Н.М.Черепаха Апокрифическiя Деянiя Моисея Камкина Книги I — III Въ Санктъ-Питербурхе, въ Типографiи Ч. Гопкинса, въ лето отъ Р.Х. 2000, отъ мiробытiя же, 7508. КНИГА ПЕРВАЯ ГЛАВА ПЕРВАЯ Вотъ деянiя великаго сыщика Моисея Камкина, описанныя г-номъ Николаемъ Митрофановичемъ Черепахою. Все сiе было въ месяце второмъ, въ двадцать-девятый день месяца, и была земля подъ покровомъ ночи, какъ объ этомъ сказано: "и была густая тьма". Въ гостинницу "Имени Святаго Петра" зашелъ некiй господинъ, заказалъ стаканчикъ вина за 250 руб., после чего заказалъ себе нумеръ на 3 дня, что обошлось ему въ 3450 руб. Утромъ-же слуга пошелъ къ нему принести пищу ему, и се, видитъ, что заперта комната, и не открываютъ. И онъ взломалъ дверь, и что-же онъ тамъ узрелъ?! Нумеръ былъ пустъ! Что-же произошло? Пришелъ инспекторъ Ляхъ, и се, онъ началъ разследованiе. И узналъ онъ, что той-же ночiю некiй дуракъ бросился съ моста въ воду. Вотъ описанiе сего. Въ третьемъ часу ночи, до первыхъ петуховъ, на мосту Калиновомъ раздался выстрелъ. Инспекторъ Ляхъ бросился туда. И се, по мосту разлилась лужа крови, а трупа нетъ. И сколько искали трупъ, не нашли. И се, вотъ инспекторъ Ляхъ сидитъ въ нумере "Святаго Петра" и размышляетъ: "Какъ-же онъ покинулъ нумеръ, когда дверь заперта, и ставни заперты? Безъ сомненiя, это онъ, дуракъ, застрелился на мосту. Но где-же трупъ? Загадки..." Какой неведомый преступникъ могъ такъ замести следы свояго преступленiя? Какой негодяй могъ такъ надругаться надъ всемъ честнымъ людомъ, какъ-будто застрелившись на мосту и не оставивъ никакихъ следовъ, кроме лужицы крови? Какъ объяснить все эти необъяснимыя событiя? И постепенно въ воспаленномъ мозгу инспектора всплывалъ изъ небытiя, изъ глубинъ подсознанiя, зловещiй, ужасный образъ, бросающiй въ дрожь всю Россiю,— Фантомасъ!!! ГЛАВА ВТОРАЯ За столомъ, за трапезою, сидели четверо старыхъ людей. Это были: Наполеонъ Сократовичъ Полуховъ, его жена Изувера Павловна, его другъ Демократъ Платоновичъ С.-Кировъ, и другъ С.-Кирова Ахмедовъ, известный революцiонеръ. Все трапезничали, окромя Ахмедова, ибо онъ не елъ то, что все люди едятъ, а елъ акрiды и дикiй мёдъ. Въ тотъ роковой день онъ въ-место еды читалъ Сталина. — Все сiе несамобытно, — рекъ онъ. — А знаешь-ли ты, — началъ С.-Кировъ, — что никакаго Сталина не было, а былъ Фантомасъ, окаянный убивецъ, отъ имени котораго дрожитъ вся Россiя?! — Поистине я зналъ сiе, — рекъ Ахмедовъ. — Говорятъ, кстати, что сей ночiю случилось злодеянiе на мосту Калиновомъ, человекъ застрелился, а трупа нетъ. Такъ-же я виделъ инспектора Ляха, и на лице у него ужасъ. Сдается мне... Онъ не договорилъ. Полуховъ вздрогнулъ. — Мне пора, — сказалъ Ахмедовъ. — Надо проверить силы своя. — Онъ досталъ изъ-за пазухи коробку гвоздей и ушелъ. За нимъ ушелъ Полуховъ. — Миленькiй, — сказала Изувера Павловна С.-Кирову, — я сегодня видела во сне, что къ намъ въ подвалъ воръ лезетъ. — Не къ добру это, — сказалъ С.-Кировъ и тоже удалился. ГЛАВА ТРЕТIЯ Великiй сыщикъ Моисей Камкинъ возседалъ въ вагоне поезда. И се, онъ вытащилъ на светъ Божiй изъ кармана своего письмо, и перечиталъ его. Оно гласило: "Моисей Камкинъ, долгiя лета тебе! Пишу я къ тебе по срочному делу. Прiезжай въ градъ Петровъ въ марта месяца вторый день, коммерческимъ экспрессомъ. Ляхъ". Это означало: вотъ, Фантомасъ близокъ! И заснула Изувера Павловна, и зритъ она сонъ. Се, зритъ она, и вотъ, она будто-бы видитъ всю безкрайнюю Россiю. И се, всюду поля плодородныя, и луга необозримыя, и източники полны водъ. И вся Россiя какъ-бы Новая, и люди новыя, и нетъ тамъ ни стариковъ, ни детей, а все люди молодыя. И все трудятся тамъ съ утра до вечера, и песни поютъ за трудомъ своимъ. А какъ кончится трудъ ихъ, идутъ въ домы огромныя, верста въ длину, шестьсотъ аршинъ въ ширину, тысяча аршинъ въ высоту. И все счастливы, и пляшутъ, и поютъ, и нетъ у нихъ горя, а веселье, и счастье, и радость кругомъ. И припеваючи они начинаютъ свою