обязанностей.
— Я впервые затащил девчонку в постель в тот день, когда мне исполнилось четырнадцать, — делился своими подвигами Сириус, сидя перед портретом Джеймса Поттера. — Помнишь малышку Антуанетту, Джеймс?
— Да, славная девица была. Семикурсница. Опыта хотя бы набрался, — подколол его Сохатый. — У тебя, Гарри, есть Герми. В пятнадцать лет с мужем уже можно.
— Прекратите паясничать, — сказал Гарри, чувствуя себя не слишком хорошо от такого откровенного разговора.
— Тебе уже, по сути, под тридцатник, сын, так что глупо отказываться от того, что может предложить молодая жена, — озвучил свою мысль Сириус.
В общем, Гарри чувствовал себя препаршиво. Особенно по утрам, когда просыпался с Гермионой в объятиях. Каждый раз жутко краснея, он отодвигался подальше и шёл принимать холодный душ. Они целовались, обнимались, доводили себя до исступления почти каждую ночь, но переступать невидимую черту и он, и она просто боялись. В прошлой жизни Гермиона вроде как страдала по Рону, а Гарри с Чжоу и Джинни дальше поцелуев не заходили, а потому, даже несмотря на свой почтенный возраст, они толком даже не знали, что делать.
А Гермиона в этот момент вспоминала свой разговор со свекровью, на который та решилась после того, как застала их с Гарри целующимися в одном из многочисленных коридоров Блэк-Мэнора. Девушка покраснела как рак, вспоминая ту скандальную сцену.
— Герми, лапочка, с чего ты так густо покраснела? — пропел Сириус, глядя на невестку.
— Сириус, не надо их смущать, — укорила мужа Лили, но при этом и сама смотрела на них с хитрецой в глазах. — Пойдём уже спать.
— Спокойной ночи, дети! — подмигнул, уходя, Сириус.
— Спокойной ночи!— хором ответили те.
После ухода Сириуса и Лили Гарри повернулся к Гермионе.
— Ты что-то хотела мне сказать сегодня днём, — напомнил он ей.
— Да. В общем, я по поводу той сцены, которую наблюдала твоя мама несколько дней назад, — девушка опустила глаза, чувствуя, как лицо заливает краска. — Ты... мне очень стыдно перед ней.
— Она тебе что-нибудь сказала? — спросил он с улыбкой.
— Нет. Ну, она только намекнула, что детей нам ещё рано иметь и...
Гарри перестал её слушать и засмеялся. Гермиона возмутилась и стукнула его по плечу, а он в ответ накрыл её губы своими губами и поцеловал.
— Кхм... я, конечно, дико извиняюсь, — в комнате появилась Вальпурга, — но может, свои обнимашки-поцелуйчики перенесёте в более уединённое место?
— Да, бабушка, мы уже... в общем, мы уже уходим, — прокашлявшись, ответил Гарри. Схватив руку девушки, он потащил её наверх, в душе надеясь на то, что сегодня Гермиона позволит ему довести начатое до конца.
Едва войдя в комнату, он прижал её к двери и стал целовать, совершенно не стесняясь своего желания. Язык Гарри уже скользнул ей в рот, затем он приник к ней и принялся покрывать поцелуями нежную шейку, спускаясь всё ниже. Руки уже тянулись вниз, чтобы поднять платье и коснуться оголённой кожи. Захватив в плен её ногу, он заставил Гермиону поднять её вверх и обхватить его бедро.
— Гарри... — прошептала, задыхаясь, она. — Гарри!
— Гермиона, я больше не могу, — шептал он, нежно проводя губами по её коже. Тело было прижато к ней так, что она чувствовала его желание и сгорала от него сама.
— Гарри, мы ещё... — она почти силой заставила его оторваться от неё и отскочила от него как можно дальше. В карих глазах плескался страх.
— Ты боишься? — спросил он удивленно, с легкой хрипотцой в голосе.
— Я... Гарри, я очень тебя хочу, но я боюсь. В прошлой жизни, — она сглотнула, — в прошлой жизни я даже не целовалась, если не считать этого нелепого поцелуя с Крамом на четвёртом курсе. Я не знаю... я тебя люблю, ты не подумай, но прошу тебя, давай мы ещё немного подождем? Мы только с этой зимы по-настоящему стали целоваться, и я не готова пока к чему-то большему.
— Я понял, Герми, — смутился он, чувствуя себя настоящим чудовищем. Озабоченным засранцем, как назвала недавно Малфоя Джинни, когда тот стал подкалывать их по поводу отсутствия у них интимной жизни. На взгляд бывшего слизеринца, им уже вполне можно себе позволить «взрослые игры». У Гарри во время таких разговоров часто возникало желание врезать белобрысому по морде. В основном из-за того, что ему и в самом деле в последние месяцы приходилось довольно нелегко. Эротические сны с участием Гермионы стали для него нормой. — Герми, прости, я не должен был тебя 
оропить. Я тебя люблю и согласен ждать, сколько понадобится.
Она неуверенно улыбнулась и хотела взять его за руку, но впервые за эти годы он не позволил ей коснуться себя и покачал головой.
— Прости, Герми. Не стоит этого сейчас делать. Приму, пожалуй, холодный душ, — он криво улыбнулся. — Я подожду, сколько надо, только давай я сегодня посплю на полу.
— Гарри, я не...
— Гермиона, после сегодняшнего представления я вряд ли смогу остановиться, — честно предупредил он. — Не хочу тебя торопить, но и ты пойми, что я не железный, и всему есть предел. Сегодня мне не удастся себя сдержать, а ты, судя по всему, ещё не готова.
Гарри пошёл в ванную, а Гермиона опустилась на кровать и попыталась привести дыхание в порядок. Тело было напрочь лишено каких-либо запретов, и она понимала, что если ей хочется ещё некоторое время оставаться девушкой, то мужу и в самом деле лучше всего спать сегодня на полу. В отличие от того дня в школе, когда они впервые позволили себе поцелуй, их тела уже были готовы к бОльшему. Тогда, в феврале, в День Святого Валентина, они поцеловались, подарив друг другу подарки. Оба испытали ни с чем не сравнимое удовольствие, наслаждаясь друг другом, и Гермиона знал
°, что и первый раз у них будет ничем не хуже. Только вот торопиться она не хотела.
* * *
— Гермиона, я могу с тобой поговорить? — спросила у невестки Лили как-то после обеда.
— Да, конечно, одну минуту.
Они вышли в сад, и миссис Блэк предложила девушке сесть в одно из вынесенных туда кресел.
— Герми, вы с Гарри поругались? — спросила она напрямую.
— Нет, с чего вы взяли? — у девушки слегка порозовели щеки.
— Вы в последние дни даже рядом садиться не хотите. Раньше не отходили друг от друга ни на шаг, а сейчас такое ощущение, что между вами кошка пробежала.
— Нет, у нас с Гарри все в порядке, — Гермиона усмехнулась. — Просто... ну, сейчас мы не можем находиться рядом... чёрт, не знаю, как сказать.
— У вас ещё ничего не было, если я правильно понимаю? — Лили тут же поняла, в чём причина подобного поведения. — Ты помнишь наш прошлый разговор?
— Помню. И я понимаю, что мы женаты, но до сих пор боюсь, — призналась Гермиона, опустив глаза. — Гарри согласился подождать, но мы в последнее время оба на пределе. Ну, вы понимаете...
— Понимаю, Герми. Я не хотела вмешиваться в ваши отношения. Извини.
— Ничего страшного. Знаете, — она судорожно вздохнула, — я не могу поговорить с мамой на эту тему, так что не имею ничего против наших с вами разговоров. Я бы хотела с ней всё обсудить, но... До сих пор не могу поверить, что они так далеко от меня, что я не могу как раньше попросить их совета.
— Гермиона, ты всегда можешь поделиться проблемами со мной, — Лили взяла девушку за руку. — Ты стала частью нашей семьи, моя дорогая, поэтому если тебя что-то гложет, расскажи мне. Помогу, чем смогу.
— Спасибо, Лили, — Гермиона вздохнула. — А с Гарри я хотела сегодня поговорить. В последние дни мы оба стали слишком нервными.
— Снимите напряжение известным вам способом, и всё будет в порядке, — засмеялась Лили.
Гермиона лишь кивнула, но глаз так и не подняла.
— Ладно. Пошли собираться, — сказала Лили, решив не смущать невестку ещё больше. — Завтра вы едете в школу, так что нам надо сложить ваши вещи заранее. Мама Невилла написала мне письмо. Адам в этом году будет поступать на первый курс, поэтому у них там сейчас куча-мала.
— Я думаю, Адам вряд ли попадет на Гриффиндор. Он слишком тихий. Даже хуже Невилла в прошлой жизни.
— Алиса предрекает ему Хаффлпафф, а Фрэнк подкалывает Слизерином.
— А может, и он на Равенкло к нам примкнёт, — засмеялась Гермиона.
— Посмотрим. Малыш жутко боится попасть на факультет к Северусу.
— Сейчас Слизерин уже не тот, что был в то наше время, — Гермиона усмехнулась. — Профессор Снейп после рождения Александра просто на седьмом небе от счастья. Знаете, до сих пор не верится, что в этой жизни он такой... человечный.
— Трудно вам с ним приходилось, да? — с пониманием спросила Лили. — Сев может быть довольно язвительным, если захочет. Помню тот жуткий период, когда он примкнул к Лорду, и вполне понимаю, почему он стал таким злым ТАМ. Здесь у него всё по-другому.
— Только благодаря тому, что вы остались живы, — сказала Гермиона. — Это ведь он рассказал о пророчестве Тёмному Лорду, поэтому винил себя в вашей смерти и срывал зло на Гарри и тех, кто его окружает, то есть нас с Роном. Сейчас у него есть семья.
— Северус не просто доволен. Он чрезвычайно горд тем, что у него родился сын, — Лили с Гермионой вошли в дом и увидели, что на диване сидит Гарри и с озабоченным видом смотрит на карту.
— Что случилось, Гарри?
— Крауч-младший в Хогвартсе. Ему вновь удалось захватить Грюма, — он поднял взгляд на Гермиону. — Мне снова предстоит участвовать в этом проклятом турнире.
— Но ведь мы можем разоблачить Крауча, — возразила Гермиона.
— Бесполезно, — подал голос Сириус. — В таком случае директор самолично бросит твоё имя в кубок, и тебе все равно придется участвовать.
— Думаете, не стоит пока выдавать этого Пожирателя?
— С ним или без него, Дамблдор заставит тебя участвовать в турнире, но сделав вид, что нам ничего не известно, мы можем ненадолго усыпить его бдительность и постараться выбраться из этой ситуации как можно раньше.
Гарри тут же подумал, что этот год вновь принесет им кучу неприятностей. Посмотрев на Гермиону, он увидел на её лице беспокойство и ободряюще похлопал её по руке. Впервые за несколько дней они сидели рядом, впервые за несколько дней обнялись, не заметив, какими понимающими взглядами обменялись Лили и Сириус.
* * *
Да, теперь у него все получится. Дамблдор усмехнулся. Мальчишка не выдержит испытаний турнира. Он не настолько всесилен, чтобы победить дракона или того, что приготовлено индивидуально для него на дне озера. В крайнем случае, отправится прямиком на встречу с Тёмным Лордом. На этот раз план был идеален во всём. Дамблдор учёл любой неожиданный поворот событий, и даже если Избранный выживет в первом и втором туре (что маловероятно), то есть и запасной план.
Полтора года, целых полтора года понадобилось ему, чтобы выяснить местонахождение артефакта, в котором находится мощь Тома Реддла. Пришлось подбираться к нему окружными путями, так, чтобы никто не мог догадаться о его поисках. Даже Аластора удалось заполучить. Странно, что тот допустил настолько грубую ошибку и позволил легко себя пленить. Впрочем, пока всё идет по плану. Крауч уже в Хогвартсе под личиной старого аврора, сам Грюм в тщательно замаскированном сундуке и сделать ему ничего не сможет. В будущем придётся от него избавиться, но дело того стоит.
Ему пришлось терпеливо ждать своего часа, и вот он, наконец, настал. Мальчишка за это время стал почти неуязвим даже для тех, кто закончил школу авроров. Большинство из них Поттеру в подмётки не годятся. Натасканный Снейпом, Флитвиком, Блэком и самим Грюмом, Гарри вполне мог сразиться с любым Пожирателем. Против него самого Поттер пока слаб, но это только пока.
Дамблдор по-прежнему считал, что мальчишка должен умереть. В Англии не может быть двух великих магов одновременно. Ему вполне хватило Волдеморта. Проклятый мальчишка был почти ровней Дамблдору, но всё-таки слабее. Их давняя дуэль тому подтверждение, а вот с Поттером, произойди эта дуэль через несколько лет... Нет, надо его уничтожить. В этом году он избавится от Поттера и станет единственным оставшимся в живых величайшим магом уходящего столетия.
* * *
— Гермиона, я могу войти? — спросил Гарри, заглянув к ней в комнату. Целую неделю они избегали друг друга, и он уже успел соскучиться по их совместным ночевкам. — Ты не против?
— Заходи. Это и твоя комната тоже, — ответила она, сидя на краешке кровати.
— Герми, я хочу поговорить. О нас с тобой.
— Гарри, пожалуйста...
— Нет, подожди, — он сел рядом с ней и закрыл ее губы рукой, заставляя молчать. — Герми, я не буду тебя торопить, но я хочу спать с тобой в одной постели, как и раньше. Сегодня последняя ночь перед Хогвартсом, и мне бы хотелось провести её рядом с тобой. Я очень скучаю по тебе. Так хочу к тебе прикасаться, целовать тебя...
Она не стала ничего говорить. Просто взяла его руку, прижала к своей щеке и ласково потёрлась, напомнив ему кошечку. Глаза девушки были закрыты, и он позволил себе с жадностью рассмотреть её лицо, не скрывая желания, которое наверняка с головой выдавали его глаза.
— Я тоже по тебе соскучилась, Гарри, — прошептала она. — Поцелуй меня, пожалуйста.
Гарри с удовольствием выполнил её просьбу, стараясь держать себя в руках. Он обещал подождать, и он сдержит слово, чего бы это ему ни стоило.
— Гарри... — голос Гермионы стал сиплым. — Гарри, пожалуйста...
— Извини.
Он попытался отстраниться, но, к его удивлению, она открыла глаза и улыбнулась.
— Глупый, — прошептала она, роняя его на кровать, — я хочу насладиться тобой до самого конца. Хочу целовать тебя, хочу чувствовать на себе твои руки.
Гарри с удовольствием выполнил её просьбу, быстро избавив их обоих от одежды.
— Гермиона! Ты такая красивая! — сказал он, с восхищением глядя на тело жены.
Затем онн наклонился вперед и поцеловал её, отпуская на волю свое желание, чувствуя себя самым счастливым человеком на планете. Она была его женой, его наваждением, его любовью. Гарри ласкал её тело, вспоминая устные уроки Сириуса и папы, которыми те наставляли его всё лето и чувствовал, как Гермиона откликается на его ласки, как стонет, заводя его ещё больше.
— Я так тебя люблю, — шептал он, целуя каждый миллиметр её тела.
— Я... я тебя... тоже... — со сдавленным стоном отвечала она, уже абсолютно ничего не соображая. В голове не осталось ни одной светлой мысли, только его руки и губы. На шее, на груди, на животе...
Наслаждение прервалось лишь на миг, когда он вошел в её тело, но это была лишь короткая вспышка боли, а потом снова наслаждение от каждого его толчка, от каждого его слова, от каждого его движения. Она двигалась навстречу ему, ближе к нему, чувствуя приближение разрядки.
— Гарри! — короткий вскрик, и он устремился вслед за ней.
А потом вновь нежные слова, вновь ласковые руки на теле и наслаждение... море удовольствия... море неги и любви...
— Я тебя люблю, Гарри! — прошептала она, перед тем как провалиться в сон.
— Я тоже тебя люблю, Гермиона! — успела услышать она ответное признание и улыбнуться.
* * *
Перемену в отношениях сына и невестки Лили заметила сразу. Утром они спали в своей постели и спустились на завтрак довольно поздно, а на их лбах было крупными буквами написано всё, что с ними случилось этой ночью, даже к гадалке ходить не надо. Теперь их брак стал настоящим.
— Мальчик доволен как слон, — прошептал ей Сириус, когда Гарри с Гермионой поднялись в свою комнату якобы проверить свои вещи и потом ехать на вокзал. — Сияет, прям за версту видно!
— Даже не думай его подкалывать. Гермиона и так всё утро глаз не поднимала, — пригрозила ему Лили, но при этом и сама не удержалась от улыбки. — Я рада за них, хотя по-прежнему считаю, что это рано.
— Не забывай, что Гарри и Гермиона не обычные подростки. Ещё чуток воздержания и всё... А так, сбросили напряжение, и хорошо. Джеймс будет доволен. Ясно же, что Гермионе понравилось. Наши с ним уроки не прошли даром, мальчик сделал всё как надо, — в голосе Блэка слышалась гордость своим приёмным сыном.
— Ой, я тебя умоляю, Сириус, только не вздумай что-нибудь ляпнуть на эту тему.
В этот момент спустилась Вальпурга с выражением крайнего удивления на лице.
— А где дети?
— Хм, мама, я бы не стал их называть детьми в этот момент, — не удержался Сириус. — Они у себя в комнате, пытаются наверстать упущенное за лето время.
— Постыдился бы, Сириус, — Вальпурга чопорно поджала губы и слегка залилась краской.
— Мама, тут все взрослые люди, а Гарри с Гермионой уже тоже не дети. Они женаты, Гарри уже четырнадцать, а Гермионе через несколько недель вообще пятнадцать, так что не вижу ничего страшного. Я в свое время...
— Тише, они уже спускаются, — попыталась утихомирить мужа Лили. — Только попробуй сморозить что-нибудь этакое!
Сириус усмехнулся. Гарри с Гермионой шли по лестнице, держась за руки, но, увидев их распухшие от поцелуев губы, только слепой не догадался бы о том, что никаких вещей они не смотрели, а занимались чем-то более приятным. Под пристальным взглядом Лили он не решился шутить на эту тему, к тому же девушка и в самом деле была смущена. Она старалась не смотреть в их сторону, но лицо то и дело вспыхивало, напоминая по цвету спелый помидор.
— Гермиона, деточка, тебе не жарко? — не удержался-таки Блэк.
— Сириус! — осадила его Лили.
— Н...нет... все в порядке, — пробормотала она, робко подняв глаза и тут же, встретив насмешливый взгляд, опустила их вновь.
— Отец, не смущай Гермиону, — заступился Гарри за жену. — Дай нам спокойно уехать.
Сириус ухмыльнулся, но больше говорить ничего не стал. Он был очень рад, что эти двое перестали друг от друга бегать и сполна насладились близостью, сняв напряжение последних дней.
* * *
— Поттер, — растягивая слова, сказал Драко, глядя на друзей. — Я так полагаю, ты послушался моего совета. Судя по вашему виду, всё прошло довольно успешно и...
— Малфой, если скажешь ещё хоть слово, придушу собственными руками, — пообещал Гарри, заметив, как смутилась Гермиона. — Не надо ничего комментировать, лады? Тем более, у нас тут дети.
Он кивнул на Адама, который чувствовал себя в их компании лишним. Мальчик был довольно нелюдим, об этом знали все, поэтому никто не удивлялся, что за всю дорогу тот не проронил ни слова.
— Лады, только всё равно поздравляю, — блондин усмехнулся, потом посмотрел на Джинни и вздохнул. — Мне пока такое счастье не светит.
— Только попробуй коснуться своими лапами моей сестры, Малфой, — тут же взвился Рон. — Джинни всего тринадцать, если ты не забыл.
— Братец, успокой свои нервы, — сказала Джинни со смешком.
— Я тебе ещё раз говорю...
— А что тут говорить, — глубокомысленно изрекла вдруг Луна, посмотрев куда-то поверх головы Гарри и Гермионы. — Над ними летают рассияки.
— Кто-кто над ними летает? — кашлянув, спросил Драко.
— Рассияки. Они появляются над теми, кто...
— Луна, помолчи, — попросил девочку Гарри. — Не надо ничего говорить.
— Почему? Я, например, хотела бы знать, кто это, — вновь вклинилась в разговор младшая Уизли. — Луна, кто такие рассияки?
— Рассияки появляются у любящих людей, — пожала плечами мисс Лавгуд. — Гарри с Гермионой подтвердили свои чувства, раз эти существа теперь с ними.
— Хочешь сказать, что они появляются над всеми, кто... — Драко закашлялся, получив увесистый тычок от Рона.
— Нет, эти существа появляются только над теми, кто занимается этим с тем, кого любит, — выдала Луна, заметив, какой красной стала в этот момент Гермиона. — Герми, тебе совершенно незачем так краснеть. Вы с Гарри муж и жена, вас даже магия объединила совсем необычным способом.
— Джинни, Луна, вы слишком малы для таких разговоров, — попытался урезонить сестру Рон. — Ещё несколько лет как минимум.
— Но ведь интересно же! — ничуть не смутившись, ответила девочка. — У нас с Драко было несколько поцелуев летом, но...
— Джинни! — теперь покраснел Малфой.
— Ты посмел распустить руки, ублюдок!? — тут же взбесился Рон. — Она же ещё маленькая!
— Рон, успокойся. Это всего лишь поцелуй, — заступилась за любимого Джинни. — Ты же с Лавандой целовался в мае, почему мне нельзя?
— Ты моя сестра!
— Разумное объяснение, Уизли, — взяв себя в руки, ответил Драко. — Мы же с ней все равно поженимся, так что не вижу ничего страшного в том, чтобы целоваться с ней время от времени.
По мнению Гермионы, Драко в этот момент рисковал получить в свою наглую физиономию увесистый кулак Рона. Уизли сжимал кулаки, и создавалось впечатление, что он вот-вот сорвется с места и разнесёт купе в пух и прах, предварительно покалечив перед этим Малфоя.
— Заткнись! Не хочу ничего слышать, ясно? — насупился Рон, вовремя остановленный рукой Гарри. — Вы все просто с ума посходили. Ещё тебе, Невилл, не хватало признаться в том, что вы с Луной обжимались по тёмным углам.
— Целуется Невилл просто замечательно! — мечтательно протянула блондинка, а предмет мечтаний не знал, куда прятаться от понимающих насмешек своих друзей, которые тут же стали лыбиться как идиоты.
— Луна, вот ты говорила, что видишь этих рассияков, и что они появляются только над парами, которые любят друг друга, — спохватилась Джинни. — У моих родителей они есть?
— Да, а ещё над твоими, Гарри, — Луна посмотрела на Малфоя. — Над твоими они тоже есть, не волнуйся. Знаешь, когда я их впервые увидела, то рассияков и в самом деле не было. Не удивляйся, что теперь они над ними есть. Когда мистер и миссис Малфой прятались в доме Блэков, там явно что-то случилось. Что-то ещё, кроме рождения Ричарда.
— Случилось, — хмыкнул Драко. — Они стали вести себя, как нормальные люди, а не холодные ледышки. Я никогда в прошлой жизни не видел их такими. Да и в этой тоже. А ещё мои родители кое-чего нахватались у ваших родителей. Вчера мама мне сказала, что у меня скоро появится новый братик или сестричка.
— Ого! Поздравляем! — посыпалось на него со всех сторон.
— Спасибо, — смущённо улыбнулся парень. — Я был просто в шоке.
— А что, будет у тебя ещё одна белобрысая сестричка или братик, — Рон засмеялся. — Ты вообще кого хочешь?
— Брат у меня уже есть, хотелось бы и сестру в придачу. О, мы уже приехали. Выходим, — спохватился Драко, глядя за окно. — Надеюсь, Поттер, вся история с турниром в этом году не повторится.
— Я тоже на это надеюсь, но, судя по тому, что в Хогвартсе бывший Пожиратель, участвовать в турнире мне все-таки придется. Директор вряд ли упустит такую возможность избавиться от меня, не замарав при этом свои руки.
Они отправили Адама к первокурсникам, а сами сели в кареты, стараясь не смотреть на фестралов. Их видели не только Гарри с Гермионой, но и Малфой. Девочек и Рона смерть пока что не коснулась. Впервые глядя на них в этой жизни, ещё на первом курсе, Гермиона высказала мысль, что для этих страшных животных не имеет значения тело. Главное, что душа помнит. Гарри с ней согласился.
За столом в Большом Зале уже сидели все преподаватели, включая лже-Грюма. Вновь МакГонагалл, теперь примкнувшая к их рядам, вынесла Распределяющую Шляпу, вновь та спела песенку, а потом первогодки по очереди выслушивали вердикт и рассаживались к своим новым друзьям по разным столам. Когда прозвучало имя Адама, Невилл повернулся к брату и ободряюще улыбнулся, надеясь таким образом его поддержать.
Мальчик сел на стул, надел Шляпу, но результат пришлось ждать почти пять минут. Весь зал замер в ожидании, включая их небольшую компанию, которой не терпелось узнать о том, что же в младшем Лонгботтоме преобладает больше всего: доброта, храбрость, ум или хитрость.
— Слизерин! — крикнула Шляпа, введя друзей своими выводами в ступор.
— Ничего себе, — прошептал Малфой. — Малыш Адам будет учиться у профессора Снейпа. Занятно.
— Мистер Лонгботтом предполагал нечто подобное, — прошептал Гарри. — Ты посмотри на Невилла, он даже не удивлён.
Невилл и в самом деле не выглядел ошарашенным или удивлённым. Посмотрев на слизеринский стол, он улыбнулся и ободряюще кивнул брату, стараясь показать, что ничуть не расстроен его распределением. Адам в ответ тоже улыбнулся и тут же повернулся к какой-то девочке, которая осторожно тронула его за плечо и о чём-то спросила.
Гарри в этот момент подумал о том, что Ориону через два года тоже проходить распределение, и у братца как ни у кого другого есть реальный шанс попасть туда же. Кровь Блэков слишком сильна в нем. Впрочем, смелости этому сорванцу также не занимать, к тому же, Сириус вон тоже был из тёмной чистокровной семьи, а ведь попал на Гриффиндор.
— Шляпа в последнее время как-то неправильно себя ведёт, — прошептала ему на ухо Гермиона. — Больше похоже на то, что она решила помирить враждующие факультеты, размещая на них представителей разных семейств. Даже вон магглорожденного отправила к змеям, а чистокровку Нотта ко львам.
Гермиона все эти годы под чутким руководством бабушки и мамы штудировала родовые книги, изучая историю чистокровных семейств. Они помнили все фамилии, поэтому узнать кто есть кто, для них не составляло сейчас особого труда. В этом году на Слизерине оказалось целых два магглорожденных студента, а это было просто жуть как неприятно для чистокровок, смотревших на них с неприязнью, но не способных ничего изменить, чтобы убрать ненужных вон.
— Кстати, ты в курсе, что с этого года для магглорожденных студентов ввели новый предмет? — поинтересовался у Гарри Малфой. — Отец выдвинул идею, что это позволит избежать им насмешек за незнание того или иного закона или традиции. Маггловедение для нас сделали раньше, что мешает ввести такой предмет, как «Традиции и законы магического мира»?
— Это очень хорошо, — сказала Гермиона. — Я полностью поддерживаю эту идею. Мы приходим в ваш мир и чувствуем себя изгоями. Мистер Малфой мыслит в правильном направлении, пытаясь решить таким образом эту проблему.
Драко кивнул. То, что семья Малфоев теперь на стороне Света, ни для кого не было секретом. Некоторые из их бывших союзников согласились бы переметнуться сюда сами, другие до сих пор поддерживали идеи Тёмного Лорда, а третьи просто оставались в стороне и соблюдали нейтралитет. Тот факт, что Тёмный Лорд окончательно повержен, заставил многих из них пересмотреть свои взгляды, но примкнуть к их рядам открыто пока никто не решался.
Драко рассчитывал лишь на то, что всё обойдется, и Поттер либо окончательно убьет этого красноглазого монстра, либо отец достанет свиток, и тогда без крестража Повелителю возвращение не светит совсем.