трапезу за обширными общими столами, уставленными яствами, и все получаютъ поровну. И такъ они еду едятъ, и поютъ, и развлекаются, пока не наступитъ утро, и они тогда снова идутъ въ поля на работу. Впрочемъ, день и ночь тамъ различаются лишь по часамъ, ибо нетъ тамъ тьмы, и круглыя сутки светло. Нетъ тамъ и зимы, а круглый годъ лето. И нетъ тамъ никакихъ болезней, а если кто и заболеетъ, то лечится трудомъ. А въ какихъ все одеждахъ! Все въ золоте и жемчугахъ, и бриллiантахъ! И такъ живутъ эти люди безъ страданiй, проводя дни въ еде, въ отдыхе и труде на плодородныхъ нивахъ. И былъ гласъ съ небесъ: "Смотри! се есть Царствiе Небесное на земле!". И Изувера Павловна проснулась. Проснувшись, Изувера Павловна пошла въ домъ. Сначала она зашла къ Ахмедову, но тотъ лежалъ на гвоздяхъ, готовя себя къ грядущей революцiи. Полъ комнаты былъ залитъ кровiю, а по-среди, на гвоздяхъ, на дюймъ вонзившихся въ его тело, лежалъ Ахмедовъ. Онъ попросилъ его не безпокоить. Затемъ Изувера Павловна пошла въ свою комнату. И вотъ, тамъ нетъ ея мужа! Она бросилась къ столу. На немъ лежала записка. Изувера Павловна дрожащимъ голосомъ прочла ея... "Изуверочка, я схожу со сцены. Прощайте!" ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ И охватилъ тутъ Изуверочку ужасъ. — Миленькiй! — закричала она С.-Кирову. Тотъ прибежалъ и узрелъ: се, Изувера Павловна сидитъ, и слёзы хлещутъ изъ очей ея. И тутъ онъ рекъ: — Изуверочка, я уже всё знаю. Вотъ, что я получилъ по почте: "Демократъ, я ухожу. Ты обо мне услышишь. Калиновый мостъ, первое марта, предъ первыми петухами. Искренне твой Наполеонъ." — Изуверочка, это мы во всемъ виноваты! Мы довели его до смерти! — Горе намъ! Горе! И тутъ С.-Кировъ вскочилъ. — Но какъ-же такъ! Если онъ еще сегодня былъ съ нами, то какъ-же онъ могъ утопиться этою ночью? Или сiе не онъ былъ? Но онъ пишетъ, что утопится 1-аго числа сего месяца, предъ первыми петухами. И онъ ведь это сделалъ! Но въ то-же время онъ былъ съ нами! — Я, кажется, знаю, — сказалъ вошедшiй Ахмедовъ. — Тутъ дело нечисто. Только одинъ убивецъ способенъ на такое злодеянiе, и это — Фантомасъ!!! ГЛАВА ПЯТАЯ На следующiй день Изувера Павловна, оплакавъ погибшаго ужасной смертiю мужа, стала женою Демократа С.-Кирова. На свадьбу приехали: другъ покойнаго Полухова Гадюковъ, англосаксъ Убьюмонтъ и Моисей Камкинъ, великiй сыщикъ. С нимъ пришелъ инспекторъ Ляхъ. И разсказала Изувера Павловна сыщикамъ о смерти ея мужа. И начали они трапезу. — Г-нъ Камкинъ, — рекъ Ляхъ, — какъ-же объяснить сей провалъ времени? Какою неведомою силою Фантомасъ сделалъ такъ, чтобы Полуховъ явился всемъ живой после таго, какъ утопился? Или и былъ онъ Фантомасъ? Или-же онъ все-таки застрелился? — Изувера Павловна, — обратился въ ответъ Камкинъ. — Поведайте мне, если васъ не затруднитъ, о вашихъ мастерскихъ и какъ трудъ въ нихъ организованъ наисправедливейшимъ образомъ! — Что-жъ, — сказала Изувера Павловна, — поведаю я вамъ. У меня работаютъ 20 рабочихъ. Въ месяцъ они делаютъ работы на 29550 руб. Итакъ, каждый производитъ на 1477 руб. 50 коп. Но месячная прибыль мояго заведенiя достигаетъ 675734 руб. 67 коп.!!! И я справедливо разпределяю ихъ между рабочими. И такимъ образомъ, каждому достается въ месяцъ 33786 руб. 70 коп., а въ годъ 405440 руб. 40 коп., а премiя составляетъ 1000 руб. 50 коп. въ месяцъ, такимъ образомъ, въ годъ рабочiя получаютъ премiи 12006 руб. 00 коп. Вы спросите, что-же случается съ теми 67-ю копейками, которыя остаются изъ общей прибыли въ месяцъ? Ихъ я забираю себе. Итакъ, моя прибыль составляетъ 8 руб. 4 коп. въ годъ. Это доказываетъ, что я содержу заведенiе сiе не для прибыли ради, а для мояго удовольствiя. А всего въ годъ рабочiя получаютъ по 417446 руб. 40 коп. Съ учетомъ ихъ разходовъ на пропитанiе, около 367546 руб. 79 коп. въ 1 годъ, въ ихъ кошелькахъ каждый годъ откладывается сумма въ 49899 руб. 61 коп. — Это поистине справедливейшая изъ всехъ системъ производственныхъ отношенiй, которую я встречалъ! — воскликнулъ Камкинъ. ГЛАВА ШЕСТАЯ — Но где-же все остальныя?! — промолвилъ Ляхъ. И действительно, кроме нихъ за столомъ сиделъ лишь Ахмедовъ. Все отправились на поиски своихъ товарищей. И вскорости сидели все снова за столомъ, окромя Гадюкова, котораго никто не нашелъ. — Где-же Гадюковъ? — воскликнулъ Ахмедовъ. — Я-же виделъ, какъ онъ заходилъ въ комнату мою! И его тамъ нетъ! — Но почему-же вы уверены, что онъ не выходилъ оттуда? — Я по ошибке заперъ дверь на ключъ! Онъ не могъ выйти! И рекъ Моисей Камкинъ золотыя слова: — Вотъ, и еще одинъ изъ насъ изчезъ, и кто знаетъ, можетъ-быть, онъ палъ жертвою окаяннаго Фантомаса! Все ахнули, окромя хладнокровнаго Ахмедова. — Такъ вотъ, действительно, здесь замешанъ Фантомасъ! Никакой другой преступный умъ не могъ совершить столько преступныхъ и богопротивныхъ делъ и при этомъ даже не ясно, каго убили! И се, я утверждаю: Фантомасъ среди насъ!!! Но поищемъ-же Гадюкова. Они пошли въ комнату Ахмедова. Она была залита кровiю, а на полу лежала сковорода. На ней обыкновенно поджаривалъ себя Ахмедовъ, готовясь къ грядущей революцiи. Окно-же было открыто! ГЛАВА СЕДЬМАЯ И выглянулъ Моисей Камкинъ въ окно, и рекъ онъ такъ: — Братiя и сестры! Осознаете-ли вы все зло, которое можетъ причинить окаянный Фантомасъ всемъ намъ и которое онъ уже причинилъ?! — Да! — отвечали все. И повелъ ихъ всехъ Моисей Камкинъ за столъ, где была трапеза у нихъ. И рекъ онъ: се, я знаю, кто изъ васъ Фантомасъ, и знаю какъ было все сiе. А все сiе было предсказано въ Писанiи, которое говоритъ: "Мерзость для праведниковъ — человекъ неправедный". А Фантомасъ — человекъ неправедный. И еще сказано: "ненаказаннымъ-же не оставлю тебя". И еще: "Вотъ, скоро изолью на тебя ярость Мою". И собрались все, и рекъ Моисей Камкинъ: — Братiя и сестры! Какъ это ни ужасно, окаянный Фантомасъ, отъ однаго имени котораго содрогается Россiя, среди насъ! Онъ совершилъ за последнiя дни столько злодеянiй, что никакая чаша не вместитъ ихъ! Вотъ они. Итакъ, двадцать-девятаго числа предыдущаго месяца окаянный Фантомасъ поселился подъ именемъ Полухова въ гостиннице "Святый Петръ". Ночiю онъ вылезъ чрезъ окно свояго нумера и закрылъ яго такъ, что все подумали, что оно закрыто изнутри. Онъ зналъ, что настоящiй Полуховъ въ третьемъ часу появится на Калиновомъ мосту. Тамъ и застрелилъ онъ его, и бросилъ въ воду! Но стрелялъ онъ съ глушителемъ, а потомъ, когда трупъ уплылъ, выстрелилъ по-настоящему. Сiе есть почему никто не нашелъ трупъ. И подменилъ Фантомасъ собою Полухова. Делалъ онъ сiе вотъ зачемъ. Доходъ мастерскихъ Изуверы Павловны изчисляется въ суммахъ баснословныхъ, и Изувера Павловна даже не додумывается брать хоть часть ихъ себе! И онъ решилъ стать ея мужемъ и похищать часть прибыли. Но онъ узналъ, что Изуверочка изменяетъ ему съ С.-Кировымъ! И когда Изувера Павловна спала, а "сладокъ сонъ трудящагося", онъ оставилъ записку и изчезъ, чтобы переродиться въ образе Гадюкова! А сiе было нужно затемъ, чтобы убить С.-Кирова и принять его обликъ! Посмотрите! Подъ окномъ комнаты Ахмедова лежитъ убитый С.-Кировъ! И тутъ арестовалъ Ляхъ Фантомаса, и засадилъ его въ темницу. АМИНЬ. КНИГА ВТОРАЯ ГЛАВА ПЕРВАЯ И се, какъ уже было сказано въ Апокрифическихъ Деянiяхъ сихъ, заточенъ былъ окаянный Фантомасъ, ворогъ народа русскаго, въ темницу, и неусыпныя стражи денно и нощно его охраняютъ. Какъ о семъ сказано: "и отдалъ его въ темницу, где заключены узники царя". И вотъ, дошли до некоей Урины Петровны Хвостовлевой дурныя вести. Ибо пришелъ къ ней почталiонъ, и рекъ: се вамъ две дурныя вести. И призвала она сына свояго, Iадушку, истинное имя котораго было Џпирифоръ, и такъ рекла ему: читай первую весть! И прочелъ онъ: — "Се, 13-аго числа, текущаго месяца, Фантомасъ Окаянный, онъ-же Камкинъ Iуда, дерзки сбежалъ изъ темницы! Онъ, будучи тонкимъ психологомъ, сталъ петь изъ своя камеры песни жалобныя, и на судьбу сетовать, и