Глава 17

— Малфой, а ты вошел во вкус, я смотрю, — неприлично заржал Сириус, когда кузина с мужем на следующий вечер после отъезда детей в школу объявили об очередном прибавлении в семействе. — Ладно, в прошлый раз вы напоролись на семейное заклятье, а теперь что? Решили догнать нас с Лили?
— Заткнись, Блэк, — расплылся в улыбке Люциус. — Просто Цисси хочет дочь, а кто я такой, чтобы ей отказывать?
— Люциус, веди себя прилично! — одернула мужа женщина. Малыш, которого они зачали в свою первую и единственную ночь в этом доме, стал для них отрадой и радостью. После рождения Ричарда в их семейной жизни наступил перелом, и теперь холодные, принятые в аристократическом кругу отношения между ними канули в лету.
— Нда... правильно говорит пословица: «С кем поведешься, от того наберешься», — прокомментировала Лили. — Цисси, поздравляю. Удивлена, что вы решились ещё на одного ребенка.
— А чем мы хуже? — улыбнулась миссис Малфой. — Драко был рад, когда мы ему сказали. Знаете, после всего, что мы от него наслушались о ТОЙ их жизни, было бы глупо повторять ошибки прошлого.
— Только ты не забывай, моя милая, что Ричард родился отнюдь не по вашему желанию, — напомнила Вальпурга. — Ты тогда не знала о заклятьи, и только поэтому у вас появился младший сын.
Вспомнив тот день, когда женщина узнала о своей внеплановой беременности, старуха не смогла сдержать улыбку.
— А вы могли бы мне о нём и рассказать, а не молчать, как не знаю кто, — пробурчала миссис Малфой. — Я хоть и Блэк, но в такие интимные подробности матушка с отцом меня не посвящали. Откуда мне было знать, что магия примет нашу первую ночь с Люциусом в этом доме как брачную, и на все мои предосторожности окажутся бесполезны?
— Дорогая, это даже к лучшему, — подмигнул жене Люциус. — Смотри, какой славный малыш у нас с тобой получился.
Присутствующие засмеялись, глядя на маленького Ричарда Малфоя, который мирно спал у него на руках уже почти целый час. На очередное собрание пришли все, кроме семейства Снейпов. Северус находился в школе, а Кэтрин сидела с Александром, которому недавно исполнилось два месяца. Отсутствовали также и профессор Флитвик с профессором МакГонагалл. Лонгботтомы и Уизли были в полном составе, плюс за эти годы к ним добавилось ещё несколько семейств, не согласных ни с политикой Волдеморта, ни с политикой Дамблдора, которые так жаждали убить Гарри Поттера.
— С такими темпами мы быстро увеличим население волшебного мира, — пошутил Артур Уизли.
— Надеюсь, Артур, на восьмого ребенка вы не решитесь? — со смешком поинтересовался Сириус.
— Нет, семеро в самый раз, — замахала руками Молли. — Я уже не в том возрасте, чтобы осмелиться на подобный подвиг.
Вновь гостиная наполнилась смехом. В последнее время их встречи всё больше напоминали посиделки старых добрых друзей, а за прошлый год, когда им не трепали нервы выходки директора, это стало даже традицией.
— Кстати, Лонгботтом, как ты относишься к тому, что твой сын на Слизерине? — спросил Малфой, глядя на Фрэнка. Тот поморщился.
— Я предполагал нечто подобное, — признался он. — Адам слишком скрытный. Он добрый и славный мальчик, но ничуть не похож на хаффлпаффца или гриффиндорца, а уж тем более на равенкловца. Учёба для него никогда не была на первом месте, в неприятности сломя голову он кидаться не склонен, и помогать ближнему без собственной выгоды для него тоже не характерно.
— Истинный слизеринец, — согласился Люциус. — А вот ваш Орион, миссис Блэк, пойдет на Гриффиндор.
— Не сыпь мне соль на рану, — пробурчала Вальпурга. — Весь в папашу.
— Гриффиндор Ориону светит на сто процентов, — подтвердил Сириус. — Эх, жаль, что Гарри на Равенкло. Флитвик впереди уже три года подряд. Сев скрипит зубами от злости и ждет не дождется, когда они закончат Хогвартс, и он сможет вновь заполучить Кубок Школы.
Далее разговор продолжался в том же ключе, говорили о Дамблдоре, о том, что Гарри со своей нынешней подготовкой, к окончанию Хогвартса будет владеть заклинаниями и знаниями выпускника аврорской школы. 
— Ты говорил, что в этом году будет Турнир трех волшебников, на котором в прошлой их жизни возродилось это чудовище, — напомнил о цели их собрания Артур Уизли. — Малфой, ты так и не нашел тот свиток с ритуалом?
— Нет. Он как сквозь землю провалился, — вздохнул Люциус, мгновенно став серьезным. — Я поднял на уши всех, кого только можно, но рукопись исчезла, и теперь я не знаю, что делать дальше. То, что Волдеморт может возродиться, убив мистера Поттера, нам всем известно. Впрочем, заавадить он его не сможет. Да и не только он. Никто из его оставшихся в живых приспешников не решится кидать в парня таким заклинанием, но ведь есть и более простые способы, маггловские. Ножичком или ещё чем. Гарри силён и магически, и физически, я согласен, но только для школьника. Взрослый 
олшебник, лишив его способности двигаться, может сделать с ним что угодно.
— Малфой, о каком свитке идет речь? — поинтересовался мистер Олливандер, глядя на блондина с задумчивым видом.
— В моей семейной библиотеке я нашел ссылку на манускрипт, в котором есть подробное описание бескровного извлечения крестража из тела человека.
Люциус подробно рассказал, что это за манускрипт, кто его предполагаемый автор и, самое главное, где тот был на хранении ещё сто лет назад.
— С того времени упоминания о свитке теряются, и пока что я никак не могу взять след, — вздохнул он. — Просто замкнутый круг какой-то.
— Я попытаюсь поднять свои связи, — задумчиво ответил Олливандер. — Мне кажется, я слышал кое-что об этом маге несколько десятков лет назад от одного знакомого. Я поспрашиваю. Будем надеяться, что мы успеем вовремя, и у Темного Лорда не останется ни единого шанса восстать из мёртвых.
Обсуждение свитка плавно перешло к учёбе в Хогвартсе и о новом предмете, введённом с подачи Люциуса Малфоя.
— Кстати, а кто будет вести этот новый предмет для магглорожденных волшебников? — поинтересовалась у Малфоя Вальпурга. — Это должен быть кто-то чистокровный в нескольких поколениях.
— Я уже думал над этим вопросом, миссис Блэк, — сказал Малфой. — Дамблдор так и не нашел преподавателя. В свете последних событий никто из чистокровных не хочет идти к нему работать.
— А есть какие-либо ограничения по возрасту? — сверкнув глазами, спросила женщина, хитро при этом улыбнувшись.
— Хочешь предложить свою кандидатуру, мама? — усмехнулся Сириус. — Уж ты бы научила их традициям волшебного мира!
— А что тут такого? Я уже давно избавилась от своих предрассудков по поводу магглорожденных, так что не вижу ничего плохого в том, чтобы ввести их в курс дела и позволить им не совершать ошибок в будущем, свойственных всем, кто пришёл к нам из обычного мира. А что я такого сказала? — спросила она, глядя на то, как смотрели после этих слов на неё окружающие. — Признаюсь, что благодаря Лили и Гермионе я полностью пересмотрела свою точку зрения и теперь считаю, что время от времени вливать свежую кровь в наши семьи просто необходимо.
— Да, миссис Блэк, не ожидал услышать это из ваших уст, — пробормотал Фрэнк Лонгботтом. — Ваша семья всегда была такой фанатичной по поводу чистоты крови, а тут вдруг такие перемены.
— Знаешь, Фрэнк, — вмешался в разговор Малфой, — я тут недавно почитал книгу об аристократических семьях магглов и был поражён серьёзными проблемами, которые у них возникали вследствие браков между родственниками. В средние века и волшебники столкнулись с тем же самым, но в гораздо бОльшем объеме. К тому же, процент рождаемости сквибов в чистокровных семьях гораздо выше, чем у тех, кто периодически разбавляет свою кровь магглорожденными волшебниками.
— В прошлом году у Эджкомов родилась девочка-сквиб, — мрачно глядя на Малфоя, сообщил мистер Гринграсс, семья которого присоединилась к ним этой весной. — Их сын женился на своей кузине, и вот результат.
— Эджкомы не единственные, кто столкнулся с этим, Джон, — сказал Люциус. — За прошлый год в чистокровных семьях родилось десять таких детей. Десять малышей без капли магии. Это не шутки, и я даже склоняюсь к мысли, что пора издавать специальный закон, который запретит вступать чистокровным в брак, если их семьи пересекались ближе, чем в пятом поколении. Нечто подобное уже случалось несколько сотен лет назад. В официальных бумагах этого нет, но в нашей библиотеке хранится упоминание о подобной мере принуждения из-за того, что рождаемость сквибов стала тог
а составлять порядка сорока процентов от общего числа детей.
— Сорок процентов?! Так много? — удивилась Вальпурга. — Я кое-что читала об этом, но не думала, что всё обстояло настолько плохо.
— После того, как был издан этот указ, количество сквибов сократилось до минимума, так как волшебники стали заключать браки с магглорожденными и тем самым разбавили свою кровь, позволив в будущем вновь закрыть доступ в чистокровные рода выходцам из обычного мира. Теперь история повторяется.
— Ты станешь продвигать ТАКОЙ закон на следующем слушаньи? — поинтересовался у него Сириус. — Если да, то я займу своё место в Совете и поддержу эту идею.
Все согласились, что ситуация и в самом деле становится критической. Магов и так не слишком много, чтобы можно было позволить себе роскошь закрывать глаза на надвигающуюся катастрофу. Паркинсоны, которые тоже здесь присутствовали, но впервые, ничего сказать не могли. Идеи Малфоя были им не чужды, так как через каждые пять-шесть поколений наследник из их Рода всегда женился на полукровке или магглорожденной, поддерживая свою кровь не только в чистоте, но и в тонусе. Никогда за все семьсот лет существования их Рода в семье не рождались сквибы.
— Мы все согласны поддержать подобный закон, если он будет разумным и не слишком строгим, — подал голос Фрэнк Лонгботтом. — Не стоит давить на всех и насаждать слишком жёсткие условия. Надо грамотно предоставить этот документ на рассмотрение, а то в противном случае нас всех ждут крупные неприятности. С помощью прессы повернём мысли волшебников в правильном направлении, и тогда можно будет рассчитывать на то, что нашу идею поддержит большинство чистокровных. В этом, Малфой, тебе нет равных. Я имею в виду, в интригах и умении направить всё в нужную нам ст
рону.
— Мне кажется, с Дамблдором надо воевать так же, — задумчиво сказала Лили. — Мистер Малфой, вы ведь имеете влияние на эту мерзкую газетенку?
— Что вы предлагаете?
— Я предлагаю вот что: если Гарри придется участвовать в этом дурацком турнире, размазать Дамблдора по стенке. Сомневаться в том, что Кубок выбросит его имя, мы не можем.
— А почему бы сразу не раскрыть Крауча? — спросила миссис Уизли.
— Тогда Дамблдор поймёт, что нам что-то известно, — усмехнувшись, произнёс Сириус. — Аластор настоятельно рекомендовал нам не вмешиваться туда сразу, а немного подождать. Сделать вид, что план этого мерзкого старикашки идет как ему надо, и мы ни о чём не догадываемся. Дети не дадут в обиду друг друга, тем более, у всех стоит достаточно мощный блок. Северус об этом позаботился. Он всё время совершенствует их способности, так что даже мисс Уизли и мисс Лавгуд могут довольно неплохо скрывать свои мысли от окружающих.
— Этот старый маразматик совсем сдурел, если думает уничтожить Гарри таким образом. Первые два тура он пройдет легко с учётом своих нынешних способностей, а вот третий тур... — Лили вздрогнула. — Третий тур будет самым непредсказуемым. В прошлой жизни там был Хвост, а в этой мы ничего не будем знать и не успеем ничего толкового предпринять, чтобы его спасти.
— Будем надеяться, миссис Блэк, что к этому времени мне удастся найти свиток, — сказал Малфой. — Мистер Олливандер, мы с вами должны поднять все наши связи.
— И ещё... в прошлый раз у Гарри, насколько я понял, была палочка с пером Фоукса, и только за счёт этого у Тёмного Лорда ничего не получилось, — сказал мастер, — а в этот раз у мальчика её нет. Палочка Гарри сильнее, но вот умения... до уровня Тёмного Лорда парню ещё далеко.
— Будем надеяться, что в этот раз ничего такого не случится, — неуверенно протянула миссис Уизли, но все понимали, что надежды на это мало.
* * *
Испытывая огромное желание наслать на этого мерзкого старикана Аваду, Вальпурга с силой сжимала свои пальцы, чтобы не дай Мерлин не сорваться и, наплевав на всё, что потом последует, уничтожить это мерзкое чудовище, по ошибке называвшееся носителем Света.
— Значит, ты хочешь вести новый предмет? — задумчиво спросил он.
— Да. Надеюсь, Альбус, ты не считаешь Блэков недостаточно хорошими преподавателями на эту должность?
— Что ты, ни в коем случае! Я с удовольствием поставлю тебя преподавать предмет для магглорожденных студентов, так что можешь приступать прямо с завтрашнего утра.
— Отлично, я рада, что мне позволено будет вводить этих несчастных в наш мир и позволить им жить в нём, не делая тех ошибок, которые они обычно совершают по незнанию и...
— Я удивлен тем, что ты так сильно поменяла свои взгляды относительно таких детей, Вальпурга.
— Пообщавшись с Лили и Гермионой, можно поменять всё, что угодно, — постаралась улыбнуться как можно вежливее она.
— Кстати, ты выяснила что-нибудь по поводу вашей странной защиты на доме? Она не доставляет вам неудобств?
— Нет, что ты, Альбус, — как можно искреннее сказала Вальпурга, — это с одной стороны очень даже неплохо. Никто не сможет к нам попасть, если желает нам зла. Я нашла нужную книгу и теперь точно знаю, что дом выставил какую-то очень сложную защиту, которая включается только тогда, когда одному из членов семьи грозит смертельная опасность.
— Смертельная опасность? — глаза старика стали походить на блюдца.
— Совершенно верно. Мы с Лили и Сириусом думаем, что всё дело в Гарри, — разговор плавно переходил в нужную ей плоскость. — Видишь ли, Гарри до своего совершеннолетия является членом нашей семьи, так как мой сын — его магический крёстный; а в нашем мире, как ты знаешь, это значит гораздо больше, чем в маггловском.
— Но разве Волдеморт не уничтожен? Мы ведь разрушили все крестражи.
— Все да не все, — тяжело вздохнула Вальпурга. — Разыскивая в библиотеке ту самую книгу о защите дома, несколько дней назад я наткнулась на весьма любопытную заметку о крестражах. До этого я думала, что им может быть только вещь, в которую вселяется частичка души после убийства человека, но в этом манускрипте я нашла упоминание о человеке-крестраже.
— Вы думаете... — нет, только не это! Они и об этом сумели узнать, дементор их подери!
— Я абсолютно уверена, что убив Джеймса Поттера, Волдеморт случайно создал седьмой крестраж, поместив его в тело Гарри.
— Не может быть!
— Другого объяснения тому, что у Гарри всегда болел шрам, когда в школе был Квирелл, я не вижу.
Дамблдор сидел на стуле, теребя в руках палочку, горя желанием наслать на старуху «Обливейт», но вряд ли это поможет в данной ситуации. Она наверняка уже ввела в курс дела невестку и сына, а те, скорее всего, рассказали об этом Малфоям.
— И как теперь избавить ребенка от этого крестража, не убив его, мы не знаем.
"И не узнаешь", — про себя усмехнулся Дамблдор. Нужный манускриптик уже находился в его руках и теперь покоился на дне камина, так что узнать о ритуале Блэкам и их друзьям не удастся! Гарри Поттер умрёт. И пусть он сам лично не станет победителем очередного Тёмного Лорда, но мальчишке не удастся занять его место. Никогда.
— Кстати, по поводу защиты, ты так и не рассказала ничего конкретного. Что за заклинание?
— Тёмное, как ты сам понимаешь. Наша семья никогда не была светлой, особенно во времена средневековья. Даже я, принадлежа к этому роду, не могу её снять, Альбус. Там стоит такая смесь чёрной древней магии, что страшно туда лезть и что-то с ней делать, опасаясь за собственное здоровье. Ко всему прочему, в свете последних событий, наш дом — самое безопасное место в Англии, ты не находишь?
Дамблдор кивнул, хотя внутри весь кипел от злости.
— Ты права, Вальпурга. Что же, комнаты тебе подготовят, так что завтра перед началом занятий я представлю ученикам нового преподавателя по предмету «Традиции и законы магического мира».
Вальпурга кивнула и через камин отправилась домой, где её уже ждали сын и его жена.
— Как прошло, мам?
— Замечательно. Этот старый дурак теперь попляшет, — коварно усмехнулась миссис Блэк, сев в своё любимое кресло и приказав Кикимеру принести ей немного вина. — Знаешь, едва сдержалась, чтобы не наслать на него Аваду. Может стоило это сделать, как вы думаете? Мне терять нечего, а Гарри было бы спокойнее.
— Мам, ты с ума сошла? — нахмурился Сириус. — Даже думать об этом забудь.
— Как он отреагировал на то, что мы знаем о крестражах? — поинтересовалась Лили.
— Внешне был спокоен, а что творилось внутри, мне неизвестно.
— Ясно. Ладно, мам, ты там присматривай за Гарри, — попросил Сириус.
— Главное, не дать возродиться этому чудовищу и не позволить ему убить мальчика, а остальное как-нибудь решим. Малфой уже поговорил со Скитер?
— Да. Обличительные статьи будут выходить в течение этих двух месяцев до приезда студентов из Шармбатона и Дурмстранга, а уж если Кубок выплюнет имя Гарри, — мстительно потерла руками Лили, — Дамблдора размажут по стенке, и к концу Турнира от него мокрого места не останется.
Увидев кровожадный взгляд жены, Сириус не сдержался и расхохотался во весь голос.
* * *
Проснувшись рано утром, Гарри сладко потянулся и повернулся к Гермионе, которая лежала рядом с ним и смешно посапывала во сне. Как хорошо, что они женаты, подумал он. Профессор Флитвик позволил им переехать в одну комнату, так что теперь им не нужно будет прятаться по пустым коридорам, как это делают остальные старшекурсники, желая устроить себе романтическое свидание. С того дня, когда они впервые занимались любовью, прошла всего неделя. Неделя, в течение которой они пытались компенсировать всё проведенное друг без друга время в прошлой жизни.
— Ты так и будешь на меня смотреть? — услышал он насмешливый голос Гермионы.
— Хм... а что ты предлагаешь с собой делать? — поинтересовался Гарри, приняв игру.
— Ну.. даже не знаю, — притворно нахмурив бровки, сказала девушка, придвинувшись к нему поближе. Карие глаза сверкнули в предвкушении предстоящего удовольствия, которое он дарил ей каждую ночь на протяжении этих дней.
— Может быть, это? — задумчиво сказал он, а его рука в этот момент опустилась на её коленку. — Или это?
Теперь рука двигалась вверх, и Гермиона не смогла сдержать стон. Мерлин! Его пальцы способны завести её с полуоборота!
— Гарри...
— Да? Ты хочешь, чтобы я остановился? — поинтересовался он со смешком, убрав при этом источник её удовольствия.
— Нет, верни руку обратно, — потребовала она капризным тоном.
— Тебе надо только попросить, — сказал он, ухмыльнувшись. — И вместо пальцев там вполне может оказаться...
Гарри наклонился к её груди, лизнув языком сосок.
— Не испытывай моё терпение, Гарри, — пробормотала она, — и верни свои пальцы на место!
Он рассмеялся. Действительно, Гермиона никогда не отличалась терпением. Она всегда просила всё и сразу, и эта черта в любимой ему очень нравилась. Игры были не для неё. Вновь вернув руку на её коленку, Гарри начал подниматься вверх, едва-едва касаясь пальцами нежной кожи. Гермиона бесстыдно раздвинула ноги, предлагая всю себя, совершенно не стесняясь того, что лежит перед ним абсолютно голая. От своей привычки краснеть, когда они занимались любовью, она избавилась довольно быстро и теперь, оставаясь наедине, позволяла Гарри практически любое безумство. В 
¿ределах разумного. Впрочем, список разумного с каждым днём обновлялся.
— Ты этого хочешь, Гермиона? — шептал он ей на ушко, лаская губами шею, а пальцы в этот момент уже тонули во влажной глубине, вызывая в девушке стоны удовольствия. — Я же вижу, что хочешь!
— А разве ты не хочешь? — прошептала она, обхватив пальцами его член, находившийся в полной боевой готовности.
Возразить ей Гарри не мог. Всё, на что он был способен в этот момент, это двигать пальцами внутри её тела, подражая движениям своих бедер, когда они занимаются любовью. Гермиона закрыла глаза, чувствуя в руке член Гарри, который она так и не решилась за эти дни взять в рот и приласкать его так, как ему наверняка хотелось.
— Возьми меня! — страстно прошептала она, выгибаясь в руках мужа, двигаясь навстречу его пальцам, приносившим непередаваемое ощущение, полностью лишающим её любых мыслей и чувств. В ней горело только желание. — Скорее!
Гарри со стоном убрал свои пальцы, лег между её стройных ножек и вошел в неё быстрым, мощным толчком, заставив Гермиону почти закричать от удовольствия. Они любили друг друга яростно, словно оба сошли с ума. Сжав зубы, муж снова и снова погружался в её тело, а Гермиона вонзилась в его плечи, двигаясь ему навстречу. И вновь мир исчез, оставив их одних, в этой комнате, на этой кровати. Только движение его тела, только его поцелуи и его язык внутри. Наконец, всё закончилось. Гарри, дождавшись, пока Гермиона первой придет к финалу, обхватил руками её ягодицы и неско
»ькими мощными движениями бросил себя в пропасть, ринувшись туда вслед за ней.
— С каждым разом всё лучше, — пробормотал он. — Герми, я тебя люблю!
— Я тебя тоже, — положив голову на его плечо, ответила она. Её рука при этом опустилась вниз, заставив зелёные глаза вновь полыхать огнем. — Знаешь, мы с тобой ещё много чего не пробовали, Гарри...
— Хочешь расширить область своих познаний? — губы растянулись в ухмылке. — И что же ты собираешься сделать?
В ответ Гермиона приступила к действиям с той решимостью, которая всегда охватывала её, когда она узнавала или хотела узнать что-то новое.
— Я тут подумала... — хриплым голосом сказала она, — что это довольно несправедливо...
— Что несправедливо?
— Ты ласкал меня языком ТАМ, я ведь могу сделать то же самое с ним? — поинтересовалась она, заметив, как дёрнулась в предвкушении та самая часть тела, о которой они вели разговор.
— Ты хочешь...
— Помолчи, а то я могу передумать.
Гарри благоразумно закрыл рот и теперь наслаждался тем, как Гермиона покрывает его тело лёгкими поцелуями. Она и раньше это делала, но останавливалась в самый последний момент, когда его терпение было практически на пределе.
Сейчас она двигалась вниз, вначале приласкав губами и языком его соски, потом спустившись к животу. Мерлин! Что за пытка! Гарри лежал, как бревно, боясь сделать малейшее движение, которое может её спугнуть и заставить передумать. Сев перед ним на колени, Гермиона протянула руку и принялась ласкать его, поначалу неумело; а потом под чутким руководством Гарри дело сдвинулось с мертвой точки, и вскоре он едва сдерживался, чтобы не плюнуть на продолжение и не взять её прямо в ту же секунду.
— Герми...
Она наклонилась и нежно поцеловала головку его члена. Гарри сжал зубы, по-прежнему стараясь не двигаться.
— Я могу... — неуверенно начала она, — коснуться его языком?
— Герми, ты можешь делать с ним всё, что захочешь, — заверил он жену. — Поласкай его.
Исполняя просьбу, Гермиона высунула язык и сначала робко, а потом всё увереннее стала вылизывать головку его члена. Гарри охватили непередаваемые ощущения. Он закрыл глаза, чувствуя её губы, когда она погружала его себе в рот.
— Посмотри на меня! — прохрипела она. Гарри исполнил её просьбу и от увиденной картинки чуть не кончил в ту же секунду. Рот Гермионы был открыт, и она с удовольствием, да, именно с удовольствием, вновь обхватила толстый ствол губами и погрузила его себе в горло настолько, насколько смогла. Голова девушки двигалась не слишком умело, но для Гарри и этого было вполне достаточно.
— Гермиона, остановись, — прошептал он и притянул её к себе. — Оседлай меня, я хочу быть в тебе сию же секунду. Остальное потом.
Она с радостью исполнила его желание, и спустя минуту они уже лежали рядом, полностью расслабленные и готовые встретить первое воскресенье в новом учебном году.
* * *
— Поттер, съешь лимон! — поморщился Малфой, глядя на друга и его жену, когда те подошли к ним в гостиной. — Тошнит от твоей довольной физиономии.
— Завидуй молча, Малфой, — ответил Гарри, прижимая к себе смущенную Гермиону. Белобрысый вводил её в краску постоянно, на протяжении всей этой недели, стоило только им выйти из своей комнаты. — Потерпи ещё годика два, и ты вполне сможешь позволить себе нечто подобное.
— Заткнись! Слышал бы тебя Рон, уж он бы с удовольствием вмазал по твоей наглой физиономии после таких слов, — беззлобно огрызнулся Драко. Ему и в самом деле было завидно, вот что самое обидное. Если бы Джинни не была такой маленькой... Эх, еще два года как минимум терпеть!
— Драко, — прошептала ему на ушко Джинни, — прекрати их доставать!
— Но интересно же! Поттер так мило краснеет, когда это слышит, — ответил Малфой, тоже придвинувшись к ней поближе. — Не лишай меня этого удовольствия.
— Противный мальчишка! — стукнула она его по руке.
— А ты как думала? — Драко хитро усмехнулся. — Я злой и коварный слизеринец, ты забыла?
Джинни закатила глаза и засмеялась. Через полчаса они уже спустились в Большой Зал на завтрак, где увидели сидевшую за столом миссис Блэк, которая улыбнулась внуку и его жене, задорно при этом подмигнув. Гарри понял, что бабуля всё сделала так, как они и договаривались.
Теперь Дамблдор знает, что они в курсе о присутствии крестража в его голове и постоянно будут начеку. "Так тебе и надо, старый маразматик, — со злостью подумал Гарри. — Скоро от тебя мокрого места не останется благодаря неугомонной Рите Скитер. Держись. Война началась, и мы сделаем всё возможное, чтобы ты, в лучшем случае, уже к концу этого года сидел где-нибудь на берегу моря в маленьком домике и тихо доживал свой век, наслаждаясь своими кислющими лимонными дольками!"



Глава 18

Наступил день, когда в Хогвартс приехали гости из Шармбатона и Дурмстранга. Все студенты буквально стояли на ушах в ожидании имён участников Турнира, а мальчишки не могли поверить, что смогут пообщаться с их кумиром — Виктором Крамом, одним из самых лучших ловцов в мире. Весь Хогвартс гудел, как улей.
Сидя на следующий день в Большом Зале, Гарри думал о прошлой жизни и не понимал, какими слепцами они там были. Ведь всё идет так же, как и раньше, ничего нового. Философский камень, василиск, дементоры, Турнир... Всё, чтобы поскорее избавиться от Избранного, от мальчика-который-выжил.
— Гарри, ты в порядке? — спросила Гермиона, глядя на мужа. — Что случилось?
— Все нормально, Гермиона, — улыбнулся он в ответ. — Хочется поскорее узнать, как СЕЙЧАС отреагируют на то, что Кубок выбросит моё имя, — прошептал Гарри, наклонившись к жене. — Так хочется придушить нашего носителя Света.
— Успокойся. С учётом последних двух месяцев, в течение которых планомерно уничтожалась репутация Дамблдора, многие окажутся на твоей стороне, — Гермиона прищурилась. — Ты же понимаешь, что такой травли, как тогда, сейчас не будет?
Прозвучало три имени. Флёр, Виктор и Седрик уже собрались в комнате, и когда за последним из них закрылась дверь, Кубок выбросил четвёртую бумажку. Гарри Поттер. Весьма ожидаемо, чёрт побери!
— Гарри, подойди сюда, — ласково попросил его Дамблдор. Весь его вид выражал беспокойство.
— Мальчик, ты же несовершеннолетний! — воскликнула мадам Максим. — Как ты сумел?
— Я не бросал своё имя в Кубок, — сжав зубы, сказал Гарри.
— Альбус, КАК мог мой внук преодолеть твой запрет? — вмешалась Вальпурга, которая пусть и ожидала такого, но до последнего надеялась, что в этой жизни всё пойдет по-другому. — Ты же поставил возрастное ограничение?
— Да, но это не избавляет Гарри от участия в Турнире, не так ли, Корнелиус? — обратился Дамблдор к министру, и тот весь испуганно сжался.
— Контракт уже подписан, миссис Блэк, — заискивающим голосом произнёс Фадж, понимая, что оказался между двух огней. — Мальчик не может отказаться от участия в турнире. В противном случае он лишится магии или умрёт. Идите в комнату для чемпионов, мистер Поттер.
Гарри кивнул, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и он сорвётся. Вокруг него начинал бушевать ураган, магия была возмущена, а окружающие с ужасом и страхом наблюдали за тем, как сильно злится их Избранный.
— Чёрт бы их всех побрал, — высказался он и тут же извинился, глядя на француженку. — Простите, мадмуазель.
— Гарри, как тебе удалось? — спросила Флёр. — Ты же ещё маленький!
— Я своё имя туда не бросал, — процедил он сквозь зубы. — Я не знаю заклинания, которое способно провести запрет, наложенный на Кубок.
— Но это значит, что кто-то очень хотел добиться твоего участия в турнире, — проницательно заметил Виктор Крам. — Испытания, которые нас ждут, наверняка не предназначены для твоего возраста.
— Дело не в заклинаниях, — сказал Гарри, усмехнувшись. — Со мной уже несколько лет занимаются дополнительно, и у меня достаточно сил, чтобы сразиться даже с тобой.
Крам иронично хмыкнул.
— Гарри на втором курсе победил нашего лучшего дуэлянта четверокурсника, — вмешался в разговор Седрик. — Ты ведь учишься в Дурмстранге, наверняка знаешь, что к вам перевёлся новый студент Авернард.
— Авернард? Этот выскочка? Ты с ним дрался на втором курсе? — удивился Крам. — Он очень сильный противник.
— Гарри победил его на дуэли, когда был на втором курсе, — засмеялся Седрик, глядя на болгарского ловца. — Не удивляйся. Авернард тогда после Рождества свалил к вам, потому что здесь его после проигрыша второгодке никто и в грош не ставил.
— Наконец-то можно его чем-то заткнуть, — потирая руки, сказал Крам. — Этот выскочка уже всех достал. Хорошо, что у меня теперь есть средство закрыть ему рот.
Все участники Турнира рассмеялись. В Хогвартсе до сих пор вспоминали дуэль Поттера и Авернарда, и повторять ошибку чистокровного выскочки не хотелось никому даже со старших курсов. Через несколько минут к ним подошли организаторы. Во время всего разговора Гарри чувствовал на себе взгляд Дамблдора и понимал, что тот доволен сегодняшними событиями. Этот мерзкий старикашка явно уже предвкушал победу.
— Очевидно, что кто-то подбросил ваше имя в кубок, мистер Поттер, — сказала Амелия Боунс, глядя на подростка. — Не волнуйтесь, мы проведём тщательное расследование, и выясним все обстоятельства.
— Я всё понимаю, миссис Боунс, но зачем это кому-то понадобилось? — Гарри, в отличие от прошлого раза, был спокоен и собран. — Для чего?
— Не знаю, мистер Поттер, но я вам обещаю, что виновный будет наказан.
— Вы уж постарайтесь, — со злостью сказала Вальпурга. — Мой внук ещё несовершеннолетний, он...
— Миссис Блэк, успокойтесь, — попытался утихомирить женщину Дамблдор. — Знаний и умений у Гарри вполне достаточно для участия в конкурсе.
— Это всем известно, Альбус, — сказала Минерва, — только этот конкурс больше похож на попытку вовлечь Гарри в какую-нибудь неприятную историю.
— Минерва, мы во всём разберёмся.
— Конечно, разберётесь! — воскликнула мадам Максим. — Но ведь теперь получается, что от вас будут выступать два чемпиона!
— Совершенно верно, — улыбка Каркарова была холодна, как лед. — Мы могли бы тоже выставить двух кандидатов!
— Мистер Каркаров, успокойтесь, пожалуйста, — попросила миссис Боунс. — Я пока не понимаю, как это произошло, но клятвенно обещаю, что виновные понесут наказание.
Участники турнира стояли в стороне, прислушиваясь к разговору взрослых, и абсолютно не могли понять, кому понадобилось ТАК подставлять Поттера. Пусть директор и говорит, что мальчишка обладает нужными знаниями, но ведь ему всего четырнадцать!
— Я вам обещаю, что в следующем турнире Дурмстранг участвовать не будет! — сказал Каркаров. — Если вы не можете уследить за тем, чтобы соблюдалось основное правило, наша школа...
— Успокойтесь, Каркаров! — прорычал Аластор Грюм, подходя к ним. — Вы же понимаете, что имя Поттера бросили в Кубок специально? Кому-то нужно было, чтобы он участвовал в Турнире.
— Вы всегда видите заговоры там, где их нет, — продолжал упорствовать Каркаров. — Постоянная бдительность! Так вы вроде бы говорите?
— Неужели вы думаете, что этот малолетка смог обмануть древний артефакт? — насмешливо поинтересовался лже-Грюм, но от его улыбки у всех присутствующих по коже пробежал мороз. — Я не отрицаю, что подготовка у мистера Поттера на уровне выпускника школы авроров, уж я сам его тренирую, но Гарри не знает Тёмную Магию. Только при её помощи можно было заново заколдовать Кубок и заставить его выбросить имя мальчишки!
— На что вы намекаете, мистер Грюм? — нахмурился директор Дурмстранга.
— Я ни на что не намекаю! — рявкнул бывший аврор. — Сделать такое под силу только чёрному магу, а у нас здесь...
— Аластор! — воскликнул Дамблдор, заставляя друга замолчать и не сболтнуть чего-нибудь лишнего. — Нам ничего не остается делать, кроме как принять нынешнюю ситуацию как данность. Вы же понимаете, что отменить контракт нельзя.
Всё это время Каркаров и мадам Максим продолжали смотреть на Поттера, с которого на всём протяжении разговора в присутствии директора и прочих личностей, желающих ему смерти, не слезал щит. Судя по обалделым взглядам взрослых (кроме Вальпурги), никто не понимал, что с ним происходит, но спрашивать ни о чём не решался. Первым не выдержал Каркаров.
— Мистер Поттер, вы не могли бы убрать эту штуку? — попросил он с легкой дрожью в голосе.
— Нет. Сожалею, но моя магия чувствует опасность, и заставить себя снять эту защиту я не могу, — пожал плечами Гарри. — Как можно контролировать возникновение щита, мне пока неизвестно, так что он исчезнет только тогда, когда я окажусь в безопасности.
— Гарри, ты хочешь сказать, что в этой комнате есть люди, которые желают тебе зла? — поразилась мадам Максим.
— Совершенно верно, мадам, — кивнул парень.
Всем сразу стало не по себе. Гости, которые и без того знали, КТО такой Гарри Поттер, теперь воочию убедились, что мальчик далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Никто из них никогда за всю свою жизнь не видел ничего подобного.
— Может быть, проинструктируем наших чемпионов? — первым пришел в себя Грюм. — Первый тур не за горами.
— Да... инструкции... — спохватилась мадам Боунс.
После проведённого инструктажа, который бывший аврор повторил слово в слово с прошлой жизни, все участники разошлись, оставив в комнате Дамблдора и Грюма. Гарри и хотел бы их подслушать, но профессор МакГонагалл на пару с бабушкой потащили его с собой.
— Итак, Гарри, — сказала Вальпурга, — история повторяется.
Он лишь кивнул.
* * *
Люциус задумчиво рассматривал свиток, который принесла ему сова. Снова ссылка на другой источник, но теперь становилось ясно, что тот текст им не раздобыть. Единственным способом уничтожить крестраж в голове человека была Авада, но сделать такое с Поттером нереально с учётом его щита. Никто не захочет рисковать своей жизнью, но ритуал, способный извлечь осколок души Волдеморта из тела парня, встречался только в одном-единственном манускрипте, относящемся ещё ко временам Основателей, и, к сожалению, никто теперь не знал, где его искать.
Собираясь в гости к своим друзьям, Малфой понимал, что Блэки придут в ужасе от подобной перспективы, так как пока есть крестраж в голове у мальчишки, Волдеморт будет жив, пусть и в призрачном теле.
— Ты всё-таки нашёл эту рукопись, Малфой, — сказал Сириус с дрожью в голосе.
— Нашёл, но нам от этого ни жарко, ни холодно, — вздохнул Люциус, протянув Блэку свиток. — Единственный способ, известный на данный момент — это Авада.
— Что?!
— Чтобы извлечь из тела крестраж, надо запустить в Гарри Аваду.
Лили побледнела. Сириус, дочитав свиток, выругался.
— Книгу Слизерина, я так понимаю, мы не достанем?
— Она исчезла ещё тогда, а копия пропала буквально тридцать лет назад, — Люциус, перед тем, как идти к Блэкам, два дня ждал ответа от своих знакомых, занимающихся книжным делом. — Книгу приобрел неизвестный, и теперь искать её бесполезно, поскольку имя, судя по всему, было вымышленным.
— И что теперь? Запустим в моего сына Авадой? — с истерикой в голосе спросила Лили.
— Мы пока не можем ничего изменить. Видимо, Гарри придётся сражаться с ним в третьем туре, — Сириус сел рядом с женой и обнял. — У нас ещё есть время, Лили.
— Но ведь тогда этот урод сможет возродиться снова! И как мы поступим? Попросим Гарри, чтобы он не выставлял свой щит? Как мы можем это сделать?
Люциусу было жаль этих двоих. Единственным выходом из создавшейся ситуации было найти таинственного покупателя. Только как всё устроить, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания?
— Я постараюсь прошерстить своих знакомых, — задумчиво протянул Малфой. — Надеюсь, окружными путями я смогу выйти на нового владельца, если он приобретал просто книгу для своей библиотеки. Салазар Слизерин проводил слишком много исследований. Разносторонних.
— Я с помощью своих знакомых тоже поищу, — сказал Сириус. — Может быть, есть ещё какой-то выход. Ведь не только Слизерин занимался разными исследованиями. Надо подключить мать к поискам.
— Будем надеяться, что к третьему туру мы сумеем вытащить из мистера Поттера эту гадость и забудем о Тёмном Лорде навсегда, — бодрым голосом сказал Люциус.
— Не забывай, что у нас есть Дамблдор, — напомнила ему Лили. — Если мы уничтожим Волдеморта, то у нас остаётся директор, а с ним бороться будет намного сложнее. Гарри силён, но до опыта этого мерзкого старикана ему ещё далеко.
Мужчины понимали, что она права, и смерть Волдеморта стоит на втором месте после уничтожения носителя Света и великого чародея Альбуса Дамблдора.
* * *
— Ты отлично поработал, Барти, — прошептало нечто, сидящее в кресле. — Поттер участвует в Турнире, а значит, скоро я смогу вернуть себе свою силу.
— С его знаниями он вполне сможет дойти до третьего тура и без моей помощи, мой Повелитель, — улыбнулся черноволосый молодой человек, сидя в кресле напротив.
— Ты узнал, почему я еще жив, если Нагайна мертва? — продолжил свой допрос Волдеморт.
— Да, мой Господин. Мальчишка стал вашим седьмым крестражем, — лицо Крауча просветлело. — Когда вы убили Джеймса Поттера.
— Значит, мальчишка — мой крестраж? — захохотал Волдеморт. — Тогда я бессмертен, пока он жив. Чтобы уничтожить такой крестраж, надо наслать на человека Аваду, а защита, которую он выставляет, не позволит никому его убить.
Гарри проснулся в холодном поту. Он уже и забыл, когда в последний раз видел сны с этим чудовищем.
— Гарри, что случилось? — спросонья спросила Гермиона.
— Да так... плохой сон приснился, ничего страшного, — попытался успокоить жену Гарри, но та сразу проснулась.
— Снова Волдеморт?
— Да. Теперь я знаю, как уничтожить крестраж, — нахмурился он. — Только со мной этот номер не пройдет.
— Почему?
— Он разговаривал с Краучем и сказал, что только Авада может это сделать.
— ЧТО?!
— Единственный выход избавиться от крестража — получить в лоб Аваду.
— Может быть, мистер Малфой найдет другой выход из этой ситуации, — вздрогнула девушка. — Должно же быть что-то ещё. Ритуал или зелье.
— Не знаю. Будем надеяться, что есть другой выход. Давай спать. Завтра с утра надо будет пройти процедуру взвешивания палочек, — Гарри наклонился к ней и поцеловал. — Спи, котёнок.
Гермиона поудобнее устроилась на его плече и закрыла глаза.
* * *
На следующий день, когда Гарри Поттер вошел в Большой Зал, разговоры в нём сразу прекратились. Равенкловцы уже высказали свою точку зрения в гостиной, и все пришли к выводу, что участие в Турнире — это очередная попытка устранить Избранного, хотя кому это надо, никто не понимал.
В течение всего дня, куда бы они ни пошли, вслед доносились оскорбления только со стороны слизеринцев, и, в отличие от прошлого раза, у Гарри была поддержка друзей, а это уже немало. Самое интересное: значки с надписью: «Поддерживайте Седрика Диггори — настоящего Чемпиона Хогвартса!» появились и здесь.
— Поттер, в прошлый раз это не я придумал, — смутился Драко, глядя на раздражённого друга.
«Поттер-вонючка!» при нажатии выскакивало и теперь, однако носили такие значки только представители змеиного факультета. Профессор Снейп был жутко раздражён тем, что его студенты ведут себя как последние недоумки, но закрыть подпольное изготовление этой мерзости не смог.
— Не волнуйтесь, профессор Снейп, — успокоил его Гарри, когда тот оставил его после урока. — Меня такое отношение к собственной персоне не раздражает, а скорее веселит. Зачем обижаться на идиотов? К тому же, остальные три факультета верят в мою невиновность, так что мнение Слизерина меня волнует в последнюю очередь.
Зельевар лишь кивнул в ответ и отпустил Гарри на процедуру взвешивания волшебных палочек, проходившую в палатке на открытом воздухе. В ней уже находилась Рита Скитер, но присутствие журналистки здесь было чисто номинальным. Мистер Малфой уже провел с ней воспитательную беседу, и в этот раз статьи будут совершенно не похожи на те, из прошлой жизни.
— Мистер Олливандер, прошу вас, приступайте, — сказала мадам Боунс, когда в палатку вошел последний из четырёх чемпионов, Седрик Диггори.
Первой на проверку отдала свою палочку Флёр, потом Крам, потом Диггори, а когда пришла очередь Гарри, на мгновение наступила тишина.
— Хм... Палочка из красного дерева, жёсткая, — старик подмигнул мальчишке, тот смущенно кивнул. Говорить о своеобразности палочки не хотелось никому из них, но для проверки необходимо было прочитать специальное заклинание. Мистер Олливандер так и сделал. Когда из палочки полыхнул огонь, участники и судьи отшатнулись, а мистер Олливандер пояснил:
— Чешуя дракона. Она в отличном состоянии, мистер Поттер, — улыбнулся мастер.
— Спасибо, мистер Олливандер, — парень ответил на улыбку, хотя не совсем понимал действий старика. Тот ведь говорил, что не знает составляющей, когда они её покупали.
После процедуры взвешивания их вновь фотографировали, так что в гостиную Гарри пришел уже поздно вечером.
— Ну что, Поттер, как всё прошло? — спросил Малфой.
— Нормально. Надо готовиться к испытаниям.
Они ещё немного поговорили и вскоре разошлись по комнатам. Гермиона сидела на диване в их спальне и читала книжку.
— Ты в порядке? — спросила она, стоило ему войти.
— Да, спасибо. Знаешь, мистер Олливандер сегодня сказал, что моя палочка сделана из красного дерева и внутри находится чешуя дракона.
— Странно, в такой палочке нет ничего сверхъестественного.
— Знаю. Надеюсь, что он объяснит своё поведение чуть позже. Мне очень не нравится снова быть пешкой в чужой игре, а точнее, в игре этого старого маразматика Дамблдора. Видела бы ты их лица вчера, когда в палатке с меня щит не слезал в течение всего нашего разговора.
— Гарри, мы же знали, что избежать Турнира тебе не удастся. Два тура ты пройдёшь легко, а вот третий... я так за тебя боюсь.
— Не волнуйся, авось что-нибудь придумаем.
В этот момент они услышали вызов по сквозному зеркалу и увидели в нем лицо мистера Олливандера.
— Гарри, ты будь осторожен. Сегодня при проверке палочки я сумел сделать вид, что она ничем не отличается от обычных палочек других волшебников, но Дамлбдор, похоже, о чём-то догадался, — старик нахмурился. — Мне не очень понятно, КАК он это понял, но после процедуры проверки он подошёл ко мне и стал задавать не слишком приятные вопросы.
— Чёрт! Только этого нам не хватало, — выругался Поттер.
— Будь осторожен. Не попадайся ему на глаза, когда никого нет рядом.
— Хорошо, спасибо, мистер Олливандер. Впрочем, мы и так никогда не ходим поодиночке.
— Я рад. Тогда спокойной ночи. И вам, миссис Поттер, тоже.
После разговора с мастером, Гарри с Гермионой решили связаться с Блэками и рассказать о подозрениях Олливандера, а заодно расспросить о свитке, который вроде бы как нашёл мистер Малфой.



Глава 19

Обнаружив кое-что интересное в обновляющихся списках магглорожденных детей, профессор МакГонагалл связалась с Блэками и договорилась о незапланированной встрече, чтобы рассказать о своём открытии и решить, что делать дальше. Она весь день была сама не своя. Новости оказались слишком шокирующими.
— Минерва, что у вас стряслось? — спросила Лили, приглашая женщину сесть. — На вас лица нет.
— Лили, это нечто невероятное, — сказала женщина, глядя на Блэков. — Сегодня утром я проверяла списки магглорожденных детей, у которых случались всплески магии, и в нём появилось имя Кристофера Грейнджера.
— Грейнджер?! — воскликнула Лили. Они знали, что у Гермионы появился брат, так как следили за жизнью родителей девочки, и возле их дома по распоряжению Грюма круглосуточно дежурили авроры. На всякий случай.
— Да, только ты же сама понимаешь, насколько редко в семьях магглов рождается несколько детей-волшебников, — Минерва посмотрела на Сириуса. — Не мне вам говорить, мистер Блэк, что такое происходит раз в пятьдесят-шестьдесят лет, а то и реже.
— Вы полагаете, что у девочки всё-таки были в роду волшебники? — спросил Сириус, глядя бывшему преподавателю прямо в глаза.
— Братьев Криви, которые были младше друг друга на год, водили к гоблинам. У них это просто совпадение и подарок небес, если хотите, — Минерва вздохнула. — Другими словами, они как раз из тех, кому повезло. Обычно у детей из маггловских семей способности к магии проявляются после пяти-шести лет, но у Гермионы в своё время первый всплеск случился почти в том же возрасте, что и у её младшего брата. Сириус, ты как никто должен понимать, что только в случае, если оба родителя или кто-то из родителей ребенка — маг или сквиб, первый выброс происходит в столь раннем 
етстве.
— Предлагаете проверить нашу невестку на принадлежность к какому-нибудь вымершему Роду? — мрачным тоном поинтересовался Сириус.
— Думаю, это необходимо. Директор в любом случае скоро узнает о том, что в семье Гермионы родился второй волшебник, а с учётом того, что девочка намного сильнее, чем это обычно бывает среди магглорожденных, он будет настаивать на проверке. Вы же не станете отрицать тот факт, что жена вашего сына обладает магическими способностями выше среднего?
Спорить с профессором никто не стал.
— Мы сообщим девочке на каникулах, — сказал Сириус. — Не стоит пока их тревожить. Впереди первый тур этого дурацкого конкурса, пусть он пройдет и тогда можно будет с ней поговорить.
— Тогда надо проверить и её родителей, — добавила Лили. — Мне кажется, в случае, если предки Гермионы по мужской или женской линии были магами, им стоит знать правду.
— Рано ещё об этом говорить, Лили, — покачала головой Минерва. — Подождём до Рождества, а там посмотрим. В любом случае, некоторое время у нас в запасе есть.
Лили с Сириусом, после ухода профессора МакГонагалл, ещё долго обсуждали эту новость и спать легли далеко за полночь.
* * *
Седрику было слегка не по себе. Он понимал, что в этой жизни ни за какие деньги мира не прикоснётся к Кубку. Конечно, приятно осознавать себя почти что победителем Турнира, но умереть в семнадцать лет... Дав родителям и Гарри слово, что не возьмет Кубок в руки, Диггори-младший чувствовал облегчение. Ему было жаль мальчишку Поттеров.
Их семья была в курсе всей истории, примкнув к третьей стороне ещё прошлым летом, но только перед этим курсом Седрику рассказали о его судьбе в прошлой жизни Поттера сотоварищи.
— О чём задумался, Седрик? — спросила его Чжоу Чанг, взяв его за руку.
— Да так. Думаю о предстоящем турнире, — он постарался улыбнуться, но понимал, что сейчас у него нет никакого желания веселиться. Ему нравилась эта девушка, и не хотелось её расстраивать. К тому же, её семья пока не входила в круг посвящённых.
Парень вздохнул. Он хотел бы стать победителем Турнира Трёх Волшебников, но, если выбирать между смертью и вторым местом... Седрик тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нет, в ЭТОЙ жизни он будет жить. Женится на Чжоу, и они заведут кучу детей. Улыбнувшись своим мыслям, он наклонился к девушке и легонько коснулся губами её губ.
— Я тебя люблю, Чжоу, — сказал он чуть слышно.
— Я тебя тоже люблю, Седрик, — глаза девушки засияли.
В этой жизни всё будет по-другому.
* * *
— Люциус, ты уверен, что это единственное решение проблемы? — спросила Нарцисса, лежа рядом с мужем. — Неужели нет другого выхода?
— В наших книгах больше нет никаких ссылок, Цисси, — тяжело вздохнув, сказал Малфой, прижимая жену к себе ещё ближе. — Вальпурга не вылезала из библиотеки Блэков все эти годы, чтобы помочь внуку избавиться от крестража Повелителя в его голове, но, кроме Авады, ему ничего не поможет. Странно слышать такое по отношению к Непростительному, да?
— Странно, и нам только и остаётся, что надеяться на существование ещё одного способа. Я сегодня говорила с Лили и предложила продолжить поиски. Мне, как представителю рода Блэк, доступны родовые книги, так что с этим не будет никаких проблем. Лили и сама бы искала, но это слишком опасно с учётом того, что она не из нашего Рода, и большинство книг её попросту не принимает.
— Кстати, как там поживает моя дочь? — спросил вдруг Люциус, положив руку ей на живот.
— Она в полном порядке, — улыбнулась Нарцисса, в который раз подумав о том, насколько сильно изменились их отношения за последние два года. Всю свою жизнь с Люциусом она делила на два периода: до и после. И упоминать не стоит о том, что до той единственной ночи в доме Блэков их отношения мало отличались от отношений между мужем и женой в любой чистокровной семье. Они поженились по желанию родителей, но если Люц всю жизнь убивался по Миранде Уизли, то она всегда любила мужа и страдала от его невнимания после рождения Драко.
В тот самый день, когда она сообщила ему о своей беременности, он перестал приходить к ней в спальню. Она страдала от такого отношения, но после одной ужасной сцены, в которой муж признался в любви к другой, уже умершей женщине, Нарцисса Малфой поняла, что надеяться на взаимность со стороны Люциуса не стоит, и ей суждено всю свою жизнь страдать от безответной любви.
Вполне возможно, так бы и случилось, если бы не история с чудесным переносом детей из другой реальности в ЭТУ. В ТОЙ жизни, скорее всего, они так и остались чужими друг другу, а вот в этой... В этой у нее появился шанс завоевать любовь мужа, и она им успешно воспользовалась, как только подвернулась такая возможность.
— О чём думаешь? — спросил Люциус, глядя, каким задумчивым стало лицо Нарциссы в этот момент.
— Да так, — хмыкнула она. — Вспоминаю нашу первую и единственную ночь в доме тетушки Вальпурги.
— Ты меня тогда здорово удивила своим поведением, — рассмеялся он, заметив её смущение. — Знаешь, если бы ты вела себя так с самого начала... Ладно, давай не будем вспоминать тот период нашей жизни. Только сейчас мне понятно, что я был круглым дураком.
— Это и моя вина тоже.
— Я тебя люблю, Цисси, — прошептал он, целуя её в губы. — Дети дали нам второй шанс, так что не будем его упускать.
— Я тоже тебя люблю, Люци!
* * *
— Драко! Ты куда меня ведешь? — шептала Джинни.
— Джин, ну не могу же я тебя целовать на глазах всего факультета? — с задорной улыбкой сказал парень, заставив девочку покраснеть. — Я соскучился. Твой братец не даёт мне прохода. Вспомни, когда мы могли себе позволить подобную роскошь?
Девочка вынуждена была с ним согласиться. Они не целовались уже почти месяц. Рон зорко следил, чтобы «эта белобрысая моль» не позволила себе ничего лишнего. Не дай Мерлин! Он караулил их буквально везде, и Драко в последнее время стал слишком раздражительным из-за невозможности провести наедине с Джинни хотя бы несколько минут без того, чтобы рядом тут же не нарисовался её брат.
— Спасибо Поттеру, — продолжил Драко свой монолог. — Он с удовольствием дал на время свою мантию-невидимку, и теперь мы сможем с тобой провести наедине хотя бы час. Я знаю одно местечко...
Они добрались до места спустя несколько минут. Этим "местечком" оказался какой-то пустой коридор, рядом с которым не наблюдалось ни одной двери. Только ниша с окном, из которого открывался чудесный вид на озеро.
Сняв мантию-невидимку, Драко сложил её и положил в свой карман. Потом повернулся к девочке и улыбнулся.
— Я соскучился ужасно, — вздохнул он, прижав её к себе, зарывшись носом в мягкие рыжие волосы. И даже закрыл глаза, чувствуя, как сердце буквально разрывается от счастья. — Джинни, если бы ты знала, как я тебя люблю!
— Драко, я тоже тебя люблю! — девочка слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза. — До сих пор не понимаю, почему в прошлой вашей жизни я была такой дурой!
Она слегка коснулась щеки и тонких мягких губ Драко, чувствуя его напряжённость и некоторую нервозность.
— Давай не будем вспоминать о моей прошлой жизни, — прошептал парень, и, решительно притянув Джинни в свои объятия, подарил ей гораздо более страстный поцелуй, чем те, что у них уже были. ТАК они ещё не целовались. Драко впервые позволил своему языку скользнуть в приоткрытый рот, и происходящее больше походило на захват, чем на равноправный поцелуй. Он буквально выбил из девочки дух. Драко понимал, что она пока слишком маленькая, что ещё как минимум два года ему придется довольствоваться только лишь поцелуями, но ему было вполне достаточно и этого. Пока.
Когда руки парня забрались девочке под блузку и коснулись оголённой кожи, Джинни запаниковала. Она тут же выставила кулачки и заставила его отодвинуться от себя как можно дальше.
— Д..Драко... — прошептала она, широко раскрыв глаза.
— Извини... прости... я...
Малфой отошел от неё и попытался восстановить своё сбившееся дыхание, со свистом вырывавшееся из легких. Чёрт! Он точно озабоченный гормонами идиот!
— Это было так... по-взрослому, — выдохнула девочка, почти сравнявшись лицом с цветом своих волос.
— Прости, Джин. Я не сдержался, — весь его вид выражал раскаяние. — Я... я забыл... забыл, что ты ещё... слишком маленькая.
— Тебе совершенно незачем передо мной извиняться, — с мягкой улыбкой сказала она. — Драко, я понимаю, что даже в этой жизни тебе уже четырнадцать, и ты... ну... испытываешь...
— Ничего не говори, Джин, — ответил он со смешком. — Я просто озабоченный засранец и веду себя как свинья. Обещаю, что такого больше не повторится.
— Хм... жаль, — хитро прищурилась она. — Мне понравилось.
— Джин, думаю, что нам лучше не проводить в ближайшее время подобных экспериментов, — парень тяжело вздохнул. — Нам пора.
Они без приключений добрались до гостиной, и перед расставанием Драко подарил любимой лёгкий поцелуй в губы, завидуя в этот момент Гарри ещё сильнее, чем раньше. «Стоит принять душ», — подумал он. «Ледяной.»
* * *
«Бывали случаи, когда тёмные маги создавали частичку своего бессмертия в теле человека. Подобное происходило очень редко, и до недавнего времени считалось, что извлечь эту мерзость можно только с помощью непростительного заклинания «Авада Кедавра». Автор смеет утверждать обратное. Способ этот не слишком светлый, и провести ритуал способен только волшебник, принадлежащий тёмной семье, но он есть.
Разработал его один из основателей школы чародейства и волшебства «Хогвартс», но никто из потомков не мог прочитать это послание, так как хранилось оно в «Тайной Комнате», в библиотеке великого Салазара Слизерина, о которой теперь мы знаем только понаслышке.»
— Получается, что в Хогвартсе находится ответ на вопрос! — воскликнула Лили, когда Нарцисса прочла ей отрывок из книги. — Цисси, у нас есть ещё один шанс!
— Давай свяжемся с мужьями, — радостно улыбаясь, сказала женщина, глядя на радость подруги. Странно, но они с Лили действительно по-настоящему сдружились за эти годы, и Нарцисса практически не вспоминала о её происхождении, принимая как ровню. Вообще в последнее время миссис Малфой склонялась к мысли, что все их прошлые убеждения по поводу чистоты крови — пустой звук и большая глупость. Волшебников и так мало в этом мире, чтобы ими можно было разбрасываться направо и налево.
К вечеру в их доме собрались все их близкие друзья. Связавшись с ними по сквозным зеркалам, они собрали почти всех, кто переметнулся к этому времени на их сторону.
— Гарри знает, где комната, не так ли? — поинтересовался Гринграсс, глядя на Сириуса.
— Знает, и с учётом его знания змеиного языка, он вполне может найти кабинет в этой самой комнате. Господи, там же несметные сокровища! — воскликнула Лили. — Сев, ты представляешь, сколько там может быть книг по зельям?
— Лили, мы ещё не нашли этот кабинет, — смутился Снейп, глядя в горящие глаза женщины, болевшей зельями не хуже его самого. — Салазар Слизерин был великим ученым в области зелий, но боюсь, большинство книг будет на парселтанге, и после того, как мы уничтожим крестраж в голове Гарри, он не сможет нам помочь в их переводе.
Они обсудили возможность поисков библиотеки Слизерина во время отбоя, используя мантию-невидимку, которую передал сыну Джеймс Поттер.
— Нам желательно успеть это сделать до третьего тура, — сказал Сириус. — Гарри не должен сейчас сражаться с этим красноглазым ублюдком!
— Парень очень силён для своего возраста, но против этого монстра ему не устоять, если тот возродится во всём своём могуществе, — мрачно подтвердил слова Блэка мистер Флитвик. — Гарри легко справится с любым из Пожирателей, но ни Лорда, ни Дамблдора ему не победить. Ещё бы несколько лет, и тогда у этих двоих не останется ни малейшего шанса.
— У нас нет в запасе нескольких лет, мистер Флитвик, — нахмурился Сириус. — Если мы не сможем найти этот кабинет и книгу, то в конце года парню придётся сразиться с Тёмным Лордом. Впрочем, даже если Гарри и успеет отыскать туда вход, вряд ли книга будет лежать на самом видном месте. И очень сомневаюсь, что там не окажется никакой защиты.
— Посмотрим, Сириус. Я поговорю сегодня с Гарри и его женой, и всё им расскажу, — ответил Снейп. — Они сейчас собираются в Выручай-комнате, если хотят обсудить свои секреты.
Ещё несколько часов они обсуждали возможные способы возрождения Темного Лорда, а также найденные в тайниках семейных библиотек описания ритуалов, которых оказалось так много, и все были настолько тёмными, что Лили к концу этих разговоров пришла к убеждению, что предки всех чистокровных волшебников периодически практиковали подобные вещи.
— Кстати, Сириус, — подал голос Люциус Малфой, — завтра выйдет первая статья Риты Скитер, которая положит начало нашему с вами плану, Лили. Подсказка, данная вашим сыном, подходит к нашей войне с Дамблдором как нельзя кстати. Первая статья и первый камень в его огород после того, как Кубок выбросил имя Гарри.
— Отлично. Я места себе не нахожу с той минуты, как узнала об участии моего сына в этом дурацком Турнире, — сказала Лили, делая глоток из бокала. — Мне очень хочется иногда нашего директора просто придушить.
— Не одной тебе, Лили, — со смешком заметил Северус Снейп. — Наш носитель Света в последнее время вызывает такое желание практически у каждого второго.
— Сев, я рассчитываю на твою помощь в поисках кабинета Салазара Слизерина, — Лили умоляюще посмотрела на друга. — Не представляю, как вы будете это делать, но найти описание этого ритуала нам жизненно необходимо.
Все промолчали. Каждому из присутствующих было понятно, что как бы ни был силён на данный момент Гарри Поттер, у Избранного пока что нет никакой возможности победить Волдеморта в честном поединке без поддержки той палочки, которая была у него в прошлой жизни.
* * *
— Гермиона, ты не пойдешь со мной, и точка! — горячился Гарри. — Мы с профессором Снейпом встретимся возле Тайной Комнаты и спустимся туда сами.
— Но Гарри! Я хочу...
— Герми, это слишком опасно, — сказал муж тоном, от которого у неё мурашки побежали по коже. — Я пойду туда с профессором, а ты останешься здесь, ясно тебе?
— Ясно, — ей было довольно непривычно слышать такой тон из уст Гарри. Он довольно редко разговаривал с Гермионой таким голосом, и случаи эти можно было пересчитать по пальцам за все годы прошлой и этой жизни. — Береги себя, Гарри.
— Хорошо, я буду очень осторожен, только прошу тебя, оставайся в нашей комнате и жди меня, ладно?
— Ладно.
Гермиона подошла к нему и поцеловала прямо в губы. 
К Тайной Комнате Гарри пришёл с небольшим опозданием. Снейп вопросительно поднял бровь, заставив парня слегка покраснеть, но вслух так ничего и не сказал. Гарри прошипел: «Откройся», и они с зельеваром, используя заранее приготовленные мётлы, спустились вниз. Тело василиска лежало на прежнем месте.
— Какая куча ингредиентов пропадает, — пробормотал зельевар.
— Так в чём проблема? Добираться сюда довольно проблематично, но вы можете попросить директора позволить вам разобрать этого монстра на нужные для ваших зелий составляющие и вполне законно спускаться сюда вместе со мной после занятий, — предложил, на его взгляд, дельную идею Гарри.
— Хотите раскрыть перед Дамблдором ваше умение говорить на парселтанге? — недовольно сказал Снейп. — Этот маленький секретик надо хранить и раскрывать его только в крайнем случае.
— Да, вы правы, профессор, — разочарованно вздохнул Гарри. — Простите. И где этот кабинет может быть? Здесь везде голые стены, никаких выступов. Только огромные дыры, через которые раньше ползал этот монстр.
— Вы можете ещё раз прошипеть "Откройся", вдруг нам повезет, — со смешком сказал Северус, оглядывая то, что называлось Тайной Комнатой.
Гарри так и сделал, но ничего не случилось. Никакого движения, никаких посторонних звуков.
— Хм... может, надо другой пароль называть? — пробормотал Гарри. — Салазар Слизерин? Великий Слизерин? Великий Салазар?
Гарри произносил всё новые и новые слова на парселтанге, но по-прежнему ничего не происходило.
— Боюсь, это бесполезно, — разочарованно протянул профессор Снейп. — Ясно же, что в кабинет нельзя попасть посторонним. Может быть, даже никому, кроме самого Салазара Слизерина или его наследника, то есть Тома Реддла.
Стоило зельевару произнести это имя, как вдруг они услышали какой-то шум. Приготовившись к бою, Снейп и Гарри встали спиной друг к другу и принялись смотреть по сторонам, пытаясь определить, откуда исходит этот странный звук. Через минуту они, к своему ужасу, увидели огромное чудовище, размерами ничуть не уступавшее тому, что лежало бездыханным вот уже несколько лет.
— Закройте глаза, профессор! — крикнул Гарри и тут же приказал змее: 
— Стой! Не нападай!
— Вы произнесли имя наследника великого Салазара Слизерина, — услышал он. — Имя мерзкого мальчишки, который посмел обмануть меня и моего брата! А ты, разговаривающий со змеями, ты тоже наследник моего хозяина?
— Нет. Я не наследник, уважаемая, но так уж получилось, что я знаю ваш язык, — Гарри старался говорить спокойно, хотя внутри всё колотилось от страха. Подумать только, в замке целых два василиска! Чёрт! — Меня зовут Гарри Поттер.
— И зачем ты пришел сюда, мальчишка? Тоже хочешь узнать секрет моего хозяина? — на морде этой твари появилась ухмылка. — Пытаешься найти его сокровищницу, которую он приказал нам охранять до того момента, пока не придёт тот, кто окажется достоин получить туда доступ?
— И Том Реддл не был достоин этого? — рискнул Гарри.
— Мой хозяин был великим волшебником, мальчик, — почти с гордостью прошипела змея. — Он сделал так, что в его секретную комнату может войти лишь тот, кто чист душой.
«Да», — подумал Гарри, — «Тома вряд ли можно считать таким человеком».
— Наследник оказался недостоин заполучить этот секрет. Хочешь попытаться сделать это, мальчик?
— Хочу. Мне надо туда попасть, чтобы найти одну книгу, — Он показал на свой лоб. — Это сделал Том, когда убил моего отца. Избавиться от неё я могу лишь двумя способами, один из которых для меня смертельный.
— Ты храбрый мальчик, Гарри Поттер, — прошипел василиск, глядя ему в глаза. — Садись на меня, я доставлю тебя к хранилищу, но не могу обещать, что ты станешь тем, кому мой великий хозяин позволит войти в свою сокровищницу.
— Я сейчас поговорю со своим профессором, уважаемая...
— Меня зовут Шесса, Гарри Поттер, — подсказала она.
— Профессор, я должен отправиться с ней, — обратился он к Снейпу.
— Что значит, отправиться с ней? — почти заорал тот, не оборачиваясь.
— Секрет Салазара Слизерина я могу узнать только с помощью Шессы, да и то не факт, — пояснил учителю Гарри. — Слизерин поставил там какую-то защиту, и проникнуть в Хранилище может только тот, кто пройдёт испытание. Том с ним не справился, так как василиск посчитал, что у того слишком тёмная душа. Не спрашивайте, что это значит. Я должен попытаться.
— Будьте осторожны, мистер Поттер.
— Хорошо. Вы подождите меня здесь, — сказал Гарри. — У меня есть с собой зеркало, так что я свяжусь с вами, если мне удастся туда проникнуть и задержаться ненадолго.
— Удачи вам, мистер Поттер.
— Я готов, Шесса.
— Садись, мальчик.
Гарри сел на змею, и спустя некоторое время они уже ползли по длинному туннелю, под конец остановившись перед какой-то дверью. Замка или чего-то похожего на него парень не увидел, но заметил, что рядом с дверью на столике лежит острый нож.
— Нужна капля твоей крови, мальчик, — подсказала змея. 
Гарри без колебаний приложил к пальцу лезвие и сделал надрез. 
— Теперь капни на голову этой каменной змейке, которую ты видишь перед собой, но без моего разрешения ничего не говори.
Он выполнил все инструкции василиска, с удивлением заметив, что рана на пальце уже затянулась. Ждать пришлось недолго. Буквально сразу змейка ожила, открыв глаза.
— Очередной претендент на сокровищницу, Шесса? — прошипела она. — Говорящий?
— Да, уважаемая Лешасса, — кивнул с почтением василиск. — Но мальчик не является наследником господина по крови.
— Я уже это поняла, Шесса, — сказала хранительница. — Это первый волшебник за многие годы, в жилах которого не течёт кровь великого хозяина, но который может говорить на нашем языке. Как тебя зовут, мальчик?
— Гарри Поттер, уважаемая Лешасса, — ответил тот без малейшего страха в голосе.
— Ты не наследник, но в тебе есть его частичка, — произнесла змея, глядя на его лоб. — Ты знаешь, что способность говорить с нами получил с рождения? Ты не потеряешь её, когда избавишься от этого шрама.
— Вы определили это по моей крови, уважаемая Лешасса? — удивился Гарри.
— Да, а ещё мне ведомо, что магия наделила тебя великим даром, — сказала змея. — Ты ведь осведомлён о своих способностях защитника, мальчик?
— Защитника? Я сильный волшебник, и у меня есть способность в минуты опасности вызывать щит, но я не умею его контролировать.
— Я знаю, мой мальчик, — прошипела Лешасса. — Мой господин со своими друзьями предвидели твой приход, и они ждут тебя.
С этими словами змея снова превратилась в камень, а дверь вздрогнула и стала медленно открываться. Войдя внутрь, Гарри застыл, заметив посреди комнаты четыре прозрачные фигуры.
— Я же говорила, что он придёт, — весело сказала одна из них. — Проходи, мальчик, мы ждали тебя почти тысячу лет.
— Здравствуйте, — сбросив с себя оцепенение, ответил Гарри, смутно догадываясь, что видит перед собой Основателей. Точнее, привидения Основателей.
— Как тебя зовут? — спросил рослый мужчина, который был, скорее всего, Годриком Гриффиндором.
— Гарри Джеймс Поттер, сэр.
— Гарри? Отличное имя. Подойди сюда, не бойся. Нам нужно многое тебе рассказать, — продолжил Гриффиндор, махнув рукой на стоявшее внутри кресло.
— А можно мне... — Гарри не сразу набрался храбрости, — поговорить с профессором и сообщить, что со мной все в порядке? Он волнуется, ожидая меня в Тайной Комнате. А ещё с женой!
— С момента твоего входа в эту комнату, — пробурчал Салазар Слизерин, — время остановилось, и ты вернешься к своему профессору ровно через пять минут. Он даже не заметит твоего долгого отсутствия.
— О! Понятно.
— А теперь садись и слушай, Защитник!
— Почему вы меня так называете?
— Потому что магия выбрала тебя для великой миссии, мой мальчик, — нахмурился Салазар Слизерин. — Ты ведь уже знаешь о своей силе?
— Да. И о щите, появление которого я никак не могу контролировать.
— Мы расскажем тебе обо всем, но на это уйдет много времени. Впрочем, оно будет проходить здесь, а там всё застыло, и никто не заметит твоего отсутствия, словно ты никуда и не уходил, — создав для себя своеобразные кресла, привидения разместились прямо напротив него. — Ты уже заметил, что щит появляется только в минуты опасности?
— Да. С его помощью я спас мать, хотя отца не успел, — тяжело вздохнув, ответил парень.
— Что ты слышал о Защитниках? — спросил у него Гриффиндор.
— Ничего. У нас о них никто не слышал. Кто это такие?
— Странно. И вам неизвестно, что великий Мерлин тоже был Защитником? — нахмурился Слизерин.
— Нет.
— Не понимаю, как такое возможно, — воскликнула Ровена Равенкло. — Вы разве не проходите Историю Магии в школе?
— Проходим, но... — Гарри замялся. — У нас этот предмет ведёт привидение, и на уроках все в основном спят.
— Привидение? Преподаватель Хогвартса — привидение? — возмутилась леди Равенкло. — Ты шутишь?
— Нет.
— Я хочу побыстрее оказаться на свободе, Годрик, и дать нынешнему директору пинка под зад, — не совсем аристократично выразилась основательница факультета умников. — Где это видано, чтобы привидения учили детей?
— Вынужден вас разочаровать, леди Ровена, — сказал Гарри, — но привидение в роли профессора по Истории Магии в Хогвартсе — это ещё не самое худшее, что происходит в нашей школе и в нашем мире.
— Что может быть хуже?
— Лорд Слизерин, могу я задать вам вопрос? — спросил Гарри, глядя на основателя.
— Как это связано с предыдущим вопросом?
— Напрямую. Вы знаете причину, по которой ваш потомок развязал войну?
— Мой потомок? Мой потомок — тот самый монстр, появления которого мы ждали?! — Основатели не ожидали такого удара. Они переглядывались между собой, понимая, что им, как и Гарри, предстоит многое узнать.
— Да. Всё началось много лет назад.
— А сейчас какой год?
— Тысяча девятьсот девяносто четвёртый. Вся история началась в сороковые годы, когда в Хогвартс приехал Томас Марволо Реддл. Несчастный сирота, мать которого умерла, а отец отказался от него ещё в младенчестве.
Далее Поттер рассказал всю историю, вплоть до своего переноса в прошлое. Обо всем, что с ним случилось там и происходит здесь. Времени действительно ушло много, но ведь оно текло только здесь, так что рассказ занял у Гарри несколько часов со всеми подробностями и выводами относительно истинной сущности нынешнего директора Хогвартса.
— Значит, все думают, что я был против обучения магглорожденных волшебников? — мрачно поинтересовался Салазар Слизерин. Гарри кивнул. — Бред. Если бы не было вливания свежей крови, мы бы все вымерли, заключая браки между родственниками.
— Смею вас заверить, лорд Слизерин, что все чистокровные волшебники довольно давно прикрываются вашим именем, чтобы считать всех магглорожденных ниже себя по положению и уверены, что мерзкое прозвище "грязнокровка" дали им именно вы.
— Да, Салазар, кто-то сильно постарался, чтобы сделать из тебя блюстителя чистокровности, — сказал Годрик Гриффиндор, с сочувствием глядя на своего друга.
— А никто не в курсе, что моя мать была магглорожденной волшебницей? — произнёс Слизерин сердито.
— Нет. Простите, но о ваших родителях никто вообще ничего не знает, — окончательно смутился Гарри. — В наше время о вас вообще мало кому известно что-то конкретное. Только слухи и домыслы. Почти все чистокровные маги считают вас поборником чистокровности и недопустимости обучения магглорожденных волшебников в Хогвартсе. Обзывают "грязнокровками", и в грош их не ставят, а Реддл вообще считает, что таким не место в волшебном мире. Впрочем, не только в волшебном, но и в обычном. Магглы для него всегда были просто грязью, от которой он избавлялся после длитель
½ых пыток и издевательств.
— Как только мы отсюда выберемся, Годрик, обязательно сделаю всё возможное, чтобы опровергнуть эти бредовые слухи, — пробурчал Слизерин, который до сих пор не мог прийти в себя от того, что его имя уже давно смешали с грязью и сделали из него настоящего монстра. Нет, сам Салазар, конечно, был далёк от совершенства и даже выбирал на свой факультет именно хитрых и расчётливых, но и среди магглорожденных встречаются такие, куда же ИХ девать?
— А разве вы не могли выбраться отсюда раньше? — нахмурившись, спросил Гарри.
— Мы ждали твоего прихода, — мягко сказала леди Хаффлпафф. — Как только ты узнаешь о своей миссии, мы будем свободны и сможем занять свои места на портретах. Видишь четыре рамки? Они ожидают нас уже очень и очень долго.
Гарри только кивнул в ответ. Их всех ждут весёлые деньки, когда Основатели возвратятся. Особенно туго придется чистокровкам. Узнать о том, что великий Салазар Слизерин никогда не был поборником чистоты крови... В мире грядут большие перемены.