разжалобилъ сердца стражей, и они, движимыя дiаволомъ, отперли ему! И онъ ушелъ, и послали погоню, но поздно! Се, Фантомасъ на свободе!" И се, какъ онъ сiе прочелъ, дверь отверзлась, и вошелъ сынъ Урины Петровны, Стефанъ. И рекла Урина Петровна: — Ты, недостойный! Ты промоталъ состоянiе мое! О, я жду таго момента, когда мы будемъ вершить судъ надъ тобою!!! И рекъ Iадушка: — Се, Божiею поспешествующею милостiю братецъ нашъ, а Божiй рабъ Стефанъ снова съ нами! Ибо Господь Саваофъ милостивъ и да проститъ безпримерное пригрешенiе братца нашего Стефана и да пребудетъ братецъ въ милости и благословенiи Божiемъ! А сказано: "не поминай имени Господа, Бога твоего, всуе". И сказалъ Стефанъ: — Знаю, что судить меня будете судомъ семейнымъ! Но пусть-же прибудетъ для сего хотя-бы братъ мой, Савлъ! — Еси, братъ, хоть и грешникъ, — началъ Iадушка, — но да Господь проститъ ему пригрешенiе его, поелику Господь всепрощающъ. Посему да будетъ удовлетворено желанiе братца нашего, ибо онъ тварь Божiя яко азъ и глубокоуважаемая наша маменька! И се, они отправили телеграмму Савлу, дабы онъ прiехалъ на судъ семейный судить брата свояго. ГЛАВА ВТОРАЯ И се, по прошествiи трехъ дней, посетилъ Савлъ Хвостовлевъ Урину Петровну. И собрались на судъ семейный: Урина Петровна, Iадушка, Савлъ, и Савловъ сынъ Володимеръ. И рекла Урина Петровна сыну своему Стефану: — Ну-съ, сынъ мой Стефанъ, что-же ты можешь сказать въ оправданiе свое? Какъ ты посмелъ промотать 12 тысящъ моихъ денегъ?! — Маменька! — рекъ Стефанъ. — Виноватъ я, судите меня судомъ своимъ да вынесите кару достойную! Признаю я вину свою! — Что-же ты скажешь, сынъ мой Iадушка? — Маменька! Соблаговолите предъ приговоромъ суровымъ еще разъ выразить нашу радость безграничную въ связи съ прiездомъ брата нашего Савла и сына его! Се, я перейду къ делу брата мояго Стефана. Маменька, сказано такъ: "не судите, да не судимы будете!". И да простится брату нашему грехъ его! Предоставимъ кару Господу Саваофу! И пусть милосердiе наше да запечатлеется на скрижаляхъ Исторiи ибо... — Какъ! И ты, Iадушка, сынъ мой, насъ предаешь! Ужъ не хочешь-ли ты простить Стефана?! — Аки милостивъ нашъ Господь, такъ и мы да будемъ милостивы понеже... И се, тутъ Урина Петровна схватилась за сердце и упала мертвою! ГЛАВА ТРЕТIЯ — Iадушка! — возопилъ Савлъ. — Ты убивецъ! Что ты сделалъ съ маменькою?! — Братъ мой! Не ведаешь ты разве, что все в рукахъ Господа?! Господь далъ намъ ея, Господь и взялъ душу ея, и да будетъ имя Господа благословенно! И палъ Iадушка на колена, и полились изъ очей его горькiя слёзы. И Володимеръ и Савлъ и Стефанъ такъ-же пали на колена и возрыдали. — И не ропщите на Господа! — закричалъ Iадушка. — Грехъ сiе, великiй грехъ. О, Iегова, Адонай, Iахъ, Элогимъ, Тетраграмматонъ! ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Вскоре Савлъ съ горя слегъ въ тяжелой хвори. Стефанъ-же заточенъ былъ Iадушкою въ отдельную комнату и запертъ тамъ, и сиделъ тамъ на хлебе и воде. Сiе продолжалось три недели, после чего Стефанъ не выдержавши мукъ захворалъ. И се, Iадушка и Володимеръ сидели за трапезою. И рекъ Iадушка: — Любезнейшiй нашъ Вольдемаръ, благословенiе съ тобою! Не соизволишь-ли ты поведать мне, чего еще желаетъ душа твоя? Милость Божiя безгранична, и се, я попрошу у Господа, и все изполнится по попрошенiю нашему! А Володимеръ и рекъ: — Хочу получить долю свою, изъ наследства Урины Петровны. Ибо нетъ у меня ни гроша за душою! — Какъ! Еси богохульникъ! Урина Петровна помре мученическою смертiю, и ты потревожишь покой ея?! Да какъ повернулся языкъ твой требовать деньги и злато на промотанiе! Не родня ты мне боле, и Господь... И тутъ Володимеръ рекъ: — Iадушка! Я застрелюсь, если останусь безъ денегъ! — Такъ застрелись-же, но не проси денегъ на пiянство и праздность! И ушелъ Володимеръ въ великомъ гневе. Чрезъ 5 минутъ выстрелъ нарушилъ тишину дома Хвостовлевыхъ. ГЛАВА ПЯТАЯ И се, случилось такъ, что все сiе заинтересовало великаго сыщика Моисея Камкина, охотившагося въ то время за окаяннымъ Фантомасомъ. И се, Моисей Камкинъ и другъ его Ляхъ, посетивши Хвостовлево, застали Савла отъ горя при-смерти. И Моисей Камкинъ зашелъ въ комнату Савла, и говорилъ съ нимъ. И вышелъ Камкинъ. И зашелъ туда Iадушка. А Камкинъ рекъ: — Сей умирающiй поведалъ мне тайну страшную. Тутъ изъ комнаты раздался крикъ: — Убивецъ!!! Чрезъ несколько времени Iадушка вышелъ. — Ему нуженъ покой, — прошепталъ онъ. — Аще не былъ-бы онъ возроптавши на Господа, то и воздано было-бы ему справедливо и по заслугамъ. Но егда убо... — Что сiе значитъ? — возопилъ Камкинъ и отворилъ дверь. Савлъ былъ мертвъ. ГЛАВА ШЕСТАЯ Все стояли, пораженныя ужасомъ, какъ громомъ. Вдругъ Моисей Камкинъ вскричалъ: — Не Фантомасъ-ли это?! — И онъ подскочилъ къ трупу и сталъ пристально в него вглядываться. Но нетъ — трупъ былъ настоящiй. — Упокой Господи душу его! — рекъ Камкинъ. После сего онъ пошелъ съ Ляхомъ къ Стефану, а Iадушку туда не допустилъ. Стефанъ лежалъ при-смерти. Онъ спросилъ: — Вотъ, тутъ былъ крикъ: "Убивецъ!!!". Я не разслышалъ: кто ciе кричалъ? — Сiе былъ Савлъ, братъ твой! Онъ только-что отдалъ душу Богу! — О! Какъ все сiе ужасно! Не иначе какъ все сiе дело рукъ окаяннаго Фантомаса! — Такъ оно и есть! Савлъ сказалъ то-же самое предъ смертiю! — Но тогда-же ясно, что Фантомасъ — это... — И тутъ Стефанъ схватился за сердце и палъ безъ чувствъ. Чрезъ секунду онъ былъ уже мертвъ. — Это ужасно! — вскричалъ Ляхъ. — Изъ всея семьи остался единъ Iадушка! И сказалъ Моисей Камкинъ: — Ляхъ, извести Iадушку о смерти брата его, а я займусь обыскомъ! И ушелъ Ляхъ, а пришедъ засталъ Камкина за обыскомъ. Тотъ читалъ личныя бумаги Iадушки. Среди нихъ вызвалъ его интересъ списокъ разходовъ: Выделено на погребенiе умершихъ, а равно и на поминки 0 р. 0 к. Вложено въ дело 0 р. 1 к. Отдано сирымъ и убогимъ 0 р. 0 к. Изтрачено на покупки 0 р. 0 к. Отдано Володимеру на карманныя его разходы 0 р. 0 к. И т.д. и т.д. — Поразительно! — воскликнулъ Ляхъ. Камкинъ-же досталъ изъ бумагъ Iадушки два куверта, въ одномъ изъ нихъ находилось письмо о побеге Фантомаса, а другое было неразпечатано. — Очевидно, его забыли прочитать, ужаснувшись первому письму, — рекъ Камкинъ. Онъ разпечаталъ письмо. Тамъ былъ чистый листъ пергамента! Но какъ-только Камкинъ поднесъ его къ свету, на немъ выступила кроваво-красными буквами начертанная надпись: "Фантомасъ" !!! ГЛАВА СЕДЬМАЯ — Ну-съ, — произнесъ Ляхъ, — поистине, дело проясняется. Се, окаянный Фантомасъ — одинъ изъ Хвостовлевыхъ! Но въ-живыхъ изъ нихъ остался одинъ лишь Iадушка! — Другъ мой, — рекъ Камкинъ, — окаянный Фантомасъ можетъ быть и средь мертвыхъ! Надо эксгумировать трупы! — Какъ?! Фантомасъ мертвъ?! — Отнюдь-съ! Разве не могъ онъ притвориться мертвымъ? — Могъ-съ! Итакъ, я отдамъ приказъ эксгумировать трупы Урины Петровны, Володимера и двухъ только-что умершихъ, сиречь Савла и Стефана. И се, они осмотрели трупы Савла и Стефана, и те были въ-правду мертвы, и скончались они отъ неведомой болезни. И узрелъ сiе Iадушка, и возопилъ: — О, богохульники! Какъ десницы ваши повернулись нарушить покой братьевъ моихъ въ ихъ последнiя пристанище, юдоли скорби и успокоенiя вечнаго! О Антихристы, разрывающiя могилы! Проклятiе матушки моей на васъ до десятаго колена! О, Господь, IЕВЕ Саваофъ!.. — Iадушка! — вскричалъ Камкинъ. — Останови речи сiи! Ибо сегодня-же будетъ сказано тебе, кто убивецъ! Сiе во-первыхъ. А во-вторыхъ: вотъ ты говоришь, что азъ есмь богохульникъ. О ты, смири свою гордыню, на себя оборотись! Не ты-ли по семьдесятъ и семь разъ на дню поминаешь Имя Божiе по-напрасну?! И рекъ тутъ Камкинъ, что се пора начинать. И вынесли кресла дубовыя, и возселъ Моисей Камкинъ въ кресло, и Ляхъ селъ одесную Камкина, а Iадушка селъ ошую Камкина. И рекъ Iадушка елейнымъ гласомъ: — Не позволите-ли-съ Вамъ кресельце поправить? — И се, онъ перстомъ своимъ сiе сделалъ и сказалъ: — Помолюсь