Глава 20

— Поттер, не мельтеши! — пытался урезонить Гермиону Драко. — Вернется твой ненаглядный, никуда не денется.
— Но Малфой, ты же и сам прекрасно понимаешь, что с его везением Гарри может вляпаться в очередную....
— Слушай, Поттер, не надо тут нюни распускать раньше времени! — грубо оборвал её Малфой.
— Драко прав, не стоит паниковать раньше времени, Гермиона, — к девушке подошла Джинни и взяла её за руку. — С Гарри всё будет в порядке. Он ведь не один туда пошел, а с профессором Снейпом, так что поддержка у него есть. Не волнуйся.
— Не знаю, я почему-то места себе не нахожу, — Гермиона села в кресло и закрыла глаза, сжав руками виски. Голова болела нещадно. Прошло всего около тридцати минут с того времени, как Гарри отправился в Тайную комнату, но они растянулись для неё в часы.
— Все обойдётся, Поттер! Крёстный будет с ним рядом на тот случай, если ему понадобится помощь.
Гермиона усмехнулась, посмотрев Драко в глаза.
— Знаешь, Малфой, не перестаю удивляться твоему нынешнему поведению и отношению к собственной персоне.
— За эти годы могла бы и привыкнуть, что я стал белым и пушистым, — пробурчал тот в ответ, но при этом у него хватило совести покраснеть, что заставило всех присутствующих рассмеяться.
— Это правда, привыкнуть стоило, — согласилась с ним Гермиона, — но ничего с собой поделать не могу.
— Ладно, проехали. Лучше скажи, что конкретно сказали ему родители по поводу комнаты Слизерина и того метода, который позволит нам избавиться от крестража в его голове?
— Никто толком ничего не знает. Есть только ссылка на документ, но не факт, что мы найдём его, даже если Гарри удастся отыскать комнату Слизерина.
— Будем надеяться на лучшее, Гермиона, — сказала мягко Полумна, слегка коснувшись её руки. — Согласись, что Гарри здесь сильный волшебник, а его необычный щит... О нём никто не знает даже среди древних аристократических семейств.
Гермиона кивнула. Они решили оставаться вместе до прихода Гарри, за что девушка была им безмерно благодарна.
* * *
Прошло не более десяти минут, как профессор Снейп снова услышал сзади сдавленное шипение. Он тут же закрыл глаза и подумал, что Гарри, видимо, не сумел ничего сделать. Разумеется, Салазар Слизерин никогда не допустит к своим сокровищам полукровку. Впрочем, полукровкой Поттера готовы считать только самые ярые поборники чистоты крови.
— Профессор, открывайте глаза, Шесса уже ползёт назад, — сказал Поттер, прошипев что-то василиску. Послышалось шуршание, и зельевар повернулся к нему.
— Я так понимаю, вы не сумели найти комнату.
— Сумел. То, что я узнал, профессор, способно перевернуть весь наш мир с ног на голову, — Гарри держал в руках какой-то сундучок и свёрнутый пергамент. — Я провёл в комнате три дня. Там временной блок стоит, так что не удивляйтесь.
— Значит, вас допустили в святая святых?
— Да. Рецепт зелья здесь, но он довольно сложный. Я писал под диктовку.... — Поттер вдруг запнулся. — Профессор, завтра утром ждите очень большой сюрприз. А сейчас мне надо связаться с отцом и матерью, чтобы они кое о чем попросили лорда Малфоя. Подержите.
Снейп не знал что сказать. Интонации парня и его крепко сжатые челюсти показывали, насколько сильно тот взволнован. Северус взял из рук своего ученика драгоценный груз и стал прислушиваться к разговору.
— Гарри Поттер вызывает Сириуса Блэка, — сказал Гарри в зеркало.
— Привет, сынок, вы уже...
— Папа, рецепт есть, ингредиенты для него тоже. Нам ещё кое-кто поможет, но об этом после. Ты должен поговорить с мистером Малфоем и собрать как можно больше народу в Хогвартсе завтра утром.
— Зачем?
— Вы тоже слушайте, профессор, — повернулся Гарри к Снейпу и добавил:
— Советую присесть, а то свалитесь от неожиданности.
— Всё так серьезно?
— Да. В комнату Салазара Слизерина меня провел второй его василиск, — из зеркала послышался сдавленный вскрик. — Все нормально, мам, он не причинит никому вреда. В комнате Слизерина меня ждали призраки Основателей.
— Призраки Основателей? — голос Блэка был сиплым от охватившего его волнения.
— Они рассказали о моём щите, объяснили, что я — Защитник, каким был в своё время Мерлин. Я обладаю его силами, его умениями и, после того, как с моего лба уберут эту гадость, предстоит пройти ещё один ритуал, который передаст мне все способности и магические знания, накопленные предыдущими Защитниками. Завтра утром призраки Основателей будут в Хогвартсе и то, что они скажут, никому из чистокровных не понравится.
— Хорошо, Гарри. Когда мы должны прийти?
— К девяти часам, когда начнется завтрак. Я оставлю профессору Снейпу ингредиенты для зелья и рецепт, продиктованный лично Салазаром Слизерином.
— Ты общался с самим Слизерином? С ума сойти! И как это он согласился беседовать с полукровкой?
— Отец, Салазар Слизерин вполне адекватный волшебник и никогда не был настроен против магглорожденных, — Гарри с ухмылкой наблюдал краем глаза за лицом зельевара. — Весь этот бред с грязнокровками никак не мог исходить от Слизерина, поскольку его собственная мать была магглорожденной, а потому он совершенно не возражал против обучения таких детей в Хогвартсе.
— Чувствую, завтра будет жарко! — возбужденно сказал Сириус. Глаза отца заблестели, весь его вид говорил о предвкушении грядущего скандала.
— Не то слово, отец.
* * *
— Гарри, ты вернулся! — бросилась к нему на шею Гермиона. — Ты цел? С тобой ничего не случилось?
— Со мной всё нормально, Герми, — произнёс он, крепко обняв жену. — Опасности почти не было.
— Садись и рассказывай, Поттер, — пробурчал недовольным голосом Малфой. — Мы тут уже просто извелись все от нетерпения. И, кстати, с тебя должок за успокоение твоей дражайшей супруги. Она тут чуть дыру в ковре не протоптала от волнения.
— Малфой, скажи, ты поменял свои взгляды относительно магглорожденных?
— Что за дурацкий вопрос, Поттер? Будь я фанатичным ублюдком, не сидел бы здесь с вами.
— Отлично. Тогда слушайте.
Гарри рассказал друзьям всё. О своём статусе Защитника, о своих истинных способностях, которые обретёт, когда из него удалят частичку Волдеморта и затем проведут ритуал наследия. Новость об Основателе змеиного факультета и его реальном отношении к магглорожденным, Малфой воспринял довольно спокойно, только лишь крепко сжатые кулаки говорили о его волнении.
— О Мерлин мой! Гарри, это же изменит весь магический мир! — прошептала Гермиона потрясённо.
— Да. Я сам сначала был в шоке. Это настолько нереально...
— Постой, а что это еще за теория относительно происхождения магглорожденных? — спросила у него Джинни.
— В свое время Слизерин провел исследование и пришёл к выводу, что любой магглорожденный на самом деле потомок какого-либо магического Рода. Либо существующего, в котором когда-то рождались сквибы, либо исчезнувшего, но тоже через рождённых сквибов. Исключение составляют считанные единицы, и магия не бывает выборочной. Все мы знаем о Родовой Магии. Таким образом, магглорожденные станут сильнее, вступив в свой Род, пополнив ряды чистокровных волшебников и обновив его кровь.
— А те единицы как же?
— В этом случае Слизерин предлагал проводить ритуал вступления в Род. Взять, к примеру, Гринграссов. У них нет прямых наследников и со смертью отца Астории и Дафны, потомков мужского пола не останется. Девушки выйдут замуж и примут фамилию мужа, а следовательно, Гринграссы исчезнут из волшебного мира навсегда. А так, магглорожденный, у которого нет связей ни с каким родом, может войти туда, как муж одной из них и принять семейный магический дар и фамилию жены. Так род продолжит существование и обновится кровь.
Гарри ещё много чего рассказал в этот вечер, и в результате спать они все легли далеко за полночь.
* * *
— Северус, что там вообще произошло? Говори уже, не томи! — нетерпеливо сказала Лили, когда друг появился через камин в их гостиной. — Гарри был слишком немногословен и только раздразнил наше любопытство!
— Я и сам толком ничего не понял. Он отдал мне зелья и свиток. Я мельком просмотрел и могу сказать, что рецепт не из легких. Нам потребуется как минимум три месяца на его приготовление.
— Справимся. Главное, избавиться от этого монстра в голове у моего сына. Дай, я посмотрю.
Вскоре к ним присоединился и Люциус Малфой, успевший уже переговорить с Ритой Скитер и Корнелиусом Фаджем, которые если и были удивлены подобным поведением аристократа, вслух ничего не сказали. Только выразили надежду, что предстоящее событие действительно стоит того, чтобы на нём присутствовать и отложить те дела, которые они запланировали на завтрашний день и от которых придётся отказаться.
Требовательные взгляды всех собравшихся скрестились на Снейпе, безмолвно его вопрошая.
— Да рассказывать-то особо нечего, не смотрите на меня так. Всё самое интригующее мы узнаем завтра поутру, — сообщил Северус, принимая в руки бокал с вином. — Мальчишка пробыл в комнате Слизерина три дня, защищенный временными чарами, беседуя с призраками Основателей.
— Со всеми, включая Салазара Слизерина? — спросил Малфой недоверчиво.
— Да, со всеми, — Снейп сочувствующе улыбнулся блондину. — Люциус, ты можешь поверить, что Салазар Слизерин на самом деле никогда не испытывал предубеждения против магглорожденных волшебников?
— Это шутка такая? — побледнел Малфой.
— Нет. Всё вполне серьезно. Я толком так ничего и не понял, но Гарри упомянул, что мать Слизерина была как раз магглорожденной, а потому тот никогда не заявлял о необходимости учить только детей чистокровных магов.
— Но откуда тогда... откуда все эти слухи? — Люциус явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Кто знает? Вряд ли у нас есть возможность спустя столько веков выявить того, кто это сделал, — Сириус Блэк криво ухмыльнулся, глядя на бледного Малфоя. — Самое главное, что завтра об этом станет известно всему магическому миру и тогда... даже боюсь себе представить, что будет тогда.
— Кроме всего прочего, лорд Малфой, у нас есть ещё и другие новости, — Лили посмотрела на мужа и вздохнула, пытаясь как можно мягче сообщить о том, что они узнали от профессора МакГонагалл. — После завтрашнего представления мы расскажем об этом Гермионе и договоримся с гоблинами о встрече и проведении ритуала определения родства.
— Думаю, что миссис Поттер на самом деле является дальним потомком какого-нибудь древнего Рода, — задумчиво рассматривая янтарную жидкость в бокале, произнёс Люциус. — У неё слишком огромный потенциал для волшебницы из обычной маггловской семьи. Впрочем, вас это тоже касается, миссис Блэк.
— Ну, по поводу моего происхождения мы уже всё выяснили, — широко улыбнувшись, сказала Лили. — Утром мы побывали у гоблинов, и я уже вступила в права наследования.
— И?
— Я первая волшебница за последние пятьсот лет из рода Корфов. Вам эта фамилия о чём-нибудь говорит? — спросила Лили.
— Корф? Что-то слышал, но так, навскидку, даже не знаю...
— Этот род, Малфой, древнее твоего и моего лет на семьсот, — усмехнулся Сириус. — Он ведёт свое начало с пятьсот тридцать третьего года и был самым тёмным из всех, пока его последнего представителя не сожгли на костре во времена святой инквизиции. Мы ещё не посещали Корф-мэнор, собираемся сделать это на днях, но Лили уже приняла титул леди Корф и, когда Регулусу исполнится три года, мы проведем ритуал его вступления в Род.
Ретроспектива
— Миссис Блэк, а вы полны сюрпризов, — ошарашенно заявил гоблин Горстак, глядя на пергамент.
— В чём дело, мистер Горстак? — нахмурилась Лили. — Наши догадки относительно моего происхождения оказались верными?
— Скажу даже больше... вы — первая представительница древнейшего Рода Корфов после многих сотен лет.
— Корфов? Тех самых Корфов, которых всем семейством заживо сожгли на костре в 1435 году? — поразился Сириус. Гоблин кивнул. — Но ведь никому из этой семьи не удалось выжить!
— Видите вот эту линию, идущую от Матильды и Лориана Корфов? — мистер Горстак указал на свиток с генеалогическим древом и ветви родственников Лили, идущие от некоего Виктора Корфа. — Взгляните на дату рождения этого мальчишки.
— Семнадцатое марта 1435 года, — прошептала Лили. — За неделю до сожжения всей семьи.
— Да. Вы правы, миссис Блэк. Обратите внимание на то, что ребёнок обозначен здесь жёлтым цветом. На семейных гобеленах так всегда обозначаются сквибы. Мальчика, скорее всего, отдали на воспитание магглам, как это делалось в те времена и продолжается до сих пор.
— Получается, что моя жена — его потомок и первая в Роду, у кого появились магические наклонности?
— Полагаю, если проверить всех магглорожденных волшебников, — криво ухмыльнулся гоблин, — то мы сумеем отыскать среди них немало представителей исчезнувших фамилий, ну или ныне существующих, которые в своё время отдавали сквибов в семьи магглов.
— Признаться, мы уже думали об этом, — сказала Лили, переглянувшись с мужем. — Дело в том, что у нашей невестки Гермионы родился брат, и он тоже волшебник. Профессор МакГонагалл сообщила о его появлении в свитках магглорожденных детей.
— Будем рады проверить миссис Поттер и ее брата на принадлежность к какому-нибудь роду, миссис Блэк. А сейчас мы должны решить, что делать с вашим наследием. Титул лорда Корфа перейдет к одному из ваших сыновей...
— Я думаю, это будет Регулус, — улыбнулся Сириус. — У Гарри есть титул лорда Поттера, у Ориона — лорда Блэка. Я думаю, будет справедливо, если Рег возьмет эту фамилию.
— Ты хочешь, чтобы Регулус стал одним из Корфов? — спросила Лили у мужа, коснувшись его руки.
— Лили, ну подумай сама, — начал говорить Сириус, предварительно переглянувшись с гоблином, — ведь будет просто отлично, если в волшебный мир вернется эта фамилия! Разумеется, мы проведем ритуал, когда Регулусу исполнится три года, не раньше.
— Лорд Блэк прав, — мягко сказал гоблин, глядя на Лили. — Вы должны принять титул леди Корф, и передать его своему сыну, когда придёт время.
Конец ретроспективы.
— Такие вот дела, Малфой, — подытожил Сириус, пересказывая эту историю. — Теперь ты понимаешь, насколько значимо завтрашнее событие для нашего мира? Если уж сам Слизерин не возражал против нечистокровных магов, то станет гораздо проще принять идею об истинном происхождении магглорожденных волшебников. А тот факт, что подавляющее большинство так называемых магглорожденных на самом деле отдалённые потомки магических Родов, и вовсе выбивает почву из-под ног у всех блюстителей чистоты крови.
— Я предлагаю вводить таких детей в наш мир при первом же проявлении магии и воспитывать в традициях волшебников ещё до Хогвартса, — прибавила Лили.
— Звучит разумно, — согласился Малфой, — но что делать с теми магглорожденными, которые не связаны ни с каким родом?
— А ритуал магического усыновления на что? — раздался голос Вальпурги Блэк, которая услышала последние несколько фраз из разговора, и тут же подключилась к его обсуждению. — Лили, поздравляю с принятием наследия.
— Спасибо, матушка, — улыбнулась женщина. — Так вы предлагаете вводить таких детей в какой-либо Род?
— Разумеется. Взять, к примеру, Кринсли или Гринграссов, — усмехнулась старуха. — Их прямая линия прервётся со смертью Джонатана и Лайонела, следовательно, приняв в род магглорожденного, дав ему свою фамилию и женив на одной из своих дочерей, они смогут сохранить наследие и родовую магию, а это чуть ли не главнее всего остального. Согласись, Люциус, в нынешнее время, когда магов становится все меньше и меньше, это будет довольно серьезный шаг в сторону увеличения количества волшебников и сохранения наследных традиций древних чистокровных семейств.
— Согласен. Кстати, Северус, а почему ты сам не принял наследие Принцев? — спросил вдруг Люциус, посмотрев на друга.
— Я не могу этого сделать, — сказал Снейп хмуро. — Отец матери отрёкся от неё.
— Надеюсь, у Матильды хватило ума не проводить ритуал Отлучения от крови? — побледнев, сказала старуха, но увидев плотно сжатые челюсти мужчины, тихо охнула. — Она что, с ума сошла?
— Не знаю, не имел чести быть с ней знаком, — Снейпа передёрнуло. — Мать полностью изгнали из Рода Принцев, и ни я, ни мои дети, ни мои внуки, не вправе претендовать на этот титул. Если только не найдется кто-нибудь среди магглорожденных из побочной ветви.
— Но отлучить от крови... — Вальпурга пришла в ужас, как, впрочем, и все присутствующие.
Отлучение от магии Рода было шагом, на который главы семейств шли только в исключительных случаях. За последнюю тысячу лет на подобное решались только в трёх семьях, но в них имелись другие наследники, и Род не прерывался. Мерлин, это же каким нужно быть поборником чистокровности, чтобы пойти на такой шаг?
— Ладно, давайте поговорим о завтрашнем дне. Слишком многое нам предстоит принять и понять. Кстати, Вальпурга, вы же не в курсе... — Люциус усмехнулся. — Приготовьтесь к тому, что ваш привычный мир перевернётся утром вверх тормашками.



Глава 21

Утро следующего дня началось для Гарри и его друзей с предвкушения предстоящего действа, которое, без сомнения, станет самым важным в истории всего магического мира. Они спускались в Большой Зал вместе, как обычно, но знали одно: это событие навсегда перевернёт привычные представления волшебников и многих заставит пересмотреть свои взгляды.
— Знаете, я так не волновалась даже на экзаменах СОВ в прошлый раз, — прошептала Гермиона, чувствуя себя просто ужасно после практически бессонной ночи.
— Кому что, а тебе, Поттер, только об экзаменах говорить, — добродушно подколол её Драко. — Я ещё не забыл о твоем боггарте в ТОЙ жизни.
— Не вспоминай даже, — поморщилась Гермиона. — До сих пор стыдно.
— Всё, мы вышли за пределы защитных чар Флитвика, — прошептал Гарри.
В Зале не происходило ничего необычного: ученики усаживались за столы, преподаватели тихо переговаривались между собой. Спустя полчаса двери распахнулись, впуская в Большой Зал министра Фаджа, десяток авроров и журналистку Риту Скитер. Также прибыли члены практически всех чистокровных семей, знавших их маленькую тайну о переносе во времени, и гоблины Гринготтса.
Гости разошлись по периметру всего Зала, и лица у всех, включая присутствующих гоблинов, были довольно мрачными.
— О! Корнелиус, какими судьбами? — спросил директор спустя несколько минут. На его лице явственно читались недоумение и изрядная доля страха. Не понимая сути происходящего, Дамблдор всё же подозревал, что ситуация явно была не слишком благоприятна для него.
— Мы приглашены сегодня Советом Попечителей, а также некоторыми родителями, — пафосно сказал министр, подойдя к преподавательскому столу.
— Я рад, что.... — начал было директор, но почти сразу услышал позади себя странный шум. Присутствующие с ужасом и благоговением уставились на что-то за его спиной, и Дамблдор тут же обернулся.
Увиденное заставило директора Хогвартса побледнеть и отшатнуться. Прямо на него со своего помоста шел лев, пусть и призрачный, но от этого не менее страшный и злобный. На соседних столах расположились змей, ворон и барсук, но уже через мгновение животные приземлились на пол, и вместо них появились призраки четырех людей.
— Ну здравствуйте, потомки! — произнёс мужчина, облачённый в тёмно-зелёную мантию. — Надеюсь, что ты, Гарри, успел сделать всё, о чём мы говорили?
Салазар Слизерин повернулся к Поттеру и вопросительно поднял бровь.
— Да, лорд Слизерин, — учтиво поклонился ему Гарри. — Здесь присутствуют все студенты, преподаватели и представители всех чистокровных семейств, которым известна моя история. Хотя о вашей собственной истории, кроме моей семьи и семьи лорда Малфоя, ещё никто не знает.
— Хорошо, Защитник, — поклонился в ответ Основатель змеиного факультета и повернулся к министру магии. — Мистер Фадж, я надеюсь, представители прессы здесь тоже присутствуют?
— Ммм... разумеется, — министр взял себя в руки довольно быстро. Политик не хотел терять лицо, но Фаджа немного потряхивало от мысли о том, что он видит перед собой призраков самих Основателей. — А вы откуда о прессе....
— Мы с Защитником уже успели многое обсудить, так что не стоит тянуть время, — лицо Слизерина стало хмурым. — Леди Хаффлпафф, вы довольны своим факультетом?
— Да, вполне, — добродушная светловолосая женщина стояла напротив собственного факультета и, казалось, видела всех своих подопечных насквозь. Помона Спраут выдержала её взгляд с гордо поднятой головой, увидев спустя несколько минут улыбку на лице призрака и одобрительный кивок.
— Мой факультет и студенты меня тоже устраивают, — сказал с улыбкой Годрик Гриффиндор. Синие глаза смотрели на стол львиного факультета с мудростью и одновременно с лукавством.
— Могу уверить, что и я вполне согласна с коллегами, — твёрдо заявила леди Равенкло. — В целом, наши студенты именно те, кого мы и хотели видеть, хотя, я считаю, есть отдельные исключения.
— Что вы имеете в виду, леди Равенкло? — тут же спросил министр. — Вы недовольны решениями Распределяющей Шляпы?
— Верно, имеются некоторые несоответствия, — подтвердил слова Основательницы умного факультета Годрик Гриффиндор. — Я думаю, присутствующие не будут против того, чтобы мы немного поменяли состав учащихся?
Ответом ему было молчание. Основатели по очереди подплывали к каждому из студентов, глядя им прямо в глаза, а затем, если считали, что увиденное не соответствовало заявленным данным, говорили вслух название другого факультета, и учащиеся, с некоторой долей страха, переходили за тот стол, который им называл призрак.
Действо заняло около часа. Так, со стола Хаффлпаффовцев к Гриффиндорцам перевели Седрика Диггори. Со стола львов к воронам перешла магглорожденная первокурсница Лидия Рэнспорт, на которую Ровена Равенкло смотрела дольше остальных. В чертах девочки проскальзывали черты лица Основательницы, и не заметить их сходство не мог только слепой. В ещё большей степени она была похожа на присутствующий здесь же призрак Елены Равенкло.
— Думаю, мы нашли одного из моих потомков, — сказал призрак. — У тебя магическое поле похоже на то, что было у моей дочери.
Малышка смотрела на Ровену во все глаза. Она была и напугана, и заинтригована одновременно. Слова призрака вселяли в неё надежду, что магический мир станет для нее не таким чужим и холодным, как прежде. Всё то время, пока она училась здесь, со стороны слизеринцев в её адрес часто слышалось мерзкое слово "грязнокровка". Среди своих её никто так не называл, но было очень обидно слышать это из уст первокурсников змеиного факультета.
— Да, думаю, после проверки, которую сегодня же проведут гоблины в нашем присутствии, мы сможем восстановить род Равенкло, — с улыбкой подтвердил Салазар Слизерин. — Я думаю, что сегодня в волшебный мир вернется не один магический род, благодаря присутствующим здесь магглорожденным студентам.
После такого заявления основателя змеиного факультета, у многих из присутствующих появилось стойкое ощущение того, что они просто видят сон. И, возможно, кошмарный. Сам Салазар Слизерин назвал «грязнокровку» магглорожденной? Да ещё и практически подтвердил её чистокровность? Из взрослых никто даже с места не смел сдвинуться. Все наблюдали за происходящим с интересом, ожидая самого главного: рассказа о силах, которые даны Гарри Поттеру. Впрочем, судя по происходящему, это окажется далеко не единственной новостью, поведанной основателями.
Когда призраки закончили свою проверку, стол Слизерина пополнился сразу тремя студентами-магглорожденными. Причём произошло это в самый последний момент. А когда из уст одного студента прозвучала фраза: «На Слизерине не место грязнокровкам», началось то, к чему, собственно, и готовились Основатели. Салазар подлетел к семикурснику-слизеринцу и спросил:
— А почему магглорожденные не должны учиться на факультете змей, молодой человек?
— Ну... вы же... вы же сами не хотели учить таких, все это знают! — уверенно ответил тот.
— Странное дело, уважаемые потомки, — едва сдерживая свою злость, прошипел Слизерин, — я действительно не желал учить студентов с грязной кровью, но таковыми я считал вовсе не магглорожденных, а так называемых "чистокровок", подобных некоторым присутствующим!
— Что вы имеете в виду? — пропищал министр. — Вы назвали чистокровных волшебников «грязнокровками»?
— Само слово «грязнокровка» появилось уже после моей смерти, — присутствующие снова услышали почти что змеиное шипение. — Под грязной кровью я подразумевал чистокровные семьи, которые длительное время практиковали близкородственные связи, не впуская в свой род магглорожденных. Неужели вы думаете, что семьи, год из года заключавшие браки среди родственников, могут иметь чистую кровь? А родовые проклятья, которые тянутся за такими семьями долгие века? А слабоумие и уродство?
— Но ведь грязн... магглорожденные слабее чистокровных! — воскликнул всё тот же семикурсник, родители которого были ярыми сторонниками Тёмного Лорда.
— Кто сказал такую глупость? — возмутилась леди Ровена. — Разве среди присутствующих здесь студентов из обычных семей есть слабые ученики? Директор Дамблдор, вы ничего не хотите сказать?
Директор, который выглядел в этот момент так, словно его Конфундусом стукнули, встрепенулся.
— Разумеется, леди Равенкло права, — начал он свою речь, вновь почувствовав себя в своей стихии. Подумать только, сами Основатели решили внести свой вклад в будущее обустройство волшебного мира! Только придётся внимательнее следить за словами, они и так всё насквозь видят. — Взять, к примеру, миссис Поттер, она хоть и из семьи магглов, но сил у неё предостаточно. Или вот мисс Рэнспорт....
— Благодарю, директор, — не слишком вежливо перебил Дамблдора Слизерин. — Магглорожденные нужны нашему миру, без них чистокровные маги быстро вымрут, а древние семьи перестанут существовать вообще, рождая сквибов либо слабых волшебников. Мы пришли сюда, дабы выявить среди таких детей наследников исчезнувших Родов, либо существующих, которые обязаны позаботиться о своих потомках! Защитник, встань.
Гарри, сидевший до этого времени рядом с женой и друзьями, поднялся со своего места. К нему тут же подлетела леди Хаффлпафф и внимательно посмотрела на Гермиону.
— Твоя жена, Защитник, похожа на мою младшую сестру Селесту, — заявила она. — Здесь сказали, что ты тоже магглорожденная?
— Хм... Да. Мои родители обычные люди, — девушка слегка покраснела.
— Тебя надо проверить. Мой собственный Род, как и Род моего мужа, судя по всему, прервались, — призрак улыбнулся. — Я буду рада, если ты окажешься связанной с родом Клеренсов.
— Клеренс? — тут же переспросила Гермиона. — Фамилия моей бабушки по отцовской линии была Клеренс. Амалия Летиция Клеренс. Она вышла замуж и стала Грейнджер, но у меня есть родственники со стороны отца, которые до сих пор носят эту фамилию. Однако среди них нет магов.
— Мы всё выясним, девочка.
Присутствующим окончательно становилось не по себе. Сегодняшнее действо казалось всё более и более безумным. "Сумасшедший дом на выезде", как шёпотом прокомментировал Малфой. После ночного рассказа Поттера Драко считал, что готов ко всему, но блондина просто потрясло то, с какой лёгкостью призраки Основателей Хогвартса одним махом перечеркнули историю, переписывая её заново, практически с нуля.
— Мы очень недовольны происходящим, — сказал Годрик Гриффиндор. Голос его был холодным и злым. — Нас не устраивает то, как проходят занятия по некоторым предметам. Нам чрезвычайно не нравится то, что большинство нужных предметов попросту убрали из школьной программы и считают многие из них тёмной магией! Мы обязаны позаботиться о сохранении волшебного наследия!
Голос Гриффиндора проникал во все уголки Хогвартса, и никто не мог сдвинуться с места. Никто не решился перечить Основателям, которые встали перед преподавательским столом и смотрели прямо на директора. В руках каждого из призраков появились светящиеся посохи, которые они направили на преподавателей и одновременно произнесли:
— Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, за неоднократное нарушение Главного Устава Хогвартса вы лишаетесь должности директора и разрешения преподавательской деятельности в стенах нашей школы!
Посохи вспыхнули ярким светом, и лучи полетели в сторону директора. Тот даже не пытался увернуться. В глазах Дамблдора стояла настоящая паника. В следующую секунду его подняло вверх и, кружа, понесло в потоке воздуха в сторону распахнутых дверей Большого Зала. Никто из присутствующих не подумал сдвинуться с места и помочь директору, хотя некоторые гриффиндорцы и пробовали возмущаться.
— Теперь МЫ будем назначать директора, — стальной голос Салазара Слизерина заставил присутствующих содрогнуться. — Теперь МЫ станем внимательно следить за тем, как проходит обучение. Защитник открыл нам глаза на многие вещи, и с сегодняшнего дня каждый из нас начнёт приглядывать за  своим факультетом. Надеюсь, никто не возражает?!
Последний вопрос был явно риторическим. Внезапного появления самих Основателей Хогвартса, фигур легендарных и для современных магов почти что полубожественных, уже хватало, чтобы поразить любого британского волшебника до глубины души. А то, с какой демонстративной лёгкостью и даже как бы небрежностью они изгнали из стен своей школы её бывшего директора, и вовсе вогнало присутствующих в настоящий ступор.
Сказать, что министр Фадж был в полном ужасе — значит не сказать ничего. Он понимал, что в руках Основателей, даже с учётом их призрачности, есть все полномочия исправить существующее положение вещей, и никто не сможет запретить им делать в стенах школы всё, что им заблагорассудится. Однако это ещё полбеды. Самым страшным будет выявление родственных связей грязнокровок с волшебным миром, а точнее, восстановления в их лице древних, давно считавшихся исчезнувшими, родов. А это уже напрямую касалось Министерства. Те суммы, которые ежегодно появлялись на сч
тах оного как доходы с имущества, принадлежавшего когда-то этим самым семействам, на данный момент являлись настолько огромными, что это грозило перерасти в настоящую катастрофу для подведомственного Фаджу учреждения.
Подобные прецеденты уже бывали: иногда тот или иной магглорожденный случайно обнаруживал свою принадлежность к одному из волшебных Родов. Как правило, это оказывались ныне существующие семьи, и никаких проблем не возникало. Но дважды выяснялось, что нечистокровные волшебники — дальние потомки исчезнувших семейств. Конечно, родовое имущество им было возвращено, их аристократический статус подтверждён — и это послужило тревожным звоночком для Министерства. Кто-то из его сотрудников выдвинул смелое предположение, что все или почти все магглорожденн
е могут оказаться потомками волшебников прошлого. Идею сочли слишком малоправдоподобной, но её проверка грозила Министерству потерей огромной части финансирования. Не говоря уже о том, что в этом случае представители чистокровных родов теряли всякий повод для гордости. Во избежание серьёзных общественных потрясений подобные предположения рекомендовалось всячески замалчивать. А сейчас сами Основатели открыто заявили об этом на весь волшебный мир. И что теперь прикажете делать?
— Раз никто не возражает, — произнёс Салазар Слизерин с улыбкой, — новым директором Хогвартса назначается декан факультета Гриффиндор, Минерва МакГонагалл.
Слизерин направил в сторону ошарашенной женщины луч, и он тут же загорелся зелёным светом, подтверждая это назначение.
— Директор МакГонагалл, мы даем вам право самостоятельно назначить себе преемника на место декана, — объявил основатель змеиного факультета. — Отлично. Также мы недовольны тем, что преподавателем одного из самых важных предметов, Истории Магии, является привидение.
— Это совершенно недопустимо, — добавила категорическим тоном леди Равенкло. — Директор МакГонагалл, мы с вами согласуем новую школьную программу в самое ближайшее время. Надеюсь, среди Совета Попечителей нет возражений?
И вновь никто не посмел даже слова сказать. С одной стороны, взрослые и многие старшекурсники были рады тому, что качество образования улучшится, но с другой, на это потребуется не один и даже не два года. Кроме того, усложнение школьной программы подразумевает совершенно новые требования к магическому потенциалу учеников; и большинство присутствующих прекрасно понимали: некоторым чистокровкам повышение уровня образования не потянуть.
* * *
Аластор Грюм, он же Барти Крауч-младший, чувствовал себя ужасно. Вот-вот закончится действие Оборотного Зелья, и тогда все их с Повелителем планы пойдут коту под хвост. Впрочем, теперь их замыслам в любом случае конец. От услышанного у него в буквальном смысле слова волосы вставали дыбом. Подумать только, сам Салазар Слизерин называет грязнокровок магглорожденными и заступается за них. Поверить в подобное было равнозначно прыжку в ледяную воду.
— И самое главное, — сказал вдруг Годрик Гриффиндор и развернулся в сторону Барти. Посох тут же указал прямо на него, и Пожиратель палочку не успел выхватить, как его связали и вытащили из-за стола. — Вам, молодой человек, за совершённые деяния предстоит нелёгкий путь в Азкабан.
Барти чувствовал магические волны преображения и понимал: сейчас он предстанет перед всеми в своём истинном обличии, и тогда Поцелуя Дементора точно не избежать. Теперь ему никто не сможет помочь.
— Барти Крауч! — взвизгнул министр. — Но ты же мёртв!
— Я живее всех живых, — презрительно бросил Крауч-младший. — Я не предал своего господина, оставаясь его верным сторонником до самого конца! А вы все — предатели крови, которые слушаются обычных привидений!
— Я бы не сказал, что это просто привидения, — поднялся со своего места Гарри Поттер, этот мерзкий щенок. — Разве обычные призраки могут колдовать, Барти?
— Ты, мерзкий полукровка...
— Спешу тебя заверить, Крауч, — вышел из толпы Сириус Блэк, — мой крестник не полукровка. Уважаемые Основатели, лорд Слизерин, Гарри рассказал нам о вашей теории относительно принадлежности большинства магглорожденных исчезнувшим родам. Не далее как вчера мистер Горстак провел ритуал определения родства с моей женой, миссис Блэк, в девичестве Эванс. Так вот, её предками со стороны отца являются Корфы, те самые Корфы, которых сожгли на костре в 1435 году. Я думаю, большинство из присутствующих тёмных чистокровных семей знают, кто это такие?
По залу пробежал удивлённый вздох. Историю этого тёмного семейства помнили многие, несмотря на то, что сам Род исчез много веков назад.
— Леди Корф? — Салазар Слизерин не сумел удержать удивленный вздох, что вызвало очередной виток нездорового интереса к семье Мальчика-который-выжил. — Тогда я понимаю, откуда у Гарри дар Защитника.
— Вы можете нам сказать, что это значит? — спросил министр, краем глядя на Барти Крауча, которого уже держали под прицелом авроры.
— Всё очень просто, — сказала леди Равенкло, подплывая к Лили. — Корфы — прямые потомки Эваниэля Корфианского, прадед которого был нашим учителем и советником, когда мы строили школу. Проще говоря, Корфы — прямые потомки человека, известного в мире как Мерлин, просто спустя некоторое время они сократили свою фамилию по настоянию правившего на тот момент короля.
После этих слов в Зале установилась звенящая тишина, и все ошарашенно переводили взгляд с Лили Блэк на Гарри и обратно. Даже Сириус смотрел на жену так, словно видел её впервые в жизни. Люциус Малфой побледнел, а Нарцисса готова была упасть в обморок. Они тут же вспомнили, КАК относились к Лили Эванс во время их обучения.
— Вы хотите сказать... — с лица Лили, казалось, сошли все краски, — вы хотите сказать, что я и мои дети — потомки Мерлина?
— У него самого не было детей, — рассмеялся лорд Слизерин, — а вот у его брата имелись, и вы являетесь потомками именно с этой стороны. Просто сейчас настоящие имя и фамилию Мерлина уже практически никто не помнит; и неудивительно, учитывая, что Историю магии ведёт преподаватель-привидение, но ведь в вашем родовом древе значатся Элайджа и Уильям Корфы?
Лили не могла поверить во всё происходящее, как ни старалась. Одно дело, когда знаешь, что твой род один из самых древних чистокровных в Англии, и совсем другое — обнаружить среди своих предков самого Мерлина.
— Чувствую, что следует подключить к обучению студентов твою личную библиотеку, Салазар, — мрачно произнесла леди Равенкло. — Утратить такие знания...
— Мы это обязательно обсудим с новым директором, — подмигнул Ровене Годрик Гриффиндор, — сейчас следует рассказать о том, кто такой Защитник.
— А что тут говорить, — пробурчал министр Фадж, бросая на Гарри не слишком вежливые взгляды, — сила Мерлина известна.
— Если так, может, приступим к процедуре определения родства? — подал голос Годрик Гриффиндор, в то время как Минерва быстро отдала Снейпу и Поппи распоряжение вытащить настоящего Аластора Грюма из сундука и отправить в лазарет.
Гоблины, которые до этого времени стояли в стороне, деловито расставляли нужные приборы на сооруженном для них постаменте. Они были ошарашены происходящим не меньше волшебников, но сегодняшний день уже обещал для них неплохую прибыль, поэтому за дело принялись спустя всего несколько минут. Предстоящая процедура была довольно дорогостоящей, но её уже оплатил лорд Малфой и все, кто образовал третью сторону в противостоянии с Тёмным Лордом.
Первой позвали Гермиону. Образовав вокруг происходящего защитную сферу, они предложили девушке капнуть капельку крови на пергамент и спустя несколько минут отдали ей свиток, на котором значилось также имя её младшего брата Кристофера.
— Вы оказались правы, — сказала девушка леди Хаффлпафф. — Я действительно потомок со стороны вашей сестры, леди Селесты Клеренс.
— У тебя есть брат, это замечательно, — женщина улыбнулась. — Я рада, что мой Род вернулся в этот мир.
Гермиона улыбнулась в ответ и направилась к мужу.
— Ну вот, Герми, ты теперь можешь вступить в права наследования и будешь считаться уже полукровкой, — произнёс Гарри, разглядывая пергамент. — Не знал, что твой брат тоже маг.
— Я тоже. Надо спросить у профессора... хм... у директора МакГонагалл. Его имя уже должно было появиться в списках магглорожденных.
Далее процедура проходила вполне мирно и довольно спокойно. Лидия Рэнспорт на самом деле оказалась потомком леди Равенкло, что, впрочем, было вполне ожидаемо. Среди магглорожденных обнаружилось несколько представителей исчезнувших родов, но нашлись и те, кто принадлежал ныне существующим. К примеру, третьекурсница с Равенкло Виолетта Лонгли была определена как волшебница из побочной ветви Блэков. Вальпурга Блэк в тот момент чуть не расплакалась от счастья. Сириус с Лили тут же подошли к девочке.
— Будем рады ввести тебя в семью Блэков, дорогая, — сказала Лили.
— Спасибо, миссис Блэк, — смутилась девочка. Она была немного не в себе от происходящего. Превратиться в один миг из магглорожденной в полукровку, да еще из тёмной семьи...
— Думаю, что понадобится ещё несколько месяцев, чтобы всё утряслось, — улыбнулась Гермиона.
— Гермиона, ты уже видела, что твой брат тоже унаследовал волшебный дар? — обратилась к ней Лили.
— Да, а вы тоже в курсе?
— Директор МакГонагалл сообщила нам позавчера, — усмехнулся Сириус. — Мы хотели рассказать тебе об этом на каникулах, но раз уж такое дело...
— Кстати, Герми, Салазар Слизерин упомянул, что есть способ вернуть твоим родителям память, — спохватился вдруг Гарри, словно что-то вспомнив. — Они говорили о Корфах, как о хранителях свитка, в котором описано нужное заклятие. Мама, у тебя уже есть доступ в замок Корфов? Я ведь не знал вчера, что мы сами принадлежим к этому роду.
Гарри рассказал всё, что узнал от Основателей по поводу этого заклинания, чувствуя, какой напряженной стала Гермиона после этих слов.
— Но это же здорово! — воскликнула Джинни.
* * *
Школьные занятия с согласия нового директора и Основателей отменили до конца недели. Студенты были возбуждены происходящим, и недовольными в итоге оказались только те магглорожденные, у которых проверка не выявила в предках ни одного мага. Такими магами с Чистой Кровью, как назвал их Гриффиндор, стали всего лишь семь студентов, включая братьев Криви. Объяснить наличие магического дара у двух братьев из полностью магглорожденной семьи не смог даже сам Салазар Слизерин.



Глава 22

— Не могу поверить, — сказала Лили, без сил опустившись в кресло. — Всё это просто невероятно!
— Да уж, Рыжик, ты такой темной лошадкой оказалась! — присвистнул Сириус, махнув рукой Малфоям, которые до сих пор находились в ступоре после всего случившегося, и если Люциус ещё как-то держался, то Нарцисса готова была вот-вот упасть в обморок. — Подумать только, Блэки породнились с потомками Мерлина! Матушка, вы можете в это поверить?
— Теперь, я думаю, с нашей стороны будет просто кощунством не дать Регги эту фамилию, — Вальпурга смотрела на невестку с улыбкой. — Лорд Блэк у нас уже есть, пусть будет и лорд Корф.
— Самое главное, как лихо Основатели с директором расправились, — усмехнулся Люциус. — Было забавно наблюдать за его физиономией в этот момент.
— Хорошо хоть Гарри теперь в относительной безопасности. Крауча поймали, так что третий Тур должен пройти без проблем. К этому времени мы извлечём из головы сына этот чёртов крестраж и избавимся от Волдеморта раз и навсегда, — Лили устало потирала виски. — Голова просто раскалывается.
— А уж тот факт, что Гермиона — родня самой леди Хаффлпафф... — мечтательно закатила глаза Вальпурга. Сириус рассмеялся.
— Волшебный мир с сегодняшнего дня станет совсем другим, — сказал Люциус. — Кстати, что вы собираетесь делать с этой девочкой, в которой течет кровь Блэков?
— Мы уже поговорили с ней и в курсе, что она выросла в приюте, — сказала Лили. — Родителей Виолетта совсем не помнит. Её мать погибла, когда девочке не было и пяти лет, а отец и вовсе неизвестен. Родственники со стороны матери сразу от неё отказались, так как у девочки уже тогда стали проявляться магические способности и они, скорее всего, просто её боялись. Виолетта разыскала их, когда ей пришло приглашение в Хогвартс, но они даже не пустили малышку на порог.
— Виолетта — праправнучка моей кузины Кассиопеи, — вздохнула Вальпурга. — Кассиопею отдали на воспитание магглам ещё до моего рождения, и в нашей семье больше никогда не упоминали её имя. Когда в таких семьях, как наша, рождались сквибы, от них просто избавлялись и вычеркивали из жизни семьи раз и навсегда. С учётом сегодняшних событий, после всех этих проверок, я уже начинаю сомневаться в целесообразности подобных действий. Практически все магглорожденные берут своё начало от рождённого когда-то сквиба.
— Значит, будем вводить девочку в Род? — бровь Блэка поднялась вверх.
— Сделаем Виолетту твоей дочерью, Сириус, — усмехнулась Лили. — Проведём ритуал и запишем тебя её отцом, а матерью пусть будет та маггла, имя которой мы будем видеть в свитке.
— Лили права, — сказала Вальпурга. — По возрасту подходит. Надо потребовать опекунство над ней у магглов, так просто нам её не отдадут.
— Согласен. Я займусь этим. Думаю, что после рождественских каникул в Хогвартс поедет учиться уже Виолетта Блэк. Надо только с ней поговорить и всё как следует объяснить, я не стал этого делать при всех. Кто теперь посмеет оскорбить представителя Рода Блэк, пусть и полукровку? — Синие глаза сверкнули озорством. — Люциус, с твоей стороны побочных волшебников не оказалось, как я понимаю?
— Нет, если только позже обнаружатся. У нас ведь много уже взрослых волшебников, которые, я думаю, найдут деньги для проведения проверки у гоблинов. Пока у нас нет министерского указа о финансировании подобных ритуалов, им придется оплачивать всё самим. Не знаю даже, хорошо это или плохо, — пожал плечами блондин. — Надеюсь только, скандалов с внебрачными детьми ни у кого не случится. Вдруг у кого женатого ребёнок среди магглорожденных обнаружится? Вот это будет катастрофа.
— А я рада за Гринграссов, — сказала вдруг Нарцисса. — Мальчик, которого они нашли сегодня, вполне подходящая кандидатура на роль мужа для Дафны. Он сам из Рода, так что принять фамилию своих предков для него в радость. Этот семикурсник был доволен, когда Лайонелл предложил ему провести с родителями рождественские каникулы в мэноре. Породниться с дальними родственниками будет взаимовыгодно для обеих сторон.
— Сегодняшний день станет поворотным в истории всего магического мира, — сказала Вальпурга эту сакральную фразу уже в который раз за этот суматошный день.
* * *
Тёмный Лорд, он же Томас Марволо Реддл, был ужасно зол. Где этого Крауча носит? Прошло целых четыре дня, а от него ни слуху, ни духу. Мог бы и сообщение прислать. Волдеморт уже чувствовал неимоверную слабость без подпитки магией, но сделать ничего не мог. Его нынешнее тело было просто кошмарным. Оставалось всего ничего до того момента, когда он сможет провести ритуал, предварительно раздобыв кровь Поттера.
Для этого запасён новый крестраж, который Тёмный Лорд создал буквально на днях, исчерпав практически весь запас тех сил, на которые способно это обличье. Главное — провести ритуал. Создать себе новое, полноценное тело, а там можно и дальнейшую ситуацию обдумать.
Убивать Поттера ему не с руки, если мальчишка — крестраж. К тому же, он не дурак наступать дважды на одни и те же грабли. Что-то в этом ребёнке есть такое, с чем волшебный мир либо ещё никогда не сталкивался, либо сталкивался, но об этом уже все забыли. Не просто так у него возникает этот чертов щит, который даже Авада не берет.
Уходящие с каждым часом силы заставляли Волдеморта всё больше нервничать. Артефакт артефактом, но пещеры с подпитывающей магией здесь нет, так что у него есть в запасе максимум дней пять. Вновь становиться бесплотным духом Тёмному Лорду не хотелось.
— Ну здравствуй, Том, — услышал он мерзкий голос старика Дамблдора. Если б у Волдеморта сейчас на голове имелись волосы, они бы непременно встали дыбом. — Не ожидал меня увидеть?
— Дамблдор?! Ты ли это?
— Как видишь, я сумел тебя найти.
— Ты хочешь меня уничтожить, старик? — спросил Том, пытаясь говорить спокойно и не выдавать своего страха.
— Ты же создал ещё один крестраж, а значит, уничтожить тебя сейчас нет никакой возможности, — рассевшись в кресле напротив него, сказал Дамблдор. — К тому же, Барти был довольно любезен и позволил мне покопаться в своих мозгах до того, как его казнили.
— Что ты говоришь, старик? — заорал Тёмный Лорд, полыхая от ненависти.
— В волшебном мире, Том, большие перемены, — голос Дамблдора был довольным сверх меры и оттого казался ещё противнее. — Знаешь ли, ни ты, ни я, не сможем уничтожить Поттера в свете открывшихся фактов.
— Ты признаёшь, что четырнадцатилетний мальчишка сильнее тебя? — поразился Реддл.
— Ты в курсе, кто такие Защитники?
— Защитники? Дети Магии, последним из которых был сам... — то, что у Тёмного Лорда нынче называлось глазами, изумленно расширилось. — Поттер — Защитник?
— Да. Ко всему прочему, его мать, та самая грязнокровка Лили, которую ты не смог убить — потомок древнейшего тёмного Рода Корфов.
— Я знаю, кто такие Корфы, — стиснул зубы (ну или что там у него было вместо них) Тёмный Лорд.
— Ну, о них должны помнить все тёмные чистокровки, а вот то, что Корфы в родстве с самим Мерлином, тебе известно? — Дамблдор смотрел, как вытягивается рожа этого чудовища, а в мелких глазах появляется страх. — Представляешь, мальчик мой, ты едва не уничтожил последних потомков самого Мерлина! Я оставлю газетку. Тебе ведь недолго осталось. Времени как раз хватит.
Дамблдор ушёл, а Волдеморт подтянул к себе поближе газету и принялся читать новости, с каждой строчкой все меньше и меньше рассчитывая на поддержку чистокровных семей из числа своих последователей в будущей войне.
«ПРИЗРАКИ ОСНОВАТЕЛЕЙ В ХОГВАРТСЕ!
Сегодня утром волшебный мир потрясло поистине эпохальное событие, которое, несомненно, полностью перевернёт наш привычный уклад и те устои, которых придерживались чистокровные семейства магической Англии на протяжении многих веков. Наш специальный корреспондент, Рита Скитер, присутствовала при этом, и только в нашей газете вы сможете прочитать истинную правду об Основателях Хогвартса, о том, какие силы даны Мальчику-который-выжил, а также узнать, сколько древних магических семей вернулось в наш магический мир буквально за несколько часов!
Главной новостью дня, безо всякого сомнения, является появление призраков четырех Основателей, и категорическое неприятие с их стороны ныне уже бывшего директора Хогвартса, известного всем милого старичка Альбуса Дамблдора. Сразу после этого Салазар Слизерин категорически опроверг слухи о том, что он был против обучения магглорожденных студентов в стенах своей школы.
«Странное дело, уважаемые потомки, — едва сдерживая свою злость, прошипел Слизерин, — я действительно не хотел учить студентов с грязной кровью, но таковыми я считал не магглорожденных, а чистокровок, подобных некоторым присутствующим!»
И без сомнения, большинство тех, кто находился в Зале, оказались потрясены таким заявлением. Подумать только, почти тысячу лет чистокровные волшебники прикрывались именем лорда Слизерина, дабы оградить магглорожденных от волшебного мира и традиций!
«Если вы не в курсе, моя мать была магглорожденной, — дал интервью лорд Слизерин, когда улеглись волнения, и вашей покорной слуге удалось побеседовать с ним. — Я против обучения слабых учеников с грязной кровью, которая не обновляется веками и тянет за собой шлейф многих проклятий и болезней, что существенно снижает магический потенциал каждого последующего поколения.»
Воистину это так, уважаемые читатели. Для исправления сложившейся ситуации уже сейчас необходимо разбавить старые магические семьи не только теми магглорожденными, у которых есть предки-волшебники, но и носителями абсолютно Чистой Крови. В создании подобными волшебниками собственных Родов (это в основном касается мальчиков, парней и мужчин), великий Салазар Слизерин видит будущее.
К слову сказать, во время проверки гоблинов выявилось два потомка Основателей (кроме известного нам Гарри Поттера, предки которого по отцовской линии берут свое начало от Рода Годрика Гриффиндора). Нынешняя миссис Поттер и её младший брат Кристофер Грейнджер, которому всего полтора года, принадлежат к вымершему в восемнадцатом веке Роду Клеренсов. В девичестве так звали леди Хаффлпафф. Также потомком леди Равенкло и её дочери Елены является магглорожденная первокурсница Лидия Рэнспорт.
Однако самым главным сюрпризом оказалась нынешняя леди Блэк, по первому мужу Поттер и в девичестве Эванс. После гоблинской проверки выяснилась её связь с одним из самых темнейших родов Британии — Корфов, последние из которых были сожжены Великой Инквизицией в пятнадцатом веке. В свою очередь, со слов леди Равенкло, они — потомки самого Мерлина!!! Так и хочется сказать: «О, Мерлин!»
«Всё очень просто, — объяснила леди Равенкло. — Корфы — прямые потомки Эваниэля Корфианского, прадед которого был нашим учителем и советником, когда мы строили школу. Проще говоря, Корфы — родня человека, известного в мире как Мерлин, просто спустя некоторое время они сократили свою фамилию.»
Как говорится, без комментариев! Дар речи пропал у всех, в том числе у самой леди Блэк.
Итак, подведем итог сегодняшнего дня:
1. Защитниками факультетов отныне будут призраки Основателей, которые начнут следить не только за распределением учащихся, но и за их дальнейшим обучением.
2. Директором Хогвартса, по приказу и желанию Основателей стала бывшая декан Гриффиндора, Минерва МакГонагалл. Примите наши искренние поздравления с новой должностью, профессор! Совет Попечителей, присутствовавший в школе в полном составе, остался доволен её кандидатурой.
3. В волшебный мир, согласно проведенной проверке (инициированной лордом Малфоем и лордом Блэком), вернулись пятнадцать считавшихся вымершими семейств, среди которых наиболее могущественными и древними являются: Корфы, Клеренсы, Равенкло, а также исчезнувший в первой магической войне Род Соунвортов. С остальным списком вы можете ознакомиться на стр. 5. Своих родственников от побочных ветвей обнаружили также Блэки, Паркинсоны и многие другие, обрадованные возможностью ввести этих детей в свой Род и тем самым значительно увеличить численность полукров
ых и чистокровных волшебников с сильным магическим полем, не обременённым семейными проклятьями.
Наша газета будет и дальше информировать вас о происходящих в волшебном мире изменениях. До новых встреч!»
Тёмный Лорд со злостью отшвырнул газету и попытался успокоиться. Происходящее действительно было настоящей бомбой. Никто из чистокровных после выявления родства среди грязнокровок, а также их поддержки в лице самого Слизерина, не станет связываться с Повелителем. Его политика для них теперь неактуальна. Даже ярые сторонники не станут убивать тех, в ком течёт волшебная кровь великих предков, пусть даже разбавленная маггловской.
Волдеморт понимал, что введение в Род таких детей и взрослых действительно станет той отправной точкой, которая позволит магическим семьям обрести былое величие. В самое ближайшее время большинству грязнокровок станет известно их истинное происхождение, многим из них достанутся богатства и магическое наследие предков, а воевать из-за кучки оставшихся... Тёмный Лорд был в ужасе. Он стремился к бессмертию, это правда, только вот к чему оно, если не будет слуг — тех, кого можно мучить и сводить с ума. Воевать против всего магического мира без поддержки так
х семей, как Малфои и Блэки... Никакие богатства Слизеринов не помогут.
Нынешняя магическая субстанция — западня. У него нет помощников для проведения ритуала, да и вряд ли они появятся, если даже самые близкие готовы наслать Аваду. Тёмному Лорду хотелось вернуть тело, а не жить бесплотным духом.
В ярости он начал крушить всё вокруг себя. Страх и злость застилали глаза, и Волдеморт не заметил, что эта вспышка гнева почти вдвое сократила время его пребывания в этом артефакте. А ещё она дала сигнал к действию дежурившим в Министерстве аврорам, и на место магического всплеска тут же отправились лучшие бойцы в сопровождении пришедшего в себя после заключения в безразмерном сундуке Аластора Грюма.
* * *
— Не поверишь, Ровена, я рад, что мы не в портретах, а здесь, — весело сказал Салазар, глядя на своих друзей. — Подумать только, сколько перспектив открыто перед нами! Мы можем влиять на ход событий, приглядывать за магическим наследием и сделать наш мир таким, каким он должен был стать, если б не эти дурацкие проповедники чистоты крови.
— Согласна, наше появление стало просто бом... как там Защитник выразился? — нахмурила бровь Хелена.
— Бомбой. Маггловское выражение. Что-то типа «Бомбарды», — засмеялся Слизерин. — Одно удручает: моих наследников, кроме этого чудовища, не обнаружили. Насколько я понял, Защитник — твой потомок по мужской линии, Годрик?
— Да. Мальчик рассказал, что Певереллы сменили фамилию, а они пусть и не прямые, но всё-таки наследники, — подтвердил Гриффиндор и рассмеялся. — Ты бы видел лицо эти двоих юнцов, когда я попросил вернуть фамилию, дав её второму сыну. Или первому, на их выбор. Малышка Гермиона так мило покраснела.
— Да, Защитник выбрал себе подходящую спутницу, — улыбнулась Хельга. — Она сказала, что на днях они пойдут к её родителям и введут Кристофера в род, как лорда Клеренса.
— Не знаю, что мне делать со своим потомком, — тяжело вздохнул Салазар Слизерин. — Как только Гарри избавится от крестража в своей голове, мой род, пусть даже побочный, полностью исчезнет с лица земли. Гонты были слишком отдаленными родственниками, а поди ж ты, строили из себя невесть что.
— Мы не можем оставить в живых этого монстра, Сал, — Хелена подплыла к другу и коснулась его руки. — Он должен умереть.
— Я понимаю, Хелена, но всё равно чувствую себя препогано, — грустно произнёс Слизерин. — До сих пор не могу поверить в то, что в жилах этого чудовища плещется частичка моей крови. Как вообще наши потомки дошли до подобной глупости?
— Не знаю, Сал, но это произошло слишком давно и теперь вряд ли кто-то сможет докопаться до истины, — с мягкой улыбкой на губах сказала Хельга. — Теперь надо постараться исправить то, что мы имеем на сегодняшний день.
Призраки сидели в той же комнате, где провели все эти долгие годы, но теперь вынужденное заточение закончилось, и ничто не мешает им активно участвовать в жизни Хогвартса и следить за восстановлением магического наследия всего волшебного мира.
* * *
— Добрый день, миссис Грейнджер, — на пороге дома стоял привлекательная рыжеволосая женщина и двое подростков. — Позволите войти?
— Хм... а вы кто такие? — недоверчивым тоном спросила Джейн, держа на руках сына.
— Мы можем поговорить? — мягко сказала Лили. — Это касается вашего ребёнка и вашей семьи.
— А при чём тут Кристофер? — нахмурилась миссис Грейнджер. — Что-то случилось?
— Ничего страшного, нам просто нужно рассказать вам кое-что, — вмешался в разговор парень, скорее всего, сын этой странной женщины. У него были её зелёные глаза, а вот девушка, к удивлению миссис Грейнджер, оказалась точной копией кузины мужа. Те же черты лица, та же непослушная грива на голове и глаза цвета тёмного шоколада, которыми так гордилась Летиция и всё семейство Клеренсов.
— Проходите, — пригласила Джейн эту странную троицу и кивнула в сторону дивана. Девушка с улыбкой смотрела на Кристофера. Малыш улыбнулся в ответ, взмахнул ручкой, и вдруг волосы девушки приобрели зелёный цвет. Господи, только не это! Джейн побледнела. — Простите! Вы...
— О, ничего страшного! — улыбнулась женщина, доставая откуда-то сбоку странную палку. Она махнула рукой, произнесла какое-то слово, и волосы девушки стали прежними. Кристофер захлопал в ладоши и звонко рассмеялся. — Вот об этом, миссис Грейнджер, мы и хотели поговорить.
— Вы знаете, что происходит с нашим сыном? — вздрогнула она, прижимая ребёнка к себе. — Я не позволю его забрать...
— Успокойтесь, миссис Грейнджер, — сказала Лили с улыбкой. — Вы не могли бы позвать мужа? Разговор предстоит долгий.
Женщина кивнула. Когда в гостиную вошел отец Гермионы, девушка с трудом сдержала свой порыв вскочить и крепко обнять его. Она чувствовала поддержку со стороны Гарри, который, как и всегда, держал её за руку, пытаясь успокоить и снять напряжение, не покидавшее Гермиону с того самого момента, когда они нашли в хранилище мэнора Корфов нужный артефакт и прочитали инструкции по его применению.
Гермиона ждала встречи с родителями настолько сильно, что казалось, её вот-вот разорвет от эмоций, бивших через край, грозящих в каждую минуту вырваться на свободу и разгромить помещение, в котором она находилась.
— Так вам известно, что происходит с нашим мальчиком? — спросил Грегори, глядя на незваных гостей.
— Да. Ваш сын — волшебник.
— Что?! Вы в своем уме? — разозлился мужчина. — Что за глупости!
— У вас есть другое объяснение происходящему? — с улыбкой спросила Лили, указав на волосы невестки, которые приобрели теперь уже красный цвет. Миссис Блэк вновь махнула палочкой, снова приведя волосы девушки в порядок. Малыш, чувствуя родственную душу, слез с колен матери и подошёл к Гермионе, что-то радостно бормоча. — Мы тоже волшебники.
— Но это невозможно! Магии не существует! — воскликнула Джейн, хотя только тем и объяснялись странности, происходившие вокруг их ребёнка на протяжении нескольких последних недель. — Господи, я не могу поверить!
— Миссис Грейнджер, то, что ваш сын — волшебник, не самая главная новость, — сказала Лили, широко улыбнувшись, и кивнула в сторону Гермионы и Кристофера, усевшегося на диване рядом с сестрой. — Вы ничего не видите странного в их внешности?
Грейнджеры посмотрели на девушку и сына, только теперь заметив их явную схожесть. Странная теплота разливалась у них в груди, когда они глядели на эту молодую волшебницу, но назвать причину, по которой это происходит, они не могли, как ни старались.
— Кстати, мы забыли представиться, — спохватилась Лили, мысленно дав себе пинка за столь грубое нарушение этикета. — Меня зовут Лили Блэк. Это мой сын Гарри и его жена Гермиона.
— Жена?! — нахмурился мистер Грейнджер. — Они слишком молоды, чтобы быть мужем и женой.
— О, это не вполне обычная история, о которой вы узнаете чуть позже, — улыбнулась Лили. — Дело в том, что два года назад произошло одно неприятное событие, и мы здесь для того, чтобы всё исправить.
— В каком смысле, исправить?!
— Мы хотим вернуть вам память, — вступил в разговор Гарри. — Гермиона — ваша родная дочь, воспоминания о которой вам стёрли одним мощным тёмным заклинанием. Раньше мы не могли этого сделать, так как не существует ни подходящих контрзаклятий, ни специальных зелий, способных вернуть память.
Далее они рассказали всю историю в подробностях, перескакивая с одного места на другое, но пытаясь донести до семьи Гермионы всё, что с ними случилось на протяжении этих лет.
— Значит, моя родня — потомки каких-то там лордов Клеренсов? — слегка напряженным голосом спросил мистер Грейнджер, ошарашенный услышанной историей о величии собственных предков. 
Лили кивнула. 
— И мой сын может теперь унаследовать титул и всё, что ему причитается, когда достигнет совершеннолетия?
— Разумеется, мистер Грейнджер. Наш волшебный мир взбудоражен открывшимися фактами реального происхождения магглорожденных волшебников, — Лили с улыбкой смотрела, как Гермиона играет со своим братом. — В магический мир вернулись многие старые семьи, да и в существующих Родах появились дети, которые помогут обновить их кровь после практически пятисотлетнего застоя.
— Давайте уже проведем ритуал, — нетерпеливо сказала миссис Грейнджер. — Я так понимаю, мы довольно много знали о вашем мире, когда нам стерли память.
— Сожалею, но для того, чтобы вернуть вам воспоминания, необходимо ваше присутствие в моём замке, — извиняющимся тоном ответила Лили. — Это очень непростой ритуал, в вашем доме, без должной подпитки магией, провести его нельзя.
— Когда вы хотите это сделать? — спросил мистер Грейнджер.
— Дело в том, что для ритуала нужен мой сын, — вздохнула Лили. — Для приведения артефакта в действие требуется очень много энергии, а так как вы с вашей женой — магглы, ну, то есть обычные люди, то необходимо присутствие как минимум трёх взрослых волшебников, с магическим потенциалом выше среднего. У моего сына потенциал гораздо выше среднего, на данный момент он является одним из самых сильных волшебников уходящего столетия, хотя имеется одно маленькое «но».
— Для начала мне надо избавиться вот от этого, — сказал Гарри, коснувшись своего шрама. — Здесь находится крестраж — частичка души тёмного волшебника, который убил моего отца и пытался убить меня. Я не рискну проводить ритуал, так как присутствие крестража в голове не даст стопроцентную гарантию того, что он пройдет, как надо.
— И сколько времени вам необходимо, чтобы освободиться от этой штуки? — нахмурился Грегори Грейнджер.
— Для приготовления зелья надо три месяца. Мы просто хотели заранее вас предупредить и ввести в курс дела по поводу происхождения вашей семьи, мистер Грейнджер, — Лили улыбнулась. — Ко всему прочему, ваш сын должен будет пройти ритуал вхождения в род Клеренсов и принять магическое наследие. Гермиону гоблины уже проверили, и её имя появилось на фамильном древе, но при наличии у вас ребенка мужского пола она не может претендовать на титул.
— Не могу поверить, что мой сын станет лордом, — миссис Грейнджер смотрела на сына и дочь, всё больше убеждаясь — происходящее не выдумка и не ложь. Поверить в подобное ещё месяц назад она не смогла бы, но странное поведение Кристофера, когда он чем-то расстроен или взволнован, ничем другим, кроме как волшебством, объяснить было нельзя.
Поговорив с гостями ещё около часа, Грейнджеры договорились завтра же посетить с ними гоблинский банк и сделать своего сына главой древнего аристократического рода.
* * *
Магический мир трясло. Весь привычный уклад повернулся для всех на сто восемьдесят градусов, и в первую очередь это касалось тех магглорожденных, которым повезло обнаружить себя потомками исчезнувших или существующих волшебных фамилий. У гоблинов в эти дни было очень много работы.
Не обошлось и без скандалов. Как и предсказывал Люциус, среди магглорожденных, как школьников, так и взрослых, работающих волшебников, нашлась парочка внебрачных детей от чванливых аристократов, связавшихся по неосторожности с магглами.
В «Пророке» то и дело появлялись статьи об очередном скандале. Скитер поливала грязью всех неугодных и одним взмахом пера уничтожала всех, кто продолжал поддерживать политику Тёмного Лорда, не признавая тех магглорожденных, которых гоблинская проверка выявила, как потомков Рода.
Министерство, с подачи лорда Малфоя и лорда Блэка издало указ о проверке магглорожденных сразу, при первом магическом всплеске, и их введении в волшебный мир не в одиннадцать лет, а намного раньше. Этот указ распространялся даже на тех детей, которые не относились ни к какому Роду. Было принято решение поселять их в те семьи, у которых не было детей, и воспитывать их в традициях мира, к которому они будут принадлежать.
За использование слова «грязнокровка» по отношению к магглорожденным ввели штрафные санкции, а любое причинение вреда грозило провинившемуся арестом и последующими общественными работами на благо магического общества.
— Этот хрыч Дамблдор, которого не смогли согнать с должности главы Визенгамота, ведет себя слишком спокойно, вам не кажется? — спросила друзей Лили, когда они в очередной раз собрались на Гриммо, 12, чтобы обсудить всё происходящее.
— Ему не выгодно сейчас ни с кем ссориться, Лили, — усмехнулся Сириус. — После всех этих статей в газетах у Дамблдора слишком шаткое положение. Он ничего не станет предпринимать, а тем более пытаться убить Гарри после того, как весь магический мир узнал о его родстве с Мерлином. К тому же, назвать нашего сына Тёмным Лордом с его особенностями Защитника тоже ни у кого не получится.
— В этом плане парню повезло, — не мог не согласиться с друзьями Малфой. — Я вообще не понимаю, как Дамблдор сейчас может что-то сделать.
— Будем надеяться, последние события заставят его пересмотреть планы относительно Гарри, — сказала Лили. — Я до сих пор с трудом верю в свою принадлежность к семейству Корфов и родство с Мерлином.
— Да, Лили, подумать только, в моих детях течет кровь самого Мерлина, — усмехнулся Сириус. — Спорю на сто галлеонов, мне сейчас завидует весь магический мир.
— Сириус, а как Виолетта отнеслась к тому, что станет твоей дочерью? — спросила Нарцисса. — Вы уже оформили опекунство?
— Мы подали документы в маггловские органы опеки, но они пока на рассмотрении, — Сириус криво ухмыльнулся. — Магически мы уже ввели её в Род, и теперь она официально носит фамилию Блэк. Матушка очень довольна тем обстоятельством, что у нас появился ещё один ребёнок.
— Да, шестеро детей — это вам не шутки, — рассмеялась Лили, легким движением руки взлохматив шевелюру мужа. — Гарри говорит, что Виолетта теперь входит в их компанию, и они делают всё возможное, чтобы она как можно больше узнала о традициях своей новой семьи. Гермиона много времени проводит с ней за обучением всех премудростей и тонкостей этикета. Плюс Вальпурга очень серьезно относится к своим обязанностям преподавателя, так что магглорожденные дети теперь под контролем!
Все рассмеялись. Твердый характер и фанатичность Вальпурги по отношению к традициям волшебного мира был известен всем не понаслышке.
— А я рад за Лунатика, — сказал Сириус. — Не думаю, что после того, как сам Слизерин дал добро на то, чтобы оставить его в качестве преподавателя ЗОТИ, кто-то станет качать права и требовать отставки Ремуса. Их с Северусом испытания нового зелья против ликантропии идут полным ходом и общественность в курсе: недалёк тот день, когда проблема существования оборотней исчезнет. Слизерин сделал очень тонкий ход, когда рассказал об определённых успехах в этой области.
— Я смотрела записи Слизерина, — сказала Лили, — и даже буду вести параллельные изыскания в этом направлении с учётом новых данных, но не думаю, что чудо случится в ближайшие несколько лет. Основатель змеиного факультета весьма доволен тем, что у нас есть зелье, которое помогает ликантропам не терять свой разум. Северус просто сияет от счастья работать с ним и возможности пользоваться обширной библиотекой, полной бесценных научных знаний, давно утерянных или забытых.
— А кого МакГонагалл взяла на должность преподавателя трансфигурации?
— Пока никого, — признался Люциус со вздохом. — Очень сложно найти толкового человека после профессора МакГонагалл. Уроки она ведёт сама, а деканом львиного факультета стал Люпин, с согласия Гриффиндора. Студенты в восторге. Проклятье с должности снято, теперь можно и расслабиться.
— Кто бы мог подумать, что мир вокруг, да и сами мы способны так измениться? — задумчиво глядя на друзей, сказала Нарцисса. — И за всё это нам надо благодарить Невилла Лонгботтома.
— Да уж, не взорвись у него котел... — Сириус вздрогнул. В этот момент к ним прилетела сова от Аластора Грюма, которую Блэк тут же угостил кусочком печенья. Раскрыв пергамент, он стал читать послание и с каждой минутой становился всё бледнее и бледнее.
— Сириус, что-то случилось? — взволнованно спросила Лили. — Что-то с детьми?
— Нет, с детьми все в порядке, это от Грюма, — руки Сириуса дрожали, когда он поднял глаза на друзей. — Они нашли артефакт, в котором находится тело Волдеморта.
— Так же это хорошо! — воскликнула Нарцисса.
— Он создал новый крестраж, — убитым голосом сказал Сириус. — У него была ещё одна жертва.



Глава 23

— Но как такое возможно? — спросила мужа побледневшая Лили.
— С помощью тёмной магии можно и не такое, — сжав зубы, ответил Сириус. — Скорее всего, всё это время он подпитывался силами Барти Крауча-младшего. К счастью, крестраж уже уничтожен. Жаль того несчастного, которому пришлось погибнуть для создания очередной гадости этого мерзкого чудовища. Аластор приехал на место вместе с Невыразимцем и тот с помощью какого-то прибора определил точное место, куда этот урод спрятал свое бесценное сокровище.
— Поскорее бы провести ритуал и извлечь из головы Гарри крестраж, — сказала Лили. — Осталось совсем немного времени, мы с Севом по очереди следим за приготовлением зелья и оба уже на пределе. У всех в последнее время нервы, как натянутая струна.
После полученного от Аластора Грюма письма, в комнате словно похолодало на несколько градусов, и друзья засобирались домой. Все чувствовали себя не в своей тарелке, хотя, казалось бы, с чего бы им волноваться, если фактически вся история подошла к концу? Приготовление зелья — лишь дело времени.
Они беседовали ещё около получаса на разные темы, но в голове у каждого из них билась мысль: поскорее бы закончился весь этот кошмар, и они стали свободны от прошлого. Сбросили бы со своей души весь этот груз и получили возможность жить спокойно, не думая о Волдеморте, о войне и о тех жертвах, которые она собрала до того момента, как Гарри удалось совершить невозможное и остановить монстра на долгие и долгие годы.
Последними, как и всегда, особняк покинули Малфои, а затем Лили, к удивлению Бродяги, тут же налила себе в бокал виски, залпом осушив его до дна.
— Лили, ты... — поразился поведению благоверной Блэк.
— Не надо слов, Сириус, просто обними меня! — попросила она, подходя ближе.
— Знаешь, чувствую себя отвратительно, Рыжик, — признался Сириус, притянув жену к себе и усадив на колени.
— Я тоже, — ответила жена, легонько коснувшись его щеки уголками губ. — Гарри сейчас в полной безопасности и впервые за все эти годы после того, как дети рассказали нам свою историю, я могу позволить себе хоть немного расслабиться.
— Хм... расслабиться? — ухмыльнулся ей Сириус со знакомой смешинкой в глазах. — Я с удовольствием готов с тобой расслабляться хоть всю ночь.
— Развратник, — прошептала Лили, чувствуя его пальцы на своей коже. И когда только успел забраться под блузку?
— Пошли в спальню, и я докажу тебе, что это взаимно, — засмеялся в ответ Сириус. — Ты моя любимая развратная женушка и не смей этого отрицать.
— И не собиралась! — выдохнула она, выгибаясь, подставляя шею для обжигающих, приносящих удовольствие горячих губ.
Сириус осторожно поднялся с дивана, подхватив Лили на руки, и почти бегом побежал в их спальню. Да, расслабиться им точно не помешает. Бросив жену на кровать, он стал быстро снимать с себя одежду, параллельно помогая Лили, целуя урывками кожу предплечья.
— Мерлин, Сириус, ведём себя, как озабоченные гормонами подростки, — захихикала она.
— Да, согласен, но я сейчас готов тебя съесть, — почти прорычал мужчина в ответ на игривое замечание жены.
Сириус впился в её губы поцелуем, и Лили тут же страстно ответила. Её язычок оказался у него во рту. Поцелуй, казалось, продолжался вечность. Она обняла мужа и притянула к себе, а он продолжал целовать шею Лили, её ключицу, начавшую бурно вздыматься обнажённую грудь. Язык Сириуса ласкал то один, то другой сосок, а руки тем временем скользили вверх по ногам, пробираясь к самому желанному.
Миллиметр за миллиметром пальцы мужа приближались к заветной цели, заставляя Лили стонать, умоляя прекратить её мучения.
— Сириус, прекрати меня мучать! — прохрипела она, притягивая его к себе. — Хочу тебя, прямо сейчас!
Муж рассмеялся, но выполнил просьбу жены, резко обхватив за ягодицы и войдя в неё одним резким движением. Лили тихонько постанывала, выгибалась навстречу ему, как дикая кошка. Движения становились всё более резкими, подводя обоих к заветной черте, и в следующее мгновение она вдруг подалась всем телом навстречу мужу и выгнулась, простонав в последний момент его имя...
* * *
Гарри чувствовал себя почти счастливым. Оставалось совсем немного, и вся история закончится. В отличие от прошлой жизни, в этой у него есть всё, чего только может пожелать любой человек, будь то маггл или волшебник — любящие родители, братья и сестры, а также любимая жена. Что ещё надо для счастья?
— О чем задумался, Гарри? — спросил друга Малфой, заметив его отрешённый взгляд.
— О том, что мы за всю свою жизнь с Невиллом не расплатимся за предоставленный второй шанс, — ответил совершенно искренне Поттер. — Если бы мы не вернулись сюда, не факт, что нам удалось бы выжить в той войне.
— Не стоит думать о прошлом, — сказал Драко, — хотя мне тоже повезло не меньше вас. Пусть я в то время и был на стороне Тёмного Лорда, сомневаюсь, что я решился бы выполнить то поручение и впустить в школу Пожирателей, зная о их способах ведения боя, а также самой заветной мечте — устранении таких студентов, как Гермиона. Скорее всего, меня бы просто прихлопнули, как муху.
— Да, не стоит вспоминать ТУ жизнь, согласен. Ладно, я пошел. Гермиона...
— Заждалась...да... и вся в предвкушении, — рассмеялся Драко. — Везёт тебе, Поттер.
— Всему своё время, Малфой, — беззлобно поддел друга Гарри. Их частые пикировки на эту тему совершенно не задевали его, в отличие от той же Гермионы. Жена до сих пор вне их спальни чувствовала смущение и стыд, слыша в свою сторону сальные шуточки.
Он тихонько зашёл в их комнату, заметив, что Гермиона не повернулась к нему, а продолжает лежать на боку, подложив под щеку свои маленькие ладошки. Гарри не стал её будить. Освободившись от одежды, он лег рядом, прижал сонную жену к себе и постарался уснуть. Завтра состоится первое испытание турнира, надо хорошенько выспаться и надеяться, что ему удастся обойтись в этом соревновании малой кровью, как и в прошлый раз.
* * *
Было довольно сложно разобраться в происходящих событиях. Они нахлынули на волшебный мир, как снежный ком и останавливать это движение никто не собирался. Большинство магов устраивал такой поворот, ибо всё это давало не только возможность восстановить древние исчезнувшие рода, но и обновить кровь новых. А мнение немногих фанатичных блюстителей чистоты крови более никого не интересовало.
Винсент Крэбб был безумно счастлив, начиная с момента, когда в Хогвартс вернулись Основатели. Да, теперь и на его улице будет праздник. Он уже обговорил с отцом своё заветное желание, мучившее его юношеское сердце ещё с прошлого Рождества, но в той политической ситуации просто неосуществимое. Парень с опаской посмотрел на стол Равенкло, выискивая за ним знакомую фигурку, покорившую его, но так и оставшуюся бы мечтой, если бы не эта странная история с выявлением происхождения магглорожденных студентов.
Да, наследник древнего чистокровного рода, пусть и не такого могущественного, как, к примеру, Блэки или Малфои, влюбился в одну из новых Обретённых, а именно в Виолетту Блэк. Как сладко звучит в его ушах это имя, когда он может заполучить эту девушку себе на вполне законных основаниях. Отец уже отправил Главе Рода предложение о заключении помолвки между их семьями, и парень сейчас собирался с силами, чтобы поговорить с девочкой и рассказать ей о своих чувствах.
Винсент надеялся, что его поддержка все эти годы (тайная, известная только им двоим, и еще, пожалуй, Малфою), даст ему крохотный шанс на взаимность. Да, пусть он не был красавчиком, как тот же Поттер или Лонгботтом, но и уродом назвать сложно. Выбрав удобный момент, Крэбб подошел к Виолетте, заметив, что Поттер со своей женой тут же направились к ним.
— Добрый день, мисс Блэк, — смущенно сказал он, глядя на девочку сверху вниз.
— Добрый день, мистер Крэбб, — настороженно ответила она, оглядываясь назад. В глубине синих глаз плескались страх и неуверенность.
— Чего тебе надо от моей сестры, Крэбб? — спросил Поттер, закрыв девочку собой.
— Я... хотел поговорить, — лицо Винсента покраснело, и он смущенно опустил глаза вниз. — Ну... мой отец послал твоему крёстному брачный договор.
— В смысле?
— Отец от моего лица просит руки Виолетты, — кашлянув, сказал парень. — Я просто хотел поговорить с ней по этому поводу.
— Ты не шутишь? — недоверчиво переспросил туповатого юношу Гарри.
— Нет, я... ну, ты мне нравишься, — выпалил Крэбб, когда девочка вышла из-за спины Избранного и с выражением крайнего недоумения на лице посмотрела на смущенного парня, имеющего в этот момент лицо цвета спелого помидора. — С прошлого года ещё. Поттер, позволь мне поговорить с ней, клянусь, что не причиню ей вреда.
— Я отойду, но буду стоять неподалеку, — насмешливо глядя на несчастного влюбленного, сказал Гарри.
— Хорошо, я не против.
Когда Поттер с женой отошли на приличное расстояние, Винсент посмотрел на девочку, взял её маленькие ручки в свои и нерешительно начал:
— Я знаю, что лорд Блэк будет спрашивать твоего согласия, но...
— Подожди, всё, что ты сказал — правда? — спросила Виолетта взволнованно.
— Да. Я... мне хотели подсунуть в жены Булстроуд, — выпалил он. — Отец почти согласился на помолвку, но сейчас, когда...
— Конечно, раньше, когда я была обычной магглорожденной, твой отец и ты даже не рассматривали меня на роль будущей миссис Крэбб, — освободив свои руки из его огромных ладоней, девочка посмотрела на него с яростью в глазах. — Я никогда не дам согласие на брак с вами, мистер Крэбб.
— Но, Виолетта...
— Для ВАС только мисс Блэк, — отрезала она. — Я сегодня же пошлю отцу ответ. Хорошего вам дня, мистер Крэбб.
Она вела себя учтиво, но парню от этого не стало легче. Только что его мечта заполучить себе в жены любимую девушку разбилась вдребезги.
* * *
Виолетта была зла. Она подошла к Гарри и на его вопросительный взгляд пересказала разговор с этим ужасным мерзким слизеринцем, который только что буквально втоптал её в грязь.
— Этого следовало ожидать, Виолетта, — сказал девочке Поттер. — Ты теперь завидная невеста, из хорошей семьи, да еще и с приданым.
— Но Гарри, это так унизительно!
— Привыкай. Я думаю, это не первое брачное предложение, которое придёт отцу на твое имя. Ещё хорошо, что у Блэков нет никаких брачных обязательств. Вспомни Эдгара Уильямсона, принявшего наследие Рода Соунвортов. Ему теперь на Панси Паркинсон жениться придётся, и не отвертишься, в отличие от тебя.
— Знаю, но всё равно... раньше все обзывали меня грязнокровкой, а когда я вошла в одно из самых богатых аристократических семейств Англии, так сразу стала завидной невестой.
— Не обращай внимания. Сириус никогда не выдаст тебя замуж против твоей воли, так что расслабься и ищи того, кто тебе действительно будет нравиться.
Виолетта кивнула и посмотрела на Крэбба, сидевшего за общим столом с самым унылым и несчастным видом, который только можно себе представить. Тяжело вздохнув, девочка пошла к своему столу, где её уже ждали подруги, с нетерпением ожидая досконального рассказа об увиденной только что сценке. Впрочем, она не слишком-то хотела распространяться об этом, так что на расспросы лишь отмахнулась и постаралась перейти на другие, более нейтральные темы.
С одной стороны, девочка была зла на этого верзилу. Она давно замечала на себе его влюбленный взгляд, а поведение Крэбба, когда другие слизеринцы пытались над ней издеваться, всегда было более чем странным для чистокровного волшебника. ЕЁ он никогда не дразнил. Только смотрел издалека и тяжело вздыхал.
С другой стороны, останься она обычной магглорожденной, вряд ли бы его отец согласился на их брак. От осознания этого факта было больно и обидно. Все эти конфликты, все жертвы первой войны, о которых она читала, оказывались напрасны.
Чистокровные ещё не пришли в себя. Они привыкли считать магглорожденных грязью, а сейчас, когда выяснилось истинное положение вещей, всем было не по себе от мысли, что за время войны они могли убить кого-то из представителей собственной фамилии. Уничтожить капельку крови Рода... Для аристократов, подобных тем же Малфоям или её нынешней семье, это было серьезное нарушение Кодекса Рода. Гермиона рассказала ей, что преступление против представителя семьи карается самой магией и от справедливого наказания виновный не уйдет.
Виолетта вздохнула. Ей не стоит сейчас думать о возможных предложениях со стороны тех чистокровных семей, у которых есть сыновья такого же возраста, как и она. Всему своё время.
* * *
Дамблдор сидел в своем кабинете и напряженно размышлял о происходящих в мире событиях. Все его планы рухнули. Столько лет планирования, столько противоправных, противозаконных действий и ради чего? Ради того, чтобы какой-то мерзкий мальчишка получил все лавры и стал победителем Тёмного Лорда.
Старый волшебник понимал, конечно, что происхождение Гарри и силы, данные ему, не позволят сделать из него очередного козла отпущения. Если бы не свойства Защитника, Поттера можно было бы подставить, изобразив очередным Тёмным Лордом, рвущимся к власти, но теперь это невозможно. Дамблдор прочел трактат о Защитниках. Они не могут намеренно причинять вред, их магия не позволяет применять непростительные заклятья, а значит, Поттер не может оказаться убийцей и монстром.
И плюс к этому тайна, которая окружает эту странную четверку. В существовании тайны Дамблдор не сомневался, но как её узнать? Докопаться до причин странной осведомлённости этих детей и их родителей о предстоящих событиях. Что это? Дар Пророка, умение видеть будущее? Или просто совпадения? Параллельный мир? Вариантов много, но какой из них правильный?
— Дамблдор, ты ещё здесь? — в комнату заглянул его друг Аластор Грюм. Отставной аврор в последнее время тоже вел себя странно, и явно скрывал от него что-то.
— Что ты хотел, Аластор?
— Сидишь тут один, в полутьме, — вальяжно развалившись в кресле, сказал тот. — О чём думаешь?
— О событиях, которые происходят в нашем мире, — вздохнул бывший директор Хогвартса. — Знаешь, странно всё это.
— Что именно?
— Вся эта история с Основателями и происхождением магглорожденных студентов. Скольких смертей можно было бы избежать, если бы мы знали об этом раньше, — продолжил стоить из себя добрячка Дамблдор, поблескивая половинками своих очков. — Столько бессмысленных жертв в этой войне.
— Согласен, но всё это в прошлом. Надо идти вперёд, — едва сдерживая огромное желание прибить Альбуса на месте, сказал Грюм. — Волшебный мир на пороге обновления и возвращения старых традиций, забытых даже многими чистокровными. Я разговаривал с Минервой, и новый учебный план, который они составили с призраком Ровены Равенкло, позволит вернуть магам былое величие. Согласись, что за последние несколько сотен лет сильных магов родилось раз-два и обчёлся. Ты, Тот-кого-нельзя-называть, да Поттер. Причем, заметь, вы с Тёмным Лордом полукровки, а Поттер чистокр
вный с кровью Обновлённой Корф.
Такие браки сейчас нужны, как никогда. Дети Сириуса и Лили тоже будут неслабыми волшебниками.
— Ты часто у них бываешь, как я погляжу, — усмехнулся Дамблдор.
— С учетом того, что на их старшего сына до недавнего времени велась охота, было бы странно обратное. Сейчас Тёмный Лорд под замком в Отделе Тайн, и, когда уничтожат крестраж в голове у Поттера, можно будет вздохнуть с облегчением. Ладно, Альбус, мне пора. Завтра будет первое состязание Турнира, так что надо проследить за порядком.
Дамблдор кивнул. Да, Турнир, с помощью которого он планировал возродить Волдеморта и уничтожить мальчишку... Как давно это было... Словно в другой жизни.
* * *
Проснувшись утром, Гарри не спешил вставать. Он думал о предстоящем соревновании. В отличие от прошлого раза, когда с ним не разговаривала практически вся школа, Поттер чувствовал себя уверенно. Да, тогда его поддерживала только Гермиона, но сейчас была совершенно другая ситуация. Вся школа болела за него и Седрика, и уже не имело значения, с какого они факультета.
Благодаря призракам Основателей, вражда со Слизерином практически сошла на нет. Все факультеты были вежливы друг с другом, и ни у кого даже и мысли не возникало о драках или оскорблениях. Преподаватели только радовались. После ухода Дамблдора с поста директора, Хогвартс стал местом обучения детей, а не стартовой площадкой для межфакультетских распрей и войны.
— Проснулся? — послышался сбоку голос Гермионы, и Гарри повернул голову, заметив, что супруга уже встала и готовилась спуститься вниз на завтрак. — Подъём, ты уже опаздываешь!
— Гермиона, ты могла бы и пораньше меня разбудить, — сделав обиженное лицо, сказал Поттер. — А поцелуй, а нежное объятие?
— Гарри, мы проспали! Остался час до соревнования!
— Чёрт! И чего ты молчишь?! — подскочил он и быстренько стал натягивать на себя одежду. — Гиппогриф тебя подери! Снова эти чертовы драконы!
— Так, Гарри, пошли. Ещё позавтракать не помешает перед соревнованием, нечего лезть к дракону на голодный желудок.
— Герми, ты же не думаешь, что я смогу съесть целую хвосторогу? — притворно ужаснулся Гарри.
— Не паясничай. Пошли, а поцелуйчики и всё остальное будет позже!
Она практически силком вытянула его в общую гостиную, где их уже заждались друзья. Малфой промолчал, только бросил красноречивый взгляд в сторону Гермионы и вопросительно поднял брови.
— Малфой, откроешь рот, получишь по своей аристократической морде, — пригрозил Гарри, но Драко не обратил на эту угрозу ни малейшего внимания.
— Вот, а представь, у меня каждое утро такое, — многозначительно сказал он.
— Заткнись и пошли уже завтракать, — пробурчал Избранный.
Друзья весело рассмеялись, но комментировать мрачное настроение четвертого участника никто больше не отважился. Что же, лёгкий мандраж перед предстоящей встречей с драконихой вполне объясним, даже если ты собираешься повторить свой трюк с метлой и опасным полетом на глазах всего Хогвартса.
Завтрак прошел, как в тумане. Поттер машинально отвечал на вопросы, пытаясь справиться с волнением, и никто, кроме Гермионы, не заметил, что Гарри испытывает страх и ужас. Для всех остальных он был образцом спокойствия, и неважно, что внутри бушует пожар. Да, парень знал, какое испытание его ждёт, и как без потерь и проблем справиться с драконом... Но слишком уж спокойно всё шло в последнее время — и эта безмятежность пугала Гарри больше, чем предстоящая встреча с хвосторогой.