Господу за успешное завершенiе дела сего, ибо Господь есть Элогимъ-Гиборъ, то-есть... Оборвалъ его Камкинъ гласомъ своимъ и призвалъ всехъ къ молчанiю. И сказалъ такъ: — Се, разгадка проста! Особенно въ отношенiи личности окаяннаго Фантомаса. И ты, Iадушка, какъ ты могъ убояться Фантомаса и не открыть мне имя его, ибо ты зналъ его! Ибо когда отдавалъ Савлъ Богу душу свою, тамъ раздался крикъ: "Убивецъ!". И подумали все, что кричалъ сiе Савлъ. Воистину-же кричалъ Iадушка, а Савлъ — это былъ убивецъ и Фантомасъ!!! Онъ устрашилъ Iадушку, предъявивъ ему некое доказательство таго, что онъ и былъ Фантомасъ, и Iадушка убоялся погибнуть отъ руки убивца, и кроме крика ни слова на сей счетъ не проронили уста его! А настоящiй Савлъ былъ убитъ Фантомасомъ еще ранее, и трупъ его лежалъ въ той-же комнате, и его-то мы и видели. И тотъ почталiонъ, что принесъ дурныя вести, былъ не почталiонъ, а Фантомасъ! Онъ решилъ убить всехъ Хвостовлевыхъ и завладеть ихъ состоянiемъ! Это онъ убилъ Урину Петровну, Стефана и Савла ядомъ, а Володимера онъ застрелилъ! О, какъ ужасенъ и мерзокъ этотъ антихристъ, это изчадiе Ада! — Не позволите-съ пойти помолиться за избавленiе Россiи отъ чудовища? — вопрошалъ Iадушка. — О ты, малодушный! Делай, что тебе хочется, ибо нетъ на тебе благословенiя Божiя во-веки! Такъ мудро все сiе Моисей Камкинъ разсудилъ, какъ сказано: "онъ былъ умнее всехъ людей". АМИНЬ. КНИГА ТРЕТIЯ ГЛАВА ПЕРВАЯ И се, какъ уже было сказано въ Апокрифическихъ Деянiяхъ Моисея Камкина, сей великiй мужъ разоблачилъ въ очередной разъ окаяннаго Фантомаса. Но сей ворогъ рода человеческаго остался на свободе и продолжилъ попранiе правъ человеческихъ, дабы оскорбить Господа Бога. Въ начале октября, въ чрезвычайно хладное время, после захода Солнца, одинъ младой человекъ вышелъ изъ своей каморки, которую онъ нанималъ у жильцевъ, и медленно направился по улице въ неведомомъ направленiи. На улице холодъ стоялъ страшный, и чувство глубочайшаго омерзенiя промелькнуло въ чертахъ молодаго человека. Вскоре онъ зашелъ въ домъ старухи-процентщицы Алены Iоанновны и узрелъ старуху за подсчетомъ процентовъ. — Вотъ-съ... Я вамъ принесъ вещь... серебряную, съ алмазною срединою, — рекъ онъ. — Что дрожишь-то такъ? — вопрошала старуха, разглядывая вещь. — Лихорадка-съ, — отвещалъ молодой человекъ, держа десницу за пазухою. И се, онъ вдругъ извлекъ изъ-за пазухи топоръ! Онъ занесъ его надъ головою старухи и нанесъ смертельный ударъ! Раздался звукъ раскалывающагося черепа, и Алена Iоанновна упала мертвою! ГЛАВА ВТОРАЯ И се, ужасное злодеянiе было обнаружено, и сестра убитой, а фамилiя ея была Залитева, позвала величайшаго сыщика, котораго она знала, а сiе былъ Моисей Камкинъ. И прiехалъ Камкинъ, и съ нимъ другъ его инспекторъ Творимiръ Р. Ляхъ. И решилъ Камкинъ все сiе разкрыть, ибо онъ зналъ, что сказано: "а мудрыя уразумеютъ". И се, подошелъ Камкинъ къ трупу, а на трупе былъ на шее кошелекъ, и онъ былъ пустъ. И взялъ Камкинъ кошелекъ, и оттуда выпалъ листъ бумаги. Кровавыми буквами на немъ было начертано: ФАНТОМАСЪ!!! — Такъ сiе дело рукъ окаяннаго Фантомаса! — вскричалъ Камкинъ. — О, преизполнится скоро чаша терпенiя моего и Господня! Въ этотъ разъ не уйдетъ онъ отъ меня! — Но какъ его теперь найти? — воскликнулъ Ляхъ. — Все очень просто! Убiйство совершено съ целiю ограбленiя, и окаянный Фантомасъ похитилъ кошелекъ и, возможно, еще много вещей. Но откуда-же онъ могъ знать о томъ, что и какъ здесь лежитъ? Не иначе какъ онъ приходилъ сюда, дабы отдать некую вещицу подъ-проценты. А значитъ, имя его должно быть занесено въ книги Алены Iоанновны! ГЛАВА ТРЕТIЯ Темъ временемъ Залитева оповещала знакомыхъ своихъ объ убiйстве. И пришла она къ подруге своей Катерине Iоанновне, а она была женою Марада Мелова. Съ ними въ то время были друзiя ихъ: Жулинъ и Своридъ Огилви. А Марада Мелова не было дома. И се, они беседовали объ ужасномъ убiйстве, и вдругъ, дверь разпахнулась, и вошелъ молодой человекъ, въ крови, и онъ тащилъ на себе Марада Мелова! — Что случилось и кто вы?! — вскричала Катерина Iоанновна. — Вашъ мужъ былъ пьянъ и попалъ под колесницу! — отвечалъ молодой человекъ. — А кто вы? — Азъ есмь Радiонъ Р. Сокольниковъ. И сей человекъ подошелъ ко всемъ собравшимся и положилъ Марада Мелова предъ ними. — О ты, алкашъ несчастный! — возопила Катерина Iоанновна. — Когда ты подохнешь, я буду рада! Темъ временемъ Сокольниковъ далъ ей двадцать тысящъ рублей и ушелъ. Великiй сыщикъ Моисей Камкинъ тоже решилъ нанести визиты и пришелъ въ домъ Марада Мелова. И засталъ онъ тамъ всехъ сихъ людей и самаго Мелова, лежащаго въ безпамятстве на полу. И онъ узналъ все о приходе Сокольникова. А у Катерины Iоанновны были подозренiя, что еще раньше они были знакомы, и Марадъ Меловъ пилъ съ нимъ. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Радiонъ Сокольниковъ шелъ по улице въ глубокомъ раздумьи. Онъ думалъ: вотъ, теперь у мя кончились деньги, а похищенныя деньги я по глупости выбросилъ! Что-же делать? И онъ пошелъ къ другу своему Хуми Разину. — Приветствую тебя, Радiонъ, — сказалъ Хуми Разинъ. Сокольниковъ-же промолчалъ. — Что-же ты не отвечаешь мне? — вопросилъ его Хуми Разинъ. — Другъ мой, зачемъ-же ты пришелъ ко мне? Но тутъ Сокольниковъ ушелъ. Разинъ-же догнавши его рекъ: Радiонъ, что съ тобою? — Отстань отъ меня, оставь меня въ покое! Уйди!!! — возопилъ Сокольниковъ и побежалъ. А Хуми Разинъ увиделъ по виду его, что съ нимъ что-то неладно, и вызвалъ целителей, но когда они прибыли, было уже поздно. Сокольниковъ-же, убежавъ отъ Хуми Разина, въ горячке прибежалъ къ себе въ каморку, которую онъ нанималъ, упалъ на кровать и впалъ въ безпамятство. ГЛАВА ПЯТАЯ А Моисей Камкинъ читалъ книги убитой, въ коихъ были написаны проценты. И се, онъ узрелъ тамъ знакомое имя: Р.Р.Сокольниковъ. И подивился онъ весьма. И сказалъ: надо-бы найти этаго молодаго человека. А Сокольниковъ очнулся чрезъ сорокъ и два часа, и се, зритъ онъ: предъ нимъ Хуми Разинъ и съ нимъ народныя целители. И рекъ Разинъ: — Еси, Радiонъ, боленъ тяжкою болезнiю, и вотъ, я привелъ къ тебе врачей сихъ, дабы сделать кровопусканiе и изцелить тебя! И подумалъ Радiонъ: "не иначе какъ все раскрыли и теперь пришли казнить меня!". И пустили ему кровь, и приложили пiявокъ, и ему стало лучше. — А какъ продвигается разследованiе убiйства процентщицы? — спросилъ онъ. — Не ведаемъ! — А где сiе ведомо? — А у меня есть знакомый, по прозванiю инспекторъ Ляхъ, — рекъ Хуми Разинъ. — Вотъ къ нему можно пойти и узнать! — Такъ я пойду! — вскричалъ Радiонъ, вскочилъ и побежалъ. Чрезъ десять минутъ онъ былъ у прокуратуры, где нашелъ Ляха. И рекъ онъ тогда: вы-ли инспекторъ Ляхъ? Ты говоришь, — ответилъ Ляхъ. Тогда Сокольниковъ спросилъ: какъ-же идутъ дела въ разследованiи убiйства? А Ляхъ подивился, зачемъ сiе знать. И спросилъ онъ: а ты кто будешь? И отвечалъ Радiонъ: — Азъ есмь бедной студентъ Радiонъ Р. Сокольниковъ. — Ахъ! Такъ не ты-ли былъ темъ, кто сдавалъ вещи золотыя и серебряныя подъ-проценты Алене Iоанновне? — Азъ сiе и былъ-съ! Поистине, я за сто рублей отдалъ ей некогда папиросочницу златую, съ серебряною крышкою... — Сiе мы знаемъ! Моисей Камкинъ желаетъ съ тобою побеседовать! Отъ ужаса у Сокольникова подкосились ноги, и онъ едва не упалъ! Это конецъ, подумалъ онъ. ГЛАВА ШЕСТАЯ — Такъ-съ! Еси Радiонъ Сокольниковъ, — рекъ Камкинъ. — Где-же ты былъ двенадцать часовъ назадъ? — Я лежалъ въ безпамятстве! У меня была горячка! — Тогда вы будете удивлены, узнавъ, что двенадцать часовъ тому назадъ убiйца Алены Iоанновны, движимый неведомою силою, вернулся на место преступленiя. Его застала тамъ Залитева и была убита топоромъ! — О, ужасъ! — вскричалъ Сокольниковъ. Лихорадочныя мысли метались въ его голове: "Неужели я не имею даже алиби, въ горячке и безпамятстве сорокъ и два часа пролежавши? О, душегубы! Они-же все разкрыли! Не сознаться-ли?". И тутъ палъ Радiонъ на колени