Глава 24

Вечеринка в башне Равенкло, посвящённая победе Гарри на первом состязании, была в самом разгаре. Реки сливочного пива и огневиски, еда, сладости... Факультет умников в этом плане не отличался от Гриффиндора по размаху их обычных пьянок по торжественным поводам.
— Эй, Поттер, чего такой кислый? — спросил друга Малфой, будучи уже хорошо пьяным.
— Не знаю, что-то совсем нет настроения веселиться, — вздохнул Гарри, крепко прижимая к себе Гермиону. — Всё закончилось отлично, но у меня радости от собственной победы на конкурсе ни капли.
— Попроси свою милую женушку тебя развеселить, — подмигнул супругам Драко, вновь вызывая на лице девушки смущение и лёгкий стыд. — Она вмиг сумеет поднять тебе настроение, и не только... настроение.
— Малфой, прекрати, — поморщился Гарри. — Твои пошлые намёки достали.
— Да ладно, Поттер, уже и пошутить нельзя, — блондин смотрел на него с усмешкой, тут же ещё раз подмигнув Гермионе, и бросив мимолетный, но вполне целенаправленный взгляд в сторону их комнаты.
— Гарри, тебе на самом деле не помешает отдохнуть, — легонько стукнув Драко по руке, сказала Джинни. — Сегодня был слишком напряженный день для тебя.
— Наверное. Гермиона, пошли, — сказал Гарри и, наклонившись к ней, сказал тихонько, — кое-кто обещал мне утром поцелуйчики и обнимашечки, не напомнишь, кто это был?
Гермиона изо всех сил старалась не покраснеть. Гарри улыбнулся, и они с Гермионой удалились к себе, пожелав остальным спокойной ночи. После их ухода со всех сторон послышались сокрушённые вздохи, так как чета Поттеров была единственной замужней парой в Хогвартсе, и только у них имелась привилегия в виде отдельной комнаты и возможности уединиться в ней в любое удобное время после занятий.
— Хорошо Поттеру, — завистливым голосом сказал староста, глядя на свою девушку. — И шифроваться не надо.
Драко наклонился к Джинни и прошептал:
— Ты не хочешь выйти ненадолго?
Девочка улыбнулась, и кивнула головой. В последнее время у них было слишком мало возможностей для уединения. Количество уроков увеличилось почти в полтора раза, а, соответственно, и нагрузка тоже. Вернулись давно забытые предметы, которые до недавнего времени могли проходить дома только чистокровные. За сто лет учебная программа сильно упростилась. Зачем это делалось — непонятно, но Основатели твердо решили вернуть своей школе былую славу и величие. Хогвартс за последние десятилетия сильно сдал свои позиции тому же Дурмстрангу, который хоть и считалс
 прибежищем тёмных магов, но основная программа была у них на несколько порядков лучше.
С преподавательского поста убрали Бинса, а также Хагрида, добавили в школьную программу танцы с этикетом и многое другое, что предыдущие директора посчитали ненужным для юных магов. По настоятельной просьбе тех же Основателей, провели аттестацию всех учащихся, начиная с третьего курса, и буквально схватились за головы от того невежества, которое получили в результате всех последних школьных реформ. Юные волшебники, особенно магглорожденные, не знали самых элементарных вещей.
Работы у директора МакГонагалл добавилось, но её радовали происходящие в Хогвартсе изменения. Полностью поменялась методика преподавания, были заново пересмотрены учебники, и, с учётом пожеланий Основателей, кардинально менялось мировоззрение не только магглорожденных, но и некоторых чистокровных.
— Джин, мы с тобой так давно не были вместе, — произнёс Драко, приведя её в ближайшую тёмную нишу. — Поцелуи при всех в щёчку не считаются.
— Драко, ты не сравнивай нас и Гарри с Гермионой, — со смешком заметила Джинни. — Они женаты, да и Гермионе уже пятнадцать. Правда, моя мама до сих пор считает неправильным разрешение на отдельную спальню для них и постоянно ругается с миссис Блэк по этому поводу.
Малфой ничего не ответил. Он просто прижался к ней теснее и поцеловал. Поцелуй длился всего секунду, затем Джинни слегка отодвинулась и сказала:
— Драко, ты только не заходи слишком далеко, как в прошлый раз, ладно?
— Хорошо, постараюсь держать себя в руках, — пробормотал он и снова накрыл её губы поцелуем, терзая их, заставляя девочку сходить с ума от происходящего.
Алкоголь всё же давал о себе знать. От запаха Джинни, от её тела, прижатого к нему, у Драко просто сносило крышу. Он вновь обвел языком губы девочки, пытаясь протолкнуться внутрь. Парень всегда держал под контролем свои эмоции, боясь напугать Джинни, которой было всего тринадцать, но он никак не мог разграничить их возраст, постоянно забывал о том, что их разделяет не год, а гораздо больше, и ему нужно стиснуть зубы и терпеть...
— Драко... — едва слышно прошептала Джинни, — ты...
— Помолчи немного, ещё чуть-чуть...
Его тело желало большего, но это была малышка Джинни, и приходилось сдерживаться. Впрочем, несмотря на внутренние запреты, Малфой решил в этот раз немного продлить своё удовольствие, переместив свои ласки на её шею: покрыл поцелуями, провел влажным языком до уха, чуть прикусив мочку. Правая рука медленно поднималась вверх по талии, коснулась груди Джинни, и тут же ладони девочки упёрлись в него, пытаясь оттолкнуть.
Парень полностью проигнорировал попытки Джинни отстраниться, продолжая бесстыдно прижиматься к ней. Его пальцы обхватили небольшую округлость груди, нежно гладили, и девочка, к своему стыду, почувствовала незнакомое тепло и влагу между ног. Здравый смысл пытался покинуть её, но Джинни собралась с силами и выдохнула:
— Драко, остановись, пожалуйста!
В голосе слышался испуг. Малфой поднял на неё взгляд и заморгал, впервые заметив в голубых глазах страх. Отступил на шаг, и выдохнул.
— Джин, прости...прости меня, я просто... — его голос был хриплым, и он тут же кашлянул, пытаясь привести себя в порядок. — Просто от твоего присутствия у меня сносит крышу, напрочь.
— Я...не знаю, это...
— Слишком рано тебе такими делами заниматься, я знаю, Джин, — в голосе Драко слышалось раскаяние. — Прости меня.
— Давай вернёмся в гостиную, — сказала девочка.
Мерлин, она была готова от стыда провалиться сквозь землю. Неудивительно, что Гермиона всегда краснеет от этих намеков, ведь у них с Гарри всё ещё откровеннее. Она привела в порядок мантию, и бросила мимолетный взгляд на Драко. Тот стоял у стены, закрыв глаза. Грудь ходила ходуном, и ему явно было гораздо сложнее успокоиться и прогнать прочь охватившее его возбуждение, чем ей.
— Я вел себя, как засранец, Джин, — его голос к этому моменту стал обычным и даже немного холодным.
— Не бери в голову, просто... это было слишком...
— Я понял, и очень сожалею, что позволил себе лишнее, — Драко снова кашлянул.
— Мы с тобой это уже проходили, помнишь? — улыбнулась Джинни, напомнив недавнюю сценку в тёмном коридоре. — Я понимаю, что ты уже взрослый, но... Несмотря на то, что мне всё понравилось, и гораздо сильнее, чем ты думаешь, нам всё-таки...
— Не стоит находить оправдания моему свинству, любимая, — сказал Драко, нежно коснувшись кончиками пальцев девичьей щеки. — Я постоянно забываю о нашей разнице в возрасте.
Джинни кивнула. За разговором они подошли ко входу в свою гостиную, где уже почти никого не осталось. На мероприятии явно побывал декан, так как вокруг не было даже намёка на недавнюю вечеринку. Всё прибрано, ни одной лишней и компрометирующей детали.
* * *
Гарри не стал себя сдерживать. Стоило им войти в свою комнату, как Гермиона оказалась прижатой к нему, и горячие губы мужа тут же слились с её губами в страстном поцелуе.
— Гермиона, — жаркий шепот обжег её ухо, отчего она вздрогнула, — я ужасно соскучился. Весь день думал только о тебе, о твоей нежной коже...
— Гарри, хватит разговаривать! — рассмеялась девушка. — Снимай с себя эту чертову одежду!
— Раздевающее заклинание — вот то, что нужно, — пробормотал он, делая взмах палочкой и подталкивая Гермиону к кровати. — Не могу терпеть...
— К черту прелюдию, Гарри, — выгибаясь навстречу губам мужа, сказала она. — Просто возьми меня, и дело с концом, все нежности потом. Хочу тебя прямо сейчас, сию же секунду!
Рассмеявшись столь страстному и возбуждающему предложению со стороны Гермионы, Гарри наклонился к ней совсем близко, лаская языком нежную шею, опускаясь вниз.
— Мерлин, Герми, ты сводишь меня с ума! — шептал он в перерывах между поцелуями. — Я весь сгораю от страсти, когда вижу тебя, и могу думать только о своём желании обладать тобой. Даже не верится, что раньше я мог быть таким ослом и обращал внимание на других...
— Ну сейчас-то зачем говорить об этом? — укорила девушка. — Забудь всё остальное, сейчас есть только мы, и никого больше.
Гарри ничего не ответил, просто погрузил ладони в пышные волосы и вновь захватил губами её губы, погружая в её рот свой язык, бесстыдно двигая бедрами, показывая, насколько сильно он её хочет. Глядя жене прямо в глаза, Гарри медленно скользнул внутрь, схватив её за бедра.
Охваченный желанием, он двигался все быстрее и быстрее. Гермиона выгибалась навстречу мужу, стонала, пытаясь показать ему всю силу своего желания. Внутри уже разгоралось знакомое пламя, подталкивающее их обоих к краю пропасти. В следующее мгновение весь мир взорвался вспышками фейрверка, и для них обоих наступило долгожданное облегчение...
— Люблю тебя! — прошептал Гарри. Животная страсть, которая совсем недавно бушевала в них обоих, ушла, оставив только нежность. Безумие схлынуло. — Я всегда буду рядом с тобой. В горе и в радости. Куда бы ты ни отправилась, я всегда последую за тобой.
— Я тоже люблю тебя, Гарри, — ответила Гермиона, прижавшись к мужу и удобнее устраиваясь на его плече.
Гарри ещё долго не мог уснуть. Несмотря на усталость, сон не шёл совершенно, и парень размышлял о сегодняшнем соревновании и собственной «везучести» влипать в разного рода неприятности, в большинстве своём далеко не безобидные. Забрать яйцо ему удалось даже быстрее, чем тогда, да и от шипа хвостороги он в этот раз увернулся, что принесло ему несколько дополнительных очков. Сейчас он был лидером, обогнав даже Крама, который после соревнования подошел к нему и крепко пожал руку, восхищаясь его отвагой и мастерством полета на метле.
Собственная победа не принесла ему удовлетворения. Гарри чувствовал странную апатию и совершенно непонятное ощущение безразличия ко всему происходящему. Его жизнь входила в нужную колею размеренности и безопасности, но иногда он чувствовал, что всё происходящее с ним сейчас —
просто сон, и скоро наступит утро, где не будет мамы с братьями и сёстрами, не будет Сириуса и остальных людей, к которым он успел привязаться за все эти годы.
Гарри вздохнул, и прижал Гермиону к себе поближе, закрыл глаза и попытался уснуть, прогоняя прочь грустные мысли, надеясь на то, что завтра его настроение изменится в лучшую сторону.
* * *
Виолетта вот уже вторую неделю не находила себе места. Всё это время за ней неотрывно следили глаза этого несчастного слизеринца, смотревшего на неё с такой болью и нежностью, что девушке становилось неловко и неуютно. Приёмные родители уже написали отрицательный ответ главе рода Крэбб, но за это время предложение о помолвке прислало ещё несколько довольно-таки влиятельных семей.
Девочка понимала, что ей повезло с родными. Сириус Блэк, связавшись с ней по сквозному зеркалу, заверил её в том, что мужа она будет выбирать себе сама, когда придёт время. Послушав рассказы других Обретённых, оказавшихся в её положении, Виолетта благодарила Мерлина, что ей попались такие родители. Будь Главой семьи та же Вальпурга Блэк, уж она бы ни за что не упустила шанса породниться с одной из семей, приславших брачный договор.
Вальпурга уже говорила с приёмной внучкой по этому поводу и была не слишком довольна тем, что Виолетта отказалась от всех трёх предложений, исходивших от очень уважаемых чистокровных семей. Гарри после их беседы посоветовал не обращать внимания на бабулю и ссылаться на Сириуса. На данный момент он — Глава Рода Блэк и только ему решать, давать согласие на брак или нет.
Сейчас девушка шла на Трансфигурацию в компании своих подруг, Луны Лавгуд и Джинни Уизли. После принятия ее в Род Блэков, Виолетта стала неотъемлемой частью их компании, и теперь частенько вечерами присоединялась к ним за занятиями и обычной болтовней, посвящённая в тайну переноса во времени сразу после принятия в семью.
К её удивлению, около дверей уже стояла знакомая широкоплечая, тучная фигура слизеринца.
— Я могу с тобой ещё раз поговорить? Я хотел...— спросил он, сначала опустив глаза в пол, а потом с самым жалобным видом посмотрев на Виолетту, несколько раз открыв рот и пытаясь что-то сказать, но так ничего толком и не пояснив.
— Мистер Крэбб, по-моему, мы уже с вами всё выяснили, — подражая холодному тону Вальпурги Блэк, ответила девочка. — Мой отец отклонил ваше предложение.
— Я... вот, хотел подарить... — парень вытянул вперёд спрятанную за спиной руку, в которой, к восхищению девочки, оказались красивые белоснежные лилии. Где он их достал в такое время года? — Вот...
Виолетта покраснела. Цветы ей понравились.
— Ты это... не думай... я ничего такого... — круглое лицо парня стало пунцовым. — Просто подарок.
— Спасибо, мистер Крэбб, — девушка неуверенно протянула руку к этому богатству, и ласково улыбнулась парню. — Они очень красивые и... мои любимые.
— Да?! Я это... угадал? — зарделся от удовольствия Винсент, на самом деле выбравший цветы, которые ему самому напоминали о красоте и нежности этой девочки. Она была такой же хрупкой, как они.
— Да, ещё раз спасибо, — кивнула Виолетта. — Скоро урок начнётся, опоздаешь.
— Ничего... я это... просто хотел...
— Я поняла, спасибо.
Девочка ещё раз смущенно улыбнулась и вошла в кабинет трансфигурации под насмешливыми взглядами своих однокурсников. Высоко задрав голову, она прошла на своё место и осторожно положила цветы на парту, думая о том, что этот парень на самом деле испытывает к ней настоящую симпатию. Да, он неуклюж, слегка туповат, но совершенно ясно, что она ему на самом деле нравится. Виолетта вздохнула. Винсент Крэбб был абсолютно не в её вкусе.



Глава 25

Приготовление зелья, необходимого для помощи в ритуале по извлечению крестража из лба Гарри, отнимало у Лили и Северуса очень много времени. Они дежурили у него по очереди уже в течение почти двух месяцев, следя за своевременным добавлением ингредиентов, температурой огня под котлом, и помешиванием зелья в нужную сторону, дабы ничего не испортить, и не начинать все заново.
О событиях в мире они, в основном, узнавали от Сириуса. Тот почти каждый день присутствовал на новых заседаниях Визенгамота, посвящённых происходящим в магическом мире изменениям, а также судебным тяжбам бывших магглорожденных волшебников с Министерством.
Согласно появившемуся ещё в семнадцатом веке указу, сейф исчезнувшего рода мог быть отписан в пользу Министерства, если в течение ста лет не объявится представитель этой фамилии, подтвердивший свое право на наследование с помощью проверки у гоблинов. За коротышками из Гринготтса закрепилась обязанность проводить ритуал определения родства, и если волшебный свиток подтверждал принадлежность роду, то деньги оставались в сейфе, и новый владелец мог распоряжаться ими по своему усмотрению.
Сейчас, в свете открывшихся обстоятельств, перед сильными мира сего вставала проблема финансирования аврората, больницы святого Мунго и прочих государственных учреждений, существование которых полностью зависело от поступаемых из Гринготтса средств. Предлагались разные варианты, даже маггловский способ сбора налогов с каждого гражданина, но они то и дело отклонялись, грозя затянуть обсуждение на долгие месяцы, а то и годы.
Мир, ставший в одночасье совсем другим, преподносил всё новые и новые сюрпризы. После проверки в Хогвартсе, и выявления среди учащихся представителей древних семейств, многие взрослые рискнули проверить свои родословные, вернув в волшебный мир ещё парочку исчезнувших родов.
Следя за зельем, Лили думала о том, что в ТОЙ жизни Гарри она умерла больше десяти лет назад. А значит, ТАМ в её жизни не было ни Ориона и Рега, ни близняшек, ни жизнерадостного, смешливого Сириуса и безграничного, всеобъемлющего пресловутого женского счастья.
Впрочем, в который раз за эти годы она думала о судьбе своего старшего сына. Он так и не рассказал, как ему жилось у Петунии, но, зная сестру, Лили не сомневалась, что хорошего в жизни Гарри было мало. Туни ненавидела всё, что было связано с волшебством, как и её боров муж.
За все эти годы после смерти родителей Лили виделась с сестрой от силы раз пять-шесть, да и то лишь в первое время после смерти Джеймса. Потом, когда они с Сириусом поженились, связь совсем прервалась. Блэка Туни не переваривала категорически, и в их последнюю встречу сказала, что больше никогда не желает видеть их в своем доме.
— Ты совсем не следишь за зельем, Лили, — послышался голос Северуса, и миссис Блэк вздрогнула.
— Да… задумалась о нашей жизни после переноса Гарри и его друзей из будущего, — ответила она, вздохнув. — Мне просто не верится, что я могла быть мертва много лет. За все эти годы так и не сумела к этому привыкнуть. Не было бы ни детей, ни моей жизни с Сириусом… А Гарри… Ты же знаешь Петунию, она… я уверена…
— Не забивай себе голову тем, чего уже никогда не случится, Лили, — сказал Северус. — Мы получили право на счастливую жизнь благодаря мистеру Лонгботтому, и должны воспользоваться им на полную катушку.
— Ты прав, но я как подумаю, что…
— Забудь, и живи, Лили, — Снейп усмехнулся. — Знаешь, а я ведь любил тебя, долго… но…
— Сев, ты… — отшатнулась в ужасе леди Блэк, но успокоилась, когда он покачал головой.
— Это была юношеская влюбленность, Лили, и она прошла, — Северус мягко улыбнулся. — Не волнуйся, сейчас я испытываю к тебе лишь дружеские чувства, не более того.
— Слава Мерлину! — Лили чувствовала себя неуютно под взглядом его черных глаз. — Ладно, я пошла отдыхать. Приготовление этого зелья ужасно выматывает, и я не думаю, что могла бы его сварить без твоей помощи.
— Никто не смог бы. Преклоняюсь перед гением лорда Слизерина, — в голосе Северуса слышалось искреннее восхищение. — Чтобы придумать этот рецепт, ему понадобилось десять лет.
Лили кивнула. Они все были благодарны основателям за возможность избавить Гарри от крестража, и особенно Салазару Слизерину. Что случилось бы, не пройди сын проверку Тайной комнаты, миссис Блэк даже не хотела представлять.
* * *
Виолетта уже какую неделю смотрела на несчастного слизеринца, и его вид напоминал девочке бездомного пёсика, подобранного ею как-то раз на помойке недалеко от их приюта. Да ещё и подруги все уши прожужжали о якобы неземной любви Крэбба к ней.
Девочка поморщилась. Не стань она Блэк, он бы наверняка продолжал делать вид, что ничего не происходит. Конечно, теперь она принадлежит к древнейшему и благороднейшему роду, почему бы и не поиграть в любовь?
— Тебе не жалко беднягу? — спросил Гарри, улыбаясь, кивком головы указав на Крэбба.
— Нет, не жалко, — нахмурившись, ответила сестра. — Уверена, считайся я до сих пор магглорожденной, он бы и шагу не сделал в мою сторону.
— Согласен, но всё же, если он тебе хоть чуточку нравится…
— Нет, Гарри, — покачала головой Виолетта и не испытала никаких угрызений совести. — Ни внешне, ни внутренне. Горилла с одной извилиной.
Они говорили шепотом, чтобы никто не услышал.
— Ясно, ладно, тогда просто не обращай на него внимания, — Гарри тепло улыбнулся. — Сириус не даст тебя в обиду, и ты выберешь себе мужа сама, когда придёт время. Наслаждайся жизнью, и ни о чем не думай, у тебя есть наша полная поддержка!
— Я знаю, Гарри, — девочка кивнула, обратив свой взор куда-то в сторону. — Спасибо!
— Не за что, сестричка, — улыбнулся он.
Все же, ей чертовски повезло с семьёй.
* * *
Дамблдор не знал, что ему делать. Смысл жизни исчез, и теперь он стал просто старым, никому не нужным волшебником, о которого вытирали ноги все, кому не лень. Изгнание из Хогвартса поставило жирный крест на его репутации. Теперь там всем заправляла Минерва под руководством Основателей, и в каждом уголке магической Британии обсуждали и их неожиданное появление, и улучшение качества образования, сильно сдавшего за годы его управления.
Альбус сидел в своем кабинете в старом родительском доме, и с силой сжимал кулаки, не в силах повернуть время вспять, и бросить в Лили Поттер Аваду, направив тем самым историю в нужное ему русло. Столько усилий, столько планов и действий, узнав о которых, его приговорили бы к Поцелую Дементора безо всяких раздумий.
Столько людей подкуплено, столько Обливиэйтов и Империусов… всё зря.
— Альбус, ты дома? — послышался голос Аберфорта.
— Зачем пришел? — холодным и злым голосом спросил бывший директор Хогвартса, взяв в руки палочку.
— Поговорить, — брат, не спрашивая разрешения, уселся в кресло напротив, и посмотрел на него, слегка приподняв бровь.
— Поговорить или позлорадствовать?
— Поговорить.
— О чём мы можем с тобой беседовать? Ты едва не проклял меня тогда, много лет назад, устроил эту дурацкую драку на виду у всех! Превратил нашу семью в посмешище!
— Это я виноват? Я?! Из-за тебя погибла наша сестра!
— Я тут не при чём!
— Ты виноват в её смерти! Ты и твой дружок Геллерт! — Аберфорт вскочил на ноги, доставая палочку. — Вы… два грязных, мерзких…
— Ну давай, говори уже, — в голосе Альбуса слышался арктический холод. — Ты идиот, если поверил этим гнусным слухам о нас с Геллертом.
— Слухам?! Вот как? — в голосе старшего брата слышалась надежда.
— Я знаю, ЧТО о нас говорят, — Альбуса передёрнуло даже от самой мысли о таком непотребстве. — Мы с Геллертом были дружны и ничего более.
— Но почему ты так и не женился? Да и слухов о твоем романе ни с одной ведьмой не появлялось.
Растерянность брата можно было прочитать невооруженным глазом. Аберфорт наполнил два стакана отменным виски, принесённым с собой, и протянул один ему. Альбус был удивлен таким странным поведением брата, поскольку знал, что тот не сильно любит этот напиток. Впрочем, они не виделись много лет, возможно, что его вкусы со временем изменились.
— А ты? Ты ведь тоже не женат, — отзеркалил вопрос Альбус, нахмурившись.
— Со мной другое дело, — Аберфорт вновь сел в кресло, и вздохнул. — Я был влюблен в одну ведьму, но она вышла замуж за другого. Родители нашли ей подходящего мужа, и у неё не хватило дерзости и смелости бежать со мной на другой континент, как я и предлагал сделать незадолго до её свадьбы. Так что…
— А я не хотел… просто не хотел, — Дамблдор нахмурился. Признаваться брату в своих преступлениях он, конечно, не собирался. Заводить семью и детей с его планами мести было равносильно самоубийству. Аберфорт не поймет его желания покарать всех, кто отвернулся от них во время той истории с Арианой. Нет… Почти все обидчики мертвы, и пусть теперь ему не стать победителем второго Тёмного Лорда, но свою миссию Альбус почти выполнил.
Лестрейнджи, Кэрроу, Флинты и Хоксвеллы ушли за грань. Их Рода прервались, и Альбус чувствовал неимоверное облегчение. Поттеры и Блэки смогли выкрутиться… пока. Он будет ждать. В школу прибудет другое поколение, и он сделает всё, чтобы протянуть ещё два-три десятка лет для мести.
— Я полагал, ты одумался, Дамблдор, — послышался вдруг голос Аластора Грюма, и Альбус, не успев среагировать, оказался привязанным к креслу, без возможности говорить. На месте брата сидел его бывший друг. — Поттеры не одобрили бы моих сегодняшних действий, но кто им скажет?
Глаза Альбуса стали размером с галлеон.
— Ты думал, что никто ничего не понял, Альбус? — спросил Грюм, поигрывая палочкой. — Твои попытки уничтожить Гарри не прошли мимо нас. Вопрос только — зачем? Неужели только ради того, чтобы стать единственным победителем Тёмного Лорда?
Думать было тяжело. Странная тяжесть разливалась в груди, и с каждым вздохом Альбус чувствовал, что дышать становится всё труднее и труднее.
— Через минуту ты умрешь, Альбус, — со злорадством сообщил Аластор. — Никто ничего не обнаружит. Умер от обширного инфаркта. Иногда довольно удобно иметь в далёких родственниках Медичи, не так ли? Прощай, Дамблдор!
Грюм аппарировал к тому месту, где оставил Аберфорта, и, приведя того в чувство, спустя секунду оказался в запущенном доме, откуда ушел пешком, дабы сбить со следа возможную погоню. Вряд ли кто-то найдёт остатки яда в крови у Альбуса, но бережёного, как говорят магглы, Бог бережёт.
Альбус ответил за свою беспечность. Все эти годы к нему было не подступиться. Осторожный, зараза. Грюма позабавило то обстоятельство, что цифра тринадцать оказалась для него счастливой. Двенадцать попыток устранить Альбуса провалились, а вот сейчас… Да, всё получилось.
Теперь мелкий Поттер точно в безопасности.



Глава 26

Смерть Альбуса Дамблдора стала для всех неожиданностью. Тщательное расследование показало, что бывший директор Хогвартса скончался от сердечного приступа. Все возможные исследования не выявили ничего необычного. Вердикт был однозначен.
— Обширный инфаркт, — подтвердил целитель Святого Мунго.
С уходом Дамблдора вся семья Блэков вздохнула с облегчением. Лили подозревала, что смерть Альбуса не так проста, как может показаться на первый взгляд, но решила не будить лихо. Умер и умер, туда ему и дорога. Гарри теперь в безопасности, а на остальное плевать.
Директор мог бы ещё попортить им кровь, останься он жив, но сейчас требовалось вплотную заняться ритуалом возвращения памяти родителям Гермионы, а также извлечением из головы Гарри куска души Тёмного Лорда, а для этого предстояло проникнуть в родовой замок Корфов. Именно туда Лили с Сириусом и направились.
Открывать туда портал они не рискнули, предпочтя более медленный способ передвижения. Слишком много древних и мрачных тайн сопровождало историю этого поместья. Слишком много неведомых угроз мог таить мэнор, опустевший ещё в пятнадцатом веке. Следовало вести себя поосторожнее. 
* * *
Замок, принадлежавший семейству Корф, величественно возвышался на выступе горного склона, на краю плодородной долины. Дорога к нему вела через небольшой городок — один из тех, которые обычно вырастали подле крепостных стен. По такому принципу в те времена возникали почти все поселения. Как правило, там жил простой народ — в основном ремесленники и воины, охраняющие внешний периметр защиты.
— Страшное место, — сказала Лили, поёжившись. — Хорошо, что мы не взяли сюда детей.
Сириус кивнул. Немудрено, что перстень главы рода не работает. Последний лорд Корф сделал всё возможное, чтобы внутрь больше не смог проникнуть никто, кроме членов семьи, а те, кто не сумел выбраться из страшной ловушки, лежали вокруг замка. Их костями была усеяна почти вся дорога вблизи этого строения.
— Придётся тут прибраться, — пробормотал впечатлённый увиденным Бродяга.
— Тебе не стоит идти, Сириус, мы не знаем, как действует это заклинание, — заявила Лили. — Мне оно не должно навредить, а если портрет последнего лорда Корфа в замке всё-таки есть, то я смогу узнать, как деактивировать защиту и тогда позову тебя, а до этого момента ты…
— Я пойду с тобой! — заупрямился Сириус.
— Нет, ты останешься здесь, — ответила она твёрдо. — Может быть, заклинание уничтожает всех, в ком нет крови Корфов. Поэтому стой здесь, а я пойду дальше одна. У нас шестеро детей, Сириус, я не хочу остаться вдовой… второй раз.
— Лили…
— Я пришлю тебе Патронус. Со мной всё будет в порядке, Сириус, — ласково сказала она, подойдя поближе. Затем подняла руку и нежно коснулась щеки мужа. Тот, словно котёнок, потёрся о её ладонь. — Не переживай за меня.
Дорога к замку была проложена таким образом, что возможные нападающие оказывались обращены к замку правым боком, не прикрытым щитом, как состоящим из живых людей, так и магическим. Лили читала в своё время о том, как строились подобные сооружения в средние века, и Корфы, по всей видимости, следовали этому правилу неукоснительно.
Голое плато, лежащее под значительным уклоном, невысокая растительность, чтобы не было укрытия нападающим. Всё, как по учебнику. Имелся даже довольно глубокий ров, который окружал стены замка.
Лили старалась не обращать внимания на белеющие останки давно умерших людей, уверенно идя вперед. Когда она прошла сквозь какую-то преграду, то сначала запаниковала. Создалось впечатление, словно тело попало в какую-то паутину, и практически тут же она увидела летевших из замка призраков.
— Кто посмел нарушить наш покой и проникнуть в мои владения? — пробасил рослый мужчина, облачённый в средневековые рыцарские доспехи. — Женщина? Ага… с мужчиной. Что-то он не слишком храбрый, раз позволил своей спутнице пойти сюда одной.
— Моё имя Лилиан Корф, — ответила она.
— Корф?! — пробасил этот… великан. — Наш род уже давно вымер, ты лжёшь! Ты не можешь быть одной из нас!
— Нет, я не лгу. Мой отец — сквиб из рода Корф. Если вы — последний лорд Корф, то должны помнить, как избавились от своего ребёнка, у которого отсутствовали магические способности.
— Вот как… значит, кровь проснулась, — задумчиво протянул призрак, потирая подбородок, что выглядело несколько странно. — В бабе… жаль. Хоть наследник-то у тебя имеется?
— Да, мой младший сын Регулус, — кивнула Лили.
— Регулус? Звёздное имя, — одобрительно произнёс один из призрачных воинов. — Муж твой из Блэков, должно быть?
— Вы правы.
— Хорошо, наш родовой перстень на твоём пальце подтверждает, что ты сказала правду. Зови своего супруга, будем разговаривать в замке, — скомандовал призрак последнего лорда Корфа, и Лили закричала:
— Сириус, всё в порядке, иди сюда!
Муж, который уже было и сам рванул выручать Лили из лап этих не совсем правильных призраков, ещё больше ускорился, оказавшись рядом с ней через две минуты.
— Представься, — велел главный рыцарь.
— Сириус Орион Блэк к вашим услугам, лорд Корф, — поклонился ему Бродяга.
— Глава рода Блэк, — утвердительно произнёс призрак, посмотрев на палец Сириуса. — У вас с женой двое сыновей?
— Общих — двое, — кивнула женщина, — но у меня ещё есть сын от первого брака, который стал наследником рода отца. А о своей принадлежности роду Корф я узнала лишь недавно, прежде считаясь магглорожденной.
— Первый брак? — лорд Корф нахмурился. — Ты была вдовой?
— Да, моего мужа убили, когда нашему сыну было чуть больше года, — кивнула Лили. — Долгая история.
— В любом случае, гораздо удобнее будет беседовать в замке. Идите за нами.
И призраки вереницей потянулись к стенам крепости, а Лили с Сириусом пошли следом, держась за руки, даже не веря, что это всё происходит с ними на самом деле.
Дорога завершилась у моста, переброшенного через ров. Ширина рва оказалась такова, что мост поддерживало несколько опор из огромных брёвен. При входе в замок им пришлось пройти через боковую калитку, к которой вёл отдельный подъёмный мостик.
— А как мы… — начала было Лили, но замолчала.
Раздался лязг механизмов, и мостик стал медленно опускаться, пока не стукнул о камни перед ними. И тут же невидимые руки распахнули дверь.
— Это духи-служители. Вы обычно называете их полтергейстами, — пояснил призрачный рыцарь.
Сириус был впечатлён.
— Вы таким образом и сохраняли наследие замка все эти века? — спросил он.
— Да, пришлось пожертвовать многим, но дело того стоило, — мрачным тоном ответил лорд Корф. — В замке находятся все наши слуги, которые добровольно отдали свои жизни ради того, чтобы служить нам и после смерти. Мы все хотим покоя, и твоя задача, Лилиан, помочь нам отправиться, наконец, в чертоги Вечной Госпожи.
Лили кивнула, хотя, видит Бог, она изо всех сил старалась сдерживать слёзы, и не разреветься от осознания того, ЧТО пришлось пережить обитателям замка в тот день, когда за ними явились инквизиторы, преодолевшие магическую защиту мэнора благодаря магглорожденным волшебникам, обрекая хозяев на мучительную смерть на костре.
* * *
Виолетта поморщилась. Игнорировать лицо несчастного влюбленного с каждым днём становилось всё сложнее. Слизеринец, не иначе как прислушавшись к чьему-либо совету, доводил девочку своими подарками. То цветы пришлёт, то красивую заколку для волос, то плитку её любимого шоколада…
По совету брата она все посылки тщательно проверяла на проклятья, а иногда и дозволяла делать это самому Гарри, но вещи были чистыми; и мисс Блэк не знала, что ей делать дальше, и как дать понять этому «медвежонку», что пора заканчивать этот фарс и оставить её в покое.
— Винс, ты ведешь себя, как идиот, — послышался голос Грегори Гойла, и девочка тут же спряталась в ближайшую нишу, набросив на себя скрывающие чары.
— Но я люблю её!
— И что? Она всего лишь бывшая грязно…
Голос второго здоровяка прервался с резким хрустом. Девушка с ужасом поняла, что в коридоре два слизеринца мутузят друг друга, и причиной стала она, Виолетта Блэк. Равенкловка не знала, что делать. То ли выходить из своего укрытия, то ли потихоньку сбежать отсюда, пока и ей чего не прилетело.
— Эй, вы двое, угомонитесь, — призрак Салазара Слизерина мигом привёл студентов в чувство. — По двадцать баллов с каждого за драку!
— Он обозвал мисс Блэк грязно… ну, вы сами знаете, как, — сдал друга Крэбб.
— Пятьдесят баллов со Слизерина и месяц отработок у профессора Снейпа, мистер Гойл, — холода в голосе призрака значительно прибавилось. Все уже знали, что Основатель змеиного факультета терпеть не мог этого мерзкого слова, и наказывал за него даже больше, чем за обычные провинности.
Слово «грязнокровка» в стенах Хогвартса каралось очень строго. Основатели выжигали эту заразу калёным железом.
— Отправляйтесь к мадам Помфри, и, если я узнаю, что вы снова подрались, оба получите отработки до конца учебного года, — призрак основателя змеиного факультета проводил глазами двух угрюмых мальчишек, и подплыл к месту, где пряталась девочка.
— Мисс Блэк, можете выбираться из своего укрытия.
Виолетта вышла из ниши, смущённо потупившись.
— Следуйте за мной, — сказал призрак, — девушке не подобает одной бродить по коридорам в такое время.
— Благодарю вас, лорд Слизерин, — сделала книксен Виолетта, вспомнив уроки бабушки Вальбурги.
— Я так полагаю, мистер Крэбб питает к вам романтические чувства? — с усмешкой спросил призрак, вводя девочку в краску.
— Его отец отправлял брачный договор моему отцу, — призналась мисс Блэк смущённо, — но… я ведь понимаю, что оставайся я обычной магглорожденной, этого никогда бы не случилось. А так…
Призрак кивнул. Мисс Блэк права. Мистер Крэбб вряд ли раскрыл бы ей свои чувства, оставайся та по-прежнему бедной сироткой с родителями-магглами. И это грустно… Ещё сто-двести лет, и большинство древних родов исчезли бы с лица земли.
Даже в его времени знали, что слишком частые браки между родственниками не приводили ни к чему хорошему для потомков. У них не имелось тестов ДНК, как у магглов сейчас, но они твердо знали: чем дальше родство, тем лучше. Как могло произойти, что потомки забыли все наставления своих предков? С какого момента всё пошло не так?
Салазар вздохнул. Столько воды утекло… и не вычислишь теперь, кому понадобилось марать его имя и делать из него чудовище. Проведя девочку до гостиной, он продолжил патрулирование, предвкушая, что в скором времени Хогвартс вернёт себе статус самой лучшей школы во всем магическом мире, а не только в Великобритании. Работы у них много, но, с помощью Минервы МакГонагалл, у них всё получится.
* * *
— Ваше отвратительное поведение недостойно представителей древних и чистокровных родов! — бушевал староста, распекая Крэбба и Гойла за драку. — Вы же друзья, с чего вдруг подрались, как два последних стукнутых на голову гриффиндорца?
— Всё из-за этой грязнокровки, — брякнул Гойл, на что тут же получил по башке от Крэбба.
— А ну прекратили! — окатив обоих горилл водой, сказал староста. — Теперь понятно. Гойл, ты самый настоящий придурок! Хочешь, чтобы из-за тебя наш факультет вообще занял последнее место, уступив даже этим тупицам Хаффлпаффцам?
— Но…
— Никаких но! Тебя не касаются вопросы другой семьи, и если Крэбб хочет взять в жёны представительницу рода Блэк, то он имеет на это полное право!
— Она его игнор…игнорирует, — выговорил сложное для себя слово Гойл.
— Скорее считает толстым и тупым уродом, — не выдержал Блейз. — Придурок, ты ведь к ней и на пушечный выстрел не подошел бы, оставайся мисс Блэк просто магглорожденной.
— Отец бы меня прибил, — расстроился Винс. — Зато я… никогда не обзывал её.
— Это не меняет всей ситуации в целом, — сказал заинтересованный происходящим Теодор Нотт. — Виолетта просто не хочет верить тому, что ты её действительно любишь.
— И как мне это ей доказать? — вздохнул несчастный влюблённый.
— Ты подарки ей дарил?
— Дарил, но она почти всё возвращает обратно.
— Может, она считает тебя толстым? — высказала предположение присоединившаяся к их разговору Панси.
— Не знаю, но…
— Так, будем делать из тебя человека, Винс, — решительно сказала Панси, и обратилась к остальным девушкам. — Так, Дафна, ты говорила, что у тебя есть какая-то книга с диетой для мальчиков?
— Голодать я не буду! — быстро воскликнул Крэбб, а потом сдулся и простонал: — Ладно, если это мне поможет… Говорите, что надо делать!
И все слизеринцы стали прорабатывать план по завоеванию неприступной равенкловки.



Глава 27

В замке к ним отнеслись… по-разному. Десяток слуг-привидений и почти столько же в виде полтергейстов, собрались в огромном холле, разглядывая тех, кого приказано было не трогать и позволить попасть внутрь.
А прямо перед ними оказалось несколько полупрозрачных фигур, облачённых в старинные богатые наряды. Призраки Корфов сурово воззрились на вошедших.   
— Густав, зачем ты впустил в наш дом этих двоих? — прошелестел надменный голос. Статная дама с гордой прямой осанкой настоящей аристократки несколько брезгливо смотрела на незваных визитёров.
— Гвиневра, эта женщина — дальний потомок нашей Гризельды, — напомнил жене о внучке-сквибке лорд Корф. — Она теперь глава рода, а рядом — её муж.
— Из Блэков, судя по лицу, — смягчилась призрачная дама, разглядывая Сириуса.
— Вы правы, леди Корф, — улыбнулся тот, вежливо поклонившись. — Сириус Орион Блэк к вашим услугам.
— Баба во главе нашего рода! — простонал один из рыцарей-привидений. — Куда катится мир? Сын-наследник у вас хотя бы есть?
Миссис Блэк вспыхнула, а Гвиневра сердито укорила говорившего:
— Следи за своими словами, Герберт! Такое поведение неприлично для одного из Корфов! — и тут же мягко обратилась к Лили:
— Как тебя зовут, деточка?
— Лилиан.
— Красивое имя, цветочное, — улыбнулась леди Корф. — Добро пожаловать, Лилиан. Проходи, теперь это твой дом. Но тебе придётся разбудить замок и приказать эльфам, чтобы они навели здесь порядок. Нам-то он без надобности.
В голосе призрака явственно слышались печальные нотки. Лили кивнула. Замок действительно находился в запустении. Повсюду толстым слоем лежала пыль, и каждый шаг поднимал в воздух такие облака, что отчаянно хотелось чихать. Женщина оглядела огромное помещение, и нахмурилась. Работы предстоит много.
— Как зовут главного эльфа? — спросила Лили.
— Дарн, — ответила призрачная дама, бывшая когда-то хозяйкой замка.
— Дарн! — громким голосом произнесла Лили, и перед ней тут же появился домовой эльф, взиравший на неё с огромным удивлением.
— Хозяйка звала Дарна? — спросил он писклявым голосом. — Дарн прибыл!
— Отлично, приберитесь тут, а я пока отправлюсь будить замок, — приказала Лили и обратилась к бывшим хозяевам. — Покажите мне ритуальную комнату, а ты, Сириус, стой здесь.
— Не учи учёного, Рыжик, — легонько стукнул жену по носу Сириус. — С места не сдвинусь, пока ты не вернёшься.
— А что, хорошее прозвище ты своей супружнице придумал! — одобрительно гаркнул один из призраков. — В наше время, правда, она бы уже на костре давно...
Он вдруг замолчал. Как и всё присутствующие. Лили побледнела, но смогла найти в себе силы кивнуть. Да, с таким цветом волос и глаз в средние века очень легко было попасть на суд инквизиции... и легко бы она не отделалась.
— Ступай за мной в ритуальный зал, Лилиан, — с грустью сказал призрак лорда Корфа. — Разбудишь замок, эльфы накроют на стол, и только потом поговорим. Негоже обсуждать серьёзные вещи на голодный желудок.
Лили кивнула, следуя за призраком бывшего хозяина, оставив мужа в холле вместе с остальными обитателями мэнора. Стены старинного замка давили на неё, и каждый шаг давался всё тяжелее и тяжелее. В подземелье, куда они спустились с лордом Корфом, и вовсе было трудно дышать.
— Тяжеловато, да? — спросил вдруг призрак. — И это тебе плохо, а остальным и вовсе не дойти до ритуального камня на своих ногах. Потерпи, Лилиан, потом будет легче.
Мрачная атмосфера подземелья навевала ужас, заставляя Лили невольно  вздрагивать, когда она вспоминала о том, что здесь когда-то происходило. Рыжая волшебница старалась не думать о многочисленных жертвах своих кровожадных предков, шедших по этому коридору в последний путь. Историю своего рода она узнала из рассказов свекрови. Никто в здравом уме не рискнул бы напасть на дом Корфов, и Лили не понимала, как вообще кто-то смог проникнуть в этот замок; и каким образом сумели сжечь его хозяев на костре, словно те были обычными магглами.
Но ничего, скоро она всё узнает, сейчас главное дойти туда живой и невредимой, а неудобства, вызванные жутким подземельем, она как-нибудь перетерпит.
* * *
Олливандер сидел в собственном кабинете и задумчиво смотрел на языки пламени, пляшущие в камине, размышляя о происходящем. Теперь ему хотя бы стало понятно, почему ЭТА палочка выбрала Гарри Поттера. Покойный Дамблдор ужом бы извернулся, чтобы заполучить себе такую, но увы, этот раритет никому не давался в руки, став своеобразным мерилом силы нынешних волшебников.
Старик вздохнул. Он раздумывал над тем, говорить ли Блэкам, что палочка Гарри раньше принадлежала самому Мерлину? Редкая древесина сибирского дуба, непонятно как оказавшаяся на территории нынешней Британии, да ещё и в руках его далёкого предка. И не менее редкая чешуя дымчатого дракона, исчезнувшего с лица земли почти в то же самое время, когда была изготовлена эта палочка.
Этот вид драконов водился лишь где-то за океаном, и в каком конкретно месте — неизвестно. Уже почти тысячу лет о них никто не слышал, а узнай кто из волшебников, что палочка Поттера состоит из столь редких ингредиентов… Коллекционеров, собирающих редкие артефакты — пруд пруди, и плевать, что никто из них не сможет ею воспользоваться. Для таких людей главное — само наличие раритета.
Нет, пусть эта тайна будет похоронена вместе с ним. Блэки не спрашивают, значит, и он будет молчать.
* * *
— Переживаешь? — спросила мужа Гермиона.
— Конечно, говорят, туда даже с помощью перстня главы рода не попасть, — Гарри вздохнул. — Сложный механизм защиты, наверное, ещё похлеще той, которая на Гриммо, 12, стоит.
— С ними всё будет в порядке, вот увидишь, — успокаивала любимого девушка. — Твоя мама разбудит замок и спросит у портретов, где достать тот свиток, который подскажет, как вернуть моим родителям память. Не может же эта защита причинить вред тому, в ком течёт кровь Корфов.
— Я на это искренне надеюсь, но ведь как-то её преодолели те, кто пришёл за ними в тот трагический день? — со вздохом спросил Гарри. — Страшное время было, не представляю, что чувствует человек, заживо сгорая в огне.
Гермиона кивнула. Ужасное время, жестокие нравы, которые им, современным людям, не понять. Никогда, сколько бы ни пытались. И никакие книги, никакие рассказы очевидцев не смогут передать, что чувствует человек, привязанный к столбу, ощущая, как огонь подбирается всё ближе и ближе. А уж когда пламя коснётся кожи… Девушка передернулась. Нет, не стоит думать о таком на ночь глядя.
Ничего, леди Блэк во всём разберется, и скоро её родители смогут вернуть все утраченные ранее воспоминания!
* * *
По завершении ритуала, Лили чувствовала себя выжатой, как лимон. Чётко следуя всем инструкциям, которые вслух проговаривал покойный лорд Корф, уже через пятнадцать минут она стала полноправной хозяйкой родового замка.
Изменения почувствовали все обитатели, а Сириус, после того, как по стенам пробежали серебристые искры, выдохнул с облегчением.
— У них всё получилось! — радостно воскликнула Гвиневра.
— Скоро мы сможем быть свободными, сестра, — поддакнул ей призрачный рыцарь, в лице которого без особого труда проглядывала схожесть с чертами последней леди Корф. — Лилиан освободит нас!
Новая хозяйка замка прибыла через пять минут.
— Теперь тебе нужно будет привести сюда своего наследника, — предупредил призрак бывшего лорда Корфа, — чтобы он прошёл обряд принятия в род. Думаю, твой муж объяснит тебе, что нужно делать, а мы, я надеюсь, к тому времени обретём долгожданный покой.
С этими словами он подлетел к жене и обнял, так как та едва сдерживала слёзы.
— Стоит, наверное, рассказать вам всё, что случилось в ту ужасную ночь, — сказал призрак, которого при жизни звали Герберт.
Для разговора решили переместиться в гостиную. Лили с Сириусом уселись в непривычные, но довольно удобные старинные кресла, до недавнего времени покрытые пылью и плесенью. Сейчас тут было уютно и комфортно, и ничто не говорило о том, что ещё пару часов назад в доме царило многовековое запустение. На небольшом столе, накрытом белоснежной льняной скатертью, сверкали начищенные до блеска золотые тарелки и приборы; две массивные серебряные супницы источали приятный аромат тушёного мяса и каких-то овощей; в золотые же бокалы было налито тёмно-красное сладк
е вино.
— Это всё, что Дарну удалось быстро приготовить, — отчитался появившийся перед ними домашний эльф и грустно добавил: 
— В кладовых осталось очень мало хорошей еды. Не на всех хранилищах имелись нужные чары. 
— Ничего, Дарн, — мягко произнесла Лили. — Скоро мэнор вновь заполнится жизнью. 
— Хозяйка обрадовала Дарна! Дарн будет ждать! — с этими словами довольный эльф исчез.
— Теперь пусть Лилиан расскажет свою историю, — приказал Густав Корф.
Новоявленная глава рода Корф кивнула, шаг за шагом повествуя о невероятном переносе четырёх подростков в прошлое, из-за чего она и смогла узнать о своей принадлежности к древнему магическому роду. Когда речь зашла о том, что здешний Тёмный Лорд наклепал крестражей, Герберт выругался:
— Безмозглый кретин! Расколоть свою душу на столько частей! Да как ему в голову такое пришло?
— С ним уже разобрались, — поторопилась уточнить Лили. — Он сейчас в Отделе Тайн, и с ним почти покончено, как и с директором Хогвартса.
— Хм… говоришь, сердечный приступ? — уже знакомым жестом потёр подбородок Густав. — Сомневаюсь в этом, хотя всякое в жизни бывает! Слишком уж удачно для вас такая случайность произошла!
— Мы решили не будить лихо, как говорится в одной маггловской пословице, — сказал Сириус. — Умер и умер. Главное, что с сыном всё в порядке, и теперь его жизни ничего не угрожает.
— Свиток с ритуалом я тебе покажу, Лилиан, — сказал бывший лорд Корф. — За свою невестку и её родителей не переживай. А сейчас мы расскажем свою историю, и ты сможешь отпустить нас к Вечной Госпоже.
Призраки и полтергейсты согласно закивали. Они все уже много веков ждали этого часа.
— Всё началось за тридцать с лишним лет до случившейся трагедии, — приступил к рассказу лорд Корф. — Наша семья всегда считалась тёмной, и не зря; но и нас постигло несчастье в виде рождения сына-сквиба. Наш первенец. Увы, идеи о вливании свежей крови в нашей семье не приветствовались, и здесь мы практически не отличались от тех же Гонтов.
Отправив сына в мир магглов, мы и думать о нём забыли, но потом в наш дом постучался юноша-маг, который сказал, что является нашим внуком. И мы приняли его. Воспитывали, как положено аристократу и не знали, что пригрели на своей груди змею.
Все годы, живя в нашем замке, он выяснял его слабые стороны, изучал характер всех присутствующих, а потом ударил в спину. После рождения у Герберта дочери-сквиба не прошло и пары недель, как на нас напали. Щиты были сняты, пусть и не сразу, что и дало нам время запустить один из тёмных ритуалов, изобретенных многие века назад основателем нашего рода.
Большинство слуг пожертвовало своей жизнью ради того, чтобы спасти замок от последующего разграбления, и как только мы оказались мертвы, сгорев в муках на инквизиторском костре, слуги-полтергейсты уничтожили всех, кто пришёл сюда в надежде озолотиться.
— Мы думали, что навсегда останемся пленниками этого места, — вся в слезах, сказала бывшая леди Корф. — Это так страшно — осознавать свою вечность в качестве призраков.
Лили тоже плакала. Ей было знакомо предательство близкого человека. Но — всего лишь друга, а каково осознавать леди Гвиневре и лорду Густаву, что инквизиторам их выдал собственный внук!
— И что сподвигло его на такой поступок?! — воскликнула Лили.
— Оказалось, он с самого начала планировал сдать нас инквизиции, — гневно произнёс призрак лорда Корфа. — Этот мелкий недоносок считал нас виновными в своих бедах. Его мать повесили как ведьму, и он во всём винил Корфов.
— Но… при чём здесь вы? — не понял Блэк.
— Сомневаюсь, что он смог бы толком что-то объяснить, Сириус, — задумчиво поглядывая на призраков, сказала Лили. — Скорее всего, у него были огромные проблемы с головой. Похоже, их внук создал для себя определённую картину мира и просто не желал видеть ничего, что ей противоречило. Ему при всём желании никто не смог бы доказать обратное.
— Проблемы с головой? — спросил Герберт.
Пока Лили поясняла свою мысль, Сириус думал о том, что скоро все эти интриги и расследования закончатся. И это не могло не радовать.
* * *
— Настоящий бэби-бум, — хихикнула Гермиона. — Малфой на седьмом небе от счастья. Брат есть, а ещё и сестра скоро родится. Его отец уже прислал нашему блондину письмо, в котором сообщил, что родовой гобелен вчера утром отразил пол ребёнка.
— Да, Драко теперь совсем другой, — согласился Гарри. — Хотя, возможно, он был таким и в прошлой нашей жизни, просто наша вражда и его скотское поведение в отношении магглорожденных заставляли думать о нём иначе.
Гермиона кивнула. Малфой-младший действительно мало походил на себя прошлого, но на то были причины: сейчас он мог твёрдо рассчитывать на то, что Джинни ответит на его чувства и в будущем станет его женой. В прошлой их жизни такого бы не случилось ни при каких обстоятельствах.
Гарри тоже размышлял. Подумать только, как много жизней удалось спасти, всего лишь слегка изменив ход событий в тот день на Хэллоуин! То, что Лили Поттер осталась в живых, повлекло за собой множество последствий: спасение Сириуса от Азкабана; нормальная жизнь Невилла вследствие того, что сразу после получения письма от Блэка Грюм отправил авроров, и те остановили Лестрейнджей на пороге дома Лонгботтомов ещё до начала пыток.
Леди Вальбурга не сошла с ума после ареста Сириуса, что случилось в их жизни из-за того, что её ребёнка, пусть и считавшегося Предателем Крови, заточили в тюрьму практически без суда и следствия. Гарри ещё не забыл тот подслушанный разговор между портретом леди Вальбурги и Сириусом в прошлой своей жизни, в котором старуха признавалась, что пыталась использовать все оставшиеся связи для проведения повторного суда над ним.
Она обивала пороги Министерства, готова была заплатить любые деньги, лишь бы вытащить единственного оставшегося ребенка из того кошмара, в котором он оказался. И вполне возможно, у нее могло бы получиться, не попадись в лапы аврорам ещё и Белла с мужем. После такого никто не захотел связываться с их семьей, и Вальбургу с Арктурусом просто тактично послали.
Сейчас становится понятным, что палки в колеса вставлял Дамблдор. Он всеми силами старался избавить Поттера от любых родственников и даже пальцем не пошевелил, когда Сириус сбежал на их третьем курсе, а ведь мог использовать своё звание Главы Визенгамота и провести над Бродягой нормальный суд.
Поттер стиснул зубы. Мерзкий старикан. Отобрал у него родителей, крёстного, отправив к тётке. Гарри до сих пор не рассказал матери о своей жизни у тёти Петуньи, но та и сама наверняка обо всём догадалась, если знает о нелюбви сестры ко всему волшебному.
Нет… надо выбросить всё из головы. У них впереди целая жизнь. С родителями, братьями и сестрами, а потом и с собственными детьми. Да, определенно, он с Невиллом и за всю жизнь не рассчитается за такой подарок.



Эпилог

Дел в волшебном мире было много. Люциус сделал всё возможное, чтобы Фаджа сняли с поста Министра. Корнелиус не ожидал, что отстранения его потребуют не только либеральные и демократичные Блэки, но и такие консерваторы, как Малфой, Нотт и их вечные подпевалы Крэбб и Гойл.
Почистить авгиевы конюшни, ранее называвшееся Министерством Магии, оказалось легко… при поддержке Основателей. Их, даже с учётом призрачности, боялись. До дрожи в коленях. И это не могло не радовать заговорщиков.
Волшебный мир нуждался в серьёзной чистке, чем ответственные работники, давшие специальную клятву, и занимались. Со всем усердием, на которое были способны. Текст клятвы подсказали Основатели, которые составили почти такой же для нанимаемых преподавателей.
К злости Слизерина, клятву Хогвартсу дали не все учителя. Снейп, МакГонагалл, Флитвик, Спраут и Помфри — вот и весь невеликий список. 
Что касается Дамблдора, то замок и раньше не воспринимал его как своего хозяина, уже давно отчаянно намекая, что происходящее в стенах школы сам Хогвартс абсолютно не устраивает. Альбус эти знаки игнорировал, а потому даже останься он здесь директорствовать, смог бы продержаться от силы пару лет.
— Придушить бы этого долькоеда, — морщась от очередного косяка своего предшественника, сказала Минерва.
— Ну, он уже и без того мёртв, так что давайте будем работать дальше, моя дорогая, — сочувствующим тоном произнесла Ровена. — Думаю, теперь никто не может помешать сделать из нашей школы образец для подражания, дабы нам завидовали во всем мире!
МакГонагалл кивнула. Работы много, но делать её надо. А Альбус сейчас уже где-то в чертогах Вечной Госпожи жарится на сковороде… или варится в котле. Точно, в аду ему самое место!
* * *
Разговор четы Блэков с предками Лили растянулся на несколько часов. Они даже получили Патронус от леди Вальбурги, которая волновалась за сына и невестку, и попросила сообщить, всё ли в порядке, так как дети были на взводе из-за того, что не смогли связаться с ними по Сквозным зеркалам.
Сириус проверил своё зеркало. Оно не работало.
— Скорее всего, заклинание стёрло все наложенные на эту вещицу чары, — с любопытством глядя на артефакт, объяснил лорд Корф. — И что, с помощью такого зеркала можно связаться с любым человеком?
— Да, если у того будет аналогичный предмет. Мы с друзьями придумали их на нашем шестом курсе, — кивнул Бродяга.
— Удобная вещь! — крякнул от удовольствия Герберт, при жизни любивший изобретать разные штуки.
Лорд Корф устало закатил глаза, глядя на такое поведение своего сына. В исполнении призрака это смотрелось весьма забавно. Потом бывший хозяин замка перевёл взгляд на Лили и, вздохнув, произнёс:
— Настала пора нам с вами попрощаться. Но прежде я покажу рабочий кабинет главы рода и библиотеку, где хранится нужный тебе свиток. Следуй за мной.
Завершив процесс передачи наследия, прежний владелец мэнора и его нынешняя преемница вернулись в гостиную, где их с нетерпением ожидали Сириус и все призрачные обитатели замка. Лили встала рядом с мужем, Густав подлетел к супруге.
— Что же… пора, Лилиан, — возвестил лорд Корф. — Слуги мои! Я благодарен вам за службу роду Корф! За то, что в трудную минуту смогли пожертвовать собой ради спасения наследия рода, главой которого я являлся много веков назад. Кто захочет остаться здесь, что же, такова ваша воля! Гвиневра, жена моя, надеюсь, я был тебе хорошим мужем!
Призрачная леди, едва сдерживая слёзы, кивнула головой.
Дав последние наставления новой главе рода, они все направились в ту самую комнату, где Лили проводила ритуал пробуждения замка. Некоторые призраки то и дело сверкали серебристыми искрами, пробегавшими по их одеждам, что показывало огромное волнение.
Никто из слуг не желал оставаться в мире живых. И призраки, и полтергейсты последовали за своим хозяином и его супругой. Наконец-то они смогут обрести покой!
* * *
На Гриммо, 12, Блэки вернулись в подавленном состоянии. Увидев их, дети, наконец, успокоились и ушли, занявшись своими делами, а леди Вальбурга проницательно заметила:
— Вряд ли можно было ожидать, что визит в мэнор Корфов обернётся приятной прогулкой.
Лилиан в ответ лишь горько заплакала. Отправлять призраков и полтергейстов за грань было… больно. Храбрость и сила духа её родных и их слуг не поддавалась никакому описанию. Сириус обнял жену, пытаясь успокоить, и со вздохом пояснил матери:
— Трагедия рода Корф была та ещё… Сейчас Лили успокоится, и мы всё расскажем.
Вальбурга кивнула. Невестка вернулась сама не своя, что и неудивительно. Корфы издавна были теми ещё параноиками, и защита на их родовом мэноре стояла явно не простая. Интересно, что там произошло на самом деле, и как инквизиторы вообще смогли попасть в их замок?
Рассказ Лили был ужасным, а уж тот факт, что ей лично пришлось на ритуальном камне упокаивать почти три десятка привидений и полтергейстов… Жуткая история.
— Что ж, милая, они сейчас в лучшем мире, по крайней мере, будем на это надеяться, — сказала Вальбурга. — Детям весь этот кошмар рассказывать не стоит. Пусть думают, что вы просто долго провозились с защитой. Им и так хватило ужасов в прошлой жизни.
Сириус и Лили согласно кивнули. Никто посторонний не должен знать о случившемся. Эта тайна останется внутри семьи.
* * *
Десять лет спустя.
— Гарри, не мельтеши! — пытался урезонить друга Малфой. — Сядь.
— Я вот посмотрю на ТЕБЯ, когда ты будешь на моем месте, — огрызнулся Поттер, пытаясь взять себя в руки. — Сколько там Джин осталось до родов, месяц? Чёрт, когда уже она родит?! Сколько можно?!
— Столько, сколько нужно, сын, — подал голос со своего места Сириус. — Не стоит так волноваться, всё будет в порядке. Гермиона сильная девочка, тебе ли не знать?
Сидевшая на соседнем диване Джинни усмехнулась, покачивая на руках старшую дочь Гарри и Гермионы, которой в прошлом месяце исполнилось два года. Малышка никак не могла уснуть, и только присутствие крёстной позволило ребёнку успокоиться и немного задремать.
Поттер ничего не ответил. Он не мог ни на чём сосредоточиться. Думал только о Герми, о том, чтобы поскорее закончился этот кошмар, и он смог обнять свою семью, в которой с сегодняшнего дня будет на два человека больше. Гарри не обращал внимания на ехидство отца и друзей, мыслями находясь с любимой, а мог быть и рядом, если бы позволили мать и бабушка. Но Лили с Вальбургой категорически воспротивились его присутствию при родах.
Сириус подошел к нему и положил руку на плечо.
— Я тебя понимаю, сын, но перестань себя накручивать, пожалуйста, — сказал он, заметив на лестнице Лили. — Рыжик! Наконец-то! Гарри тут весь извёлся.
Заслышав шаги, Поттер стремительно развернулся. На его лице читался немой вопрос.
— Идём, Гарри, тебя уже ждут, — с улыбкой сказала миссис Блэк, глядя на сына. — Сириус, тебя это тоже касается.
Оба мужчины на негнущихся ногах поспешили наверх, открыли дверь и увидели на кровати Гермиону, с любовью рассматривающую новорожденных малышей, лежащих в двухместной кроватке.
— Поздоровайся с нашими сыновьями, дорогой, — карие глаза сияли от счастья. Гермиона пыталась делать вид, что всё в порядке, но муж видел, насколько тяжело хрупкой девушке далось рождение двойни. Подойдя к супруге, Гарри взял её за руку, закрыл глаза и тут же поделился с ней частичкой своей магии, воспользовавшись силами Защитника. 
— Достаточно, Гарри.
Поттер открыл глаза, посмотрел на порозовевшие щеки молодой матери и улыбнулся.
— Спасибо, любимая.
— Пора, Гарри, — поторопила сына Лили. — Мальчикам надо дать имена в присутствии свидетелей.
— Да, мама, я готов.
Гарри взял в руки старшего сына, которого ему протянула Вальбурга, и сказал:
— Как глава Рода Поттер, принимаю сына своего Джеймса Карлуса Кристиана Поттера в свои объятия и нарекаю его наследником Рода Поттеров. Магия Рода, прими его и защити!
Ребёнка окутало серебристое сияние, что подтвердило принятие малыша под крыло родовой магии. Джеймса положили в кроватку, и теперь на руки к отцу попал младший брат. Оба младенца даже не заплакали, словно понимая торжественность момента.
— Как глава Рода Гриффиндор, принимаю сына своего Годрика Сириуса Адриана Гриффиндора-Поттера в свои объятия и нарекаю его наследником Рода Гриффиндор! Магия Рода, прими его и защити!
И вновь комнату осветило серебристое сияние. Вскоре оба малыша спали в своей кроватке, а Гарри, попрощавшись с целителем, повернулся к уставшей супруге и сказал, поцеловав её в губы:
— Я тебя люблю!
— Я тоже тебя люблю, Гарри! Как там малышка Лили?
— Нормально. Сейчас с ней Джинни. Девочка никак не могла успокоиться, а я слишком нервничал, чтобы брать её на руки, — признался Гарри со вздохом. — Драко, крёстный и Невилл наперебой пытались меня успокоить, и боюсь, что во время нашего с ними общения я слегка перегнул палку.
— Посмотрим на Драко, когда Джинни будет рожать, — пошутила Гермиона. — У них это вообще первый ребёнок.
— Да, белобрысый посмел меня подколоть по поводу того, что первой у меня родилась девочка, и только сейчас получились мальчишки.
— Ну, по сравнению с Драко у тебя преимущество на два ребёнка, — рассмеялась жена. — Им до нас ещё далеко. Гарри, ты не против, если я посплю немного?
— Спи, я посижу рядом с тобой и буду охранять ваш сон, — сказал Гарри, приставив к кровати кресло. Гермиона крепко сжала его ладонь и почти мгновенно уснула, а Поттер с нежностью смотрел на мирно спящую любимую и думал о том, насколько же прекрасна его жизнь. Сейчас у Гарри было всё, о чём только можно мечтать. Старые проблемы благополучно разрешились, и теперь, когда он — счастливый отец большого семейства, можно сказать, что их с Гермионой совместная история только начинается.
Гарри смотрел на мирно спящих жену и детей и думал о том, что будет вечно благодарен Невиллу за потрясающую возможность прожить жизнь заново, исправив все свои былые ошибки и невольные глупости. Благодарен за Гермиону, маму, братьев, сестёр и своих собственных малышей, которых в ТОЙ жизни вполне могло и не быть. 
Лонгботтом постоянно отшучивался, что Поттер с ним уже давно расплатился, взамен сохранив его родителей живыми и здоровыми, но сам Гарри считал, что цена несравнима. В самом деле, чем можно измерить бесконечное счастье обрести семью, которой прежде никогда не было? В этой жизни Гарри не один — с ним его родители, братья и сёстры, друзья, а главное — любимая жена и дети.
А всё — благодаря тому, что когда-то, в несуществующей более реальности, один неумелый студент случайно создал необычное зелье... В этот момент Гарри Поттер, как никогда, отчётливо осознал, какой поистине невероятный подарок им всем преподнесла судьба.


Страница фанфика: https://fanfics.me/fic48065