предъ Моисеемъ Камкинымъ! — Нетъ силъ у меня более вынести сiе! — вскричалъ онъ. — Мой грехъ! Я убивецъ! Я убилъ Алену Iоанновну и сестру ея Залитеву! Топоромъ убилъ, для ограбленiя и обогащенiя, подстрекаемый дiаволомъ! Я задумалъ убiйство сiе, взялъ топоръ и пришелъ къ ней, и далъ ей вещь серебряную, съ алмазною срединою, и когда отвернулась она, я ея ударилъ по голове топоромъ! А потомъ я похитилъ много денегъ, но совесть меня замучила, и я ихъ спряталъ подъ каменiе! И ходилъ я въ горячке долгiя дни, пока не впалъ въ безпамятство! Въ безпамятстве я, движимый неведомою силою, вернулся на место убiйства и убилъ Залитеву! О, горе мне! И тутъ вошелъ Ляхъ и съ нимъ Хуми Разинъ, а они все слышали. И сказалъ Хуми Разинъ: Радiонъ! Какъ-же ты могъ убить двухъ человекъ, прямо аки окаянный Фантомасъ! — Да онъ и есть Фантомасъ! — воскликнулъ Ляхъ. — Ведь оба убiйства совершилъ Фантомасъ! — Что?! — вскричалъ несчастный Радiонъ. — Азъ есмь Фантомасъ?! — Да! — сказалъ Ляхъ. — Не ты-ли, совершивъ оба убiйства, каждый разъ оставлялъ на семъ месте свою поганую подпись?! — О Ляхъ, не все такъ просто! — рекъ Камкинъ. — Поедемъ-же къ Мараду Мелову. ГЛАВА СЕДЬМАЯ И се, они прiехали къ Мараду Мелову, и застали тамъ самаго Марада Мелова, Катерину Iоанновну, Сворида Огилви и Жулина. — Не иначе какъ Фантомасъ — это сей Сокольниковъ, — сказалъ Огилви. — Ибо такъ говоритъ намъ Моисей Камкинъ. И се, онъ пришелъ! Онъ поведаетъ намъ истину! — Господа! — рекъ Камкинъ. — Предъ вами окаянный Фантомасъ! Онъ умертвилъ Алену Iоанновну и сестру ея, Залитеву! Но все было не такъ, какъ вы думаете! А Сокольниковъ закричалъ: — Нетъ! Я не Фантомасъ!!! — Да! Ты не Фантомасъ! Я только-что сказалъ, что Фантомасъ предъ вами. Но сiе не Сокольниковъ! Мало таго! Сокольниковъ не убивалъ никаго! — Какъ?! — закричалъ Сокольниковъ. — Я-же самъ ударилъ ея топоромъ, я-же все сiе отлично помню! — Вотъ! Сiе есть великая сила окаяннаго Фантомаса! Онъ все сделалъ такъ. Фантомасъ окаянный, придя къ Алене Iоанновне, убилъ ея топоромъ! Ибо онъ зналъ отъ друга свояго Сокольникова, что тотъ хощетъ убить ея! И онъ принялъ обликъ Алены Iоанновны, спрятавъ трупъ! Потомъ пришелъ Сокольниковъ, принялъ Фантомаса за Алену Iоанновну и ударилъ его топоромъ! Но Фантомасъ наделъ непробиваемый шлемъ и отделался ушибомъ! Такъ сей окаянный убивецъ лишилъ жизни Алену Iоанновну, а Сокольниковъ счелъ убивцемъ себя! Затемъ не представляло никакой трудности для окаяннаго Фантомаса, воспользовавшись горячкою Сокольникова, принять его обликъ и въ такомъ облике убить Залитеву, и все подозренiя пали опять на Сокольникова. — Но кто-же сей окаянный убивецъ, изчадiе Ада, антихристъ поганый, ворогъ народа русскаго?!?! — вскричали все. — Сiе Марадъ Меловъ!!! Онъ у свояго друга Сокольникова давно узналъ о его планахъ убiйства. Будучи-же другомъ Алены Iоанновны, онъ зналъ все о ея благосостоянiи. А убилъ онъ изъ-за наследства! Я заметилъ, что у Алены Iоанновны и Катерины Iоанновны отчества едины. Сiе удивило меня весьма, ибо Iоаннъ есть имя редкое ныне. И азъ решилъ, что Катерина и Алена Iоанновна — сестры, и Залитева сестра ихъ! Такимъ образомъ, состоянiе Алены Iоанновны после ея смерти переходитъ къ Залитевой, а после смерти последней — къ Катерине Iоанновне! Неведомо мне, что затемъ собирался сделать Фантомасъ. Очевидно, желалъ онъ далее убить и Катерину Iоанновну. Но вотъ онъ въ нашихъ рукахъ! Окаянный Фантомасъ! Ты убилъ своими грязными руками тысячи человековъ! Мало таго! Будучи въ личинахъ Ленина, Сталина, Саддама Гусейна и Пуго, ты загубилъ более ста миллiоновъ человековъ!!! О, изчадiе Ада!!! — Да!!! — заоралъ Фантомасъ. — Азъ есмь изчадiе ада, и азъ заключилъ договоръ съ дiаволомъ! Азъ вечно буду попирать Господа во славу Сатаны! — О нетъ! — рекъ Камкинъ. — Ибо сказано въ Писанiи: "А дiаволъ вверженъ въ езеро огненное и серное, где зверь и лжепророкъ, и будутъ мучиться день и ночь во веки вековъ"!!! АМИНЬ. .